Зверомор

Атлас встал с земли, торопливо отряхнулся и побежал за стремительно уходящей крольчихой. Рокс затарахтел креслом, уезжая в обратном направлении. Лису откровенно не хотелось оставаться на этой парковке в одиночестве. Однако Кос, дёрнув ухом, остановилась. — Вообще-то, если подумать… — начала она и замолкла. Но, заметив, с каким интересом на неё уставился лис, вздохнула, — …тебе стоит остаться здесь. Боюсь, то, что ты там увидишь, тебя… Шокирует. Атлас, с одной стороны, только что набрался смелости в разговоре с матёрым лисом, а с другой — ему было неуютно одному, в совершенно незнакомом здании. Поэтому он пожал плечами и взглянул на крольчиху: — Если ты можешь, то могу и я, — уверенно сказал он, добавив: — Не хочу оставаться один… если честно. — Если честно, — передразнила его крольчиха, — то я не в восторге от твоей компании, рыжий. — Почему? — искренне удивился лис, хотя инстинкт подсказал — крольчиха его боится. Вообще, рыжий хищник только сейчас начал замечать, что где-то в далёком уголке сознания что-то уже очень давно кричит о том, что маленькая одноухая крольчиха просто обязана бояться его. — Ты тянешь меня назад! — заявила лису Кос, указывая пальцем на его грудь. — Но я же догнал тебя?.. — Фигурально выражаясь, — вздохнув, пояснила Компас, — в общем, если захочешь повернуть назад, то обратно путь найдёшь сам, по запаху. — Как скажешь, — согласился лис, про себя отметив, что никогда своим нюхом не пользовался. В нём не было необходимости в цивилизованном мире травоядных, в котором он прожил до своих девятнадцати лет. Крольчиха, фыркнув, снова пошла куда-то по крыше, поднимая за собой пыль. Атлас не захотел идти ровно за ней и спокойно поравнялся, встав рядом. Судя по напряжённому виду крольчихи и активному размахиванию локтями, идти предстояло ещё какое-то время, и, чтобы скоротать его, лис решил завести разговор, дабы узнать о ней побольше, ведь это могло ещё пригодиться — рыжий хищник прекрасно это понимал. Какая-никакая изворотливость ума у них была в крови, и никакой ошейник этого не поправил бы. — У вас с Роксом довольно длинная история, да? — начал он издалека. Кос то ли кивнула, то ли её голова дёрнулась от очередного быстрого шажка, на два которых приходился один шаг лиса рядом. — Никогда не видел, чтобы хищные звери жили без лап, если честно. На Комбинате таких обычно усыпляли, потому что они не могли работать, — сказал он, заметив, как нехорошо на него глянула кроля, — по правде говоря, я и травоядных не видел без каких-то… — Так, слушай сюда, кочерыжка, — внезапно строго начала Кос, не прекращая идти, — ты тут новенький, поэтому для тебя я сделаю такую поблажку и объясню сразу: мои уши — это моя и только моя проблема. Не говори о моём ухе, не смотри, не дыши, не думай, и упаси тебя, твои же зубы и когти дотронутся до него! Атлас промолчал, тут же отмечая для себя, что ухо Кос было для неё очень больной темой. — Уяснил, Капустник? — рявкнула она на лиса, на миг останавливаясь. Атлас торжественно кивнул ей, и они продолжили путь. Лис какое-то время молчал, а потом погладил шею, на которой не было ошейника. Долгое время он считал, что вся опасность для его жизни и здоровья могла исходить от него. Без него рыжий хищник довольно быстро растерял свою бдительность, а главное — выпустил на волю любопытство. — Я никогда не понимал, почему кролики не любят, когда говорят об их ушах, — брякнул он и тут же зажал себе пасть ладонью. Осознание того, что он сказал это вслух, накатило не сразу, в отличие от реакции крольчихи. Бритвенно-острый нож хищно блеснул в её лапе; в один прыжок она подскочила к лису, цепляясь в куртку и валя его на землю. Лис попытался сгруппироваться, согнуться, чтобы не так больно упасть, но всё равно ударился затылком об асфальт на крышной парковке. Крольчиха буквально оседлала его шею, впивая лапку в чувствительный нос, отчего рыжий начал скулить. Крольчиху это совершенно не смутило, и она сдавила нос ещё сильнее, а чтобы рыжий даже не думал применить свои зубы, она поднесла к его раскрытому глазу лезвие ножа, не давая ему даже шевельнуться. — Я только хочу кое-что уточнить, Капустник, — сказала она, глядя прямо в глаза, — я тебя предупреждала или нет? — Я же не имел в виду твои уши! Я про… — Атлас попытался оправдаться, но тут же взвыл ещё больше: Кос впила свои маленькие коготки в самую тонкую часть носа, причиняя ему невероятную боль. — Предупреждала или нет?! — рявкнула она. — Да! — ответил тяжело дышавший лис, как только крольчиха перестала мучить его носопырку. — Нихрена я тебя не предупреждала! — ответила Компас и взмахнула ножом совсем рядом с глазом Атласа. Лис вскрикнул от боли, дёрнувшись под маленькой крольчихой. Со стороны такая сцена выглядела даже немного комично, но Атласу было далеко не до смеха. В паре сантиметров ниже глаза, на его щеке показалась довольно тонкая, но очень сильно кровоточащая царапина. Кровь стекала по его морде на асфальт, а на глазах проступили слёзы. Крольчиха продолжала держать нос рыжего хищника, но уже не угрожала ему ножом, а лишь поглаживала им морду лиса. — Позволь я тебе кое-что объясню, — сказала она, проводя ножом плашмя по свежей ранке, — это моя система предупреждений. Ещё раз упомянешь моё ухо, и я сделаю надрез вот здесь, — она повернула нож и коснулась лезвием морды Атласа чуть выше уже сделанной царапины. — Потом всё выше и выше, и выше… Атлас шумно сглотнул ком, подступивший к горлу, понимая, к чему клонит крольчиха. Кос убрала нож и слезла с шеи лиса. В тот же момент рыжий дотронулся до разреза на щеке, затем убрал лапу, рассматривая её. На тёмно-коричневых подушечках он увидел кровь, которой по-настоящему испугался. Облизнувшись, лис слизнул её с ладони и попытался зализать ранку на щеке, как он раньше делал ещё в Комбинате, но крольчиха хорошо знала своё дело, сделав надрез там, куда он не мог дотянуться длинным языком. Поднявшись на локтях, он увидел, что Кос как ни в чём не бывало уходит к какой-то будочке на крыше, похожей на ту, где они встретили Рокса. Поднявшись на две лапы, придерживая морду ладонью, чтобы не показывать кровоточащую рану, он побежал за ней, на этот раз держа язык за зубами и проклиная себя за любопытство. Небольшой выступ в крыше, к которому первой пришла крольчиха, имел лифтовые двери, и Атлас успел как раз вовремя пролезть меж ними, потому что Кос не собиралась его дожидаться. Ужом скользнув внутрь кабины лифта и чуть было не сбив с ног проводницу, рыжий оказался в плохо освещённой кабине без дверей, которая тут же дёрнулась и с натужным гулом поползла вниз. — Всё-таки решил прогуляться со мной? — спросила у него Кос, но Атлас предпочёл ей не отвечать, подумав о том, какие ещё изощрённые способы предупреждения она может придумать для неугодных ей вопросов и ответов. Вместо этого он повернулся к осколкам зеркала, висящему в треснувшей раме и, убрав лапу, посмотрел на свою морду. Кровью была залита почти вся его щека, а глаз, под которым было сделано первое предупреждение, налился кровью. Атлас провёл лапой по шерсти, шикнув от боли, когда дотронулся до ранки, но смог раздвинуть свой густой покров на морде и рассмотреть сам порез. Он такие уже видел на Комбинате и отлично понимал, что такая рана никогда не срастается правильно, оставляя за собой уродливый шрам, который едва ли можно прикрыть шерстью, которая на нём и расти-то не будет. Из чего он сделал простой вывод: Кос просто была мастером своего дела… Кабину лифта залил более яркий свет, чем давал тусклый огонёк слабенького светодиодного прожектора над их головами, и лис всё-таки обратил внимание на вид, открывшийся из дверного проёма. Перед его взором предстал огромный атриум бывшего когда-то торгового центра, весь до потолка заставленный маленькими клетками, в каждой из которых содержался захваченный кролик. Гам в зале стоял просто невообразимый. Его создавали те, которые ещё бились в истерике, терзая прутья клетки, стучали по ним и кричали. Некоторые сидели тихо и спокойно, забивались в уголки клеток, сворачиваясь там клубочком, прижимая уши. Клетки составляли собой целую стену, и решётка была лишь с одной стороны, а в остальном это был простой стальной ящик. Откуда у диких хищных зверей было столько клеток — лис не понимал, хотя даже на Комбинате его содержали в куда лучших условиях: у него была, хоть и запираемая с внешней стороны, комната, с кроватью, отхожим местом и даже тумбочкой, а тут у кроликов не было совершенно ничего. Лишь опилки, щедро застилающие пол клетки и всего атриума. Запах стоял соответствующий; вздёрнув уши, Атлас обратил внимание на несколько огромных натужено гудящих вытяжек. Лис пригляделся к полу и увидел, что далеко не все кролики были в клетках — многие, закованные в цепи, ходили по полу, убирая опилки и даже ставя в клетки редкие поилки, которых было не много. Баночки с водой курсировали с одной клетки на другую без всякой системы, причём переставляли их сами кролики, при необходимости пользуясь огромными, хлипкими стремянками. Учитывая то, что по большей части они работали с закованными в водопроводные хомуты лапками, не редки были случаи падения с таких стремянок и, конечно, — смерти. В стороне от клеток находилось что-то вроде столовой, а точнее — гигантская кормушка в виде большой, разрезанной вдоль трубы, в которую высыпались всевозможные овощи: морковка, капуста, огурцы — в общем, всё на свете, что так любили кролики. Запах там стоял даже хуже, чем у клеток: не все из овощей были свежими, но выбирать не приходилось. Маленькие серые звери, будто уже одичав, ели без всяких норм приличия, к которым приучали Атласа, запихивая в свои рты еду. Атлас смотрел на всё это с открытым ртом, потеряв дар речи. Какого же было его удивление, когда Кос недовольно буркнула ему: — Слюни-то подбери. Он тут же очнулся от глубокого шока, в котором пребывал всю поездку на лифте, и вытер пасть тыльной стороной ладони, увидев, что шерсть на ней действительно стала влажной от его слюней. Он никогда не испытывал такого… Зверского аппетита. — Добро пожаловать, — сказал ему Кос, разводя лапами, — на Ферму! Рыжий тряхнул мордой, отгоняя наваждение. — И ты позволяешь такому происходить? — воззвав к разуму крольчихи, спросил он, выходя с ней на первый этаж атриума, прижимая уши от шума, который производили кролики в клетках. — А чего такого? — перекрикивая общий шум, спросила Кос. Атлас даже не расслышал её. Тогда крольчиха забралась на небольшую трибуну, где открыла небольшую дверцу электрического щитка. Внутри она повернула мощный тумблер и медленно провернула по окружности большую медную рукоятку с деревянной ручкой. Раздался натужный гул трансформаторов, и на небольшом табло, между двух стен клеток, поочерёдно зажглись десять лампочек. Некоторые закричали от страха в своих клетках, но в момент, когда они разом погасли, всё резко стихло. Все пленники клеток, даже те, что лежали мирно и тихо, получили мощный разряд током через свою клетку и теперь лежали на боку или спине, нервно дёргая лапами. Атлас сморщил нос. Многие из кроликов, от шока и удара током, непроизвольно справили нужду прямо под себя. Какое-то время всё, что слышал Атлас, — это гул вентиляции под потолком, но потом начали раздаваться стоны и мольбы о пощаде. Их было так много, что можно было невольно ощутить себя кем-то… намного бóльшим. Кос откровенно нравился эффект, произведённый шоковым разрядом, — она не собиралась выключать тумблер. Однако стоило лишь одной лампочке на табло медленно зажечь свою нить накаливания, как из другого конца зала раздался громоподобный, рычащий и хорошо знакомый Атласу голос: — ДОВОЛЬНО, КОМПАС! — рявкнул Рокс через всю ферму, выезжая в своём кресле на свет. За его спиной стояли уже знакомые Атласу Шакал и Койот, а за ними — все те кролики, захваченные в автобусе. Конвоировал их медведь, возвышающийся над ними позади толпы кроликов. Немного поодаль незнакомый Атласу зверь вёл в конвойных цепях ту самую газель, которая попыталась убежать. Он был рыжим, но не таким рыжим, как сам Атлас, скорее… Впрочем, вскоре странный зверь скрылся где-то в темноте и уволок за собой стройную копытную. Кос уже подняла свои лапки, показывая, что больше до пульта управления не дотронется, и подошла обратно к лису, которому должна была найти его дом. — Вот что ты творишь?! — хрипло прорычал безногий лис, ведя за собой толпу новоприбывших. — Ничего такого, — невозмутимо пожала плечами одноухая крольчиха. — Бери Генри и пулей в Город! Пока ты тут кого-нибудь не убила… — прорычал Рокс. — Идём, Капустник, — кивнула Атласу крольчиха. Лис уже физически ощущал, как за ним наблюдают сотни, если не тысячи изумлённых глаз, сумевших оправиться от электрического шока. За их спинами уже начинали шептаться, а проходя мимо новоприбывших жертв, он заметил, как они отшатнулись от своей соплеменницы. — Ушастые! — внезапно рявкнула Кос, поднимая лапы. — Можете запомнить сразу! Я не строю из себя хищницу! Я намного хуже всех этих зубастых! И намного лучше всех вас! — Хватит, Компас! — хлопнул лапой по подлокотнику кресла Рокс. Крольчиха издевательски склонилась в подобии реверанса прибывшим кроликам и лису в инвалидном кресле и вприпрыжку убежала вслед за уведённой газелью. Олег сопроводил её тяжёлым, осуждающим взглядом, койот остался безразличен, и лишь шакал с ухмылкой показал ей оттопыренный большой палец вверх. — Пошли, — ещё раз сказала лису крольчиха, махнув ему лапкой. Рыжий медленно повернулся к ней, в темноте фермы сумев разобрать выражение её мордочки. Компас была счастлива. Улыбалась и даже ходила не как обычно, а подпрыгивая. Атлас, обычно понимающий других травоядных и их мысли, сейчас откровенно боялся маленькую крольчиху, с которой его угораздило связаться, и рана под его глазом служила отличным напоминанием. Он медленно прошёл через всю ферму, опустив глаза в пол, покрытый опилками, невольно услышав несколько фраз: — Этот лис был с нами в автобусе! — Точно, он! Атлас скосил взгляд на серую толпу и услышал со спины: — Похоже, ему повезло даже меньше, чем нам… Он медленно поднял лапу к морде и дотронулся до свежей раны. На миг оглянувшись, он понял, что именно он оставил за собой кровавый след из маленьких красных капелек. Стоило ему осознать это — боль в щеке вернулась, хоть и немного притуплённая, но к которой невозможно было привыкнуть. Он снова уставился в пол. Да уж, кому повезло больше — сказать было трудно. Кос терпеливо дождалась его у границы Фермы, затем негромко настучала несложную мелодию в стальную дверь. На уровне лисьих глаз открылась небольшая щёлка, потом застучали засовы. С тяжёлым скрипом, дверь, ведущую с фермы кроликов, лису и крольчихе открыл молодой гривистый волк — тот самый зверь, который вёл в конвойных цепях газель. — Быстро, Капустник! — шикнула на лиса крольчиха и скользнула внутрь плохо освещённого помещения. Атлас, недовольно отметив, что с электричеством и лампочками тут вообще были повсеместные проблемы, ловко шмыгнул внутрь, почти не задев грудью плечо другого рыжего хищника. Как только тот закрыл дверь, он смог его рассмотреть. Во-первых, он был одет явно лучше всех, кого он встречал из диких хищников. Плотные серые штаны со множеством карманов, тяжёлая куртка и бронежилет поверх груди, похожий на те, которые применяли травоядные. Во-вторых, он был лучше всех вооружён. Только лишь с ходу Атлас мог насчитать на нём по меньшей мере три ножа: один на лямке жилета, на поясе и ножны на голени с чем-то, напоминающим то же оружие, что и у крольчихи. Тело пересекали ремни-«сбруи», а из кобур подмышками торчали два больших и явно тяжёлых пистолета. Учитывая то, как при всём этом держался сам волк, Атласу почему-то казалось, что сейчас он был одет во что-то вроде пижамы, а настоящий боевой костюм у него намного серьёзнее. — Капустник! — окликнула лиса Кос, — Знакомься: Генри. Мы называем его Хардкорным Генри. Хардкорный Генри, знакомься: Капустник. Первый лис на моём веку, у которого кочан вместо мозгов. — Меня зовут Атлас, — представился лис. — Освобождённый? — догадался гривистый волк. — Да, мне дали права на снятие ошейника и выезд за Город… — А я их никогда не спрашивал, — хмыкнул Генри, протягивая лапу лису. Рыжий хоть и немного сомневался, но всё-таки ухватился за протянутую ладонь и ощутил тиски стального рукопожатия. — Для друзей я Генри. Но вообще, известен под кличкой Напалм, — сообщил волк, отпуская ладонь лиса. — Добавь к этому «Мистер» и сделай ему особенно приятно! — вставила реплику Компас. Атлас не без удовольствия отметил, что при вооружённом хищном звере крольчиха вела себя куда скромнее. Хитро прищурившись, Генри коротко кивнул на морду Атласа. — Завёл разговор про уши? Атлас прижал уши и молча покосился в сторону. Он вообще быстро схватывал любые намёки. — Если ты не собираешься возвращаться… — волк обвёл пальцем комбинезон Атласа, — …то тебе придётся научиться постоять за себя. Атлас грустно усмехнулся, глядя в пол. — Он у нас не остаётся, — тут же напомнила гривистому волку крольчиха, — батя велел помочь ему найти его дом, и пусть идёт на все четыре стороны. И ты, кстати, едешь с нами! Генри как будто не обратил на этот выпад никакого внимания, сконцентрировавшись на глазах Атласа. — Я серьёзно, — кивнул волк. Генри медленно перевёл взгляд с Атласа на Кос. — Что?! — Компас удивлённо подняла плечи и лапки ладошками вверх. Волк развернулся, и чуть присев, упёрся руками в бёдра, повыше колен. — Я задам вам два вопроса, леди, — сообщил он удивлённо хлопающей глазами крольчихе. — А ты сама на них ответь. Окей? — Да, что?! — Кос тряхнула мордочкой. — Вопрос первый, — без эмоций произнес волк. — Вот этот мальчишка всю свою жизнь проторчал в Городе. И тамошние зверушки за любой косяк, например за тупой вопрос, наказывали его ударами электрического тока. Это больно, Кос. Почти как удар лезвием по морде. Крольчиха возмущённо подалась вперёд, поняв, куда клонит волк, но тот задушевно закончил. — И у меня вопрос: тебе не в падлу им уподобляться? Компас открыла было рот, но волк успел продолжить. — Вопрос номер два. Травмы бывают физические, бывают моральные. Физические… — Напалм коротко взглянул на её ухо, — …ну, ты знаешь. А вот у этого лиса — травма моральная. Его полтора десятка лет ломали травоядные зверушки. Теперь это — хищник с наждаком выточенными опилками инстинктов. Это и есть его моральная одноухость, Кос. Крольчиха уже откровенно задыхалась, не сводя взгляда с волка. — По которой ты, — продолжал волк, — пляшешь джигу. Заведомо зная, что он — инвалид. И ничего тебе не сделает. И поэтому у меня есть вопрос: чем ты лучше жителей Города? А? — Генри! — выкрикнула крольчиха. — Я не!.. — Что дальше?! — повысил голос волк. — отмутузишь щенка, обратившего на твоё ухо внимание? Или добьёшь старика, не разглядевшего твою травму? А? — Не надо так, Генри, — покачала головой Кос, — ты же знаешь, что… — Мне просто интересно: кого я обучил? Я думал, что ты способна разбираться, к кому нужно прикладывать силу. Крольчиха, насупившись, недовольно смотрела на волка исподлобья. — Да чего я такого сделала? Подумаешь, слегка поцарапала… — Если бы он не был инвалидом, я бы тебе слова не сказал! — распрямился волк. — Ха! Инвалид, — фыркнула Кос. — Да, — кивнул Генри, — потому что если бы ты попробовала исполнить то же самое с Малышом Редом — тем самым лисом из бригады Ямала, то через долю секунды в тебе было бы больше свинца, чем в аккумуляторе. Компас, прищурившись, покосилась вверх, словно бы не совсем соглашаясь со сказанным. — Л-ладно, — протянул Напалм. — Что там у нас с поездкой? Кос выдохнула, словно после сдачи сложного экзамена. И они приступили к обсуждению деталей поездки в какой-то город, не обращая внимания на Атласа. И предоставленный сам себе лис принялся изучать помещение, в котором оказался. Судя по всему, здесь был салон красоты, который и по сей день, судя по некоторым раскиданным вещам, использовался по назначению. Напротив разбитых зеркал стояли кресла, под ними лежали ножницы, многочисленные препараты по уходу за шерстью, но стоило лису поинтересоваться этим местом поближе, как интерес сразу же пропал. На всех креслах, на которых полагалось сидеть клиентам, были закреплены толстые кожаные ремни, из которых было невозможно выбраться. Атлас отлично знал, что зверей-хищников иногда требовалось закрепить в кресле для каких-нибудь не особо приятных процедур вроде обрезания когтей, но кому могло понадобиться насильно ухаживать за своей жертвой? С этим вопросом лис обратился к Генри, когда тот закончил разговаривать с крольчихой, а та убежала за машиной, на которой им предполагалось ехать. — Насильно прихорашивать? А ты, видимо, совсем не знаешь, что тут происходит, не так ли? — Не особо интересовался новостями травоядных, — признался Атлас. — Видел ту газель, с которой я сюда пришёл? — спросил у него гривистый волк. — Не только видел, — усмехнулся лис, поглаживая себя по лбу, — она меня неплохо приложила, когда автобус завалился на бок… — Тогда у тебя будут все шансы ей за это отомстить! — Но она же ни в чём не виновата, — попробовал поспорить Атлас. — Она виновата ровно столько же, сколько и все остальные жители того города. В любом случае — это не важно. За такую, как она, многие хищники готовы выложить неплохую сумму денег. — Зачем? — наивно поинтересовался Атлас, тут же предположив. — Они её сами… — Не. Такие нужнее живьём. Как подстилка. — Подстилка? — переспросил лис; по изменившемуся выражению гривистого волка он понял, что это должен быть его последний вопрос. — Рабыня. В основном — для тигров. У них вечные проблемы с самками, так что они будут рады присунуть свой член в кого-то подходящего по размеру. Больше вопросов лис решил не задавать. К тому же где-то через стену раздался натужный гудок автомобильного клаксона. — Ну, пошли, — сказал Атласу Генри. Как оказалось — одеваться ещё больше и брать с собой ещё оружия он не стал, но вот, увидев машину, на которой приехала Кос, он отпрянул от неё, будто от протухшего трупа. — Это что? — задал риторический вопрос Мистер Напалм, показывая лапой на сине-зелёный проржавевший грузовичок с двумя местами внутри. — Только не говори, что хочешь замаскироваться под муравейник, как только заглушишь двигатель! Компас глубоко вздохнула. — Старик сказал не брать Буревестник. — Это он тебе сказал. Убирай это говно и давай сюда пикап. — Каа остался с ним на крыше и, наверное, уже отогнал в мастерскую. — Зачем? — поднял бровь Генри. — Что с ним не так? Крольчиха то ли пожала, то ли размяла плечи, выражая этим жестом всеобщую неопределённость. — Да всё в порядке. Просто я протаранила на нём машину сопровождения, немного помяла… Волк саркастически раздвинул уши. Атлас отметил для себя, что между этими двумя всё общение могло происходить исключительно жестикуляцией ушей и какими-то знаками. Кос взмахнула лапками, Генри показал ей кулак, крольчиха в ответ нахмурилась и забавно фыркнула. Генри нешуточно зарычал. На том они и решили что-то для себя. Кос прямо на месте заглушила машину, хотя она сама была готова заглохнуть в любой самый ответственный момент, и странная пара, не говоря ни слова, отправилась куда-то на подземную парковку. Атласу даже не пришлось спрашивать, что делать: они оба обернулись к нему и сказали: «Пошли!» Лис бегом отправился за ними. Мастерская находилась на самом глубоком уровне парковки, под торговым комплексом, в самом укромном уголке, который можно было найти, но отыскать её под землёй не составляло никакого труда: грохот и лязг, скрип и вой инструментов были хорошо слышны задолго до того, как Генри распахнул прочные стальные ворота в хорошо освещённый, прекрасно проветриваемый зал. Атлас даже прищурился — настолько мощные были прожектора под потолком, освещающие несколько подъёмников и ям для работ с машинами. По центру всего этого великолепия, в белых лучах искусственного света, стоял тот самый, нужный Генри, шестиколёсный пикап, а слева и справа — разбирали на запчасти захваченные в плен машины, включая сам автобус. Не без удивления Атлас обнаружил, что кролики, которых содержали в качестве скота, здесь помогали, причём в основной своей массе именно они и работали. — Почему здесь работают кролики? — спросил Атлас у сладкой парочки, уверенными шагами направляющихся к огромной машине. — Ты ещё спроси, почему некоторые из них водят машины! — шикнула на лиса Кос. Увидев, как вытянулась физиономия лиса при этих словах, волк довольно хохотнул: — Я тебе потом всё объясню. Он немного поругался с Кос насчёт того, кто всё-таки поведёт машину, но его главный аргумент оказался неизменным: Рокс запретил именно ей ехать на «Буревестнике» в Город. Крольчиха поупиралась ещё, но всё-таки сдалась перед закалённым бойцом, уступив ему своё место. За всем происходящим помимо Атласа следил ещё и ягуар Каа, не обращавший внимания на лиса. Когда наконец-то гривистый волк избавил машину от специальных удлинителей, с которыми многотонной машиной могла управлять крольчиха, и завёл двигатель, он вышел перед капотом машины, не давая им уехать. Атлас в это время успел рассмотреть некоторые детали машины, помимо того, что было понятно о ней с первого взгляда. Особенно его заинтересовал странный элемент в виде огромной стальной балки под днищем, срезанной под острым углом по направлению движения. Однако долго рассматривать шестиколёсного монстра ему не дали: мимо прошёл ягуар, взмахом лапы отгоняя любопытного лиса подальше от техники. — Куда собрались? — спросил он у гривистого волка и крольчихи. — В Город, за хлебушком, — ответил ему Генри, высовываясь из окна и щёлкая чем-то на приборной панели. Внезапно машина, до этого ровно тарахтевшая огромным движком, чихнула, недовольно рыкнула и заглохла. Генри медленно повернул морду в сторону Кос, а Каа положил локти на оконный проём. — Опять? — спросил гривистый волк у крольчихи. — Буревестник никуда без меня не поедет! — заявила она хищным зверям и потянулась лапками куда-то под торпедо машины. — Как будто мы без тебя куда-то собираемся ехать! Атлас! Садись сзади! Лис быстро разобрался с дверью машины и запрыгнул на задний диван, показавшийся ему намного удобнее, чем место рядом с водителем — спереди. — А за что мне держаться? — тихо поинтересовался он. — Ну, если ты так боишься, то я постараюсь вести помягче. Кос с довольной ухмылкой вылезла из-под приборной панели и хлопнула лапкой по большой красной кнопке. Машина рыкнула стартёром и быстро завелась. — И чтоб вернулись с полным баком! У нас нет столько топлива, чтобы заправлять вашу махину всякий раз, когда у вас хлебушек кончится! — напутствовал Каа. — Без проблем, — ответил ему гривистый волк, нащупывая на потолке салона какую-то кнопку. Нажав на неё, он открыл небольшой лючок, из которого в специальном держателе вывалились тёмные очки. Нацепив их на морду, Генри тронул машину в путь. Несколько кроликов метнулись к тяжёлым воротам и распахнули их, давая проезд, и Атлас снова не удержался: — Если они могут открыть ворота, то почему не убегут? — А тут работают только те, кто уже пробовал убежать! — наконец-то удостоила его ответом Кос. — И что? Вы используете что-то вроде ошейников? — Нет, ты чего? Мы же не варвары какие-нибудь. Рокс использует их собственный страх перед неизвестностью и медленной, мучительной смертью от обезвоживания. Ведь, убежав отсюда, ты окажешься в грёбанной пустыне! Рассказав это Атласу, крольчиха рассмеялась, будто наслаждаясь своим избранным положением над всеми остальными несчастными такими же, как она, кроликами. Генри уверенно вывел трёхосную машину из гаража и покинул полуразрушенный торговый комплекс, в котором укрылась «Ферма». Выкручивая руль, он коротко глянул назад, и его взгляд упал на морду Атласа с бурой полосой запекшейся крови на морде. — Болит? — Спросил волк. Атлас коротко кивнул. — Да-а-а… — протянул Генри. — С другой стороны, это не развесные карамельки — ровно не отсыпать… Атласу показалось, что в его голосе прозвучало что-то похожее на извинение. Особо болтать в дороге было не о чем, и все сидели, занятые своими мыслями. Генри тихонько напевал какую-то похабную песенку про злосчастные приключения полицейского хряка и его геройскую гибель. Атлас расслышал только финальный куплет, который волк пропел относительно громко и несколько раз: — …Его похоронили, Где раньше был сортир. И сверху положили Обосранный мундир! Но после этого стало потише, и какое-то время только шум мотора разбавлял эту тишину. Кос с Генри изредка перекидывались малопонятными для лиса фразами, а то и вовсе общаясь щелчками пальцев, показывали в какую-то сторону. Атласу туда смотреть не хотелось, но в глубине души он был рад тому, что даже в таком жестоком месте нашлись звери, согласившиеся ему помочь. Ещё он думал о том, что неплохо было бы поменять красную изодранную когтями медведя робу на что-нибудь менее броское и более удобное. А ещё он начал подумывать об оружии. В кармане всё так же болтался его невольничий ошейник, не предоставляя лису никаких неудобств, а в кармашке, рядом с сердцем, лежал сотовый телефон, который ему подарил Муфаса. Всю дорогу Атласа не покидало странное чувство, будто он что-то забыл. Мириться с этим чувством пришлось необычайно долго — Генри, ровно точно так же, как и Кос, потратил довольно много времени на то, чтобы запутать следы и сбить потенциальных преследователей с толку. Уже под вечер он привлёк внимание Атласа щелчком и показал ему пальцем вперёд. Лис просунулся между двух сидений впереди и уставился в лобовое стекло, а там было что посмотреть: в огромной горной гряде образовался небольшой проезд — ровно на одну машину, вроде той, в которой они ехали. Но это было бы не самое интересное, если бы не огромный орнамент черепа, выбитый прямо в скале, и два исполинских бивня, которые образовались из других камней. Ущелье образовалось ровно в том месте, где у черепа был распахнутый в крике рот со множеством нехарактерных для обладателей бивней острых зубов. Проезжая мимо них, Атлас даже дотронулся до своих клыков и понял, что челюсть огромного черепа в скале была не более чем авторским вымыслом. В глазницах этого орнамента зияла пустота, однако при подъезде лис сразу заметил странные блики. — Снайперы Конгломерата, — пояснила Кос, показывая на глазницы. — Организация хищных зверей, которые защищают город от организованных нападений травоядных, — пояснил для Атласа гривистый волк. Генри поддал газу, до этого не особо разгоняясь, и машина уверенно, без лишних проблем заехала в разинутую пасть неизвестного зверя. В узком проезде пришлось сбросить скорость до минимума, но внезапно скальные породы разверзлись над головами у троих зверей, и открылось перед лисом зрелище огромного города в гигантском каньоне. Хищники всех мастей, от мала до велика, ютились в тесноте и соблюдали все возможные порядки цивилизованного общества, сделав свои дома прямо в скальной породе — выдолбив себе пещеры. На одной-единственной, зато очень длинной улице расположился вечный рынок: торговали всем, чем только можно. Лишь проезжая мимо, Атлас успел заметить и мясо, и овощи, и одежду, и оружие — в общем, всё, что он хотел. Не в силах больше крутить головой, он снова просунулся между Генри и Кос. — А какая валюта тут в ходу? — Любая! Но самый распространённый — бартер. Ты мне — я тебе, — объяснил ему Мистер Напалм, — но если у тебя есть бумажки от травоядных, то можно поторговаться и за них! — У меня есть немного их денег… Зачем они тут? — В основном для покупки топлива, — пояснила уже крольчиха, — воровать его довольно опасно, а есть несколько зверей у травоядных, которые с удовольствием обменяют пару канистр бензина на эти бумажки. — И сколько у тебя есть? — поинтересовался Генри. — Тыщи три, может четыре, — Атлас решил, как обычно, соврать, чисто на всякий случай, и не прогадал. Гривистый волк дал по тормозам, чуть не впечатавшись из-за этого в руль. Атлас даже слетел с заднего кресла, упав под него. — Сколько-сколько?! — переспросил у лиса Мистер Напалм, поднимая очки с глаз, которые нужны ему были только для того, чтобы хорошо выглядеть. — Три с половиной… Может, мелочью наберётся четыре тысячи, — повторил Атлас, поднимаясь с грязного пола салона и отряхиваясь. — Ха! И где ты раньше был и чего не сказал?! — весело спросил его Мистер Напалм, снова трогая машину в путь. — Ты сегодня угощаешь, приятель! — Угощаю? — удивился Атлас. — Ещё как! Всегда мечтал попробовать пару настоечек, но там немного не хватало… — Так я смогу купить себе что-нибудь из одежды новой? — спросил Атлас. — Ты сможешь купить себе дом здесь! Откуда у тебя столько денег травоядных? — сказала ему Кос. Атлас таинственно улыбнулся, но отвечать не стал. Вскоре после короткой поездки пикап скрипнул тормозами у небольшого столпотворения разношёрстных зверей около небольшой норы. — Остаёмся ночевать, раз ты у нас такой богатенький лис! А завтра — отыщем твой дом, как ты хочешь! Ты теперь мой лучший друг! — Здорово! — согласился Атлас. — А что сейчас? — Развлекайся, Капустник, — напутствовала его крольчиха, отстёгивая ремень безопасности и выпрыгивая из машины. Генри тоже покинул салон, а Атлас, немного смущённый, вылез из машины, показав на неё большим пальцем через плечо и спросив у своих проводников: — А вы не собираетесь её закрыть или что-нибудь в этом роде? Кос, снова передвигаясь вприпрыжку, обернулась к нему. — Говорю же — без меня он никуда не денется! — И к тому же, — дополнил её Генри, — пусть только попробуют! Сказав это, он стянул очки с морды, улыбаясь серьёзному тигру на входе в одну из пещер. Как ни странно, распознав его морду, тигр сам повеселел: — Мистер Напалм, какая встреча. Сегодня как обычно? — Сегодня намного круче, мой дорогой друг! Можешь устроить мне эффектный вход? Вон тому малышу надо развеяться после семнадцати лет в лапках у травоядных… — Вы хотите… — предложил Тигр-охранник, а гривистый волк что-то прошептал ему, подтянувшись к его морде. Единственное ухо Кос дёрнулось, улавливая слова, и крольчиха посмотрела на лиса уже совершенно иным взглядом. Хардкорный Генри, выпрыгнув на землю, посмотрел на лиса, а потом вопросительно на крольчиху. Та кивнула. — Может сработать, — согласилась она. Лис улыбнулся — и снова вспомнил про царапину, оставленную одноухой крольчихой. Кровь перестала капать ещё в машине, но тупая, слабеющая медленно боль оставалась, напоминая ему, на что по-настоящему способна Кос. Мистер Напалм кивнул тигру, и тот покинул пост у двери, оставив за себя другого, помладше, полосатого кошака. — Что вы хотите сделать? — спросил у Генри Атлас, но вдруг тигр вернулся и пригласил всех троих внутрь. Пройдя коротенький коридорчик, для лиса раздвинули бархатные шторки, приглашая его внутрь — в бывшую соляную пещеру, обставленную хищниками под ресторан. Всё кругом было в сине-белых тонах, имелась даже небольшая сцена, на которой расположился небольшой коллектив музыкантов из нескольких волков. Внезапно Генри несколько раз ритмично щёлкнул пальцами, а Кос, будто они репетировали это, начала топать по полу в такт гривистому волку. Трое волков с инструментами начали тихонько подпевать их такту, а главный, не используя микрофон, начал напевать интересный и странный мотив. Потом пошли немного грубоватые и плохо рифмованные слова самой песни, которым с удовольствием подпевал Генри: «Мне будет нужен кто-то, кто сможет мне помочь, Мне будет нужна чья-то ладонь. Мне будет нужен кто-то, чтобы остановить меня, Мне будет нужен кто-то, чтобы позаботиться обо мне» С этими словами Генри буквально подтолкнул лиса к центру зала, где все уже дружно топали и хлопали в ладоши в такт. Генри продолжил странную песню: «Я буду корчиться и извиваться, Я начну вырывать свои волосы, Я превращусь в пепел, если мне не дадут…» Внезапно гривистый волк остановился, и волки на сцене взялись за свои инструменты. Генри набрал в грудь побольше воздуха и выпалил припев песни: «Сукин ты сын! Дай мне бухнуть! Ещё одну ночь! Не буду собой! Сукин ты сын! Если я не чист… То я пропью всю свою жизнь насквозь…» Музыканты отыграли партию на припев и снова затянули хором простой и очень въедливый мотив, продолжая аккомпанировать себе исключительно хлопками и притопыванием нижними лапами. Генри же метнулся к бару, где ему, как и просилось в его песне, налили выпить. С полным стаканом он подошёл к Атласу, вручая его в лапы лиса, снова затягивая: «В течение семнадцати лет я отбрасывал всё! Семнадцать товарищей хоронят меня! Кто-то, пожалуйста, свяжите меня, А вообще, давай-ка сюда…» Гривистый волк не выдержал напряжения и, отобрав стакан с пойлом у Атласа, опрокинул его в себя; на миг всё замолчало. Музыканты вновь взялись за инструменты. Генри толкнул пустым стаканом грудь Атласа, улыбнувшись. — Сукин ты сын? — удивлённо спросил лис, и волки тут же врезали нужный ритм, который сразу же подхватил рыжий новенький: — «Дай мне бухнуть! Первую ночь! Не буду собой! Сукин ты сын! Дай мне бухнуть!» — И я пропью всю свою жизнь в эту ночь! — закончил за него Генри, обнимая лисёнка, как своего закадычного друга. Атлас хоть и жался по сторонам, пока они допевали и допивали песню, но стоило ему попробовать алкоголь, как непривыкший к хмелю организм тут же развязал ему язык, и он бросился петь вместе со своими новыми друзьями. За шумом музыки и танцами Атлас даже не понял, что телефон в нагрудном кармане уже какое-то время буквально разрывается от звонков и вибрации. Единственному, кто знал этот номер, пришлось немало постараться, чтобы сделать один-единственный звонок, но тот, как на зло, так и не получил ответа.