Зверомор

С резью в горле, дикой болью в груди и в каждой косточке своего тела Атлас очнулся, тут же согнулся в три погибели и издал протяжный измученный стон. Такой сокрушающей боли он не чувствовал с тех пор, как упал в Буревестнике с крыши торгового центра. Последней картиной, которую ему подсунуло проваливающееся во тьму сознание, было огромное серое пятно, внезапно появившееся перед ними. До этого… всё было смутно. Он помнил лишь редкий бурый медвежий мех, пробивающийся где-то над разгрузкой, к которой его прижимала исполинская лапа огромного зверя. — Атлас! — раздался слабый крик одноухой крольчихи где-то в отдалении. Лисёнок вдохнул поглубже, но тут же скрючился от боли: резкая боль в районе рёбер не давала нормально дышать. — Рыжий! — дико завопила она. — Лис! Он открыл глаза. Всё вокруг было серым, покрытым толстым слоем бетонной пыли. Ничего, кроме серого цвета, на этом свете не было, даже его нос или лапы были серыми. — Атлас! — орал кто-то ещё — судя по громкости, куда крупнее, чем крольчиха. — Атлас!.. Атлас… — повторяли голоса с самых разных сторон. Сам лисёнок не видел ничего дальше чем на пару метров от себя: стоявшая в воздухе мелкая пыль мало того, что не давала нормального обзора, так ещё и забивалась в ноздри и приоткрытую пасть, тут же образуя собой слой затвердевающей массы. Его имя продолжали кричать где-то за пеленой из тяжёлого тумана, когда он решился собраться с мыслями и вспомнить, как он делал до этого. Сконцентрироваться. Локализовать боль, избавиться от неё, внушить себе, что это скоро пройдёт. Но стоило ему это сделать, как он сразу же закашлялся и взвыл от боли, держась за грудь. Что-то очень плохое у него было с рёбрами, не нужно было быть медиком, чтобы понять это. И именно на его жалобный вой на четырёх лапках к нему прибежала одноухая крольчиха, тут же падая рядом с ним на колени и приподнимая его морду. — Врача! — заорала она в воздух что было сил, отряхивая морду лисёнка от серой пыли. Тут же согнувшись в три погибели, она поднесла оставшееся у неё ушко к носу лиса, прислушиваясь к дыханию. Атлас это почувствовал и выдохнул максимально хрипло и болезненно, так, что это услышал бы даже медведь. — Ты жив! — тут же воскликнула крольчиха — то ли для себя, то ли для самого лиса. — Жив, жив, жив! Лис приоткрыл глаза, разглядывая счастливую мордашку и слабо улыбаясь в ответ. — И даже не вздумай умирать! Ща мигом тебя на лапы поставим! — пищала она. Меньше чем через секунду тяжёлым бухающим шагом к ним прибежал один из медведей Блэра — такой же серый, как и всё вокруг, — поднимая за собой клубы строительной пыли. Усевшись рядом с лисом, Крок быстро достал из подсумка небольшой автошприц и установил на нём нужную дозировку. Огромный зверь, не решаясь трогать маленького, аккуратно приложил его к шее, и Атлас на миг оскалился, когда устройство укусило в шею, но быстро расслабился. По телу начало разливаться живительное тепло, и боль отступала. — Больше сделать не могу, — признался медведь. — Боюсь поранить ещё сильнее. — Надо найти Нитри, это выдра, она сможет помочь. — Ищи, — тут же отрезал он. — Я даже не знаю, как она выглядит. Крикнешь — я подам сигнал, — заверил он крольчиху, показывая пару фаеров у себя на поясе. — Я послежу за ним. Компас даже не стала спорить. Мишка подсел чуть ближе, подкладывая свою лапу под морду лисёнка, и крольчиха аккуратно передала её большому хищнику, тут же срываясь с места и убегая куда-то в пыль. Атлас снова закашлялся пылью и застонал от боли в рёбрах, но уже не так сильно. Заботливый медведь между тем снял с пояса фляжку и пролил немного прямо на морду Атласа, избавляя его от налёта пыли. Когда несколько капель пролетели мимо его морды, лис даже попытался чисто инстинктивно поймать их языком; к счастью, этот факт не ускользнул от внимания Крока, и тот дал ему вдоволь напиться. Постепенно становилось лучше, но уставшее от боли сознание старательно проваливалось в темноту. Медведь пытался поддерживать его в сознании, но его слова глохли в пелене звона, стоящего в ушах, а глаза закрывались. Атлас не запечатлил момент того, как бурый медведь срывает с пояса факел и одним движением разжигает его. Яркий свет посреди руин телецентра привлёк внимание не одной лишь Нитри. Выдра перемахнула через огромную, смятую в нескольких местах балку, держа в лапке увесистый для её размера саквояж, а сразу же за ней — её вечные санитары и Компас, взвалившая на себя сумку с медикаментами. Где-то вдали раздалась сирена, и через пелену серой пыли несколько раз мелькнули синие проблесковые маячки на красных машинах. Нитри не стала разглагольствовать и использовала медведя как операционный стол — благо, его здоровые лапы это позволяли. Первым делом она ощупала Атласа и, как только нашла главный источник боли, а именно пару сломанных рёбер, тут же велела развернуть его на спину и уложить прямо. Атлас снова взвыл от боли, пока медведь ворочал его, как хотел, но Нитри опять что-то вколола ему, и осознание происходящего вернулось так ясно, как никогда. — Сломано два ребра. Ничего страшного, — наконец расслышал он голос выдры. — Через неделю будет как новенький. Бегать не сможет, но ему и не особо надо. Лис хрипло усмехнулся, держа ладони на груди. — О, уже улыбается. Идёт на поправку, — пошутила Нитри. Внезапно с неба начали падать грязные капли воды. Дышать стало легче, но делать что-либо в такой антисанитарии Нитри попросту не могла. — Уходим отсюда. Здоровяк, справишься? — Ну да, — скромно пробасил медведь, аккуратно, как хрустальную вазу, поднимая лиса на уровень своей груди. Пожарные расчёты начали заливать разгорающийся пожар и просто прибивать к земле клубы пыли. Атлас оказался почти на самом краю места катастрофы, так что его зацепило не так сильно, но куда сильнее, чем Компас, которая была с ним в одной машине, только внутри неё, за рулём. Лёжа на лапах у медведя, лис видел, что крольчиха откровенно хромает и оставляет за собой кровавый след, но даже так она продолжала тащить на спине тюк с медикаментами. Атлас был не единственным пострадавшим, а Нитри — не единственным доктором. Когда вся их делегация добралась до чистого чёрного асфальта, они, кое-как виляя между запаркованными машинами скорой помощи и пожарных, добрались до свободной кареты, где Атласа уложили на мягкие оранжевые носилки. Несмотря на то, что в самой карете врачи все были травоядными, они, ни секунды не упираясь, выслушали указания выдры и принялись обрабатывать раны лисёнка. — Это же тот самый лис с видео! — послышалось со стороны. — Того, кто был с плёнкой о Звероморе! — Это он! — И по телику его показывали… Толпа самых разношёрстных зверей обступила карету, где занимались лисом, со всех сторон. Атлас этого толком не видел, да и не особо понимал, что происходит, а вот одноухую крольчиху это откровенно нервировало. Бросив на половине перевязывание собственных лап, она вскочила на крышу машины скорой помощи и сделала три предупредительных выстрела в воздух, привлекая к себе внимание: — Разошлись! — приказала она. — Дайте работать врачам! Напуганое стадо зевак в ужасе отшатнулось от звуков выстрелов, но большая часть зверей остались на своих местах. Некоторые вытаскивали телефоны, начиная снимать одноухую крольчиху, но по большей части — того самого лиса, который рассказал и показал всем планы Эрнеста Рататуа. Так продолжалось до тех пор, пока кто-то в толпе не догадался об очевидном: — У крольчихи нет уха! — Это же… — Одноухая бестия! — Да идите вы все в жопу! — крикнула вниз крольчиха. — Сейчас не до этого! — Ты убила… — попытались возразить ей из толпы. — А ваш любимый владелец всех телеканалов убил намного больше! Атлас резко открыл глаза, лёжа на больничной койке, понимая, что Компас, не наделённая природным красноречием и харизмой, сейчас попросту поймает пулю. И неожиданно для него самого у него нашлись силы не только сесть, но и перетерпеть боль, которую ему принесло это движение. Нитри и какой-то баран в синеватой форме тут же навалились на его грудь, пытаясь уложить обратно, но лис уже всё для себя решил. — Нет, — попросил он, убирая копыто, укладывающее его обратно на носилки, — ещё не всё. Бой ещё продолжается. — Всё кончено, Атлас! Рататуа сам взорвал собственный телецентр! — заверила его Нитри. — Мне нужен Теодор, — отрезал рыжий, отталкивая и её. — Тебе нужен отдых! Атлас вдохнул поглубже и взял выдру за грудки одной лапой, подтягивая её к себе, насколько это позволяла боль в груди. — Крыс сбежал из телецентра, и непонятно куда! Перед этим он говорил, что у него ещё несколько запасных планов и что он приведёт их в действие! И один из них — взорвать плотину, из-за чего смоет половину Города и всех, кто окажется в нём! Выговорив это, Атлас отпустил её форму и взялся за изувеченные рёбра. Выдра немедленно взялась за какой-то шприц и вколола содержимое Атласу в плечо. Боль снова начала отступать. Выдав ему ещё пару таблеток, она пояснила. — На этом продержишься максимум пару часов. Постарайся не навредить себе ещё больше, чем сейчас, хорошо? — Я не собираюсь лезть в драку, — заверил её лисёнок и увидел, как к его машине, сквозь толпу зверей, среди которых были медики, пожарные и представители специальных служб, будто ледокол через тонкий лёд, пробирается Теодор. Сейчас он был одет в практичный городской камуфляж и легко терялся в толпе, но впереди него шёл огромный полярный медведь с тяжёлым шестиствольным пулемётом наперевес, которым он и расталкивал зазевавшихся зрителей. Компас спрыгнула обратно в кузов и посмотрела на осмелевшего лиса. — Атлас! — крикнул ему Теодор, забираясь в машину. — Мальчик мой! Как же я рад тебя видеть! Мраморный лис распахнул было объятия, но рыжий лис вежливо отказался, сославшись на сломанные рёбра, и сразу перешёл к делу. — Что у нас осталось? — спросил он у Теодора. — А что конкретно тебя интересует? — развёл лапами Теодор. — Почти всё уничтожено! Ни стен, ни гвоздей, ни холстов. Но мы победили! — Нет, — прохрипел лисёнок. — Мне не надо спасительных слов — их своих у меня как грязи. Дай мне канал связи. — Куда? — До всех, — прохрипел лисёнок. — Мне нужно обратиться ко всем. Мне поверят. Я раскрыл правду о Звероморе, я был в той записи. Все узнают меня и поверят. — Что ты хочешь сказать? Атлас, весь Город обесточен, почти ничего не работает! — Телецентр… У него генераторы. — Он в руинах! — Да, но в подвалах стоят сервера новостных агентств! Там же — видеопортал, крупнейший в сети! Мобильная связь тоже держится на генераторах, вышки проработают ещё какое-то время. Всё, что мне надо сказать… Говорить так долго Атлас не смог и снова согнулся от боли в груди. Пока он не покинул машину скорой помощи, Нитри продолжала буквально пичкать его обезболивающими. Мраморный лис призадумался на мгновение, а потом развернулся и прижал микрофон гарнитуры к уголку пасти: — Верните Городу мобильную связь. Сейчас же. — Вас понял, выполняем, — ответил главный радист Конгломерата. В далёких офисах телекоммуникационных компаний все «представители» Конгломерата получили соответствующие приказы и передали их исполняющим зверям. Подгоняя их, они кричали, что ситуация изменилась и теперь вышки необходимо было включить. Пальцы забегали по клавиатурам, оперативные центры сотовых оператов наполнились гулом перебираемых клавиш. В самых отдалённых уголках Города завелись аварийные генераторы, и на вышках операторов сотовой связи зажглись красные огни. Невидимые волны расползлись по городу, как газ. У тысяч зверей пришли сообщения о попытках дозвониться или просто короткие заметки от близких. Улицы и дома наполнились звоном мобильных аппаратов. Теодор в это время проверил свой мобильный телефон и констатировал: — Сеть есть. Интернет тоже. Он быстро ткнул на экранчике какие-то пиктограммы, и телефон показал заглавную страницу крупного видеохостинга с самыми рейтинговыми видео, среди которых уже были записи запуска ракет с корабля и крушения телецентра; как они там оказались, никому не было понятно, но разбираться было некогда. Показав это Атласу, он молча кивнул на толпу, собравшуюся на него посмотреть. В лапах больше чем у половины светились экраны телефонов, многие из которых показывали красную лампочку записи. — Помогите забраться, — кивнул Атлас. Теодор тут же подозвал Стоика по имени, и полярный медведь одной лапой поднял рыжего лиса на крышу кареты скорой помощи. Компас в один прыжок преодолела весь кузов и ворвалась в салон к водителю, где, к его неудовольствию, отобрала у него обмылок микрофона, подключённого к громкоговорителю сирены. Дёрнув витой провод посильнее, она вырвала со своего места усилитель и запрыгнула на крышу, держа микрофон. Там она передала его Атласу. Лисёнок едва ли стоял на ногах, но ему помогал держаться Теодор, взвалив своего рыжего сородича на плечо. Лис, конечно же, не мог кричать, и микрофон пригодился как нельзя кстати. Зажав на нём боковую кнопку, Атлас услышал протяжный писк и тут же её отпустил. Это послужило неплохим сигналом к оставшимся на улице зверям, которые ещё не обращали на него внимания. — Держи микрофон ближе к пасти, — послышался чей-то совет со стороны водительского места. Атлас не оборачивался. Просто поднёс его ко рту и зажал кнопку. — Мои дорогие сограждане, — обратился он к толпе, тяжело дыша, — я бы хотел… утешить вас словами о безопасности, но сейчас я не могу и не хочу вам врать. Вы знаете меня как того лиса, который рассказал про планы Рататуа… Уничтожить всех нас! Всех вместе! И эти планы всё ещё в силе! Вы… видели меня с экранов своих телевизоров, где я нёс отборный бред про то, что мы хотим поменяться с вами местами, но это не так! Вы… слышали хищников, которые угрожали вам смертью, и вот это — правда. Нас загнали в угол. Нам ничего больше не оставалось. Но теперь мы прозрели. И вы прозрели. И теперь у нас всех вместе общий враг. Атлас перевёл дух, оглядываясь будто в поисках поддержки, но продолжил уверенно, как никогда: — Наш общий враг строил эти планы всю свою жизнь, и он не даст им не сбыться! Мы все с вами, вместе от мала до велика, хищник или травоядный, жили вместе, и каждый день нам всем врали! Изо дня в день нам снова и снова повторяли, что мы ненавидим друг друга! Для одних мы еда, для других — враги, но нам ни разу не сказали, что все мы можем быть вместе, как одно сплочённое и цивилизованное общество! Много лет нам выливали на головы ушаты лжи, и вскоре, и даже очень быстро с тех пор, как Рататуа задумал это, мы сами сделали ложь правдой, в которую искренне верили. И сегодня зло само себя уничтожило! — заорал он, показывая пальцем на руины телецентра. — И забрало с собой сотни ни в чём не повинных жизней! Атлас собрался с силами и оторвался от Теодора, вставая прямо и гордо, глядя поверх мигающих красных огоньков на руины телецентра. — Друзья мои, это говорю вам я! Говорю вам не от имени хищников, а от имени мира и нас всех вместе! Пришло время очнуться ото сна и сбросить с лап и копыт оковы ненависти и лжи! Никто не придёт и не поможет нам, пока мы сами это не сделаем! Никаких героев нет и не будет, пока не кончится наша вражда! Никто из нас не герой! Никто из вас не герой! И никто из нас никогда не станет героем, пока каждый из нас не станет им! В толпе начали раздаваться одобрительные выкрики. — Только сейчас, только в эту ночь у нас будет этот шанс показать лживым ублюдкам, что они — ничто против тех, кого они стравливали друг на друга столько лет! Все их планы обратятся в прах в одну-единственную ночь, и всё потому, что это то, как оно должно быть! Всё тайное стало явным! Сейчас! Мы! Все! Вместе! Последние слова Атлас прокричал в микрофон на витом шнуре, но не выдержал напряжения и снова согнулся, падая на колени на холодный металл крыши машины скорой помощи. Такая самоотверженность не осталась незамеченной — толпа неистово ликовала. Все, от самых маленьких мышек до здоровых носорогов и даже слонов. Держась за грудь, лис оттолкнул присевшего помочь Теодора и снова поднёс обмылок микрофона ко рту. — Сегодня ночью мы будем работать. Все вместе. А уже завтра проснёмся в новом мире. Мы… Но договорить Атлас уже не смог — сказывались ранения. Но его основная идея, посыл был услышан как никогда ясно, и он начал расходиться по ушам и головам всех собравшихся и смотревших его речь через Интернет. В восторженных криках толпы начали раздаваться странные, но очень знакомые звуки. Лис кое-как поднял морду и увидел, как молодая и хрупкая антилопа в белом замызганном халате протискивается через толпу к ближайшему от неё хищнику и тут же прикладывает к его ошейнику какой-то именной медицинский блокиратор. Она делала это буквально без разбору — волки, лисы, рыси, пумы, ягуары, койоты, тигры — все подряд изумлённо тёрли свою шею, которую только что освободила докторша. Некоторые другие доктора из карет скорой помощи схватили такие же устройства и последовали её примеру. Атлас, корчась от боли, внезапно понял, что ошейник, надетый на него подручными крыса, тоже щёлкнул замком и отпустил его шею, упав перед ним. Повернув морду в сторону освободительницы, он увидел, как одноухая крольчиха отдаёт блокиратор другой крольчихе, которая сама побежала помогать другим хищным зверям. Всё, что оставалось сделать лисёнку, — выпрямиться, держа свою невольничью удавку на вытянутой лапе, и отпустить её, позволив ей упасть на асфальт. В ту же самую секунду десятки, а может, и сотни ошейников полетели туда же, где их давили копытами травоядные вместе с брелками-пугачами. Некоторые звери откровенно обнимались, хищницы даже не сдерживали слёз. Среди всей этой толпы лис увидел одну лисицу, стоявшую намного спокойнее, чем все остальные, и не сводящую с него пристального взгляда. И только когда Атлас отпустил микрофон сирены скорой помощи, она бросилась к нему. Рыжий поглядел на своих друзей. — Достойно, Атлас! Весьма достойно! — Никто не сказал бы лучше! Даже твой отец! — заявила Компас, и лис, блаженно закрыв глаза, улыбнулся ей. Кармелита пробралась к нему через несколько минут и попыталась его обнять, но Атлас снова был вынужден вежливо отказаться. Теодор к тому времени раздавал указания направо и налево как подошедшим командирам Конгломерата, так и по рации: — Снимаем блокаду и работаем вместе с травоядными! Любое сопротивление — гасить на месте! Неадекватов, мародёров, дикарей и рейдеров, если не идут на контакт, — мочить! Максимально распространить приказ! Приведите мне командующих УСС и СКХ, мы должны работать вместе, чтобы найти эту мерзкую крысу! Приказ Теодора по радиоканалам Конгломерата разлетелся по всему Городу и дошёл до самых его отдалённых уголков. Заткнув ухо с микронаушником, его выслушал и его основной полевой командир. Передав его по цепочке, Ямал, недовольно щурясь, оглядел плотину с борта своего гантрака — операторы, инженеры и другие рабочие расположились внизу, непосредственно у турбин, и там сейчас были две группы Конгломерата разом с трофейным лёгким танком в усилении. В девятиэтажном административном здании на противоположном берегу, в самом центре, была усиленная группа из трёх гантраков. Сам тигр сидел на противоположном конце плотины со своими ребятами и тремя резервными группами на случай непредвиденных проблем. В конце концов приказа сниматься с места и выдвигаться куда-либо ещё не было. У мраморного лиса было в запасе явно ещё не одно и даже не два указания для подчинённых, вдохновлённых речью его городского агента, но вдруг земля под лапами и копытами зверей, собравшихся на улице перед разрушенным зданием телецентра, дрогнула, и через секунду до ушей долетел грохот, сравнимый с грозой. Атлас в этот момент хотел спускаться с машины, но почувствовал это точно так же, как и все остальные звери. Сердце сжалось в груди и замерло подобно камню. В воздухе над заливом появился ещё один, третий инверсионный след от ракеты. От волнения лиса чуть не вырвало, когда он проследил за ним и понял, что он упёрся в плотину. — Какого… — только и успел произнести Теодор, с прищуром глядя на небо. Спустя несколько мгновений у корабля открылась последняя, четвёртая труба, и с оглушительным рёвом, который был не слышен из-за ликующей толпы зверей, из неё вырвалась четвёртая и последняя ракета, закоптив своим пламенем большую часть серой краски судна. Ямал успел обернуться на звук и увидел, как одна ракета, блеснув серебристой иглой, врезается по центру девятиэтажки административного управления плотины. Здание, вздрогнув от короткой вспышки, скрылось в огромных облаках пыли. Одновременно вторая ракета промелькнула над самим полотном плотины и скрылась в сторону Города. Ликование немедленно сменилось на страх, но не у всех. В ужасе кричали гражданские, причём не особо разделяя на хищников и травоядных. И лишь некоторые сохранили адекватность и трезвость ума в этот момент. Как раз в этот момент к Теодору прибежал Спаркс. Мраморный лис строго посмотрел на него и вскрикнул: — Вы же сказали, что не допустите повторных атак! — Я сам ничего не понимаю! Мне доложили, что их капитан находится под арестом и более не отдаёт приказов! — Кто ещё есть на корабле из крыс? — Выясняем! — отрапортовал ослик-адъютант. Теодор прижал динамик в своём ухе пальцем. — У нас есть что-нибудь в радиоэфире на их частотах? — Никак нет, — раздалось в наушниках почти у всех членов Конгломерата, включая Компас. — Радиообмена не зафиксировано! С новым ударом грома и дрожи земли где-то за плотиной взорвалась вторая ракета, попав в неплотную загородную застройку. Все, кто мог видеть это зрелище, с замиранием сердца смотрели на огненный шар, возносящийся ввысь. — Если за край польётся хоть ручеёк, нам не удержать этот напор, — сказал для всех Теодор. — Пойдёт вода — и это будет лишь вопрос времени, когда плотину прорвёт! — А откуда ты всё это знаешь? — крикнул ему снизу бригадный генерал УСС, на что Теодор повернулся к нему и с лёгкой саркастической улыбкой крикнул ему в ответ: — Это и был мой план «Б»! С этими словами он запрыгнул на место Атласа, хватая микрофон: — Всем, кто может держать оружие в лапах, выходить к побережью! Корабль надо остановить любой ценой, пока он не раздолбал брешь в плотине ещё сильнее! Остальным эвакуировать население! Всем, от мала до велика! Отбросив микрофон, мраморный лис резко развернулся и спрыгнул с крыши на кабину, уже на лету закрывая маленький микрофончик в уголке пасти. — Ямал, плотину под наш контроль! Всему персоналу — экстренный сброс воды, самый полный, какой у них есть! С возможными последствиями не считаться! Ямал рывком сорвал с разгрузки тангенту радиостанции, услышав приказ. — Пять-двадцать! Курт, что у вас?! Но даже без бинокля было видно, как многоэтажка администрации складывается и осыпается, словно домик из песка, скрываясь в мутных облаках пыли. -Пять-двадцать! — проревел Ямал, словно пытаясь докричаться до другого берега. Но в ответ с другой стороны плотины донеслись сначала одиночные хлопки, а затем и треск очередей — кто-то, добивая остатки 520-й группы, занимал противоположный берег плотины. — Четыреста шестьдесят второй, вперёд! — проревел Ямал, оборачиваясь к стоящему рядом гарнтраку с пин-апом обнажённой лисицы с зажигалкой с подписью «Fire Queen». Рыкнув форсированным двигателем, грузовик двинулся вперёд, набирая скорость; волк на крыше с лязгом рывком дёрнул затвор крупнокалиберного пулемёта. Ямал обернулся к своим бойцам: — Прикройте его! Гантрак с трубой безоткатного орудия откатился в сторону, разворачиваясь бортом к руинам административного блока. Ямал снова цапнул тангенту рации: — Семисотый, что у вас? — У нас всё отлично, а что у вас за пальба? — Пятьсот двадцатый уничтожен. Ведём бой за гребень плотины. Будьте начеку! — Вас понял, четыреста двенадцать! — озабоченно отозвалась рация. В этот момент посередине плотины, у брошенной фуры, «Огненная Королева» замерла, и до Ямала донёсся сухой стук крупнокалиберного пулемёта. Тигр вскинул бинокль: волк-пулеметчик вёл огонь, пригибаясь, а на броне бортов 462-го то и дело вспыхивали пылевые оболочки пулевых попаданий. Не выпуская из лапы бинокль, тигр обернулся назад: — Кто-нибудь их видит?! Кто это вообще? — Огонь ведут от основания руин и с холма, который между руинами и берегом водохранилища, — подал голос с крыши бетонной будки рысь-снайпер, следящий за противоположным берегом в оптический прицел поставленной на сошки винтовки. Ямал обернулся к гантракам: — Слышали?! Холм и руины! Над бортом 461-го гантрака с басовитым хлопком бахнула безоткатка, и в противоположный берег полетел трассер снаряда, а в кузове лязгнул замок орудия. Одновременно с этим в «Огненную Королеву» ударил выстрел с противоположного берега — у гантрака вырвало и отшвырнуло в сторону капот и обрывки каких-то проводов. Пулемёт замолк. Ямал вскинул бинокль: из дымящегося грузовика вылезали звери и вытаскивали раненых, отступая за развёрнутую фуру. Ямал рывком обернулся назад: — Их сейчас замесят! На плотине разгорелся новый виток боёв, что было прекрасно слышно в радиопередачах. Внезапно в рациях Конгломерата раздался знакомый до очень характерной боли голос, принадлежавший последней командирше наёмников Рататуа. — Их уже замесили… Теодор накрыл рацию лапой, обращаясь в микрофон гарнитуры: — Частота скомпрометирована! — Вас понял, работаем, — напряжённо ответил скунс на другом конце провода. — Займите её чем-нибудь! — Атлас, — крикнул мраморный лис, — не хочешь поболтать с этой тварью? — Если она меня услышит, то с катушек съедет окончательно, — признался лисёнок. — Дайте мне, — послышался едва ли знакомый голос сбоку. Все звери, дружно обернувшись на голос, увидели побитого боями, покрытого чужой кровью гиена, протягивающего лапу за рацией. Атлас улыбнулся Банзаю и охотно передал рацию ему. — Не будем их расстраивать! Багз, давай вертушку! Атлас, ты со своим языком — за мной! Остальные — займитесь эвакуацией! Шанс, что плотина выдержит, — один к миллиону! — Да, но как? — вскинул лапы Спаркс. — Вы разрушили все коммуникации! У нас даже системы экстренного оповещения нет! Речи можно и через сеть толкать, а вот выгнать всех на улицы — хрен там! И это не говоря о том, что почти все блокпосты перекрыты и разрушены! — Есть и другие дороги, — подал голос непонятно откуда взявшийся искалеченный Блэр, но дополнил: — Но их не хватит. Слишком малы. — Есть одна широкая, — сказала Компас и, как только на неё все обратили внимание, спросила: — Руины УСС уже расчистили? Идея одноухой тут же прижилась, и проблема отхода казалась решённой. — Это не отменяет оповещения, — напомнил Спаркс. — Пафосные речи — это хорошо и круто, но можно будет посмотреть и потом. Эвакуация — здесь и сейчас. Нужно что-то другое. Собравшиеся звери хмуро переглянулись. В основном все посматривали на Атласа как продвиженца новых идей, но он сам отлично понимал, что, когда приходило время заняться делом, он был не тем зверем. Для этого у него почти всегда был под боком совершенно другой, одноухий травоядный, к которому он и обратился: — Компас, — сказал ей Атлас, — займись. Давай. Внезапно для остальных крольчиха скривила самую удивлённую и возмущённую морду, на которую была способна. Атлас удивлённо раскрыл глаза, когда крольчиха решила, как обычно, поступить назло остальным. — Я?! Атлас, ты сильно головой ушибся? Мне будет лучше погибнуть с этим городом! — Не время для патетики! — рявкнул на неё рыжий лис. — Тебе дали задание — делай его! — Я грохнула пять тысяч невинных зверей! Ты думаешь, оно мне надо сейчас? Слышал, что обо мне говорят? Ты мне предлагаешь их спасать? — Именно так! — отрезал лис, насколько позволяла ему боль в груди. — А когда они узнают, что я на самом деле натворила? Ты сам говорил, что всё тайное станет явным! — Да! Но только сейчас всё, что мне надо от тебя, — это пойти и спасти в два раза больше! Потом поговорим! С этими словами лисёнку помогли встать, после чего телохранитель Теодора усадил его на плечо, оставляя Компас без всякой моральной поддержки, но в окружении зверей, которые поверили в неё. Благодаря Атласу. — В два раза больше зверей, как же, — фыркнула крольчиха. — Как насчёт четырёх?! — крикнула она ему вслед и повернулась к оставшимся. У Спаркса немного сдали нервы, что было видно по дёргающемуся глазу, когда он спросил у крольчихи: — Так какие будут предложения? Компас лишь на мгновение задумалась и внимательно посмотрела на носорога. — Мне нужно, чтобы меня слышали все. Видели все. И чтобы всё это было на колёсах. — А что-то конкретнее можно?! — Да. Дайте мне самый большой, проходимый и быстрый грузовик без крытой фуры. И гоните его на стадион. — Это сделаем, — уверенно кивнул Спаркс, тут же отдавая какие-то приказы по рации. У Компас осталось несколько минут, за которые она прошла через всю улицу обратно к завалам. Под струями пожарных расчётов, обугленный, покорёженный, со слезшими гусеницами, стоял угнанный совсем не так давно агрегат, который она назвала Штормом. Сейчас он грустно смотрел на неё ослепшими фарами, и у крольчихи что-то ёкнуло в груди. Наверное, впервые в своей жизни она посчитала, что машина могла и подождать. Сейчас в её лапах было куда более ответственное задание. Взвизгнув шинами, рядом с ней остановился побитый красный пикап, за рулём которого сидел Хардкорный Генри. Призывно свистнув, он похлопал по двери, привлекая внимание крольчихи. В кузове уже сидел Олег, рядом с Генри — Шархан. С звонким треском перед пикапом с разворотом оттормозился лёгкий мотоцикл с Тиком в качестве наездника. — Не хрен возьми что, но ездит! — крикнул ей гривистый волк. — Тик пойдёт впереди по разведке. Компас медленно обернулась к старой команде и улыбнулась: — Я поведу. — А кто бы сомневался, — разведя лапы, признался гривистый волк, освобождая ей место. Ни секунду не сомневаясь в своих действиях, волк охотно освободил водительское сиденье, на которое запрыгнула Компас. Место, конечно, оказалось ей велико, но она хорошо знала такие машины — они делались для фермерских зверей, и среди них было много кроликов. Уверенно дёрнув рычаги под креслом, торпедо и рулевой колодкой, одноухая бестия устроилась как никогда удобно; управление для маленьких зверей дублировалось далеко не во всех машинах, и, к счастью, Генри нашёл именно одну из таких. Крольчиха резво дёрнула рычаг механической коробки передач и варварски бросила сцепление — пикап дёрнулся, но без визга и особого шума начал набирать скорость. Уходить с буксом, когда в кузове сидел Олег, который даже среди медведей считался здоровяком, мог только Буревестник. Помянуть его пришлось почти сразу, потому что к звуку хищно взревевшего мотора метнулось какое-то непонятное крольчихе сине-рыжее пятно — лишь приблизившись, Компас смогла рассмотреть в нём подругу Атласа. Скорость она невольно сбросила, но окончательно останавливаться не хотела, вместо этого ей подал лапу бурый мишка в кузове и легко поднял лисицу на борт. Весело взвизгнув в полёте, Кармелита была на ходу засунута в салон через открытое окно, где потеснила на заднем месте Шархана и Каа. — Всем привет! — звонко поздоровалась лисица. — Ну и куда ты полезла? — Я хочу помочь! — тут же ответила она. — Не надо! — рывком обернувшись к ней, бросила Компас, но тут же вернула взгляд на дорогу, на которой творился форменный хаос. — Ты нужна Атласу! — Я справлюсь! — заверила лисица одноухую водительницу. — К тому же кто будет отмазывать тебя вместе с ним, когда ты накосячишь? Крольчиха очень злобно глянула на рыжую через зеркало заднего вида. Взгляд её был настолько суров, что Генри готов был уже обернуться и попросить Кармелиту на выход, но та очень оперативно поправилась, выставив это за невинную шутку: — Я хотела сказать «если»! Если ты накосячишь — лучше, чтобы рядом был кто-то, кто видел всё своими глазами! — Спасибо за доверие, — выдавила Компас сквозь плотно сжатые зубы, — мать вашу. Кармелита не успела ответить — пикап взревел двигателем, и Компас сбросила передачу, набирая скорость. Улицы стали похожи на улицы, а не на парковку душевнобольных, чем она не преминула воспользоваться. Над Городом пролетели два истребителя, один за другим. Над плотиной уже во всю разгорался бой: от руин администрации по чадящей «Огненной Королеве» и скрывающимися за фурой бойцами били очередями, те огрызались. В какой-то момент ожил крупнокалиберный пулемёт «Огненной Королевы», но через пару очередей снова замолк. — Это четыреста шестьдесят второй, — ожила рация Ямала. — Мы прижаты. С холма слева от остатков администрации работает снайпер. В ответ мимо с воем раздатки задним ходом выкатился один из гантраков резерва, на ходу разворачивая перфорированный ствол автоматической пушки. Остановившись, гантрак затрясся, словно в эпилептическом припадке, под аккомпанемент грохота двадцатипятимиллиметровой пушки. Россыпь трассеров ударила по противоположному берегу, поднимая пылевые облачка разрывов. В ответ по борту гантрака что-то резко и звонко ударило — наводчик пушки, возмущённо крикнув, дёрнулся, и ствол чуть повело. Рысь-снайпер резко дёрнул стволом в сторону берега, направляя фасеточный «глаз» антибликовой насадки на противоположный берег. — Откуда?! Наводчик пушки, ругнувшись, развернул ствол к берегу и дал ещё одну очередь. По борту ещё раз звонко стукнула пуля. Рысь победно рыкнул и рывком довёл ствол — винтовка дёрнулась и с грохотом озарилась короткой вспышкой. Одновременно с этим экипаж разбитой «Огненной Королевы» закидал брошенные машины перед фурой дымовыми шашками и под этим перекрытием пытался отступить. Ямал послал к ним на выручку трофейный полицейский пикап в антивандальном обвесе, надеясь, что тот успеет прежде, чем ветер, гуляющий над гребнем плотины, сдует весь дым. Рядом с рысью-снайпером что-то резко ударило в стену, обдав его бетонной крошкой. Рысь, ругнувшись, рывком пригнулся и тут же снова прильнул к резиновому блендеру прицела. — Урод! — Откуда?! — обернулся к нему Ямал. — Домик слева, на холме! — рысь вёл стволом, выцеливая врага. Ямар обернулся к гантракам: — Дом на холме, слева! Стволы автоматической пушки, безоткатки и двух крупнокалиберных пулемётов развернулись почти синхронно. Ямал успел зажать лапами в перчатках уши, прежде чем гантраки затряслись от отдачи в клубах пыли, и к белеющему вдалеке бетонному домику устремились россыпи трассеров. Домик мигом скрылся в клубах пыли, из которых взрывом снаряда безоткатки выбросило куски бетона. Автоматическая пушка с лязгом затвора замолчала и резко задрала ствол вверх, внутри бронекорпуса торопливо звенели лентами со снарядами. Один из гантраков с крупнокалиберным пулемётом тоже замолк и под аккомпанемент звона откинутой крышки затвора, гудя двигателем, откатился назад. Одновременно в грузовике с «безоткаткой» снова звякнул замок затвора, и грузовик с хлопком изрыгнул снаряд, и через пару секунд, только появившийся из клубов пыли, сильно разбитый домик на холме снова скрылся в грязно-серых кляксах облаков. «Безоткатка» произвела ещё пару выстрелов, прежде чем из гантрака с автоматической пушки перестали звенеть и лязгать металлом, и, победно крикнув, лязгнула затвором. — Походу, всё, — заметил к этому моменту рысь-снайпер. — Движение отсутствует. Возле Ямала, шурша покрышками, тормознул трофейный пикап с ранеными «Огненной Королевы». Хищники бросились вытаскивать раненых, а к Ямалу подошёл волк с перебинтованной головой — командир разбитого гантрака. — Кто это, ты видел? — озабоченно спросил тигр. — Без понятия, — покачал головой отозвался волк, — но их там несколько десятков. — Администрацию отбить возможно? Волк снова покачал головой. — У них есть тяжёлое вооружение. — Но по нам они не стреляют, — с сомнением заметил Ямал. — Это из-за слабого изгиба плотины. — Волк двинул ладонью, показывая легкую кривизну. — Выезжаешь на середину — и ты у них как на ладони. Бой продолжался, и к Ямалу уже подтягивались свежие силы, но без должной организации они могли не только не помочь, но и навредить. Между тем у другого конца Города у объятого пламенем КПП шикнул тормозами огромный многоосный грузовик, кативший на прицепе в две полосы шириной огромное орудие, которое могло за считанные секунды поменять расклад сил на карте любого боя. На колёсной платформе, с трудом поместившись на неё, стояла огромная гусеничная платформа. В управлении силами самообороны это называлось «Специальная гусеничная платформа Мамонт», на которую была смонтирована система залпового огня самого большого калибра. Эта машина выходила за все рамки классификаций вооружения, и знали о ней немногие, так как держали её на самом дальнем посту Города. Она была рассчитана на то, чтобы одним залпом уничтожить чуть ли не целую армию противника, если таковой вдруг появится в достаточном количестве и должной организации, но скорее это была просто попытка показать, насколько огромным может быть оружие, когда ради него объединяются все травоядные звери. Но сейчас на броне этого исполина, держась за направляющие ракетной установки, сидели несколько хищниц, и никто не имел ничего против. В это же самое время Атлас, Теодор, Маути и Спаркс поднялись на крышу ближайшего строения, у которого нашлась посадочная площадка для вертолёта. Стоило им выйти из кабины лифта, который довёз их до самого верха, как всем пришлось прижать уши — военная авиация заставляла стёкла дрожать одним лишь звуком, а, судя по полному боекомплекту под крыльями, вылет был не учебный. Теодор прижал уши лапами, и как только шум от пролетающих самолётов хоть немного стих — обратился к Спарксу: — Эти хотя бы за нас? — Понятия не имею! Мне передают, что их подняли, чтобы закрыть воздушное пространство! — И что теперь? Мы не доберёмся до залива быстрее, чем на вертолёте! Атлас не стал их слушать, а медленно проковылял, держась за бок, к открытому борту вертолёта и присел на краю, оставив больших для его ума зверей разбираться с рациями и указами. С вертолёта открывался изумительный вид на Город — сейчас весь покрытый тьмой, с редкими заревами аварийного освещения и пожаров. Слышались автоматные очереди, изредка громыхали взрывы. На улицах всё ещё шли бои с продажными силами крыса и дикарями с пустошей, которых притащили для большей дестабилизации ситуации. Не обходилось и без элементарного мародёрства, причём не только со стороны хищников. Отдельным ярким пятном с ярко горящими прожекторами, гуляющими по закрытой территории, был Комбинат. Сердце предательски ёкнуло в груди лисёнка, когда он подумал, что тех немногих, но всё-таки многочисленных взрослых хищников, угодивших на Комбинат из-за неуплаты неподъёмных долгов или неосознанно оскалившихся на какую-нибудь овечку, сейчас могло прожарить током до хрустящей корочки. Ещё в телецентре он слышал, как крысу докладывали о генераторах, которые почему-то не удалось остановить, и, то что их довезли и подключили к экстренной системе энергоснабжения Комбината. Что происходило там сейчас, он не знал, да и не очень хотел — боялся, что уже ничего не сможет сделать. Повернув морду, он увидел, что Спаркс пытается о чём-то договориться по рации с кем-то, а к нему на край борта подсел и Багз, беззаботно болтающий лапками в воздухе. — Ты смотри, а? Кругом хаос и разруха, а тебя всё ещё куда-то таскают! Что с тобой? — Нитри говорит, что сломал два ребра… — А-а-а, — протянул кролик, — Ну рёбра, это дело такое. Либо сами срастутся, либо вырезать и выкинуть. — Серьёзно? — не на шутку испугавшись, спросил рыжий лис, но ответить кролик не успел — Маути тоже взялся за рацию и обвёл над головой два круга указательным пальцем. — Лучше пристегнись, — напомнил ему Багз, вскакивая со своего места. Через несколько секунд турбины над головой лисёнка издали резкий, высокий звук, нагнетая сжатый воздух в реактивные двигатели, а к рыжему хищнику прибежали все остальные. Носорог, постучав в окошко пилота, обратился к кролику: — Держись как можно ближе к земле — я запросил вам вылет, но в этой неразберихе пилоты могут не разобраться, кто свой, а кто чужой! — Да ладно?! — крикнул на него кролик, — Ничего, что на улицах до сих пор бои?! И некоторые считают вертолёт угрозой и начинают по мне палить? — Я с этим ничего не могу сделать! — кричал на него в ответ Спаркс, — Связи нет! А без приказа из центра наземные отряды будут продолжать! — И что ты мне предлагаешь? Убедить их? — Так и сделаем, — внезапно встрявший в разговор Теодор запрыгнул в кабину вертолёта и пристегнул их, — Мы их убедим. Мы же смогли сделать это на развалинах телецентра, да? Атлас смог, — отвечая на свой же вопрос, сказал мраморный лис. — Это был призыв к миру, — напомнил лисёнок. — Ну да. Вот только услышали не все. Сидящий за штурвалом вертолёта кролик понял босса и снял с соседнего места второго пилота оголовье тяжёлых универсальных наушников со встроенным микрофоном. Багз протянул уши в салон, их принял Маути и тут же передал Атласу. — Я выведу его на мегафон, — сказал Багз, переключая что-то на приборной панели, — Генерал, вас моя вертушка не потянет! — Без тебя знаю, ушастый, — буркнул Спаркс, отходя от винтокрылой машины, — Я доберусь до плотины своим ходом и приведу всю помощь, какую смогу! — Мы сделаем всё, что в наших силах! — пообещал ему Теодор, прижимая кнопку «Send» на поясном блоке своей гарнитуры. Как только вертолёт оторвался от крыши, в эфире у всех бойцов Конгломерата раздался его звучный приказ: «Эта частота была скомпрометирована. Переход на запасную частоту шестнадцать». «Вас принял, командир, запасная частота шестнадцать» — ответил ему голос ласки-радиста. Сам мраморный лис передвинул какой-то переключатель на поясном блоке в крайнее положение и ввёл на цифровой клавиатуре код шифра. Несколько секунд в наушнике лиса была тишина, пока наконец-то не раздался знакомый голос: «Группа Лайнос на частоте шестнадцать», — и дальше по порядку, две или три минуты все оставшиеся на связи целые группы Конгломерата отчитывались о переходе на запасную частоту. Последним был голос Хардкорного Генри: «Группа Фермы — на запасной частоте шестнадцать». «Как у вас дела с эвакуацией мирного населения?» «Работаем над этим». «Поторопитесь. Времени не так много. Всем остальным подразделениям — перегруппироваться и выдвигаться к акватории Городского водохранилища. В бой с травоядными силами УСС не вступать! Повторяю — не вступать в бой со специальными службами Города! У нас с ними общие враги, и сейчас они находятся на корабле сил самообороны!» В этот самый момент, как назло, в воздухе рядом с вертолётом пролетело несколько трассирующих снарядов. — Держитесь! — раздалось у всех в наушниках в исполнении Багза. Вертолёт резко заложил влево, гудя двигателями и уходя из-под обстрела. Атлас, до этого момента зачарованно слушавший болтовню Теодора по рации, схватился за ближайший поручень и вцепился в него, тут же со скулежом хватаясь другой лапой за перебинтованный бок. — Атлас! — рявкнул на него Теодор, — чего ты сидишь? — А что мне ещё делать? — То же, что и всегда! Говори с ними! Лисёнок внезапно осознал, что его последняя фраза, звучавшая как никогда обиженно, была усилена в десятки раз специальным громкоговорителем, расположенным на днище вертолёта. Выглянув за край распахнутой сдвижной двери, он увидел группу травоядных бойцов, бегущих к ним. — Не стреляйте! — тут же крикнул он, и его голос разнёсся по всей улице, — Будь вы хищник или травоядный! Это призыв к миру! Все ваши сородичи уже поняли и признали это! Выходите на связь с командованием и подтвердите свои старые приказы — у нас теперь общий противник! И действительно, стоило Атласу выпалить эти слова, как стрельба постепенно стихала. Многие из бойцов доставали даже мобильные телефоны, чтобы хоть как-то выйти на связь со штабами. — Это призыв к миру! Нас всех уничтожат в этой войне, если мы не прекратим самоубийственную грызню! Городская плотина была атакована Эрнестом Рататуа! Спасайтесь! Теодор, немного успокоившийся после крутого поворота, довольно хмыкнул. — Ну вот тебе и оповещение! Интересно, чего же такого могла придумать крольчиха? Между тем, план этой самой крольчихи входил в горячую стадию. Олег на ходу взломал замок на решётке, ведущей к основному полю, и прямо на него, на идеальное зелёное покрытие, выехал побитый красный пикап, из которого практически сразу же выпрыгнули все звери фермерской команды. Сама одноухая крольчиха запрыгнула на его крышу и показала пальчиком на висящие под куполом огромные колонки. — Вон те штуки! — сказала она, — Их-то мне и надо! — Точно! А знаешь, что нужно им? Дохрена электричества для работы! — парировал её идею Генри. Крольчиха немного разочарованно щёлкнула пальцем у уха, будто признавая поражение, но сам же гривистый волк предложил идею для решения: — Я видел генераторы на нижнем уровне. Не такие здоровые, как у Комбината, но что есть — то есть. — Отлично. Каа, — обратилась она к ягуару, — Когда прибудет грузовик, который нам дадут в УСС — установи на его кузов одну-две штуки этих генераторов и заправь! — Понял, — спокойно кивнул большой кот и быстро сорвался в сторону выхода. — Все остальные — снимаем колонки! Сколько времени у нас есть? Минут десять? — Не думаю, что у нас есть хоть одна лишняя минута, — неохотно признал Генри, — От этого могут зависеть тысячи жизней… — Ну тогда не стоим! Разбираемся, что к чему, и побыстрее! Фермерская команда разбежалась по разным углам, а Компас осталась одна стоять на крыше красного пикапа, не зная даже, с чего начать. Каким-то задним чувством она понимала, что у неё не было времени даже толком подумать, замереть хоть на секунду, вдохнуть и выдохнуть, но мозги начинали отказывать. К счастью, из короткого ступора её вывел чей-то разозлённый крик: — Хей! Какой варёной редьки вы делаете?! Не трогайте порталы! Крик был настолько громкий, что от него практически сразу же зазвенело в голове. Прижав оставшееся ухо и даже пригнувшись от такой громкости, Компас оглянулась — говорили явно в эти самые колонки, которые снимали её друзья, но самого говорящего не было видно. Покрутившись на крыше, она начала орать как можно громче в пустоту огромного стадиона. — Нам нужна эта аппаратура! Срочно! Неожиданно для неё самой — её услышали. Громогласный голос прямо поинтересовался: — Для чего? — Это вопрос жизни и смерти! — продолжала кричать крольчиха, — В Городе отказали системы экстренного оповещения! А нам надо объявить эвакуацию! На миг всё стихло, а потом под крышей стадиона затрещали электрические лебёдки, державшие массивы колонок на весу. Аппаратура медленно, но верно, поползла вниз, на землю, а меньше чем через минуту на поле появился и сам говорящий — только на этот раз без микрофона. К немалому удивлению Компас, им оказался довольно упитанный знакомый рыжий хищник — довольно здоровый для своего вида, но грузный и неповоротливый. Одет он был в простую джинсовую жилетку, чёрную футболку и просторные оливковые штаны, и, несмотря на выпирающий живот, он довольно быстро добежал до крольчихи. — Я видел тебя в видео, — не представляясь, начал рыжий, — Что вы задумали? — Нужно, чтобы это всё было на колёсах, — быстро объяснила Компас, — Как можно больше колонок. — На этом пикапе? — всплеснул лапами лис, будто собираясь спросить «да вы издеваетесь»? — Нет, — мотнула мордочкой крольчиха и с улыбкой показала рыжему звукарю на втискивающийся в стадион огромный грузовик, — Вот это. Лис рывком обернулся и рассмотрел исполинскую пятиосную машину с кубиком квадратной кабины на торце. В сущности, это была полноценная грузовая платформа, которая вполне могла служить танковозом. Часть этой самой платформы, ровно за кабиной, занимали три генератора и стоявший на них Каа, весело машущий крольчихе лапой. На морде лиса вспыхнула глуповатая улыбка. — Это будет круто. — Не то слово, — подтвердила крольчиха. — Я видел тут медведя — он нам поможет? — убедился рыжий. — Конечно! У нас мало времени — устроишь для нас всё? — Без проблем! — А я займусь машиной! С этими словами они разбежались в разные стороны: Компас к грузовику-танковозу, а рыжий лис — к раздумывающему Олегу. У красного пикапа, теперь уже никому не нужного, осталась лишь Кармелита, но только она подумала о том, о чём никто даже не задумывался, и уверенно направилась в том же направлении, откуда пришёл лис. Вместе с друзьями и помощью работа пошла вдвое быстрее. Меньше чем за минуту Компас и Каа установили в кабине танковоза усиливающий комплект для маленьких зверей, выгнав из кабины ничего не понимающего козла. Как только Компас уселась за руль этой машины и вдавила газ, раскручивая тридцатилитровый двигатель где-то под ней, у неё от кайфа задрожали лапки. Наслаждаться такой мощностью было некогда: Каа, как специалист по авто, уселся рядом на место штурмана и показал на машущих им зверей рядом с первым опустившимся комплектом колонок. Компас потребовалось несколько секунд, чтобы разобраться с двадцатью с лишним передачами в этой машине и не без помощи Каа тронуться им навстречу. Всего на грузовую платформу без особых проблем уместили шесть огромных стопок колонок, которые помогающий им лис называл «Линейными массивами». Компас подъезжала прямо под опускающийся комплект оборудования, после чего Олег одной лишь своей массой направлял технику куда надо. Как только она оказывалась на нужном месте, в дело вступал Хардкорный Генри и Шархан с грудой цепей и карабинов, освобождающихся после спуска колонок. Олег по необходимости удерживал колонки, пока танковоз добирался до следующей партии, и так все шесть массивов очень быстро оказались на платформе. Их закрепили вместе цепями и карабинами, выставив так, что два смотрели вперёд, чуть по бокам от кабины, свешиваясь за платформу, два в центре — смотрящие глазницами десятков динамиков влево и вправо, и ещё два тыловых массива, сдвинутых вместе. Получив такую конструкцию, рыжий звукарь спрыгнул между ними, подключая колонки к генераторам и коммутируя их вместе. Уже на выезде из стадиона, когда верхушки колонок чуть было не задели потолок ворот, лис выкинул наверх два провода и постучал по крыше кабины. — А что играть-то будем? И именно этим вопросом задалась Кармелита, которая несколькими минутами ранее ворвалась в радиорубку, из которой и вещал звуковик, и выдрала с корнем звуковой пульт вместе с какой-то коммутацией. Вместе с ним по полу поволоклась проводная гарнитура, позволяющая освободить лапы. Её Кармелита тоже схватила и побежала к выходу из стадиона, но почти сразу же затормозила. Её внимание привлекло необычайное множество коричневых ящиков на колёсиках. Надписи на них давали знать, что в них было, и к одному из них Кармелита бросилась с удвоенным желанием. Когда наконец-то машина выехала из стадиона и был задан сокровенный вопрос, к грузовику вышла Кармелита в развевающемся синем платье с хромовой электрогитарой за спиной. В лапах она тащила всё, что успела схватить в рубке, и то почти сразу же полетело рыжему технику. — Подключай! — крикнула лисица, забрасывая ему коммутацию и забираясь сама на гору из колонок. — Кармелита?! — тут же вскрикнула Компас, смотря на неё из окна. — А ты кого ждала?! — таким же изумлённо-саркастическим тоном ответила ей она. Компас не нашлось, что ответить. Молча возвращаясь за руль, она, как бы между делом, через плечо, показала рыжей хищнице оттопыренный большой палец. Лисица ухмыльнулась и забралась на самый верх, где другой лис уже собрал нужные провода и подключил все колонки к тому самому пульту, который взяла Кармелита. Передав ей гарнитуру с микрофоном, он подключил к пульту её электрогитару и спрыгнул вниз, к генераторам. Открыв все три панели управления, рыжий уверенно повернул ключи в положение «запуск». Агрегаты дружно затрещали стартёрами и взревели двигателями. Маленькие синие экранчики сзади колонок ожили, и спустя три секунды все красные огоньки предварительной защиты сменились на зелёные. — Готово! — крикнул он, — Выкатим это представление на дорогу! Компас охотно вдавила педаль газа исполинской машины, выпуская клубы черного дизельного дыма, но даже этот звук не заглушил усиленный в сотни тысяч раз крик Кармелиты: — Все, кто меня слышит! Берите своих родных и близких и следуйте за нами — это немедленная эвакуация! Вздёрнув уши, Атлас прикрыл микрофон, в который он уговаривал хищников и травоядных не открывать огонь на поражение, посмотрев в сторону прилетевшего и такого знакомого голоса. До Стадиона было несколько километров, но он отчётливо слышал её призыв к эвакуации даже сквозь шум двигателей и лопастей вертолёта. И в этом он был не одинок. — Генри! — крикнул в рацию Теодор, — Первым делом район в непосредственной близости от плотины! Их накроет в любом случае, когда мы запустим экстренный сброс! — Вас понял, — лаконично ответил Мистер Напалм, выворачивая за грузовиком красный пикап и вставая впереди чудовищной пропаганд-машины, которую они собрали меньше, чем за десять минут. А чтобы подтвердить всю серьёзность своих намерений, в когтях Кармелиты блеснул стальной медиатор. Лисица ударила по струнам, задавая самый быстрый ритм всем действиям граждан. — Быстрее! — Крикнула она, — Все за нами! Мы знаем дорогу! Атлас даже рассмеялся такой эффективности. Звуки гитары и голос хищницы разносились по Городу волнами, как гром среди ясного неба. Многие прислушивались к ней и иногда даже прекращали драться. — Вперёд, — приказал Теодор Багзу, — Эвакуация-эвакуацией, но лучше сделать так, чтобы она вообще не понадобилась! Вертолёт клюнул носом вперёд и лихо набрал скорость и высоту. Практически сразу же, как только Багз это сделал, показались уже знакомые боевые самолёты, направляющиеся к ним, явно с самыми недобрыми намерениями. Рисковать никому не хотелось, но как только пилоты рассмотрели номера вертолёта, тут же заложили синхронный вираж и ушли с курса, направляясь вперёд винтокрылой машины к водохранилищу. Атлас отодвинул микрофон от своей пасти, глядя, как две крылатые машины, ревя своими двигателями, медленно снижаются, приближаясь к военному кораблю, совершенно ничего не боясь. Как оказалось — зря. На носу у корвета развернулась какая-то маленькая установка и выпустила по истребителям рой трассирующих пуль, несколько из которых прошили крыло машины, и та немедленно ушла в манёвр уклонения. Атлас прикрыл пасть, раскрыв глаза от ужаса — если этому кораблю даже авиация была не страшна, то что вообще было? А вот Теодор выглянул из-за его плеча с необычайно довольной улыбкой, придерживая наушники лапой. Когда он увидел, что корабль откровенно атаковал самолёт сил самообороны, он чуть ли не рассмеялся. — Вот же идиот! — крикнул он, и Атлас прекрасно это услышал благодоря наушникам, — Всё, теперь ему крышка! — Кому? — удивлённо спросил лисёнок. — Кому? Рататуа! Он атаковал силы самообороны — теперь его ничто не спасёт! Он один, Атлас! Один против всех нас вместе — хищников и травоядных! И, похоже, Теодор был прав. Когда им наконец-то открылся вид на побережье, он увидел десятки, если не сотни, машин УСС — знакомых ему броневиков и даже колёсных танков, фургонов, служебных седанов — и все они продолжали прибывать, и не одни. Вместе с потоком одинаковых, стандартных городских машин, ехали грузовики, джипы, пикапы Конгломерата, все разные — ни одного одинакового. Силы хищников прибывали и с другой стороны водохранилища. Даже некоторые дикарские машины прибывали и привозили с собой всё, что могли, что могло или не могло помочь уничтожить злосчастный корабль. Но в самый ответственный момент в эфире конгломерата раздался голос Ямала: — Говорит 412 — мы потеряли южный край дамбы. Повторяю, мы потеряли южный край дамбы. Тео тут же ответил, фактически прорычав в радио-эфир: — Чё?! Это где вы её потеряли?! Это же вам не брелок! — Администрация уничтожена — её заняли какие-то вооруженные звери. — Кто?! — Ощерился Тео. — Кто такие?! — Не знаю. — Признался Ямал. — Но у них есть снайпера и орудия. Тео с перекошенной мордой опустил лапу с трубкой. — Кр-р-р-ы-ы-ыса! — С ненавистью прорычал он, крикнув мимо микрофона непосредственно пилоту: — Багз, ищи место для посадки! Нам надо организовать перехват плотины. — Вас понял. Рыжий лис повернулся к Теодору и изумлённо спросил: — А что делать мне? В ответ на этот вопрос мраморный лис положил лапу на плечо и, глядя ему прямо в глаза, честно ответил: — Атлас, ты уже сделал всё, что должен был. Будь в вертолёте. Отдыхай. Мы всё доделаем. Лисёнок уверенно кивнул и улыбнулся в ответ. Именно этого он сейчас хотел больше всего. Но внезапно для всех присутствующих в эфире раздался совершенно незнакомый голос, принадлежавший хищнице: — Если хотите, чтобы ваши друзья с южного края дамбы вас услышали — вам стоит говорить громче. А затем раздались два тяжёлых выстрела из дробовика. Это слышали и прекрасно представляли себе абсолютно все. Теодор на мгновение замер, а спустя секунду его глаза налились кровью. В своём праведном гневе он был не одинок — все, кто слышал это в общем эфире Конгломерата, как один собирались вырвать той, кто это сказал, что-нибудь важное. Он сдёрнул гарнитуру с уха и передал Атласу. — Это какая-то безумная сука перехватила контроль над плотиной и может взорвать там всё к такой-то бабушке. Ты смог убедить правую лапу Рататуа не убивать тебя, попробуй сделать так, чтобы эта сволочь не натворила чего-нибудь, — попросил он рыжего лиса, и дополнил, — Я всего лишь прошу сделать то, что ты делаешь лучше всего. Но Атлас отказался. — Это, наверное, гиена. Шензи. Она всё делает назло. Услышит меня — и это будет конец. — Хей, — раздался в эфире чей-то неровный голос. Атлас с трудом узнал его — он был очень похож на голос гиены. — Сестрёнка, — обратился он к ней хриплым голосом, — Если хочешь завершить начатое — жди меня. Я уже иду. Не он один собирался за сегодня свести счёты с судьбой. Компас дёрнула передачу вниз, варварски бросая сцепление и вдавливая газ до упора, раскручивая маховик танковоза до предела и посылая неистовый крутящий момент на все пять осей монстроузлой машины, но тут же сбрасывая газ и относительно плавно оттормаживая всю махину с колонками и лисицей наверху перед резким поворотом. Несмотря на смещённый высоко наверх центр тяжести, танковоз прекрасно справлялся с нагрузкой и довольно резво для своей массы управлялся. Компас пришлось прокрутить рулевое колесо намного больше, чем у любой обычной машины, и в кабине такой машины она ощущала себя не водителем, а капитаном целого судна — ничто и никто, оказавшийся на пути у следования, не могли остановить эту махину. Компас пролетала баррикады, как будто это были лежачие полицейские, а оставленные на улицах мешавшие ей машины распихивала без всякого сожаления огромным усиленным бампером впереди. Впрочем, благодаря Кармелите о последних приходилось волноваться всё меньше и меньше — рыжая хищница наконец-то нашла в своём репертуаре нужную песню и начала играть её на гитаре — пока без слов, но даже так многие жители Города прекрасно понимали её смысл и посыл. Благо, когда-то давно трек был очень популярен. Пропаганд-передатчик, как окрестил его Хардкорный Генри, приближался к прибрежному району под плотиной — там жили не самые богатые жители, как травоядные, так и хищники. Строения там были небольшие — шестиэтажные многоквартирные дома с аппартаментами для зверей всех размеров. По мере приближения, Кармелита начала играть громче — Компас с трудом слышала даже Каа, сидящего рядом с ней и помогающего с навигацией. Как только они добрались до первого района, Кармелита поправила микрофон и крикнула: — Экстренная эвакуация! Плотина может в любой момент рухнуть! Не поддавайтесь панике! Берите самое ценное и следуйте на своих машинах за нами! Мы поможем вам покинуть Город, пока опасность не минует! Этот призыв, усиленный в сотни тысяч раз, услышали абсолютно все — от мала до велика, с плохим или хорошим слухом — всё это было не важно. Грузовик вкатился на самую большую улицу района под плотиной, и Кармелита снова и снова повторяла свои слова, в последний раз дополнив их для тех, кто слышал — но не видел грузовик: — Следуйте в направлении источника моего голоса и музыки! Торопитесь! Атлас, услышав знакомый голос, причём через огромнейшее расстояние и сквозь шум лопастей вертолёта, на миг отник от обмылка микрофона и посмотрел на то, что Компас и её команда собрали всего за несколько минут, и глаза расширились от восхищения: огромная, если не сказать несуразная, машина, управляемая крольчихой, гружённая огромными стопками колонок, неслась по улицам Города, расталкивая машины и барикады, как игрушечные. Местами горели пожары, и иногда приходилось таранить куда более укреплённые заставы профессиональных боевиков, но пятиосной машине всё было нипочём. Лучше было только тем, кто в воздухе. Вертолеты с оглушающе громким звоном турбин пронеслись над столбами дыма, поднимающимися над Городом. Сидя перед открытой дверью огромного десантного вертолета с двумя несущими винтами, полковник Айронхорн, перекрикивая вой турбин, ставил задачу личному составу второго штурмового. — Если эти уроды взорвут плотину — кабздец всем: и хищникам, и нам! Генерал Спаркс с хищниками ударят с двух сторон плотины, а мы высадимся на холме севернее и не дадим бандитам делать глупости! Штурмовики полковника понимающе кивали, проверяя амуницию, загоняя магазины в горловины приемников и передергивая затворы. Вертолеты сделали длинную петлю, заходя на край плотины, над которой еще клубился дым от разрушенного до основания здания администрации. Тяжёлый вертолёт, поднимая в воздух тонны пыли, начал снижаться. Носорог уверенно поднял ко рту рацию, подключенную в общую систему Конгломерата. — Мы на месте! — Приняли! — Отозвался Ямал и обернулся к своему отряду. — Выдвигаемся! Гантраки, зарычав двигателями, под прикрытием стволов автопушек и безоткатных орудий начали выползать на дорожное полотно дамбы. При первом же движении на другой стороне плотины первая пара грузовиков наёмников замерла и открыла по ним огонь. Под треск и стрекот этой канонады вертушки УСС коснулись земли, и из них горохом рассыпался десант второго штурмового подразделения. Как только они сунулись за гребень холма, снизу, со стороны руин администрации, по УССовцам открыли огонь. В эту же самую секунду на помощь им пришёл один из трофейных танков: бронированная машина откатилась и, задрав до упора ствол, сделала несколько выстрелов, после чего начала крутить башней, высматривая новые цели на краю плотины. Бой сверху разгорался с новой силой — со стороны Ямала стучали басы автопушек и крупнокалиберных пулеметов, регулярно сухо била тяжелая снайперская винтовка рыси и хлёстко работали винтовки поменьше. Боевики крыса огрызались штурмовыми винтовками, изредка бахая безоткатными орудиями. Но с холма их давили солдаты Айронхорна. Грохот боя сливался в стрекочуще-бабахающую какофонию, перебиваемую громом автопушек и баханьем взрывов. На верхней дуге плотины началась самая настоящая война, чуть ли не за каждый метр асфальта. Боевики крыса несколькими крупнокалиберными очередями подожгли брошеную фуру и пару других машин, в результате чего плотину заволокло густым черным дымом. Пользуясь тем, что Ямал оказался задержан подбитым гантраком «Файер-квин» и в добавок ослеплен дымовой завесой, наёмники развернулись к десанту УСС. Они явно собирались сбросить травоядных штурмовиков с холма, пока не подошли бронированные грузовики хищников — такой исход мог поставить их в положение между молотом и наковальней, что они прекрасно понимали и всеми силами старались не допустить. Но, в отличии от замкнутого пространства банка, да ещё и с заложниками в мордах многочисленных травоядных граждан, тут у спецназа УСС было место для маневра. Да и противостояли им не живые танки Блэра. Спецназ УСС, рассредоточившись на вершине холма, не жалел патронов, давя каждую огневую точку противника. В ход пошли подствольные гранатометы и зажигательные гранаты, показывая всё, на что бойцы были готовы, не ограниченные нормами и уставами. Всего за несколько минут Айернхорн, играючись, отбросил волну боевиков медиамагната. Но и с той стороны понимали, что ставки слишком высоки, и что времени у них почти нет — и из-за руин административного здания выкатился грузовик боевиков крыса с безоткатным орудием в кузове. Хобот ствола успел дернуться в сторону солдат УСС, но буквально через миг грузовик неожиданно, со вспышкой и грохотом, скрылся в огромном облаке пыли и дыма. А из-за зарослей у поворота дороги, ведшей к бывшему административному зданию, показался танк с эмблемой сил самообороны Города и значком штаба бригады УСС генерала Спаркса. Рыча двигателем и кроша асфальт стальными траками, танк повернул ствол, еще курящийся после выстрела в сторону остатков здания, разрушенного ракетой. Следом, из-за него показался второй гусеничный агрегат, а уже из-за них высунулись два лёгких колёсных танка. Подкрепление тяжёлой техникой с громким энтузиазмом встречали все — Конгломерат и хищники, Спецназ УСС и травоядные. Кроме, естественно, боевиков — многие в этот момент подумали, что теперь выбивание неприятельских сил с плотины стало вопросом времени. Со стороны плотины раздался треск, хруст, громкий хлопок и всплеск — опустив бульдозерный отвал, один из самых тяжёлых гантраков Конгломерата спихнул пылающий седельный тягач — тот проломил ограждение и, увлекая за собой полуприцеп, рухнул в воду с оглушительным треском. На секунду наступила тишина — стороны перестали стрелять — моторизированные силы хищников, рыча дизелями, уверенно и неумолимо двигались по плотине, а спецназ УСС зажал боевиков крыса у руин администрации, не давая им поля для маневра. Подошедшая бронетехника Спаркса довершала картину и выполняла роль наковальни. С этого момента всё было предрешено — боевики крыса наверняка могли бы отбиться от любой из этих групп. Одной. Но не от всех разом, и не в окружении. С этого момента речь уже не шла об удержании верхней части плотины — теперь разговор шел о том, кто успеет сбежать из-под тройного удара. И многим из попавших в этот котёл было не важно, куда конкретно — врассыпную, или на помощь своим коллегам внизу. Но Рататуа не зря долгие годы вкладывался в подготовку своей карманной армии, и там не держали идиотов — оставив небольшой отряд задержать гантраки Конгломерата и забросав дымовыми гранатами дорогу, скрываясь от бронетехники генерала, боевики крыса пошли на штурм спецназа УСС. При всей кажущейся суицидальности, это была самая слабая группа — ни против танков, ни против скопления броневиков Конгломерата у легко экипированных боевиков крыса шансов не было совсем. По склону холма начали бить две или три оставшиеся безоткатные пушки. И, пригибаясь, короткими перебежками, от укрытия к укрытию, вперед пошли боевики медиамагната. Перебежками, закидывая прострелы дымовыми гранатами, боевики лезли вперед, постепенно оттесняя солдат Айронхорна. Теперь, если бы Ямал или танки генерала открыли огонь, в клубах дыма и пыли они были бы так же опасны и для солдат Айронхорна. Однако спецназ УСС неожиданно легко отступил за склон холма, одновременно с этим сверху раздался до боли знакомый резкий звон турбин — вертолёты сделали круг и теперь зашли на поле боя. К земле с ревом устремились серии неуправляемых ракет типа «гидра», вызывая на земле истеричное мерцание серий разрывов. Проходя над плотиной, бортовые стрелки вертушек щедро залили свинцом из шестиствольных пулеметов немногих окопавшихся боевиков крыса. Когда вертолеты ушли в сторону, над склоном мерно плыла пелена из дыма и пыли. И никто, и ни ничто не нарушало её безмятежности и безжизненного покоя. Осколки и интерференция ударных волн не оставили шансов ничему живому. За всей этой операцией наблюдали со всех возможных точек — и главной по-прежнему оставался Атлас с большим биноклем. Он не мог видеть, но прекрасно знал, что освобождение кромки плотины — это ещё не конец, и внутри ещё оставались разрозненные отряды, которые могли подорвать плотину. Но как только в эфире раздалось его восхищённое «Вау» от необычайно слаженных и скоординированных действий травоядных и помогавших им хищников, это послужило сигналом Теодору. — Ямал, — приказал он в эфире, — Встречаемся в главном зале автоматизации! Найди кого-нибудь из инженеров, кто может управиться с этой плотиной и всеми её системами! — Вас понял, — бодро отрапортовал тигр. Спустя всего несколько минут командование зашло в дублирующий зал машинного управления плотиной, и один из уцелевших барашков-операторов тут же бросился к старому пульту управления, переключая на нём что-то. — Система оповещения не работает, да и не поможет это! — Нам нужно сбросить столько воды, сколько сможем! — продолжал настаивать Теодор, — Если что-то случится, то каждый дюйм водяной толщи будет на счету! — А то я не знаю, — огрызнулся на него барашек, продолжая переключать какие-то рычаги на панели управления, — Но у нас и так довольно большой перебор воды! С тех пор, как подорвали штаб УСС! — Это-то здесь причём? — изумлённо протянул Спаркс. — А при том, — обернулся барашек, — Что в ту ночь метеорологи зафиксировали рекордное выпадение осадков! Почти месячная норма вылилась на нас за один день, и если бы не катастрофа с небоскрёбом, вы бы об этом знали! Но всем было не до этого… Теодор и Спаркс дружно переглянулись. — Но ведь ничего страшного не случилось? — Нет! Но может случиться! Баран занёс копыто над закрытым за стеклом красным переключателем. Всё было готово — оставалось сделать последнее действие. — Чего ты ждёшь? — Эвакуация… Вы правда провели её? — в последний раз спросил инженер станции. — Сколько раз тебе говорить — да! Ты вообще видел, что там на улице творится? — Там моя семья, — с нажимом проговорил Баран, — Мой сын. Который каждый день ходит в школу и говорит, что его папка при необходимости затопит всех. — Славный малый, — прокомментировал Спаркс с неловким смешком. Теодору было не до смеха. Он наступился на барана и посмотрел прямо ему в глаза. — По ближайшим районам уже по меньшей мере час колесит огромная машина, орущая чуть ли не на весь Город о необходимости эвакуации. Если твоя семья хоть каплю уважает тебя, а ты — их, ты рассказал им о важности этого мероприятия. И они покинули возможную зону затопления. Говорил Теодор спокойно, но очень выразительно, не отрывая янтарного взгляда от вытянутых зрачков барана. Тот внимательно выслушал его и первым отвёл взгляд. Потом одним решительным ударом разбил стекло и перевёл переключатель в положение «Пуск». В ту же секунду небольшое помещение заполнилось нарастающим гулом — но его сразу же стало не слышно. Всю длину сооружения плотины наполнила громогласная, резкая сирена, не похожая ни на какую другую. Сомкнулись контакты пусковых устройств, подавая ток на огромные электрические моторы. Металл взвыл от перегрузок, но исправно делал свою работу, открывая все шлюзовые ворота огромному потоку воды. И — как бы не увеличивался проём в створках ворот и шлюзов — напор не уменьшался. Гигатонны воды рванули за пределы воющей на все голоса плотины, врезаясь в ограничители и взмывая в воздух на десятки метров, обрушиваясь на землю с неимоверной силой. Сильнейший подземный толчок почувствовали абсолютно все находящиеся на земле звери, и ни для кого не стал секретом экстренный сброс воды. Даже в нескольких километрах, несмотря на огромное количество акустической техники, окружавшей её, прямо на ходу Кармелита услышала и увидела эту исполинскую массу воды. Тут же прервав свою песню, она поправила микрофон у пасти: — Началось! Без паники! Мы все успеем! Но все остальные звери, увидевшие это, остались глухи к её словам. Головы заполнил страх, тела — адреналин. Все, кто был на машинах, вдавили педали глубже, стараясь обогнать огромный танковоз, а зачастую — врезаясь в него. Для Компас это хоть и было как слону — дробина, но она всё равно громко возмутилась в рацию, и это прекрасно услышала Кармелита: — Не надо нас обгонять! — попыталась вразумить она теряющую самообладание толпу, но безрезультатно. Впрочем, находясь выше всех остальных, она медленно повернулась к плотине и поняла, что уже не видит нескольких крыш, стоявших рядом с ней. Отведя микрофон в сторонку, она отбежала со своего места и запрыгнула на кабину: — Компас! — Чего тебе?! — Жми! Крольчиха лишь взглянула на лисицу, будто в поисках подтверждения, но без единого слова вдавила педаль глубже. Стопки колонок, закреплённые на платформе, покачнулись от такой скорости, но Кармелита уже забралась на своё прошлое место. — Давай что-нибудь в теме погони! — услышала она в наушнике и охотно перехватила гитару. На самой плотине паники было куда меньше — звери точно знали, что делали и что должно произойти. Наёмники Рататуа, загнанные и побитые, ожесточённо сражались за каждый метр площади, отступая к заложенным зарядам. Радист-ласка, следя за всеми частотами в радио-эфире, подтвердил по рации, что радиодетонаторы работают и получают сигнал от пульта. Как только сигнал пропадёт — они сработают. Теодор приказал подобрать к ним код на отмену, но ласка не мог ничего обещать, хоть и не признавался в этом. Между тем, Банзай в три мощных прыжка настиг убегающую от него гиену и кинулся ей на шею, несмотря на разницу в силе. Он быстро понял, почему она резко сбавила скорость — ее запасной план, стоящий на привязи водный мотоцикл, приказал долго жить. Когда начался экстренный сброс воды — абсолютно всю технику уничтожило меньше, чем за несколько секунд — не могли речные средства передвижения соперничать с тем, что на них обрушили в этот миг. Впрочем, Шензи не растерялась — рывком схватив Банзая за шиворот разгрузки, кинула его прочь, несмотря на разницу в размерах. Гиен покатился по бетонной набережной плотины, чуть не сорвавшись в смертельный поток воды, но удержался. Шензи, озлобленно повернувшись к нему, рыкнула и достала радиодетонатор с большим рычагом. Гиен, конечно, был прекрасно знаком с такой системой, понимая, что как только обезумевшая от собственной силы сука повернёт в нём ключ — всё, что ей останется, это отпустить этот самый рычаг. Заряды были заложены как никогда предусмотрительно, направленные на уничтожение несущих опор верхней части плотины — той, что возвышалась над монолитной гравитационной дамбой. Возглавлявший наступление Ямал загонял в угол жестоко огрызающихся в ответ зверей. Группы работали слаженно и чётко, но у противника был и свой план, и если травоядные, которым предложили сдаться, не очень охотно, но всё-таки отступили или сложили оружие, хищники дрались с обречённой упёртостью. Одну из таких, оказавшуюся впоследствии последней, зажали в техническом зале над основными агрегатами, где наёмники организовали последнюю линию обороны. Возникла патовая ситуация, но никто не собирался сдаваться. Между тем, к Городу подтягивались всё новые и новые силы — от дикарей до сил самообороны травоядных. Последние, узнав о том, что происходит в Городе, получили приказ — не трогать вооружённых хищников, которые не открывали по ним огонь. И, хотя для некоторых бойцов это оказалось неимоверно сложным, они не ослушались такого приказа. Многие военные подразделения бросили на помощь беженцам, которые смогли выбраться из Города до того, как началась основная битва за плотину. И самая главная драка за будущее зверей разгорелась там, где её никто не видел — у самого основания, снаружи, Банзай вынул из-за спины два окопных ножа и развёл их в стороны. — Что случилось, малыш? — оскалившись, поинтересовалась Гиена, беря в каждую лапу по детонатору, — Чем же тебя таким напичкали, что отпустили погулять? Банзай молча двинулся в сторону Шензи, поднимая ножи в боевое положение. — Перестань, — проблеяла ему соперница, — Безумие у нас в крови. С этими словами она немного неловко повернула ключи в обоих детонаторах. Обе рукоятки пропищали готовностью и зажгли зелёные лампочки на корпусах. В ту же секунду детонаторы на зарядах пластида ожили с точно таким же писком, и на маленьком экранчике высветилось несколько полосок о мощности сигнала, поступающего с детонатора. Гиена с мерзким, булькающим смехом сдавила рычаги, и огоньки на обоих концах системы сменились на красные. Это не могло не остаться незамеченным ни одной из противоборствующих сторон. К тем зарядам, которые ещё не успели разминировать, тут же рванули сапёры всех мастей — хищники и травоядные, УСС и Конгломерат — никто не обращал внимания на свои различия, никто не хотел умирать. Писк детонаторов послужил сигналом к некоторым из оставшихся групп сопротивления — поняв, что их наниматель предал их, они поспешили сложить оружие и даже помочь обезвредить заряды. И среди всех них осталась всего одна — последняя группа бойцов Рататуа во главе с огромным матёрым тигром с седой гривой и проломленным, вмятым черепом. Он приказал занять оборону в одном из машинных залов и стрелять по всему, что движется. Группа Ямала зажала его там в тиски, но когда на помощь пришли освободившиеся бойцы Конгломерата и УСС, силы стали совсем не равны, и только тогда Ямал решился говорить: — Ваши командиры уже предали вас! Ни одна из идеологий не стоит жизни вас и тысяч других зверей! И ни один принцип тоже! Сдавайтесь! Ответом им была тяжёлая пулемётная очередь. Ямал вообще не был большим любителем разговаривать, так что такой ответ его целиком и полностью устроил. Оскалившись, тигр вынул из подсумка магазин, обмотанный чёрной изолентой, сунул на его место тот, что был в винтовке, и озлобленно дёрнул затвор. В этот самый момент прямо рядом с ним припал на стену здоровенный бык, стукнувшись рогами об бетонную стену. Несмотря на такое вероломное вторжение в личное пространство, Ямал перетерпел это и не подал виду, присаживаясь на одно колено. — Полосатый, — внезапно для Ямала рявкнул бык, — Мне сказали, ты тут главный! Тигр неохотно отодвинулся от края стены, за которой засели наёмники, и наклонился. — Да, — процедил тигр сквозь плотно сжатые зубы, — Это так. — Я командир спецподразделения Сандерс! — Очень приятно, — саркастично, насколько только мог, ответил ему Ямал. — Не то, чтобы мне самому было приятно работать с вами, — прочитав его тон, недовольно ответил бык, — Но приказ есть приказ! И мы пришли помочь! Ямал ничего не ответил, молча сидя на одном колене перед углом. — Сколько их там, и чем вооружены? У меня есть пара парней тебе в подмогу! Тигр пересилил себя и встал, поворачиваясь к быку. — Больше двадцати стволов, патронов не жалеют. Они загнаны в угол. Там последний заряд, и, если я что-то понимаю в сапёрном деле, один из самых мощных. — Я почему-то не сомневаюсь, что ты знаешь, о чём говоришь, парень! — Пройти к ним не выйдет — они простреливают все входы… — Говори за себя, — сказал Ямалу травоядный, зачем-то кладя копыто ему на плечо, — Твои парни готовы? Тигр недовольно оскалился, смотря на командира. — Я не собираюсь посылать своих на верную смерть… — А тебе и не придётся. Я говорил, что у меня есть пара парней, которые могут всем нам помочь. Командир отдал какие-то непонятные приказы в гарнитуру и кивком головы закрыл бронированное забрало своего шлема. Ямалу ничего не оставалось, кроме как присесть на колено за укрытием, уперев приклад винтовки в плечо. — Погнали! Тигр немного высунулся из-за укрытия, нарезая сектор обстрела, как вдруг услышал ужасающий грохот в ритме топота. На миг нахмурившись, он увёл мушку с края укрытия на здоровые укреплённые ворота в центре машинного зала. Поймав по дороге на прицел одного из бойцов Рататуа, он спустил курок, и три бронебойные пули разорвали хищнику грудь, несмотря на тяжёлый бронежилет на ней. Впрочем, учитывая то, что стоял он к нему менее защищённой спиной, тигра это не удивило. А вот то, что на это никто не обратил внимания — ещё как. В следующую секунду неимоверная сила, сравнимая разве что со взрывом, выбила огромные ворота с петель, и зал наполнился тяжёлым, густым сизым дымом. Из выставленной завесы появились сначала два огромных щита — в несколько метров высотой, пару метров шириной и огромной толщины. Вслед за ними, втыкая свои «бронедвери» в пол огромными стальными шипами, вышли два самых больших зверя, ходящих по земле — слоны. Огромные многотонные гиганты, держа щиты впереди себя, помогали себе бивнями. У каждого было по автоматическому гранатомёту, но из-за взрывчатки они ими даже не пользовались, просто позволяя неприятелям обстреливать их. Они оба были упакованы в такую толстую броню, что ни один подъёмный для хищника калибр их не брал. Настоящие ходячие танки, при виде которых у Ямала шерсть встала дыбом. Банзай, почти весь штурм просидевший без дела, как он сам считал, охотно тратил свои силы на то, чтобы, во чтобы то ни стало, пробить блоки своей сестры. Несмотря на то, что Шензи даже не была вооружена — в каждой лапе она держала по взведённому детонатору, она успешно отбивалась от любого выпада гиены. Под их лапами с огромной скоростью проносились гигатонны воды, и бетон ограничивающих их конструкций, не рассчитанный на такой напор, начинал сдавать — появлялись трещины и сколы на выпирающих конструкциях. Даже самые прочные сооружения, оказавшиеся на пути у воды, не выдерживали и нескольких минут — вода очень быстро стачивала камень до металических конструкций, а потом сдавались и они. — Давай, убей меня, покончим с этим! — хохотала над Банзаем гиена, болтая перед ним детонаторами, — Просто насладимся смертью, как в старые добрые времена, а? Её брат оскалился и зарычал. С оскала начала капать пена, а глаза заполнились сеточкой красных сосудиков. — Единственная смерть, которую я сегодня хочу видеть — твоя! — рыкнул он на неё, показывая окопным ножом в её грудь. — Тогда подойди и возьми её, безмозглый трус! — рявкнула Шензи ему в ответ. Ямал выпрыгнул из-за укрытия позже, чем это сделал командир Сандерс, чтобы убедиться, что всё внимание противника было переключено на двух здоровяков, мерно проходящих к центру машинного зала, к турбине. Бык, мотнув головой, сообщил в рацию: — Бомбы наверху, даю разрешение на огонь по нижним уровням! В ту же секунду в копытах слонов несколько раз стукнули затворами исполинские стволы автоматических гранатомётов. Заряды полетели в самые крупные скопления противника и мимо них — гранаты программировались на ходу на расстояние после взрыва. — Хватит! — тут же рявкнул тигр в сторону быка, — Бомбы могут быть везде! — Отставить огонь, — послушался Сандерс. Чтобы не отставать от них, Ямал приложил воротник к пасти и скомандовал: — Пошли, парни. В ту же секунду с самых разных точек, вверху и внизу огромного машинного зала, показались новые хищники, выстрелы застрекотали с разных сторон. Появлялись и травоядные, и разобрать где свой, где чужой, становилось всё сложнее — это понимали абсолютно все, чем не преминули воспользоваться враги. — Гоните их к внутренней стене плотины! — решил Ямал, и его приказ тут же подхватил бык: — Прижать их к внутренней стене! Работаем! Тигр перехватил и перезарядил винтовку, выходя на небольшую площадку и водя стволом по сторонам. С каждой секундой он видел всё больше и больше его хищников и травоядных УСС, работающих вместе, стоящих плечом к плечу против одного врага. На другой стороне баррикад он видел ровно то же самое — хищные и травоядные, стреляли в точно таких же, как они сами. Подумать важные в этот момент мысли Ямал не успел — откуда-то сверху раздался хлёсткий, мощный выстрел бронебойной винтовки. Один из слонов, ведущих наступление вперёд со своим ростовым щитом, остановился и грузно завалился на бок, с грохотом, сопоставимым с падением сейфа. — Наверху! — рявкнул Ямал, вскидывая ствол к потолку. Матёрую чёрную тень заметить было несложно. Как только тигр открыл огонь, почти все травоядные в зале начали стрелять туда же, куда и тигр. Стрелку не оставили ни единого шанса — меньше чем за секунду он пал, изрешечённый десятками пуль. Несмотря на потерю и потери со стороны защищавших плотину, наступление не замедлилось ни на йоту. Оставшийся в строю слон, как обычную деревяшку, подхватил с пола огромную бронеплиту и воткнул их вместе в бетонный пол. За импровизированным укрытием немедленно собрались травоядные и хищники вместе отстреливая неприятелей. И, несмотря на ужасный шум штурма, все отчётливо слышали странные слова слона, который повторял их снова и снова: — На век запомним того солдата… Навек запомним того солдата… И эти слова становились всё громче и громче с каждым разом. Их повторяли травоядные, будто мантру, а вместе с ними начинали повторять и бойцы Конгломерата. Стрельба с другой стороны начала затихать. — На век запомним! Того солдата! — подхватил своих бойцов командир Сандерс. — На век запомним мужей и сынов войны! — видя, какой деморализующий эффект это оказывает на противника, к огромному удивлению быка, подхватил Ямал. Стрельба почти что стихла. Звери вместе, как один, продолжали кричать: — На век запомним! Того солдата! На век запомним мужей и сынов войны! На век запомним!.. Бык повернулся к тигру с откровенным удивлением: — Я думал, что это наш девиз… — признался он. — Выходит, что мы не такие уж и разные, — заключил Ямал и вышел в открытую, поднимая оружие. Вместе с ним вышел и бык, и вместе они крикнули конец этого странного девиза: — Их имена навсегда в истории! Сидевший на борту вертолёта Атлас одним из первых увидел, что на боевом корабле несколько пушек развернулись в сторону плотины. Багз был слишком занят пилотированием, стараясь держаться как можно дальше от эпицентра боевых действий — даже несмотря на то, что сама дамба местами пылала огнём пожаров, всё равно находился один-другой умник, пытавшийся подстрелить вертушку. Кролик мастерски справлялся с уходом от пуль, но, учитывая того, кого ему велели сберечь и особенно того, кто спустит с него шкуру, если с лисом что-то случится — старался не лезть на рожон и координировал с воздуха всё, до чего мог добраться его пытливый взгляд. Однако посмотреть назад он не мог, и именно этим занимался Атлас, раздобывший в салоне мощный бинокль и пристегнувшийся страховочным ремнём к специальным перилам. Так что лисёнок был первым. — Сэр, — бойко рапортовал Атлас в эфир Конгломерата, — Корабль развернул орудия в сторону плотины! — Да и что он сделает своими орудиями-то? — раздалось чьё-то насмешливое предложение, — Всё, что он мог — он уже сделал! — Я боюсь, что нет, — попытался перебить Атлас, но вместо этого — перебили его. — Ему остаётся только таран! Пулемётами он не сделает плотине ровным счётом ничего! — Но ведь что-то же он задумал? Что-то же может? — попытался парировать Атлас. Собрав остатки воли в кулак, Банзай вновь бросился на Шензи, перехватив оба своих окопных ножа. Удар за ударом, в каждый из которых он вкладывал всю силу, которая у него была, но гиена блокировала каждый из них, не давая ни одному лезвию коснуться своего тела. Издевательски сжимая в лапах радиодетонаторы, сумасшедшая дикарка истерически и очень мерзко рассмеялась, в очередной раз отпинывая Банзая за пределы досягаемости. Она рассмеялась настолько истерично, что чуть было не сложилась на земле, её безумный, злобный гиений смех был отчётливо слышен даже несмотря на шум огромного потока воды. А вот разговаривать было уже невозможно, хотя Банзай отчётливо слышал её слова: — Ты просто жалок! Гиен снова поднялся на обе лапы, пошатываясь и держа в лапах свои ножи. Сквозь безумный смех Шензи продолжала выдавливать из себя больше оскроблений: — Я бы подержала одну лапу за спиной! Ты ничего не можешь мне сделать! Банзай вытер побитый кровоточащий нос тыльной стороной лапы и усмехнулся сам. И спокойно, медленно пошёл в атаку. — Ну хватит уже, Банзи! Мне становится скучно! Давай, выпусти своего берсерка! Я хочу увидеть немного пены в твоей пасти! Но он уже не слушал эту сумасшедшую. Размахнувшись со всей силы ножом, он снова нарвался на блокирующий удар, но другой лапой в ту же секунду нанёс ещё один удар, в ту же лапу, которой Шензи блокировала его выпад, но лишь самую малость отклонив траекторию, метя не в гиену, а в Детонатор, который она сжимала в лапе. Раздался безумный в своей истерике визг боли — окопный нож Банзая вонзился в лапу сквозь детонатор, гардой прижимая пальцы Шензи так, чтобы она не могла разжать их на рукоятке. Гиена, визжа от дикой боли в лапе, упала на колени, и освободившейся лапой Банзай схватил её за второй детонатор, не давая ей разжать ладонь. Наёмница не смогла сопротивляться, глядя на то, что осталось у неё от лапы, но, осознав, что происходит — тут же огрызнулась. Глаза её налились кровью, а пасть за считанные секунды наполнилась пеной, разбрызгивая которую, она попыталась вцепиться в бедро своему оппоненту. Банзай одним спокойным движением шагнул в сторону от её выпада, тут же заламывая её оставшуюся лапу с детонатором за спину. Взревев от ещё большей боли, Шензи разжала ладонь, и Банзай ловко перехватил радиодетонатор, тут же поворачивая в нём ключ и отменяя запуск. Он встал перед ней абсолютно спокойный, саркастически улыбаясь. — Спасибо, что напомнила. Я не мог бы побороть это без твоей помощи, — наконец сказал он ей. — Иди ты, — прохрипела Шензи, баюкая изувеченную лапу, — Думаешь, что победил? Банзай, абсолютно уверенный, что нож без посторонней помощи она вынуть не сможет, а значит и разжать лапу тоже, всё-таки шагнул к ней в попытке отнять оставшийся детонатор. Не успел он сделать и шаг, как Шензи одним рывком вскочила на обе лапы и бросилась в бурлящий поток воды под бетонной конструкцией плотины. Банзай успел только увидеть, как её тело тут же уносит потоком в сторону Города. И глаза его расширились от ужаса, когда он осознал, что она сделала. Даже если она не сможет активировать детонатор — как только радиосвязь между зарядами и ним будет потеряна — бомбы взорвутся. Бездыханное тело гиены ударилось об ограничительную конструкцию, всего на миг задержавшись там, а потом его понесло дальше. Всадив последний патрон в плечо наёмника-льва, Ямал вышел из укрытия — пули с высоким останавливающим действием заставили хищника упасть на бетонный пол. Держа пистолет наготове, он пробежал почти весь зал, держа его на прицеле, но, стоило подобраться ближе, как пистолет сухо щёлкнул затвором. — Я пустой, — сообщил тигр, вынимая на всякий случай последнее оружие — свой боевой нож. Но до льва первым добрался его новый травоядный друг — Командир Сандерс. Бык с каким-то неимоверным садистким наслаждением подбежал к раненному льву и обрушил своё исполинское копыто ему на колено, буквально раздавливая его. Лев заорал от дикой боли, выпучив глаза, но травоядный милостиво вытащил пистолет и выстрелил ему промеж глаз. — Теперь не встанет! — заявил командир травоядных, убирая пистолет. — Жёстко ты его! — нехотя признал тигр, оглядывая то, что последний из хищников Рататуа охранял. Сам Ямал прекрасно знал, что конкретно — слабых мест у плотины было не так много, как хотелось бы им для исполнения плана «Б» Теодора, так что наёмники Рататуа пришли туда же, где сам Ямал ранее этим днём заложил нехилый запас взрывчатки. Только теперь детонатор Конгломерата был снят со своего места и небрежно брошен в сторону, а его место занял другой — навороченный, дорогой радиодетонатор с небольшим монохромным дисплейчиком. К нему-то и бросился тигр, как только увидел на нём какое-то шевеление. Экранчик был не очень информативным — показывал только силу приёма радиосигнала от своего пульта, выражая её в процентах. Глаза Тигра расширились в ужасе, а сердце его ударилось с такой силой, что мигом стало жарко. За то время, пока тигр смотрел на экранчик, сила сигнала упала с восьмидесяти трёх процентов до семидесяти семи и повышаться обратно явно не желала. Со всей глотки Ямал заорал, что было сил: — Они будут взрывать! Всем покинуть помещение! Сам же одним движением откинул крышку детонатора, тут же нарываясь на неизвестную ему схему подключения из нескольких цветных проводов. Бык подошёл к нему сзади. — Я с тобой, — уверенно сказал он, тоже смотря на детонатор, — Семьдесят процентов! — Вытаскивать нельзя, подорвём, — сообщил тигр, ножом цепляя чёрный провод, — попробую этот. — Это просто заземление! Шестьдесят процентов! — Какая разница! Одним движением Ямал перерезал провод. — Половина сигнала! — Да чтоб тебя! — рявкнул тигр, проводя кончиком ножа по гребёнке проводов, — Какой? — Жёлтый! Сорок! — ответил Сандерс. Тигр безоговорочно послушал своего партнёра и одним движением отрезал от управляющей платы жёлтый провод. Детонатор запищал тревогой в копытах у Быка, который недовольно скривился. — Не попал. — Было приятно с тобой поработать, — сказал Ямал, опуская лапы. — Это точно. Экранчик пищал всего три секунды, потом затих. В этот же миг все, кто был на плотине, почувствовали, а потом и услышали исполинской мощности взрыв. Огонь, не обращая внимания на сопротивление воды, выбросил бетонные обрывки, будто те были бумажными, открывая в стене плотины огромную брешь. Пожар внутри длился всего несколько секунд — помещение машинного зала тут же залило водой, хлынувшей из водохранилища. Верхушку плотины разорвало и внутрь машинного зала хлынула вода, тут же проломив своей массой все препятствия на своём пути и вырвавшись на другую сторону. — Держись! — крикнул Багз в наушники Атласу, закладывая крутой поворот подальше от эпицентра. По глазам лисёнка ударила мощная вспышка света, а потом долетела и ударная волна. — Они подорвали бомбы! Они подорвали их! — заорал он в рацию, будто никто, кроме него, не видел огромного взрыва. Компас за рулём несущегося из Города танковоза увидела в зеркалах заднего вида, как верхняя кромка внутренней стены плотины взрывается водой и кирпичами. — Кармелита! — заорала она в микрофончик рации. Лисица, до этого самозабвенно игравшая на своей гитаре, широко раскрыла глаза и увидела ровно то же самое. Зрелище пробрало до костей — даже несмотря на то, что она сама неслась на огромной машине. Лисица не растерялась ни на йоту — поправив микрофон, она отдала нужные команды: — Обгоняйте нас слева! Все, кто может — газ до упора! Одним из первых на обгон вырвался огромный джип-универсал и на миг поравнялся с кабиной, где сидела Кос, но ему тут же посигналили сзади, и водителю пришлось набирать скорость. Кармелита, между тем, перебрала струны гитары и начала наигрывать тревожную, быструю мелодию, удивительно вписывающуюся в песню, которую исполняла до этих пор. Это задавало нужный ритм действий, придавало необычайной решительности даже тем, у кого её никогда не было. Но у тех, у кого она была всегда — её почти не оставалось. — Прорыв! — тут же рапортовал барашек-инженер на другой стороне плотины. Теодор в душах ударил кулаком по столу, на котором подпрыгнули несколько чашек. — Нет-нет-нет! Это конец! Мы проиграли! — запаниковал он, и, судя по тому, как на него смотрел Спаркс — он был недалёк от истины, но совершенно внезапно для всех, барашек перебил его: — Не обязательно! — Что не обязательно?! И кому я поручил эвакуацию… — Мы разрабатывали план на такие случаи! — оборвал его инженер, — Мы сможем заделать брешь! — Это невозможно, — отрезал Теодор, — Не такую. Не так, как я планировал, — тихо признался он. — А ты думал, мы о твоих планах не знали, лис? — пробасил Спаркс. — Подорвали всего один сектор. Остальные успели разминировать, — оперативно прикидывал инженер, — Только верхнюю часть кромки. Настоящие разрушения начнутся, когда поток воды начнёт размывать гравитационную дамбу, до этого момента мы ещё сможем контролировать поток воды и не допустить дальнейших разрушений! Для Теодора эти слова стали настоящим откровением. Он медленно развернулся к травоядным, глядя на них со вновь обретённым уважением. — И что у вас на уме? — Не у нас, — коротко объяснил барашек, — Мы можем закрыть брешь в плотине специальными листами, пока их не размыло ещё больше. Они вешаются на кромку плотины, а потом их просто держит давлением. Доставка — грузовыми вертолётами. Потом мы просто засыпем всё бетонными блоками, из которых эта плотина и сделана! — А Рататуа мог знать об этих планах? — осведомился мраморный лис. — Какая разница? — А такая, что он собьет вам все вертушки! — Хрена лысого он нам чего собьёт, — решительно рыкнул носорог и сорвал с плеча обмылок рации. — Бригадный генерал Управления специальными службами Города Спаркс! — представился он для начала, чтобы его никто не перепутал, и только после этого сказал. — Если экипаж судна Юниформ два-один-три попытается мешать спецоперации по восстановлению плотины — у всех служб есть полное право уничтожить этот корабль! Повторяю: Это Бригадный генерал Управления специальными службами Оливер Спаркс — и это приказ быть наготове! Теодор, услышав такое, тоже взялся за рацию. — Гордон! Гони «пион» к водохранилищу! Скажи нашим, будем топить эту посудину! Услышав такие радиопереговоры, Атлас в испуге взялся за наушник, истерично шаря глазами по земле и плотине с высоты своего положения. И, хотя он отлично слышал планы дежурного инженера плотины о спасении этого сооружения, он, видя абсолютно пустые улицы целых районов, прижал микрофон к пасти: — Сэр! Кто всё это будет делать?! — Хороший вопрос, — тут же подтвердил Теодор вслух. — Кто будет этим заниматься? — Сейчас? — спросил баран, отрываясь от мониторов. — Не знаю. По плану мы должны были поднять почти все инженерные службы Города и попросить помощи у сил самообороны. Операция очень масштабная и требует чётко налаженной связи… После такого ответа многие, а в первую очередь сам баран, медленно, но верно, начали терять надежду на хороший исход такой затеи. Но Теодор, который уже успел один раз опустить лапы, решил более не показывать травоядным свою слабость и взялся за рацию. — Кармелита! — рявкнул он в микрофон. — Мне нужно, чтобы ты сделала объявление, которое я тебе продиктую. Стефански — на тебя ложится новая задача организации восстановительных работ. Справишься. — С нашими ребятами — да, но с муниципальными службами… — Это был не вопрос, Стефански, — перебил его Теодор и обратился к барану. — Так кого мы ищем? Компас, вцепившись обеими лапами в исполинский для неё руль танковоза, уверенно вела огромную машину по той самой улице, по которой всего пару недель назад гнала во весь опор к огромному высотному зданию. Сейчас следов бывшей катастрофы почти не осталось, хотя большая часть жилых домов была отселена. Впереди неё, ревя предельными оборотами, болтался красный пикап с огромным вооружённым медведем, расчищавшего им дорогу от любого, кто хотел им помешать. Впереди была точка эпицентра страшного взрыва, место, где в считанные доли секунд перестал существовать автомобиль, с которым она была связана чуть ли не родственными связями. Место, через которое она угнала огромный полицейский автомобиль и умчала на нём в другую жизнь очень много лет назад, место, где она уже дважды должна была погибнуть. И сейчас, сжав покрепче маленькие лапки на ободе руля, она почувствовала, как из глаза катится маленькая слезинка. Теперь с ней, через это самое место, проедут несколько тысяч зверей, которых она, возможно, спасала от неминуемой гибели. Когда до Городской черты оставалось всего несколько километров — в зеркалах заднего вида она увидела исполинский взрыв, разносящий верхний кусок плотины на осколки. Бетонная пыль улеглась быстро — вода хлынула через разлом бурным потоком, обрушиваясь всей своей массой на низины, снося какие-то строения и конструкции. В голове у крольчихи лишь пронеслось «Началось», и, будто в подтверждение её мыслей, Кармелита, как по заказу, выдала самый мощный, быстрый аккорд, на который она была способна. Кос покосилась на Каа, который за неё следил за приборами. В ту же секунду она сбросила передачу и, зажмурившись, зажала газ до упора. Машина, натужно ревя двигателем, начала набирать скорость, унося с собой несколько тонн звуковой аппаратуры. Потянувшись левой лапкой, Кос дёрнула верёвочку самого громкого сигнала, на который был способен агрегат под ней, и выдала один длинный и два коротких гудка — как они давно условились с Генри и Олегом, это была команда ускориться. Медведь похлопал лапой по крыше пикапа и развернулся по ходу движения, присаживаясь на одно колено в кузове. Генри выжал из машины всё, что она могла ему дать, и вместе с ним — несколько тысяч машин, едущих за ними, как один, во всю ширину четырёхполосной улицы. Меньше, чем через пять минут этой бешенной гонки, крольчиха прижала микрофон к пасти: — Кармелита, приготовились! Сейчас будет жёстко! Лисица на вершине целой горы колонок прижала струны гитары и сообщила на всю округу: — Поездка становится жёсткой, народ! Сбавлять скорость нельзя — не жалейте свои машины! Они спасают ваши жизни и жизни ваших детей! Вы всё преодолеете! — Хотелось бы верить, — усмехнулась Кос, смотря на эпицентр взрыва, который предстояло всем им преодолеть. Можно сказать, что, к счастью, но это было бы кощунством, что взрыв двух термобарических бомб так близко к земле практически выровнял площадку небоскрёба, но у него, помимо нескольких десятков этажей вверх, было немало этажей вниз, и бомбы не пощадили даже этого. По всей окружности стояла жёлтая строительная техника, сейчас бездействующая, но, к счастью, именно для неё ликвидаторы выстроили две широкие дороги, окружавшие кратер от взрыва. Кармелита, видя всё это, развернулась к машинам граждан: — Все, кто едет по левой стороне дороги — налево! Все, кто едет по правой — направо! Берегитесь строительной техники! — И не жалейте подвеску, — усмехнулась Компас, видимо, не достаточно тихо. — И не жалейте подвеску! — повторила за ней Кармелита, беря на гитаре очередной аккорд и буквально уходя в отрыв. Компас даже не сбросила скорость, прорываясь на танковозе на площадку — лёгкике сетчатые ворота вырвало с петлями со своих мест, и исполинская машина пролетела внутрь, тут же закладывая крутой поворот направо, по правилам дорожного движения. Вырвавшись на объездную дорогу, Компас сразу же ударилась частью музыкальной установки об глубинный экскаватор — несколько колонок внизу переднего массива разнесло в щепки, динамики повисли на проводах, прикреплённых к тому, что осталось от корпуса, но сам массив устоял, хоть и натянул до предела цепи, которые его держали. Крольчиха чертыхнулась и подравняла траекторию, но даже не думала сбавлять скорость, несмотря на ужасно сложную дорогу — и слева и справа то и дело показывались непреодолимые препятствия в виде кранов, бульдозеров и экскаваторов, но даже на огромной машине она продолжала лавировать между ними, заправски избегая дальнейших столкновений. — Давайте! — подбадривала зверей Кармелита, — Всё зависит только от вас! Но, в отличии от крольчихи, всю жизнь посвятившую вождению и знающую машины, как собственную ладонь, большая часть жителей Города была не настолько увлечена этим делом, чтобы справится с управлением на такой скорости и на такой дороге. На первый же звук тяжёлого столкновения Кармелита рывком обернулась на нескончаемый поток машин, и глаза её лишь на секунду расширились от ужаса, после чего она тут же принялась организовывать эвакуацию: — Все, кто умеет управлять строительной техникой — помогите нам! Нужно убрать машины с пути! Сейчас, немедленно! Компас, продолжая работать рулём, на секунду отвлеклась на зеркало заднего вида — из какой-то машины, проносящейся на полном газу мимо огромного бульдозера, выпрыгнул какой-то зверь и побежал прямо к нему, довольно ловко запрыгивая на гусеницы и локтём выбивая стекло кабины. И такое происходило повсюду и с обеих сторон — за рычаги управления садились травоядные и хищники, постепенно, не сразу, но всё-таки расчищая дорогу для мирных граждан Города. В последнюю секунду Компас резко выкрутила руль вправо и бросила машину за пределы строительной площадки, выбивая силовым бампером листы гофрированного железа, служившие забором со стороны внешней границы бывшего штаба УСС. Внезапно наушник её рации зашипел статикой, а потом сквозь ужасные помехи выдал знакомый голос: — Компас, новый план! Крольчиха от такого вероломного вторжения в её слух откинула наушник — она всё равно ничего не слышала через помехи и статику, но, к счастью, были ещё те, кто слышал. — Кос, тормози! — крикнула ей Кармелита через колонки, — Все остальные — газу, газу, газу! Выезжайте подальше, не мешайте остальным! Быстрее! Приняв к сведению команду лисицы, Компас прокрутила руль и встала на обочине эвакуационного пути, тут же вылезая из-за руля и высовываясь в окно, чтобы увидеть гитаристку. — Кармелита, какого хрена?! — закричала она, силясь перекричать сотни проносящихся мимо неё машин. Лисица же спокойно показала ей указательный палец, прижимая другим наушник в своём ухе и слушая какие-то команды. Крольчиха тоже взялась за капельку наушника, вставляя её в то, что осталось у неё от левого уха. Но услышать что-либо она уже не успела. Кармелита, открыв глаза, выпрямилась и ударила по струнам, привлекая к себе внимание. — Слушайте все, кто каким-либо образом связан с тяжёлой техникой и спасательными операциями! Инженеры, техники и все, кто готов помочь спасти ваши дома! Прорыв плотины ещё можно предотвратить! Нам нужны водители большегрузов, операторы кранов и бульдозеров, и все, кто умеет держать отвёртку! Все, кто готов идти с нами на риск — за нами! Женщины и дети остаются здесь! Все, кто не может помочь нам — помогают им! Собирайтесь, звери! Мы выезжаем немедленно! — Серьёзно?! — крикнула в рацию Компас, — И как, по-твоему, мы выезжаем?! — Компас! — окликнул её в рации Атлас, — Тебе сложно, что ли? — А ты меня на понт не бери! Это вообще издевательство какое-то! — Действуй! Сейчас же! Оскалившись от нахлынувшей ответственности, крольчиха прокрутила руль до ограничителя и поддала газу так, что Кармелита чуть было не рухнула со своего помоста, но даже это умудрилась выставить в виде очередного удара по струнам. — Собираемся! — раздался её голос, усиленный в тысячи раз. И снова в зеркалах заднего вида Кос видела, как машины останавливаются и из них вылезают самые разные звери от мала до велика, пересаживаются в другие автомобили, которые поворачивают за её грузовиком. Рывком переключив ряд передачи с пониженного на средний, Компас начала уверенно набирать скорость. Как только они вновь приблизились к черте Города, то чуть было не выключили свои рации — в эфире Конгломерата творился лихорадочный радиообмен. Страшно было даже представить, что творилось в этот момент в эфире экстренных служб и УСС. Спаркс и Теодор не выпускали рации из лап вообще, наперебой пытаясь координировать действия силовиков и спасателей. По сообщениям Стефански он смог выйти на связь с аэродоромом, где под парами стоял грузовой вертолёт, необходимый для спасательной операции, но те отказывались взлетать из-за официально закрытого воздушного пространства над Городом. Из-за этого фактически единственным, кто остался наверху, был Атлас и Багз, управляющий вертушкой, но лёгкий пассажирский вертолётик никак не подходил для таких операций. Зато отлично справлялся с ролью наблюдателя. Атлас первым увидел, как к огромному военному кораблю вышли два небольших, но всё-таки вооружённых катера береговой службы под флагами УСС, но, видя, как оживились морские пехотинцы на палубе корвета, прижал микрофон к пасти: — Берегите своих парней, на корабле явно настроены недружелюбно. — Морпехи получили приказ не атаковать. Они уже должны были перехватить командование. — Не похоже. УССовцы двигались к корвету, опустив свои орудия, уверенные в своих силах и правоте, но, стоило лишь одной многоствольной пушке двинуться в их сторону — как бравые штурмовики дали полный реверс, что у них был. Атлас с замиранием сердца смотрел, как катера, быстро сбавляя скорость, приближались к серому корпусу военного судна. Без всяких предупреждений на корвете открыли огонь. Огромное скорострельное орудие исторгло из себя короткую, меньше секунды, очередь, из-за которой катер УСС мгновенно превратился в дуршлаг, дал крен на левый борт и довольно быстро затонул. За это время на другом катере успели оживить свою пушку и дать несколько выстрелов по командной рубке корабля, но у корвета было попросту больше силы. Пушка на его носу резво повернулась в сторону катера и выдала чуть более длинную очередь, с точно таким же результатом для сил УСС. Спаркс, получив такой рапорт, чуть не побелел от злости. — Как такое возможно?! — рявкнув, проревел носорог, — На борту силы, не подчиняющиеся никаким крысам! — Да, это точно, — ответил ему Атлас, круживший над акваторией и видевший всё это воочию, — А ещё там есть очень злой на всех нас манипулятор, у которого общественное мнение танцует, как кукла на ниточках! — И что вы предлагаете, мистер лис?! Послать вас туда?! Теодор, слышавший это от Спаркса, усмехнулся. — Лестно, что вы ставите меня в один ряд с такими, как он, но нет. Я предлагаю передать этот вопрос Теодору! — Спасибо, Атлас, — усмехнулся мраморный лис и обратился к рации, — Гордон, время подхода? Ответом ему был лишь неразборчивый треск радиообмена. — Гордон? — повторил Тео, — Стефански, что с ним? — Сэр, его сигнал был потерян. Они встретили ожесточённое сопротивление дикарей, которые не прорвались в Город. — Какого хрена не сообщили?! — Сэр, мы направили им на помощь всё, что было возможно, и даже запросили помощи у наших новых друзей, но, видимо, этого оказалось мало! Теодор уже не мог злиться, как и Спаркс. С кораблём надо было что-то делать. К счастью для них — в Город прибывали новые силы. Уставив немигающий фиолетовый взгляд вперёд, крольчиха тихо прошептала в микрофон: — Держись, Кармелита! — Все за мной! — вскрикнула она, припадая на одно колено со своей гитарой и цепляясь за цепь своего помоста. Кос скинула передачу и раскрутила двигатель до предела, на полном ходу тараня разрушенный блокпост — самый большой в Городе, где лично её сегодня с утра застала бомбардировка Конгломерата. Бампер её танковоза принял на себя основной удар, раскидывая в разные стороны разорванные в клочья стены и сгорешие остовы машин травоядных, не сумевших выбраться из этой западни. Всю конструкцию неимоверно трясло, колонки, свисающие по бокам от основной платформы, частично разнесло в щепки, и помост Кармелиты сильно накренился вперёд, но лисица удержалась. Танковоз, проделывая собой брешь в хаотичной баррикаде из обломков, начал терять скорость, несмотря на зажатую в пол педаль газа. На всю улицу перед разрушенным КПП разнёсся характерный запах раскалённого сцепления. — Передачу ниже! — рявкнул Каа на Кос, так как он единственный следил за показаниями приборов, а не за дорогой. — Момент потеряем! — отвечала ему крольчиха. — Или машину! — Без разницы! Руль танковоза бросало из стороны в сторону с такой силой, что у Кос не было никакой возможности его удержать. Тараня плоским капотом машину за машиной, теряя с каждой секундой заветную скорость, танковоз пробирался через глухую пробку, но на середине пути он всё-таки остановился. Компас разочарованно рявкнула, врубила первую передачу и варварски бросила изувеченное сцепление. Исполинская машина продвинулась ещё на пару метров, но и там застряла. Все ответственные за эвакуацию мирного населения, а потом и проводы инженерного персонала, на миг замолчали. Воцарилось подобие тишины — если не считать работавших на платформе генераторов, обеспечивающих покорёженную аудиосистему электричеством — все молчали. Каа хотел было наградить крольчиху недобрым взглядом, но ей и самой не нравилось принятое ею решение, и этого самобичевания было вполне достаточно. — Мы застряли, — объявила в рации Компас. — Я поняла, — Сказала Кармелита, поднимаясь на помосте. — Надо что-нибудь… — предположил Каа, но замолк. Со стороны Пригорода к ним на помощь спешил как мог огромный гусеничный бульдозер, а изнутри, ревя и выкидывая в воздух кубометры дыма, прямо по машинам, утрамбовывая их в асфальт — Бронелом. На мордочке Кос снова зажглась довольная улыбка. Между тем, баран во всех подробностях объяснял, как можно заделать плотину «на ходу» всем, кому это было интересно, посредством рации, которую Стефански вывел в общий эфир. — Первым делом накрываем разлом специальными стальными щитами, которые вешаются на внутренний край изгиба — это поможет нам снизить поток воды. Для этого нужны либо вертолёты, либо плавучие краны, сами щиты находятся на побережье — мы всегда были к этому готовы! Далее засыпаем пробитую часть — сначала самые больше бетонные блоки, потом всё меньше и меньше, пока полностью не остановим воду! На фоне его слов из плотины потоком воды вырвало ещё больший кусок, и воды стало только больше. — Корвет не даст нам добраться даже до первого этапа такого мероприятия! — Будем надеятся, что запрошенная наземная подмога всё-таки придёт. — Какая ещё подмога? — Артиллерия, мистер Теодор, — серьёзно ответил лису носорог. Весь этот разговор в своих наушниках слышал и Атлас. Глядя, как пушки на корабле оживают и начинают вращаться, выискивая новые цели, он оторвался от бинокля и тихо признался: — Я даже не знаю, что нам может сейчас помочь. — А тебе и не надо, — ответил ему Теодор. Военные и дикари добирались до Города вместе, отбиваясь от других атак по пути — помешать прибытию «Мамонта» к Городу пытались не только дикари, но и купленные крысом генералы других частей. Но лишь последнее, самое важное препятствие на их пути — разрушенный КПП — задержало их, и то ненадолго. Водитель тягача — немолодой и упитанный козёл — выпрыгнул с водительского места и осмотрел масштаб трагедии — впереди была наглухо забитая брошенными машинами дорога, чтобы расчистить которую понадобилось бы намного больше времени, чем у них есть. С брони исполина спрыгнули хищницы, лисица первая подошла к водителю: — Почему остановились? Козёл молча показал на дорогу перед ними. Капитан конвоя попытался связаться со своим командованием в городе по рации, но у него долго ничего не получалось. Лисица стояла перед заблокированной дорогой, уперев лапы в крутые бёдра, и лишь Венди продолжала немало переживать за своего избранника. В который раз она достала свой мобильный телефон, и наконец-то её глаза расширились от радости — приём всё-таки был. Не медля более ни секунды, она парой тычков в экран набрала номер Блэра и приложила телефон к уху. Медведь как раз в этот момент думал над новой поставленной задачей по уничтожению большого и страшного неприятеля. Подобраться к нему по воде было самоубийством, под водой — интересный, но трудновыполнимый вариант. ПиДжей предлагал расстреливать корабль из гранатомётов — и, похоже, не шутил. И, хотя Тео сказал им, что задача его отряда на сегодня выполнена, он не собирался уходить и хотел помочь. Очень не вовремя завибрировал нагрудный кармашек, и Блэр рывком целой лапы вытащил мобильный аппарат наружу, увидев, что ему уже в который раз звонит единственная в мире медведица, которая о нём искренне беспокоится. Вздохнув, он принял вызов. — Милая, у меня всё нормально, но я немного занят… — Я в Городе! — перебила его Венди, — Я и несколько зверей из тех налётчиков! Лисица тоже! Блэр, прекрасно осведомлённый о том, что дикари контролировались неприятелем, тут же напрягся — но голос в трубке не казался ему обеспокоенным ни на йоту. — Что случилось? — коротко осведомился он. — Мы сошлись с силами Самообороны травоядных! Я смогла их убедить, что мы им не враги! — восторженно отвечала ему медведица. У Блэра глаза расширились от удивления, и что ответить не нашлось. — Они везут в Город какую-то странную штуку! — продолжала кричать Венди, — Огромный многоствольный танк, или что-то вроде этого! Кажется, называется «Мамонт»! — Куда конкретно они его везут?! — Пока не знают! Они пытаются связаться с командованием! — Нет больше их командования! Единственный, кого я знаю — носорог Спаркс! Он скажет им тащить эту бандуру к Городской акватории — так что пусть едут туда! И как можно скорее! Венди передала слова Блэра командиру, и тот, хоть и криво на неё посмотрев, попросил вывести его в эфир УСС. — Они мне пока не верят, — неохотно призналась медведица, — Но что есть, то есть. — Я понял, будь на связи, Венди! И осторожнее в Городе, тут чуть ли не официальный конец света! — Не волнуйся за меня! На миг в трубке воцарилось молчание. И с той и с другой стороны слышались выстрелы, разрывы гранат и других снарядов, пулемётные очереди. — Я люблю тебя, — сказал Блэр. — А я тебя, — охотно сказала ему в ответ Венди и первой положила трубку. Блэр упрятал аппарат в нагрудный карман и повернулся к своим парням. — Кто-нибудь знает что такое «Мамонт»? Венди описала это как многоствольный танк… — А на кой-нам это знать? — предположил Смайли. — Эта штука с минуты на минуту будет здесь, — сообщил им Блэр, — И надо подготовить ему плацдарм. Между тем, командир конвоя получил нужные ему указания двигаться к плотине, но лишь всплеснул копытами — дорога впереди была наглухо перекрыта. Развернувшись к конвою, он отдал приказ поворачивать, но на эти слова резко обернулась рыжая дикарка. — Поворачивать? У вас же каждая секунда на счету! — У нас нет выбора! — ответил ей козёл. — Езжайте прямо по машинам! Этой хрени вообще нужны дороги? — Мы не возьмём на себя такую финансовую ответственность! Это произвол! Лисица, услышав такие слова, пожала плечами, откровенно показывая, что не поняла ровным счётом ничего, кроме самого главного. — Ну хочешь я возьму? Тяжело этой штукой управлять? — Не сложнее, чем бульдозером, — рассерженно ответил козёл, — но это просто уму непостижимо! Сзади к этому разговору подошла Венди. — Похоже, эта машина может решить большую часть наших проблем, — призналась она, присаживаясь рядом с козлом, — А каждую минуту, пока эти проблемы не решены — гибнут ни в чём неповинные звери. Такую ответственность вы можете на себя взять, командир? — Я действую в рамках приказа! — А сейчас ваш приказ — доставить эту машину к Городской акватории. Медведица положила лапу на плечо козлу, и тот чуть было не осел под её тяжестью, но выдержал и давление, и взгляд. — Это недопустимо. — Ну вы и нытики, — внезапно отозвалась лисица и уверенным шагом пошла к гусеничной машине. Её попытались остановить несколько бойцов, но командир окликнул их: — Стойте! У вас не было приказа… Травоядные удивлённо опустили винтовки и посмотрели на своего командующего. Козёл провожал взглядом лисицу, которая спокойно забралась на огромную зелёную машину и, кое-как откинув люк, пробралась внутрь. — Она всё равно не сможет… — сглотнув подступивший ком в горле, сказал козлик, — Им управлять… Исполинский агрегат рыкнул своим дизелем, и из выхлопных труб ударили две струи чёрного дыма. — О нет, — удивительно наигранно сказал козлик, — Кажется, у нас угнали… Лисица вылезла из люка и оглянулась. — Медведица! Давай сюда, места всем хватит! Под удивлённые взгляды солдат травоядных, хищница прибежала к танку и ловко запрыгнула на него, тут же залезая внутрь, благо, управление было рассчитано на всех травоядных — от кролика до слона, так что лиса и медведица спокойно там поместились. Тяжёлая гусеничная платформа специального назначения взревела два или три раза своим двигателем и наконец рывком тронулась с места, сразу же сминая гусеницами и бронированным корпусом кабину грузовика. Буквально не замечая этого препятствия, военная машина вмяла тягач в асфальт, превратив его в лепёшку из металла, и, набирая скорость, двинулась вперёд мимо командира конвоя, который совершенно отрешённым взглядом проводил установку залпового огня, как будто ничего не произошло. Когда же к нему подошли солдаты, которым надо было её охранять, он оглядел их и спокойно сказал: — Кто-нибудь хочет взять меня под арест? Никто даже не шелохнулся. — Тогда, может быть, кто-нибудь хочет довезти к установке дополнительные снаряды? Среди солдат воцарился одобрительный гомон. — Я почему-то так и думал. Новый виток боя разгорался на побережье водохранилища: несколько бойцов Конгломерата и УСС, одновременно доперев до этой идеи, вскинули тубусы гранатомётов, ракетниц и другой дальнобойной «карманной артиллерии». Действуя больше от безысходности, чем от надежды хоть как-то изменить ситуацию, звери выпустили реактивные снаряды по кораблю, а вслед за ними эту странную идею подхватили и остальные. И, хотя большая часть снарядов, врезаясь в корпус корвета, не оставляла на нём ничего, кроме обгорелого пятна, те гранатомётчики, которые сумели чётко рассчитать баллистику, причинили судну если не значительный, то хотя бы заметный урон. Взорвавшись у рубки капитана, у мостиков антенн и радаров, фугасы повреждали и выводили из строя ценное для навигации, а — что самое главное — для управления оборудование. Более того, получив первые повреждения и даже потери среди личного состава, ещё больше оживились морские пехотинцы, которых несостоятельное городское правительство собиралось затащить в Город. Многие из них начали отстреливаться. Атлас лично видел, как на небольшой вертолётной площадке, расположенной на корме корабля, расположились несколько крупных зверей с огромными, длинными винтовками, о чём немедленно доложил по рации своим командующим, но ответной реакции не получил. Практически сразу раздались ответные тяжёлые выстрелы — некоторых гранатомётчиков ранило, несколько погибли, но лишь для того, чтобы поднять бурю возмущения и негодования на берегу. Среди убитых стрелками военно-морских сил были в первую очередь травоядные, и почему по ним стреляли они же — для всех оставалось загадкой. Спаркс по рации получал всё более и более дурные известия о новых потерянных позициях и технике, пока наконец-то не рявкнул в передатчик: — Где моя артиллерия?! — Я не думаю, что это поможет, — напряжённо ответил ему Теодор, — Что бы у вас там не было. — Займитесь спасательной операцией, мистер лис, это всё-таки целиком ваша вина! — оборвал его носорог. — А может, это вы займётесь, мистер носорог, — фамильярно обращаясь к нему, вскрикнул Теодор, — А я займусь тем, что ваши бойцы не слушают приказов?! — Эй, идиоты, — раздалось в эфире, благо, перебранку этих двоих слышали почти все, от чего чувствовали себя несколько неуютно, — Делайте то, что умеете делать лучше всего, а я, так и быть, займусь вашей плотиной. На место боя под громогласные звуки ревущей на всю округу гитары прибыл гигантский танковоз. Кармелита, выдав последний аккорд на гитаре, схватилась за шейку микрофона у своей пасти и развернулась на месте, с горящими глазами, будто со сцены на многотысячном концерте, обращаясь к зверям, едущим за ними: — Теперь все дружно и очень организовано засыпаем брешь в плотине всем, чем попало! — закричала она в микрофон. Грузовик, служа ориентиром, привёл к водохранилищу несколько десятков самых разных самосвалов, забитых под завязку песком, щебнем, камнями и целыми бетонными блоками. Компас, выпрыгнув из машины, залезла на импровизированную сцену, и с её высоты начала рассказывать и показывать Кармелите, как лучше всего организовать движение — откуда заезжать, куда уезжать, как разворачиваться и — конечно же — чего ещё не жалеть в процессе. Всё это лисица транслировала в огромную систему вещания на такой громкости, что не слышать это было попросту невозможно, даже находясь на машинных уровнях плотины, у которой разворачивалось это действо. Баран, будучи обделённым устройством связи, попросил Теодора пересказать ему примерный план действий, и вроде как он его одобрил, но посетовал, что без предварительного перекрытия такой пробоины, что бы они не кинули в такой поток воды — всё будет снесено и уничтожено. В ответ на эти слова носорог и мраморный лис переглянулись между собой и одновременно потянулись к рациям. — Айронхорн! — Маути! — в разнобой рявкнули звери в передатчики, а следующие их слова были практически одинаковыми: — Берите всех, кто может держать гранатомёт, весь боезапас, и расстреливайте его по корвету по команде! — Нужно дать проход авиации! — подытожил Спаркс. — Нужно убрать вояк, чтобы не мешали! — немного иначе завершил свой приказ Теодор. И ответом им было дружное «Сделаем» с обоих концов. — Атлас, мальчик мой, — обратился он в рацию снова, — Убирайтесь оттуда, скоро и там будет тесно. — Мы наберём высоту, — охотно согласился Багз, — если что — поможем, как сможем. — У меня всё ещё есть громкоговоритель, — усмехнулся Атлас, держа в лапе обмылок микрофона на витом шнуре. Прижав микрофон на своей рации, чтобы его слова не попали в эфир, Спаркс наклонился к Теодору. — Вы, лисы, все такие разговорчивые? — Нет, — помотав головой ответил Тео, — Только талантливые. Корабль истерично отстреливался — абсолютно все его автоматические пушки, что были в распоряжении, не замолкали ни на секунду, непрерывно крутясь на своих местах. В ответ на это в него летели пули, малые и большие артиллерийские снаряды, ракеты и вообще всё, что могло нанести ему хоть какой-то, пусть даже самый незначительный, урон. Пехотинцы на палубе, огрызавшиеся точечным огнём, заметили, по кому стреляют — и если с хищниками у них никаких вопросов не возникало, то когда в прицеле показывался какой-нибудь слон или баран, взваливающий на плечо тубус гранатомёта, то не возникнуть этих самых вопросов попросту не могло. Некоторые осмеливались перечить приказу, но, согласно закону военного времени — их признавали дезертирами, но, назло купленному, или просто одураченному командованию, их становилось всё больше и больше. Тем более, что на берегу помещалось намного больше зверей и тяжёлой техники, чем на одном корабле, и его попросту брали измором. Получив приказ расстрелять весь боекомплект по кораблю, звери организованно и слаженно снарядили пусковыми установками всех, кто хотя бы как-то умел с ними обращаться. Абсолютно вся артиллерия направила свои стволы в сторону серого корпуса. Даже хвалёные ПТРК, убивавшие вялое танковое сопротивление властей при штурме Города, взяли на свои мушки перегретые стволы на борту корвета. В воздух над водой взмыли несколько ярких сигнальных ракет. То, что ценой своей жизни доказали Ямал и командир отряда УСС, снова и снова давало о себе знать — в праведном гневе за своих павших товарищей ни хищник, ни травоядный практически не отличались друг от друга в бою. Три зелёных точки взмыли с каждого берега водохранилища — и стрельба практически сразу стихла. На это обратили внимание абсолютно везде — от капитанской рубки на корвете до выползших на улицу командиров в мордах Спаркса и Теодора. Кармелита ловко завершила аккорд и прижала струны лапой — воцарилась звенящая в ушах тишина, которую не могли нарушить даже тарахтящие дизели самосвалов. И это секундное затишье перед настоящим штормом не понравилось лишь одному-единственному зверю. Обезумевший от собственной безнаказанности и власти Эрнест Рататуа топнул ножкой по панели управления, сжал свои маленькие кулачки и заорал что было сил на своего сына-капитана: — ПОЧЕМУ МЫ НЕ СТРЕЛЯЕМ?! Командир первого ранга в своём строгом чёрном кителе повернулся к своему отцу и ответил: — Три зелёные ракеты — это сигнал о прекращении стрельбы, отец. Его пустили одновременно и травоядные, и хищники. — И что дальше?! — орал Рататуа, — Надо воспользоваться этим! — Ты хоть что-нибудь понимаешь в этом? Как только мы откроем огонь — они нас разнесут! В рубку ворвался здоровый чёрный бык, практически выломав своими рогами мощную стальную дверь. — Что здесь происходит?! У нас и у них, что — перемирие? — Нет, — строго ответил Эрнест, и его внимание тут же привлёк мигающий индикатор приближения воздушной цели. Сидевший за радаром чуть впереди и несколько ниже наводчик скорострельного орудия поднял копыта повыше от пульта, всем своим видом показывая, что он не собирается стрелять. Над гаванью водохранилища, мерно и мощно, появился огромный двухвинтовой вертолёт, несущий на подвесе гигантскую стальную плиту, больше напоминающую шлюзовую дверь. Медленно и очень спокойно пилот огромной винтокрылой машины заходил всё ниже и ниже над брешью в плотине, собираясь приложить стальную заплатку к свежей ране. Рататуа, оставшийся в этой ситуации абсолютно один, выхватил свой крошечный пистолетик и тут же прыгнул с ним вниз, к наводчику орудия ПВО. — Отец, нет! — крикнул ему другой крыс в комнате. — Стоять, стрелять буду! — крикнул ему бык, выхватывая из кобуры пистолет, но всё это прошло мимо его ушей. Убеждённый в собственной правоте, как никогда, Эрнест с ловкостью и быстротой крысы забрался под стол, который тут же сотрясли несколько попаданий из пистолета, потом оттуда, петляя и перебирая по стальному полу, к пульту управления. Козёл попытался отмахнуться от запрыгнувшего на пульт крыса, но тут же схватился за глаз — Эренст навскидку сделал несколько выстрелов и угодил точно куда надо. Наводчик, заливая всё кровью, упал со своего места, держась за морду, а Рататуа вполне профессионально и уверенно нажал кнопки «Зафиксировать цель» и сразу за ней — «Навести орудие». Современная военная техника просто поражала своей простотой. Но чего от неё ещё хотеть, когда научить ею пользоваться надо было всего за пару месяцев? Встретившись на миг взглядами с командиром-быком, до которого уже начинало доходить, что всё сказанное ему командиром и лично Эрнестом было простой ложью, крыс улыбнулся и вдавил нижней лапкой круглую красную кнопку «Огонь». Развернувшееся за секунду до этого многоствольное орудие тут же выпустило по своей цели две белые ракеты: сорвавшись со своих направляющих, два снаряда молниеносно достигли длинного борта грузового невооружённого вертолёта и там сдетонировали. Машину разорвало в клочья — винты разлетелись в разные стороны, огненными кометами в воду полетели двигатели и крупные осколки корпуса. Огромную, медленно падающую в воду шлюзовую плиту видели абсолютно все — и травоядные, и хищники. Среди них были Кармелита и Кос, Оливер и Теодор, Айронхорн и Маути. Но лучше всех падение огромной металлоконструкции видел Атлас. Лучше, чем это он видел лишь то, что, отбросив все свои отличия и разногласия, звери встают единым фронтом против зла и лжи. Бойцы вскидывали на плечи тубусы гранатомётов и откидывали прицельные рамки, в сторону корабля разворачивались огромные башенные орудия танков, бронетранспортёров и безоткаток. Всего на несколько секунд в Городской акватории воцарилось зловещее затишье перед настоящей бурей. И лишь барашек-инженер, выбежавший на верхний край плотины, чтобы лучше видеть восстановительные работы, увидев, как взорвался в воздухе грузовой вертолёт, вздрогнул и с жалостью в голосе проблеял: — Вот теперь — нам конец… — Не раньше, чем им, — отрезал Спаркс. У Теодора дёрнулось веко, а лапа сама схватилась за сигнальный пистолет, отобранный у какого-то бойца. Одновременно с яростным последовавшим приказом Спаркса мраморный лис вздёрнул лапу и пальнул в воздух, освещая всё водохранилище яркой красной ракетой. Крольчиха, увидев взмывшую в высь точку, лишь шепнула ответ на незаданный вопрос Кармелиты. — ОГОНЬ! — подтвердили сигнал одновременно все командиры от мала до велика, и раскатом громкого звука, едва ли перекрикивая оружейный рёв, проорала Кармелита во всю глотку, чуть не оглушив находящихся в непоследственной близости зверей. Акустическая система не выдержала нагрузки — с искрами осыпались динамики, местами задымились усилители, но последний приказ Кармелиты услышали и исполнили гарантировано все. Оба берега водохранилища и подконтрольная объединённым силам Города кромка плотины вспыхнули сотнями огнями стволов всех возможных калибров, предвосхищая громоподобный звук. Но ещё, прежде чем первые снаряды достигли бортов Юния, командующий морскими пехотинцами бык, отдал короткий приказ: — Покинуть корабль! В воду! ВСЕ! Все, кто успел его послушать — так и сделали. И уже ни о чём не жалели. Ревущий на все голоса шторм из снарядов всех возможных калибров, реактивных или нет, обрушился на корабль со всех сторон, штурмовым огнём разрушая всю инфраструктуру, от антенн-передатчиков и радаров до пусковых ракетных установок и палубных орудий. Капитан Юлий, видя, как в окна его рубки врывается поток огня вперемешку со свинцом, тихо замер на своём месте, покорно принимая свою участь. Спустя мгновение его снесло страшной взрывной волной и разорвало осколком фугаса, не оставив о нём на память ничего, кроме небольшого кровавого пятна. И Юлию Рататуа не было, кого винить в смерти своих подчинённых, кроме своего отца. К сожалению, он скрылся от него, пока все завороженно глядели на падение вертолёта, и что-то подсказывало тем, кто остался в живых — Рататуа ещё среди них. Спустя всего несколько секунд корабль сил самообороны оказался объят пламенем практически по всей своей длине, но даже это не мешало работать нескольким его пушкам в автоматическом режиме. На берегах водохранилища кончился боезапас, но очертания корабля ещё угадывались, и причём довольно чётко. Ещё светился свет в капитанской рубке, ещё крутились несколько радарных антенн. Но, прежде чем бойцы Конгломерата и УСС успели перезарядиться, в эфире у хищников раздался звучный, тяжёлый бас, принадлежавший медведю: — Разойдись. На пригорок неподалёку от береговой линии, ревя огромным двигателем и перебирая исполинскими гусеницами, выполз огромный ракетный танк. Немногие узнали в машине спецплатформу и уж тем более орудие, установленное на ней, которое сразу же после остановки откинуло защитные кожухи. Блэр, примерно понимавший, что сейчас произойдёт, целой лапой сгрёб в охапку свою медведицу и грубо локтем зажал её морду в подобии пушистых тисков. — Зажми уши! — крикнул он напоследок, прикрывая другой лапой свою морду. Из люка, между тем, высунулась довольная морда рыжей лисицы. Видимо — для лучшего обзора. Теодор, повернувший в этот момент свой бинокль в сторону боевой машины, приоткрыл пасть и нервно вздохнул. К счастью, этого никто не заметил. — По кораблю! Прямой наводкой! — Скомандовала она куда-то вниз. — Без тебя знаю, — ответил ей ПиДжей, отлипая от окуляра наводчика и находя глазами прикрытую предохранителем кнопку «Пуск». Несмело улыбнувшись, медведь вдавил её своим большим когтистым пальцем — и результат превзошел все его ожидания. Без единой команды и приказа «огонь» двенадцать четырёхсотмиллиметровых труб исторгли из себя ревущий на все голоса Тартара огненный след, упирающийся в водную гладь в нескольких десятках метров от корабля. Первый же взрыв поднял в воздух огромный столб воды, обрушивая его на пожарище — лишь затем, чтобы через мгновение зажечь ещё более яркий и злобный огонь. Рубку с корабля снесло, как игрушечный кубик — сотни тонн металла и дорогого оборудования пошли ко дну водохранилища, пушкам, даже противоракетным, было нечем возразить простым, относительно маленьким и очень быстрым артиллерийским снарядам. В нескольких местах разорвало палубу, но даже после такой атаки корабль упрямо оставался на плаву. Теодор смотрел на пылающий остов капитанской рубки с нескрываемым злорадством, пока не понял, что послужило причиной этому. Обернувшись, он увидел притихшего инженера, потупившего взгляд. — Других таких плит больше нет? — тут же обратился он к нему. — К сожалению, — барашек развёл копытцами. К разговору быстро подключился Спаркс: — Эта штука похожа на створку шлюза — может, мы сможем снять такую же? — Да, это и была эта створка, но на это уйдёт слишком много времени, — всё так же безынициативно отвечал инженер, — Которого у нас нет. В подтверждение его слов бурлящий поток воды снёс ещё кусок плотины, в несколько метров шириной. Вода хлынула в соседний машинный зал, катастрофа набирала обороты. Но никому не хотелось сдаваться так просто. Теодор уже потратил свою попытку на этот день, думая, что его план по уничтожению плотины был настолько хорош. Впрочем, он утешал себя тем фактом, что он действительно был — ведь по его расчётам Конгломерат взорвал бы всю плотину целиком, или хотя бы в нескольких местах. Такую брешь они бы не прикрыли, даже если бы… Теодор звонко щёлкнул пальцами, чем не на шутку испугал барашка. — Прижмём корвет бортом к плотине — это поможет?! Инженер приподнял украшенную баками мордашку и поправил очки. — Это… Может сработать! Нам нужно всего лишь уменьшить напор воды, чтобы она не сносила засыпной материал! Гениально! — Ага, вот только все системы управления мы уже уничтожили. Нам нужны буксиры, — всплеснул лапами Теодор. — Буксиры засосёт в прорыв плотины, — напряжённо ответил Спаркс, — Но если этот корвет ещё на плаву, может быть, двигатели не задело. А значит, управлять им ещё можно. Через дублирующее управление. — Кто-нибудь умеет управлять таким, да ещё через дублирующие системы? — вскрикнул Теодор, на всякий случай в рацию, — Нет? Пожар на корабле быстро затухал, и Теодор, всматривающйися в него, тихо сказал в ответ на тишину в эфире. — Ну там же не должно быть ничего сложного. — Смеётесь? — искренне поинтересовался Спаркс, — Это вам не моторная лодка! — Ну и что, — вторгся в эфир знакомый голос крольчихи, — Даже самые большие машины управляются тем же рулём и педалями. А этим, похоже, смогла управлять офисная крыса! — Ты что несёшь? — Посмотрите на корабль! — ответил за крольчиху Атлас. Только после этого напоминания все увидели и осознали тот факт, что остов корвета разворачивался, и не абы как, а против течения, наводя свой нос прямо на расщелину в плотине. Лисёнку в вертолёте это было видно лучше всего. — Он всё-таки пойдёт на таран, — сказал он, — Ему больше нечего терять… Когда до всех, кто слышал слова лисёнка про таран, дошло, что это значило — попытались стрелять, но корпусу всё было нипочём. Теодор, сжавший до боли в кистях свои лапы, сорвал с себя куртку и возвёл глаза к вертолёту. — Багз, Атлас, подбросьте меня до корабля. — С ума сошёл? — пробасил Спаркс, — Тогда я с тобой. — Найди того, кто сможет помочь мне в управлении, — отрезал Теодор. — Тогда я с вами, Босс, — влез в эфир Хардкорный Генри, и мраморный лис постучал по наушнику. — Я тоже, — пробасил Олег, но ему ответил Багз: — Медведя вертушка не потянет. — А кролика? — спросила Компас. Ответом ей было непонятное молчание. Все отлично понимали, что физических ограничений для неё нет. Моральные — ещё как были. — Если надо — мы подойдём по воде, — пробасил Блэр, а где-то на фоне в его рации женский голос крикнул: — Подвезите меня ближе, я его кортиком запорю! Услышав такое, даже Теодор на миг запутался, а потом приложился к биноклю, высматривая кого-то на берегу. И действительно — эти слова кричала дикая лисица, наполовину высунувшись из люка исполинского ракетного комплекса и размахивая лезвием. Всматриваясь в эту картину, мраморный лис на пару секунд потерял самообладание и даже позволил себе усмехнуться, но в суровую реальность его вернул настойчивый кашель носорога. — Держитесь на расстоянии, — приказал всем Теодор, отдавая бинокль помощникам. — Почему бы нам не найти кого-нибудь менее важного, чтобы он сделал это? — Потому что это надо сделать хорошо, — ответил мраморный лис. Багз и Атлас таинственно переглянулись между собой и, пожав плечами, пошли на снижение — благо, теперь вертушке совсем ничего не угрожало. Они быстро подобрались к верхнему краю плотины, где их уже ожидала отправная команда. Атласу пришлось потесниться, когда рядом с ним втиснулся сам Теодор и гривистый волк с другой стороны. У сдвижной двери присела крольчиха, держась за её край. Багз потянул на себя штурвал и поднял винтокрылую машину в воздух. Внутри все молчали — даже Теодор, проверявший свою рацию и пистолет. Генри молча проверял магазины в разгрузочной жилетке, Компас смотрела на разворачивающийся под ними кошмар. Плотину размывало всё сильнее и сильнее, и каждый из присутствующих, и в особенности Атлас, понимал, насколько важно сделать всё настолько быстро, насколько это было вообще возможно. Полёт занял всего две минуты, в конце которых Багз завис над уничтоженным кораблём, на палубе которого всё ещё местами полыхал огонь. — Ниже не подлечу, — сказал он, — Спускайтесь так. Все прекрасно поняли этот приказ, но стоило Атласу отстегнуть ремни безопасности, как ему на плечо легла лапа мраморного лиса. — Нет, — безапелляционно сказал Тео, но Атлас поднял взгляд и посмотрел ему прямо в глаза. — Это личное, — ответил рыжий лис, и без дальнейших разговоров Теодор убрал лапу и дал негласное согласие на такую глупость. — Держись позади, — сказал лисёнку Генри, застёгивая разгрузку, — Всё, как в гостинице. — Я понял, — уверенно кивнул Атлас, и крольчиха нажала какую-то незаметную кнопку рядом с дверью. В полу салона завыла лебёдка, и под дверью начала разматываться верёвочная лестница. До эффективности десанта специальных сил было, как до луны, но сейчас это никого не беспокоило. Генри слез первым, так как был самым тяжёлым, сразу за ним — Теодор. Кос коротко кивнула на лестницу Атласу, и лисёнок, собравшись с силами, вылез за пределы вертолёта, цепляясь в холодные стальные перекладины. Спускаться было намного проще, пока сразу под ним болтались ещё два зверя, и даже несмотря на ноющую боль в рёбрах Атлас довольно бодро справился с задачей, и через минуту его лапы коснулись металла небольшой посадочной площадки на корме корабля. Отсюда, с небольшой возвышенности, можно было наблюдать, насколько серьёзными были повреждения, нанесённые огромной системой залпового огня — корабль выглядел абсолютно безжизненным. Генри взял на изготовку два своих пистолета, Компас охотно прикрыла тыл, вертя одноухой головой. Атлас пристроился рядом с Тео, который как раз прижал кнопочку передачи на рации, висевшей на поясе. — Спаркс, как слышишь? — Нормально, — коротко ответил носорог, — Вы на палубе? — Да. Прикажи своим не стрелять больше — тут, походу, ни одной живой души не осталось. — Мои парни только что вытащили из воды командира морпехов — говорит, что всех своих, кто остался в живых, он увёл. Если там кто-то и есть, то только обслуживающий персонал. — И один крыс, — процедил сквозь зубы Атлас. Дальше Теодор и все с ним получили необходимые указания — с какой стороны лучше будет спуститься внутрь корабля и там уже попасть в машинный зал. Двигаясь четвёркой, звери уверенно нашли спуск, а внутри Атлас с нескрываемым сарказмом показал пальцем на большую, цветную карту корабля и его отсеков. Все коридоры были подписаны, и направления чётко указаны — да и найти одно из самых больших помещений в довольно ограниченном пространстве не составило большого труда. А вот войти в него — составило. И дело было даже не в запертой двери — Генри вскрыл её за считанные секунды, а в том, что двигатели корабля работали в полную мощность. Шум внутри стоял просто невообразимый. Теодор остался у двери, чтобы выяснить необходимые указания у Спаркса, а Генри и Компас махнул лапой, чтобы они проверили помещение. Крольчиха согласилась сразу и, прижав оставшееся у неё ухо, вошла в машинный зал, держа наготове пистолет. Генри взял из небольшого шкафа неподалёку универсальные наушники и кое-как устроил их на своей голове, прежде чем последовать за ней. — Ладно, Спаркс, нашёл кого-нибудь? — Да, — ответила рация, — Значит, слушай… Дальше Атлас сделал звук в рации потише — он всё равно ни слова не понимал из потока информации, который вываливался на голову Теодору. Вместо этого он, просто прижав уши, вошёл в машинный зал в полный рост, оказавшись на втором уровне, над двумя действительно исполинскими двигателями, ревущими в унисон на своих предельных оборотах. Между ними, уже спустившись на уровень ниже по жестяным лестницам, медленно, прочёсывая всё метр за метром, бродили Кос и Генри, держа наготове оружие. Атлас, так же, как и Генри, инстинктивно пытался поставить уши торчком, чтобы услышать крысу, но шум дизельных двигателей был невыносим. Развернувшись, лисёнок обратился к Теодору — ему буквально пришлось кричать на ухо: — Двигатели надо заглушить! Мы его так никогда не найдём! Главарь Конгломерата отрицательно помотал мордой и потянулся к уху Атласа, чтобы проорать ему ответ, но не успел — из машинного зала донеслись выстрелы. Мигом переглянувшись, лисы бросились внутрь, лишь для того, чтобы увидеть, что стреляла Кос и, судя по её ошарашенному виду, сама того не желая. Теодор разочарованно фыркнул и придавил вакуумный наушник в своём ухе глубже, возвращаясь на то же место, где он ещё мог говорить с носорогом. Атлас остался наблюдать за залом и Генри с Компас, чтобы на этот раз ничего не пропустить. Гривистый волк и крольчиха обшарили каждый закуток машинного зала, но так никого и не нашли, зато в самом конце, где находились системы управления двигателями, нашли большой электрический щит с несколькими пультами — последний в цепочке контролирующих устройств. Несколькими жестами Компас предложила заглушить двигатели, но на этот раз её остановил Генри — он, как и Теодор, понимал, что они нужны для манёвров, а манёвры нужны, чтобы заткнуть брешь в плотине. Более того, обследовав пульт, гривистый волк и крольчиха решили, что одного его будет недостаточно — он контролировал только работу самих движков, а управления, как такового, не было. Внезапно для всех находящихся на борту, и особенно для тех, кто был в самом машинном зале, двигатели затрещали втрое громче, и корабль начал набирать скорость, что не могли не почувствовать другие звери. Сквозь треск и шум до Атласа и остальных донёсся отдалённый голос Теодора: — Я знаю, где он! За мной! — всё, что смогли разобрать звери, но даже этого хватило. Генри немедленно схватился за перила ближайшей лестницы, быстро забираясь наверх, и крольчиха сразу за ним. Раненный в неравном бою Атлас со всей своей возможной скоростью поковылял за ними, уходя от шумного машинного зала. — Спаркс говорит — нам нужен отсек «С» — только там можно полноценно управлять кораблём! — кричал Теодор. Тео, Генри и Кос остановились у схемы корабля в разрезе, и Тео быстро нашёл нужную им отметку. Атлас, ковыляющий за ними, держась за сломанные рёбра, махнул им лапой: — Бегите, я догоню! — Вот ещё, — сказала Компас и повернулась к Генри и Теодору, — Вы бегите. Я — с ним. Гривистый волк показал крольчихе оттопыренный большой палец вверх и убежал вслед за Теодором. Крольчиха, пусть и невредимая, осталась с Атласом, идя чуть впереди. Лис, хоть и не подавал виду, был рад этой компании, навострив уши, чтобы услышать крысу. Двигаясь вдвоём по гудящим стальным коридорам корабля, сохраняя гробовое молчание и держа оружие наготове, лис и крольчиха медленно добрались до нужного отсека. Перебравшись через тяжёлую гермодверь, они оказались в небольшом зале — что-то вроде контрольного пункта, только не для капитана, а техников — здесь было намного больше труб и вентилей, переплетающихся между собой в страшный лабиринт. Великое множество электрических щитов, контрольных огней, цифровых и стрелочных табло кружило голову — и во всём этом великолепии носился в одиночку Теодор Гуэрра, пока Хардкорный Генри стоял у дверей на страже. Мраморный лис напряжённо слушал что-то по рации, пока всех остальных Стефански отключил от их канала связи. Атлас устало опёрся на стенку внутри, не в силах даже переживать за мраморного лиса, и уж тем более ему помочь. — Маневровые, маневровые, маневровые, — повторял для себя Теодор, разглядывая подписи на вентилях и электрощитах, — Почему на них нельзя просто позвонить?! Выслушав ответ по рации, он напомнил Спарксу: — Когда тут всё работает — за этим оборудованием следит куча спецов! — А в иные места эти спецы и не пролезут, — тихонько заметила Кос, показывая пальцем на небольшой проход с заделом где-то под кролика. Доказывая ей обратное, Теодор тут же ринулся туда, присел и бочком втиснулся туда, и чуть было не застрял. Но пока все смотрели, как босс могущественной парамилитаристической организации ползал по грязному полу, задрав хвост, Атлас не мог даже нормально наклониться, и его уши внезапно уловили посторонний звук. — Он здесь! — рявкнул лис, показывая на потолок-рабицу пальцем. Генри и Компас тут же задрали пистолеты, навострив уши, и буквально через секунду открыли сплошной огонь по маленькой юркой тени, пролетевшей по каким-то трубам вглубь контрольного зала. — Крыса! — ненавистнически прошипел Теодор, — Ничтожная голохвостая тварь! — От ничтожной твари слышу! — раздалось откуда-то с потолка, и Генри немедленно перенёс огонь с двух пистолетов в ту же сторону, а крольчиха ловко запрыгнула по трубам наверх, держа пистолеты наготове. Теодор, между тем, встал с пола и рявкнул в рацию: — Всех сюда, я один не справлюсь, но смогу контролировать! Быстрее! — Чем помочь?! — тут же рявкнул ему Хардкорный Генри. — Нет уж, Мистер Напалм! Ты — выкури эту крысу! Гривистый волк на мгновение призадумался, а потом метнулся куда-то прочь, похлопав напоследок Компас по плечу. Крольчиха лишь всплеснула лапами, слабо понимая, что происходит, но мраморный лис всего двумя жестами показал ей оставаться с Атласом, пока тот, навострив уши, пытался вычислить местоположение Эрнеста. По прошествии всего двух минут, ориентируясь лишь на устные указания инженера, которые тот передавал ему по рации, Теодор смог разобраться в управлении дублирующих систем корвета, и, как только к нему на подмогу начали прибывать всевозможные помощники из Конгломерата, он немедленно назначал им нужные посты и ответственные задания. Атлас не без удовольствия наблюдал за тем, как на помощь Теодору бегут почти всего его знакомые — Тик, Джеки, Муфаса, несколько львиц из «Львиного Прайда» и многие-многие другие. Судя по лихорадочным переговорам в эфире, до столкновения с повреждённой плотиной оставалось всего ничего, и Теодор начал командовать и, как это и было положено настоящему руководителю, сам встал у огромного электрораспределительного шкафа с отвёрткой. Рулить таким было намного опаснее и дискомфортней, чем с капитанского мостика, но выбора не было. — Ладно, Спаркс, ты мои глаза наверху! Командуй, куда! В это же самое мгновение лисий слух Атласа зацепился за скрежет наборного потолка, и он вскрикнул: — Крыса! Но опоздал — Рататуа, вскинув свой маленький пистолетик под крысиные лапки, успел сделать выстрел в сторону Теодора, но, к счастью, промахнулся. Маленькая круглая пулька хоть и не обладала огромной убойной силой, как у зверей покрупнее, но явно содержала в себе нечто больше, чем свинец. Она стукнула в тот же щит, у которого стоял сам Теодор, но лис лишь отмахнулся от снопа искр. — У нас нет на это времени! — заявил он, — Кто там на маневровых?! — Я! — подал голос Муфаса, стоящий у какого-то компьютерного терминала: — Все в крайние положения! Подать давление на левый поворот! Быстро-быстро-быстро! Звери принялись за работу, но тут же с потолка раздались ещё выстрелы из малюсенького смертоносного пистолета. Звери пытались огрызаться ответным огнём, но всё было тщетно — крыс носился по потолку, как ошпаренный, и своей пальбой звери делали больше вреда, чем пользы. — Генри! — крикнул в рацию командир, прикрываясь лапой, — Где тебя носит?! — Курево искал! — раздалось в комнате, и гривистый волк появился внутри с пожарным гидрантом и охапкой противогазов в лапах, — Газы! — Сказал он, бросая универсальные маски всем присутствующим. Атлас не стал надевать свою маску — он с Кос просто покинул помещение контрольного центра, когда Мистер Напалм, хохоча, открыл клапан брандспойта — вот только вместо воды из шланга пошёл ядовитый чёрный дым. Судя по тому, откуда этот шланг тянулся, гривистый волк взял выхлопные газы прямо из машинного зала, о чём немедленно догадалась Кос. Конечно, такого количества ядовитого дыма хватило практически моментально, чтобы крыса, прячущаяся за потолком, почувствовала неладное и бросилась наутёк. Атлас услышал, как его маленькие лапки перебирают за потолком коридора, но вместо того, чтобы стрелять, крикнул звуку вслед: — Хватит! Всё кончено, ты уже ничего не сможешь сделать! — Судя по всему, — заключила Компас, — Он и не собирается. И я не собираюсь оставлять его в живых! Атлас собрался с последними силами и бросился в погоню — Кос, высоко вскинув своё оставшееся ухо, ориентируясь только на свой слух, выстрелами из своего пистолета направляла Рататуа вперёд по коридору, пока тот не свернул на лестницу — там ему пришлось спрыгнуть с потолка по специальной лесенке для маленьких зверей и побежать наверх, на ещё горячую от артиллерии палубу. Как выяснилось — не зря. Кос буквально затащила Атласа наверх, в тот самый миг, когда корабль наваливался боком к огромной прорешине в плотине — мощный стальной звук, не сравнимый ни с чем ни в этой, ни в какой-либо другой жизни, ознаменовал то, что изувеченный корабль своим бортом прикрыл основную брешь и остановил разрушение. Весь его корпус затрещал от невиданного доселе напряжения, но выдержал такую неучтённую нагрузку с полагающей ему доблестью. В этот же самый момент всех, кто находился на корабле, дружно толкнуло в сторону, но не сильно, а вслед за этим Теодор отдал приказ заглушить двигатели. На месте страшнейшей катастрофы, за которой наблюдал каждый зритель этого Города, многие из которых снимали всё происходящее на камеры своих мобильных телефонов, воцарилась относительная тишина. Атлас и Компас, вместе, единой командой, прочёсывали руины, оставшиеся на палубе «Юлия», в поисках маленькой серой крысы, у которой уже не осталось никаких планов. К ним то и дело присоединялись другие звери, включая Хардкорного Генри и Теодора — все с оружием наготове. Шаг за шагом, медленно и спокойно они приближались к корме корабля, пока кто-то из них не воскликнул: — ВОН ОН! — и раздалась длинная очередь. Крыса нашёл Ред — и без единого зазрения совести спустил курок своего оружия, поливая крысу свинцом. Эренест метнулся от укрытия к укрытию — ему-то было намного проще найти таковое со своим размером, но лис, не отпуская курка, продолжал буквально поливать его свинцом — пока увеличенный двойной барабан наконец-то не иссяк. Рататуа бросился бежать, но лишь навстречу своей гибели — из-за дыма и огня он даже не понял, что выбежал на ровную, как стол, огромную вертолётную площадку. Прямо из этого самого дыма ему навстречу, держа его на мушки, вышли его, как он считал, враги. Среди них не было деления на хищников и травоядных — они все вышли против него единым фронтом, все, как один, держа его на мушке. Он считал их всех зверьми второго сорта. Прислугой. Отребьем, не заслужившим цивилизации, которую его предки дали им всем. Кроме одного. Атлас шёл немного впереди всех остальных — безоружный и измученный. Рататуа даже навёл на него пистолет, но тот лишь щёлкнул пустой обоймой, поэтому крыс отбросил его, разводя лапками. — Ну же! Давай, лис, говори — это же твоё главное и единственное оружие! — насмешливо крикнул он. Атлас спокойно огляделся: он и крыс, наверное были единственными не вооружёнными зверями в радиусе минимум километра. Оружие было повсюду, буквально лезло изо всех щелей, от самого маленького до огромных направляющих ракетной системы на сверхтяжёлой гусеничной платформе. И все до единого были наведены только на его собеседника. — Тебе не кажется, что разговоры кончились, Эрнест? — тихо спросил он. — Вы, лисы, всегда найдёте минутку для болтовни! — Тебе так хочется жить? — тихо поинтересовался Атлас. — Как и всему моему роду! — махнул лапкой Рататуа. — Никто не трогает твой род, — напомнил ему лис, — Только тебя. — Тогда покончи с этим! — разорался крыс, — Давай, сделай это! Прикончи меня, ты… Ты же главный! Ты же герой! Сделай это сам! Лис спокойно посмотрел на крыса и наклонил морду в недоумении, слегка улыбаясь. — Нет. Я не главный герой. И, совершенно ничего не стесняясь, заранее прижал уши. И со всех сторон грянула целая канонада выстрелов. Никто не остался в стороне от маленького удовольствия попасть по крысе хоть раз, палили все без разбору — Кос, Генри с двух лап, Теодор, Тик и даже Муфаса не остался в стороне! Высадив по крысу все обоймы, какие только были у зверей, все уставились на место, где только что стоял крупнейший медиамагнат в истории Города. От него не осталось ровным счётом ничего. Только кровавое пятно подтверждало то, что он был действительно мёртв. Но даже в это не хотелось верить до конца. Когда стих оружейных грохот и прошёл в звон в ушах, все звери опустили дымящиеся стволы в землю, кроме одной травоядной. Компас держала пистолет до последнего, выпучив глаза и до конца не веря в происходящее. Атлас, обернувшийся к ней, увидел лишь, как остальные звери начинают немного преждевременно ликовать. Из всех, наверное, только Теодор понимал, что ночь ещё не закончена, но приказы отдавать не спешил. В конце концов, больше того, кто вставлял палки в колёса, не было. Надо было ещё многое сделать и — самое главное — залатать плотину, и экстренно. Но военные дела были закончены. Теперь оставалось убедить воюющих за него хищников, что их лидер мёртв и никакого лучшего мира для них не было и не будет. А ради того, что у них остался, ещё надо было хорошенько потрудиться. Но Компас одна стояла среди всех остальных зверей с поднятым пистолетом, не в силах даже оторвать взгляда от кровавого пятна. Атлас спокойно подошёл к ней и положил лапу на оружие, опуская его вниз. — Это всё, Кос, — тихо сказал он ей, — Всё. — Всё, — повторила крольчиха, — Всё… Атлас озабоченно посмотрел на неё — она всё так же продолжала смотреть в одну кровавую точку. — Всё хорошо? — Всё хорошо, — эхом отзывалась крольчиха и наконец-то оторвала взгляд от места смерти крыса, переведя его на лисёнка, — Всё хорошо. — Атлас! — раздалось у лиса где-то над ухом. Рыжий немедленно посмотрел на плотину, к краю которой они прижали останки военного корабля, и увидел отчаянно машущую ему Кармелиту, и мир как будто вновь ожил в его сознании: за её спиной носились многотонные грузовики с какими-то бетонными блоками, которыми засыпали брешь в плотине. Кружили вертолёты и изредка над головой проносились истребители. Все военные продолжали получать и отдавать приказы, грохотала строительная техника, изредка раздавались выстрелы, но уже чаще в воздух, чем в кого-то. Но всех зверей, собравшихся в этот злополучный час у грандиозной постройки, объединяло одно — радость, граничащая с эйфорией за своё будущее и настоящее. И когда он увидел свою лисицу, отчаянно машущую ему, со слезами радости на её милой мордашке, он неосознанно потянулся к ней, лишь для того, чтобы какой-то слон перебросил ему навстречу свой огромный щит, на который лис тут же взобрался. Вместе с ним на него прыгнула и Кармелита, где они наконец-то обнялись — лис лишь тихонько ойкнул ей на ушко, когда та слишком сильно сжала его искалеченные рёбра. — Атлас! Кармелита! — орал что было мочи им с земли Теодор, и как только они обратили на него внимание, он рывком показал на огромную пропаганд-машину, созданную Компас, — Ночь ещё не закончена! Нам нужна организация! Атлас потряс мордой, прислушиваясь к мраморному лису, но Кармелита уже всё поняла и кивнула ему. Постучав по щиту, она свесилась с его края и крикнула слону, который держал его над головой: — Нам надо к той машине! Спецназовец УСС кивнул и мерно, грузно, очень уверенно начал продвигаться к колонкам. По пути паре лис сигналили машины, некоторые даже стреляли в воздух, а Атлас смотрел на это всё свысока и искренне улыбался. Многие хищники и травоядные обнимались друг с другом, с радости того, что война наконец-то закончена, любимые целовали любимых, вся разношёрстная толпа слилась в одну единую ликующую массу, по которой, как корабль, плыл щит с двумя рыжими хищниками. Добравшись до своего пункта назначения — маленькой импровизированной сцены, на которой сидел другой уставший лис в чёрной жилетке с надписью «Звук», он кивнул им и спустился куда-то под неё. Кармелита подняла гитару, но ничего играть не стала, а Атлас взял её наголовный микрофон и гордо поднялся с ним выше, оглядывая хищников и травоядных. И звери, увидев, что это тот, кто смог объединить их перед лицом общего противника, возликовали ещё громче. От такого восторженного ощущения, распирающего его грудь, лису стало тяжело дышать. Но, поднеся микрофон к пасти, он вздохнул поглубже и крикнул в толпу, а голос его усилился в тысячи раз: — Мы все вместе! И мы это сделали! Сделали! И ответом ему был лишь общий крик радости. Атласу пришлось подождать несколько минут, прежде чем звери хоть немного устанут, и лишь потом сказать то, что продиктовал ему Теодор по рации. — Но нам ещё надо поработать, друзья, — сообщил он всей массе, — Пришло время восстанавливаться… Он говорил ещё пару минут, прежде чем устало опустил микрофон и заглохли генераторы акустической системы. Ликование никак не заканчивалось, но постепенно иссякало. Немногие оставались в этот момент без дела, но внезапно лиса чуть ли не громом поразило, стоило ему задуматься о тех, кто остался без работы — Компас! Попытки крикнуть её имя в микрофон не увенчались успехом: аудиосистему отключили — кончилось топливо в генераторах. Стоя на высоте своей сцены, лис пытался рассмотреть маленькую серую крольчиху в толпе разношёрстных и разномастных зверей, но это не могло увенчаться успехом. В какой-то момент ему показалось, что среди огромной толпы самых разношёрстных зверей, всех от мала до велика, он увидел небольшую серую морду с одним торчащим ухом. Он даже не мог знать наверняка — было ли это реально, но ощущение, схожее с тем которое он почувствовал в себе в тот самый момент, когда она посмотрела на него через зеркало заднего вида в ту страшную ночь… Это было реальным. Он уже хотел было броситься вниз и искать её, но Кармелита остановила его, схватив его за пояс и прижав к себе. — Если я что-то и знаю об этой крольчихе, так это то, что она не пропадёт… — Ты не понимаешь, — попытался оправдаться Атлас, — Физически, может быть, и нет, но морально она… Лисица подтянула Атласа за грудки и впилась в его пасть в жарком поцелуе — и все переживания лиса как лапой сняло. Компас уже не сделает хуже. Просто не сможет. Закрыв глаза, он отдался поцелую, опустив лапы на бёдра своей любимой лисы, ничего не стесняясь у всех на виду. Это конечно не осталось без восторженной реакции толпы. Кос неохотно обернулась к платформе на огромной куче колонок, и увидела то же что и все. На морде её на мгновение показалось что-то вроде улыбки, но и то было непонятно — реально ли это вообще. Развернувшись, она довольно решительно и быстро пошла прочь от эпицентра событий. Когда же поцелуй закончился, он услышал знакомый голос снизу: сидя верхом на мотоцикле, ему аплодировал и одобрительно что-то кричал его самый первый Друг в этом мире. Рядом с Муфасой стояла довольная Джеки и тоже скромно хлопала в ладоши, сунув в пасть какую-то трубочку, тянущуюся из её навороченного костюма. — Так держать, друг мой! — прокричал ему леопард, поднимая над головой лапу, сжатую в кулак, — Так держать! Атлас улыбнулся ему и подмигнул. Леопард понял этот намёк и довольно уверенно обнял гепардицу за талию. — Ну, а что насчёт нас? — поинтересовался он, направляя мордашку Джеки к своей. Но стоило Атласу улыбнуться ещё одной победе, только на этот раз на личном фронте у его друга, как Джеки ловко выкрутилась из его объятий и чуть не влепила леопарду пощёчину, что немедленно разразилось в какой-то грандиозный скандал, на который решила посмотреть даже Кармелита. Муфаса, получив такую реакцию, отбросил на землю свой шлем и вскочил с мотоцикла, невнятно ругался на гепардицу, что она, несмотря на все его старания, продолжает его отвергать. Она же, в свою очередь, мерно посасывала свой любимый напиток из потайной фляжки, внимательно и молчаливо его слушала, а распалённый собственной руганью леопард решил опуститься до откровенных оскорблений. Подойдя к ней в упор и уже ничего не боясь, он ткнул пальцем в её грудь и довольно громко заявил: — И вообще, пить что-то через соломку — это подсознательное желание сосать х… На полуслове его оборвала метнувшаяся к его морде лапа Джеки, плотно сжавшая его челюсти в кулаке. Жест был настолько уверенный и быстрый, что, казалось, гепардица готовилась к этому всю жизнь. Выпустив из пасти трубочку и дав нескольким каплям упасть на её грудь, она соблазнительно облизнулась и сказала леопарду, глядя прямо ему в глаза: — Я знаю. После этого она подтянула Муфасу к себе и наградила его страстным поцелуем. Атлас и Кармелита, наблюдавшие за этим с высоты своей импровизированной сцены, рассмеялись этой ситуации чуть ли не до конвульсий. Только перевернувшись на спину и глядя в бесконечное чёрное небо над головой, Атлас подумал одну единственную мысль: «Теперь точно — всё».