Зверомор

С негоромким хлопком бурая стеклянная бутылка разлетелась тысячью осколков, которые дождём осыпались в воду. Никто не услышал как булькают в пучине стекляшки – все звуки заглушал бушующий поток воды, падающий с обрыва. Лапа, отпустившая её в бесславный полёт, ещё долго нависала над краем земли. Лис, поджав под себя колени, сидел на нём, уткнув морду в локоть. Здесь хотя бы никто не слышал что не просто плакал – он навзрыд рыдал, сидя на краю пропасти над своей судьбой. С момента первого дня объединения хищников и травоядных прошло неполных шесть лет. Пять праздников, отмечающихся как никакой другой по всему городу – парады, транспаранты, шествия и какие-то митинги, но всё это быстро ему наскучило. За участие в этом балагане ему не платили ни копейки. Лис посмотрел на полупустую бутылку самого дешёвого виски, с которой на него, улыбаясь смотрела подтянутая кобыла в широкополой шляпе, наставив при этом на него пистолет. Что-то ёкнуло у лиса в груди: он давно уже понял что скучает по этому странному ощущению. Странно, ведь он был готов не один раз хоть под землю провалиться лишь бы на него больше никогда не смотрело дуло никакого оружия – автоматического или, самозарядного – да любого! Чтобы его оставили в покое, что бы его жизни ничего не угрожало, чтобы от него ничего не зависело!... И вот – он в полном покое. От него ничего не зависит. А его жизни угрожает лишь он сам. Он вспомнил крылатую фразу, мол бойтесь своих желаний – они имеют свойство сбываться, и полностью познал весь её сокровенный смысл. Поначалу всё было не так уж и плохо. Первые полгода он был абсолютно счастлив со своей новой официальной женой, приёмным сыном и чудовищно прожорливой до бензина машиной. Денег в избытке, эмоции от его выступления и ставшим культовым броском ошейника на землю с машины скорой помощи помогали ему быть узнаваемым на улицах. Когда спустя несколько месяцев одного сплошного путешествия с любимейшей из лисиц, они вернулись в изменивший своё название Город, они были частыми гостями на различных передачах, приёмах и многих других событиях. Кармелита, исполнившая первой песню «День Радости» приглашали на огромные концерты. Всё это приносило неплохие гонорары, позволило ему купить новый дом и даже машину для своей возлюбленной и жить припеваючи ещё год. Вот только за этот год ему пришлось покинуть передовицы новостных сайтов и даже жёлтых газет, стать безликой массовкой на телешоу. Его жена так и осталась автором одной песни, и вскоре приелась и она. Поначалу он не унывал, пытался податься в политику, неплохо держался – но не вытянул гонки с исключительно умными для него конкурентами. Ему пытались помочь, но даже этого не хватало – да он в большинстве случаев отказывался от помощи. Он думал что то что было в прошлом там и осталось и незачем было его теребить. Даже если это было что-то хорошее. Отхлебнув глоток виски прямо из горлышка, он в очередной раз подумал о том как он ошибался. На третий год, когда денег на шикарную жизнь стало не хватать с его поля зрения пропал Теодор. Мраморный лис и до этого не часто появлялся в его жизни, потерявшись в кулуарах бесконечного лабиринта официальных кабинетов и залов, а после того как он наконец-то смог продать Речного Быка – и вовсе перестал отвечать на звонки, будто бы обиделся. Лис вскочил на своём месте и начал беспечно расхаживать по краю обрыва и беззвучно орать на всю округу: - А чего ещё они от меня хотели? За что обижаться!? Ты спас целое поколение хищников от истребления, спас тысячи травоядных от разрушительной войны – молодец! Молодец же! Что дальше! Чего вы все от меня хотите!? Он рывком обернулся в сторону земли, но там никого не было. Вообще никого. Небольшой островок посреди быстрой реки, обрывающейся высоким водопадом, молча резал гладь воды на два потока. Усмехнувшись, рыжий рассмеялся чуть громче, но и это пропало в монотонном шуме падающей воды. Одним движением он опрокинул в себя остатки виски на дне бутылки, и, покачиваясь, повернулся к краю. Как и в прошлый раз он вытянул перед собой лапу с бутылкой, спокойно разжал пальцы – и стеклянная тара полетела вниз. И даже несмотря на шум водопада он отчётливо услышал звонкий взрыв осколков. Что ж, бутылка выполнила своё предназначение и была больше не нужна. Ровно точно так же он ощущал себя – опустошённым, выжатым, высушенным сосудом у которого больше не было предназначения. Стоя на краю пропасти он думал лишь об одном: мелодично ли хрустнут его кости, когда он долетит туда же, куда и бутылка? В общем-то оставался лишь один способ узнать. Лис закрыл глаза и поднял морду наверх, чтобы не видеть своей участи и не испугаться её в последний момент. Пьяное тело не оставляло ему никаких шансов – лапы его и так держали с трудом, но сознание – цивилизованное или животное – держали его от этого, последними силами хватаясь за рассудок и оттягивая его невидимыми нитями от пропасти. Атлас вырывался и рвал эти нити – ему уже незачем было держаться за них. И вот его сердце ёкнуло, а глаза резко распахнулись – ощущение полёта он бы не спутал ни с чем, но в последнюю секунду он переступил одной лапой чуть-чуть вперёд и колени его подкосились. Он упал навзничь на краю водопада, но пьяно расплакаться ему не дал другой звук, разбавивший монотонное шуршание водопада. Пока что достаточно далеко, но стремительно приближающийся, такой знакомый и даже родной, от которого бросало в дрожь и шерсть вставала дыбом. Звук, который заставил его подняться на обе лапы и оглядеться вокруг. «Кажется, это звук одиннадцатилитрового v-образного дизеля, — злорадно сообщил волк, делая шаркающий шаг назад, к двери, — а это значит, что приехали настоящие хозяева этого города». Лис как сейчас помнил этот момент, когда крольчиха держала его пасть закрытой, лёжа в какой-то дыре. Помнил и то, что началось сразу после этого. Сейчас всё было по-другому. Он особо не интересовался сколько литров было в той машине, но судя по всему – ничуть не меньше, и в том что он был именно v-образным он не сомневался ни на секунду. Единственное что он не понимал – так это то, откуда этот звук доносился. В какой-то момент он даже начал сомневаться в собственной голове и где-то на краю сознания закралась подлая мысль: «Может быть мне всё это просто чудится?». Лис задышал быстрее и так же как и Хардкорный Генри сделал шаркающий шаг назад, к краю обрыва. Если это действительно было так – надо было заканчивать с этим. Не медлить. В последние годы он часто ловил себя на мысли о том, что у него что-то не то с головой, но денег на помощь у него не осталось совсем. Кармелита помочь не могла физически – она тянула на себе всю семью, работая обычной продавщицей в местном магазине, а по вечерам играя на гитаре на улице. Это был основной источник дохода, ведь иногда, не часто, её узнавали и восхищались её храбростью в тот момент когда потребовалось залезть на огромный грузовик и помочь жителям эвакуироваться. Иногда от таких зверей им перепадала пара сотен и тогда Атлас покупал себе что-нибудь покрепче. У него не было проблем с гордостью – он спокойно наступил себе на горло и спустился с небес на землю, когда денег стало не хватать совсем остро. У него не было проблем с миром и новой системой – он даже пытался устроится на ту типографию, где работал ещё на комбинате, но там оказалось что ни подходящих для него, ни вообще ни одного вакантного места для него не находилось. Да, проблем с миром и системой у лиса не было. Это у системы и мира были проблемы с ним. Надёжней всего было избавить их от себя. Ненужная песчинка в часовом механизме – вот кем он был. С тех пор как Кармелита забрала детей и ушла от него искать хоть какую-то помощь – он всё для себя решил. Всем будет лучше без него. В левом ухе Атласа раздался громогласный всплеск воды, после чего рычание дизеля стало настолько отчётливым, что он уже никак не мог списать это на голову. Нет, рокот восьми цилиндров чувствовался чуть ли не грудью, отдавался в сердце – он был здесь. Открыв глаза он посмотрел налево – и увидел что к нему на островок, вброд добирается тяжёлая гусеничная машина. Траки прокручивались, разбрызгивая воду во все стороны, из под затонувшего мотороного отсека вырывались клубы чёрного дыма – как эта машина ещё не заглохла он не понимал ровно до того момента как глаза зацепились за пару трубок, торчащих над водой. Несмотря даже на свой огромный вес, даже такой машине приходилось бороться с довольно быстрым течением и грести больше против него, чем на сушу, но её пилот был как никогда умел. - Кос? – тихо спросил сам у себя Атлас, но машина уже скрылась за берегом. На мгновение лису показалось что машина заглохла и её унесло течением. Больной, отравленный алкоголем разум тут же подсказал ему что всё это ему лишь почудилось, что это было тем, что он хотел бы. Но сомнения продержались недолго. Взревев исполинским мотором, Шторм, а это мог быть только он и никто более, выпрыгнул на берег, выливая на сушу десятки литров воды. Проехав чуть дальше, он развернулся через гусеницу и заглушил мотор. Из водительского отсека на него не очень хорошо уставились два ярких фиолетовых зрачка. С тех пор как она уехала от него с той площадки, Атлас не слушал ни единого слова о том что случилось с ней. Она пропала, как выражался Генри, с радаров и найти её было более нереально, чем найти иголку в стоге сена. Он часто думал о ней, и до сих пор сомневался что это была именно она, а не плод его больного воображения. Спустя несколько очень долгих секунд ожидания, дверь распахнулась и на землю перед ним выпрыгнула одноухая крольчиха во плоти. Она моментально оценила ситуацию и состояние Атласа, после чего рывком достала из-за спины знакомый до боли пистолет. Глаза рыжего раскрылись так сильно, что вся пьяная пелена тут же пропала: вместо того чтобы прострелить ему колено, Кос дёрнула затвор и приложила дуло к своему виску. - Прыгнешь – и я кончаю с собой. Как тебе такое, Атлас? Несколько секунд лис ошалело смотрел на неё во все глаза, а потом разразился гомерическим хохотом – так сильно он не смеялся никогда в жизни! Настолько сильно, что колени вновь не выдержали его, и он рухнул перед ней на четвереньки, и начал истерично молотить по земле кулаком, заливаясь смехом. Видя это, Кос убрала пистолет от своего виска и медленно подошла к нему, присаживаясь рядом на корточки. - Ну и чего ты тут устроил без моего присмотра? – дождавшись перерыва в истерике лиса, спросила она почти что заботливым голосом. - Ты же настоящая! – завопил Атлас, протягивая к ней ладони и касаясь её нижней лапки, - Настоящая! Настоящая! НА! СТО! Я! ЩА! Я! - Да, во плоти, - спокойно отвечала она, - А ты уже придумал себе другого одноухого друга? Лис рассмеялся ещё сильнее, да так что закашлялся и осип на пару мгновений. Ударив себя пару раз в грудь, он посмотрел назад, там где ещё лежало несколько допитых, но не разбитых бутылок. - Что это тут у тебя? – Поинтересовалась крольчиха, резво подскакивая с места и подходя к ним, - О-о-о, не, не пойдёт, Атлас! Это грустное бухло! Лис даже успокоился от этих слов и посмотрел на крольчиху, которая одним пинком отправила бутылку вискаря в водопад. - Не беспокойся! Мы привезли тебе весёлого бухла! - Мы? – только и переспросил лис, как ему в лапу вложили маленькую пластиковую бутылочку с чем-то оранжевым. Мимо него, держа в большой полосатой лапе ещё две таких же, прошагал здоровый кроль с полным набором ушей и ромбовидной мордой. Компас, когда тот подошёл ближе, запрыгнула на него, обняла за талию нижними лапками и поцеловала, отбирая бутылку. - Говорила же успеем. - Да, но я судил по твоим рассказам… - Цыц, - прижав пальчик к его носу, заткнула его Кос, и дождалась пока кроль положит лапу на её задницу. Как только это случилось, она спокойно повисла на нём и бодро приложилась к бутылочке. Глядя на подобную идиллию, Атлас сел на земле и открутил крышечку. Запах ему ни о чём не сказал, и даже первый глоток ничего особенного не привнёс, но вдруг жидкость взорвалась у него в горле таким огнём, что лис чуть не закашлялся опять. - Сколько в этом градусов? Пятьдесят?! - Вообще-то шестьдесят, - поправил его суженный Кос. - А так и не скажешь, скажи? – усмехнулась одноухая, делая ещё один глоток. - Моя фирменная ореховая настойка. С ней надо быть аккуратнее. - Только ради этого стоило сюда выбраться, - нежно сказала ему крольчиха, потёршись об его нос своим с широкой искренней улыбкой. Перебирая локтями и коленями, Атлас кое-как привёл себя в вертикальное положение, покачиваясь смотрел на счастливую парочку. Они не обращали на него ровным счётом никакого внимания, до тех пор пока лис не перевёл взгляд на бутылку в своей лапе. Решительно сделав ещё один глоток, он посмотрел на них уже более захмелевшим взглядом, и выпалил: - И сколько у вас уже детей? Он ожидал чего угодно: от того что здоровяк бросится на него с кулаками, что Кос опять наставит на него пистолет за подобную бестактность, но их реакция превзошла все его ожидания: они никак не отреагировали. - Так вы… Сколько у вас… - Мы тебя слышали, Атлас! – выгнувшись в спинке, перебила его одноухая, - Ни одного! Мы совершенно свободны! - Да вы молодцы, - пьяно растянул рыжий, - А вот у нас с Кармелитой… - Двое, знаю. Она нас с ними познакомила! Очень милые лисята, Атлас! – отговаривалась от него крольчиха, наслаждаясь грубоватыми, уверенным ласками своего избранника. - Это как? – спросил лис в воздух. Компас, уже повернувшаяся для какого-нибудь ответа рыжему и даже набравшая в грудь воздуха, внезапно выдохнула и замолчала. Атлас был слишком пьян чтобы понять что смотрит она не на него, а куда-то за спину. - А кто, по-твоему, собрал нас всех здесь? – раздался за спиной лисёнка спокойный и как никогда уверенный в себе голос. Только от его тембра и общего настроя Атлас снова почувствовал себя лисёнком. У него никогда не было отца, он упустил свой крошечный момент воссоединения, но не особо об этом жалел. Рокс не узнал его, он не узнал Рокса, и они были уже большими, взрослыми лисами, но рядом с другим, мраморным лисом с изящными чёрными подпалинами, он чувствовал себя именно маленьким, глупым и неопытным щенком. Теодор прошёл мимо Атласа, уверенно изымая у него алкоголь и спокойно прикладываясь к горлышку. Когда глаза его расширились от удивления и градуса, он опустил бутылку и шумно сглотнул. - Сколько в этом градусов? – спросил он у кроликов вместо приветствия. - Шестьдесят, - уверенно буркнул ему большой. - В Шторме есть ещё, - дополнила крольчиха, которая наконец-то слезла со Хелла. - Мистер Теодор, я полагаю? – догадался полосатый кроль, - Меня зовут Хелл Хапс… - Я знаю, - спокойно пожал плечами мраморный лис, а потом пожал лапу кролику. И хотя на морде кроля не дрогнул ни единый мускул, Теодор решил пояснить это округлившимся глазами одноухой крольчихи. - Ты же не думала что я просто дам тебе пропасть с радаров? Такую как ты надо держать ближе, чем самых близких друзей, Мавра. - Называй меня Кос или Компас, а то я буду называть тебя Тедди. - Договорились, - охотно согласился мраморный лис, после чего все трое чокнулись бутылками и дружно выпили на краю пропасти. Атлас же еле-еле сообразил что ему тоже бы надо, но собраться с силами и повернуться он смог только сейчас. Когда же он это сделал, на глаза чуть не навернулись слёзы – за его спиной стоял старый-старый бело-синий друг, когда-то исколесивший вместе с ним и его женой землю до самого горизонта. - Значит и мне вы не дали пропасть… И просто ждали? – недостаточно громко спросил лисёнок, показывая на машину, в которой кто-то сидел. Компания на краю водопада дружно над чем-то рассмеялась и снова звякнула бутылками. Атлас забыл свой собственный вопрос и подошёл к Речному Быку, точнее к тому кто сидел на пассажирском месте. Ему казалась – это была она, лисица с которой его свела сама судьба, и глаза его не обманули – это действительно была лисица, но не его. Стоило Атласу подойти на пару шагов ближе, она чрезвычайно элегантно, но в то же время очень быстро открыла дверь и ступила на каменистую поверхность островка сапожками на высокой шпильке. Из машины навстречу атласу вылезла статная, пышногрудая лисица с богатой шевелюрой чёрного цвета. И одного её пронзительно изумрудного взгляда хватило Атласу чтобы тот встал на месте как вкопанный. - Ближе к машине не подходи, - приказала она ему. - Это моя машина, - попытался возразить лис. - Была твоя. Всё что было в ней твоего осталось на мойке после того как они неделю пытались отчистить задний диван, - Лисица хлопнула дверью, и, покачивая бёдрами прошла мимо лиса, по дороге саркастично прошипев лисёнку его имя, - Атлас-с-с-с… Речной бык пикнул сигнализацией и подмигнул фарами, закрывая замки. Рыжая красотка присоединилась к основной компании на краю водопада, а Атлас окончательно потерял нить происходящего. Внезапно для него же вокруг начали собираться машины – разные и незнакомые, большие и маленькие, мощные и не очень. Откуда они здесь брались и как добрались до этого островка, который видимо оказался полуостровом, рыжий совершенно не понимал, но что самое главное – приезжающие звери едва ли обращали на него внимание, сразу же собираясь в компании на краю. Скрипнув огромными тормозами на исполинском пикапе приехал огромный бурый медведь со своей не такой большой спутницей – Атлас без проблем узнал Блэра. Он был один в обычный костюм охотника и был абсолютно счастлив. Рыча двигателем на полянку закатился мотоцикл с гривистым волком за рулём и динго за спиной, весело спрыгнувшей с заднего места. Перед этим бывшая архивариус оградила волка поцелуем, а он заглушил мотор и радостно всплеснув лапами пошёл к Теодору и Компас. Сразу за ними приехало несколько очень похожих друг на друга Кроликов – все как один в деловых костюмах, в гарнитурах в ушах – все смеялись и тоже пошли к краю обрыва. Компас была чуть ли не центром внимания, её суженный даже сходил до багажника Шторма, взял оттуда ещё пару бутылок и судя по всему какие-то пластиковые стаканчики. Надменная лисица Теодора, не удосужившаяся представиться, взяла из багажника машины запивку и даже лёгкие закуски. Атлас даже моргнуть не успел – кто-то развернул на краю обрыва две простыни и некоторые из самочек устроились на них с одноразовыми бокалами. - Атлас! – крикнул кто-то лисёнку. Рыжий немедленно обернулся и увидел как ему приветливо машет Ред, пришедший сюда, судя по всему, пешком. Было даже немного непривычно видеть его в той же самой одежде, в которой он ходил на базе Конгломерата, даже в своей миленькой шапке-хулиганке, но без огромного ствола с парой барабанов «Аргументов». Лис подошёл к своему давнишнему другу и они стиснули ладони друг друга. - Как оно? – беззаботно спросил Рэд. - Что… оно? – ошалело спросил Атлас. - Я ничего не пропустил? - Не знаю. - Значит не пропустил. Фуф, - выдохнул пулемётчик, и не дав Атласу вставить и слова, продолжил, - Я пойду туда поздороваюсь со всеми, лады? - Да без проблем, - согласился другой лис, отпуская его лапу и смотря ему в след. Казалось что так же как и вся его жизнь, все его друзья проходят мимо и остаются где-то в другом месте. На поляне послышался ещё мотоциклетный рокот – Атлас быстро нашёл источник шума, и оглянулся на него. В шлеме-каске с вырезами под округлые уши на полянку прибыл тот, кого Атлас совсем не ожидал здесь увидеть – обнажив свою пятнистую морду с мотоцикла слез Банзай собственной персоной. В первые дни после тех событий, которые им довелось пережить, его действия восстановили и признали мёртвым, или как минимум – безвести пропавшим, а сейчас он с широкой улыбкой прошёл к его друзьям целый и невредимый. И даже более того – вменяемый. И многие-многие другие продолжали прибывать и прибывать в это странное место, где Атлас чувствовал лишь уединение. Это конечно не могло не радовать, но лисёнок окончательно расстроился от того что на него никто не обращает внимания. Разогретый алкоголем мозг подсказал ему самый наглый план действий, на который он был способен – он просто пойдёт к ним и пройдёт мимо, шагну в пустоту в свой последний раз. Может быть тогда хотя бы они услышат как мелодично трещат его кости на камнях под этим водопадом. Как звон стекла от разбившейся бутылки. Собравшись с силами и ещё раз моргнув, рыжий напустил на морду самое серьёзное выражение на которое он был способен и пошёл в сторону обрыва. В этот момент водопад будто стал шуметь намного громче, а водяная дымка, до этого не особо мешающая, начала густеть, превращаясь в густой белый туман. Атлас ускорил шаг, но ему показалось что он не приблизился ни на йоту. Очертания его друзей растворялись в густом сизом тумане – слышался только их смех и весёлые разговоры. Лисёнок перешёл на бег – ему показалось что так будет надёжнее, что так он не сможет остановиться у края пропасти. Но никто из тех, с кем он повстречался все эти годы не стал к нему ближе. Лис бежал и бежал, пока на глаза не навернулись слёзы. Он распахнул пасть и дико закричал, несясь на встречу пропасти, и наконец-то догнал туман, где его кто-то резко схватил за пасть, заставляя замолчать. - Очнись! – пронеслось эхом в его голове. Атлас попытался сбросить со своей морды чью-то лапу, но как только он отпустил её, она влепила ему звонкую оплеуху. - Прошу тебя, очнись! – снова раздалось эхом в его голове, после чего ему прилетела вторая пощёчина. Атлас споткнулся и рухнул без сил на самом краю обрыва. Туман постепенно отступал. Рыжий, медленно открывая глаза, пытался сосредоточиться на расплывчатом рыжем пятне на фоне светлеющего неба. - Я нашла тебя… Всё хорошо. Рядом кто-то очень знакомо хмыкнул. Атлас не мог не запомнить этот надменный звук и тут же повернулся на него. Кармелита уложила его морду на свои бёдра, обнимая и гладя его, пока одноухий силуэт подошёл к нему ближе и присел на одно колено рядом, беспардонно залезая ему пальцами в глаза. - Компас, - прохрипел пьяный лис, пытаясь отвертеться от медосмотра в её исполнении. - А кого ты ожидал? – спросила крольчиха, - Блэра? Атлас склонил голову на бок, и медленно, стараясь не блевануть, кивнул. - Да. Его тоже. - Ну и ну! А кого ещё? - Всех, - прохрипел лисёнок, - я хотел увидеть всех нас, Кос. Вместе. Снова. Как тогда. - Твои похороны были бы веской причиной собраться, это да. Если бы тело нашли, - раздался знакомый голос с другой стороны. Лис окончательно проморгался и поднял голову выше. Как всегда в великолепном костюме-тройке светлого оттенка стоял Теодор собственной персоной. Поглаживая своего неадекватного суженного по ушам, лисица пояснила: - Я попросила его найти Кос. Вот только когда нашли – пропал ты. И тогда она помогла нам найти тебя. - Благо опыт в этих делах у меня есть, - устало заявила крольчиха, - Снова успела. Снова спасла, да? На морде Атласа появилась небольшая улыбка и он с улыбкой кивнул. С осознанием того что теперь он, как и прежде, в надёжных лапах, он провалился в объятия морфея, благо алкоголь способствовал этому как никогда раньше. Очнулся он под утро от жёстких рёбер на которых ему довелось спать. С трудом разлепив веки и поднявшись с неудобной поверхности, Атлас преодолел рвотные порывы и оглянулся. Оказалось, что далеко его не увезли – всего лишь за несколько сотен метров от того места, где вчера он напился. Увезли его не на чём-нибудь, а на той самой гусеничной машине Компас, в кузове которой его оставили ночевать, заботливо закинув ему одеяло, покрывало и даже какую-никакую подушку, но ворочаясь в пьяном сне, Атлас всё это сбил в одну кучу у себя в ногах. Сквозь стекло в кабину Шторма было видно одно торчащее ухо с водительского места – крольчиха спокойно спала прямо за штурвалом своей машины. Рядом с ним стояла ещё одна машина – чёрный представительский седан, наглухо затонированный, но Атлас понимал что там, на заднем диване скорее всего спит Теодор, может быть не один. Поднявшись чуть выше, Атлас увидел что место было выбрано не случайно – звери, которые вчера о нём позаботились, нашли небольшую полянку и встали на стоянку как простые туристы. Мерно тлел костёр, испуская тоненькую струйку дыма, ещё парочка спальных мешков была устроена прямо на траве. Из одного торчали ещё два кроличьих уха, а вот другой был пуст. Атлас собрался с силами и перевёл тяжёлый похмельный взгляд на единственного бодрствующего зверя, сидящего у потухшего костра со своей неизменной гитарой. Его любимая лисица. Казалось, что она совершенно не устала. Спокойно и тихо она настраивала гитару, дёргая нижнюю струну, никому не мешая. Буквально через несколько секунд оказалось что она не настраивала гитару, а пробовала под странную музыку не менее странные, но между тем, знакомые и понятные слова ещё неизвестной Атласу песни: - О сколько… мгновений чёрных, невозможных Нам всем предстоит преодолеть… О сколько берёз и сосен, Нам предстоит переломать. Атлас нахмурился и выдал себя, с кряхтением поднялся в кузове Шторма, держась за его рукоятки. Кармелита сразу же перестала играть и посмотрела на него снизу вверх. Лис, хоть и чувствовал себя намного выше и важнее её, под взглядом жены ссутулился и потупил взор. - Плохо тебе? – совершенно беззлобно спросила у него лисица, а получив утвердительный кивок, уже чуть более едко добавила, - Хорошо! Атлас недовольно скривился – это была её стандартная шутка на каждое похмельное утро Атласа, но сейчас ему действительно было плохо. Настолько плохо, что простояв на ногах всего несколько десятков секунд, он не выдержал, развернулся и заблевал Шторму левую гусеницу. На истошные звуки изрыгания гадости проснулась Компас, и естественно всеми фибрами души возмутилась данному факту. Распахнув дверь гусеничного агрегата и тут же захлопнув её от ударившей в её носик вони, она решила выйти через окно, чтобы ни одной, даже самой маленькой капельки не попало на драгоценную обшивку внутреннего убранства её машины. - Ты можешь блевать чуть дальше, а!? – возмущённо спросила она, показывая лапкой в сторону от Шторма, - Какого хрена, Атлас? Задыхающийся от процесса лис, в передышке между подходами, успел лишь тихо шепнуть «Прости», но наклонить морду чуть выше так и не смог. Компас продолжала кривляться от этого несимпатичного вида, ругаться и просто возмущаться вслух. На недовольство крольчихи пришла Кармелита и с глубоким прискорбным вздохом пообещала Компас что всё уберёт. Крольчиха на её предложение лишь махнула лапкой, после чего быстро пояснила: - Хрен с ними с этими гусеницами. Два оборота – и ничего там больше не останется. - А ругаешься для профилактики? – догадалась Кармелита, разглядев в одноухой крольчихе женскую солидарность. Та подмигнула, и повернулась к Атласу, у которого как раз наступило небольшое затишье. - Ну и чо ты этим хотел сказать, пьянь подколодезная? Атлас ответил бы, но на него накатил ещё один позыв к избавлению, которому он не мог отказать. Кармелита молча приложила ладошку ко лбу, закрывая глаза. Крольчиха спрыгнула на землю и пошла к костру, где звякнула какими-то котелками. Лисица осталась терпеливо дожидаться своего мужа. Когда его приступы рвоты наконец-то кончились, она позволила себе тихо заговорить. - Нам помогут ещё один раз, Атлас. Лис, не в силах отдышаться от проведённой процедуры, смог перевести взгляд на лисицу. - Всего один, понимаешь. Теодор сказал что у него есть небольшая квартира далеко за границей города. В другом поселении… - Почему?... – прохрипел лис. - Не знаю, Атлас, - пожала плечами Кармелита, - Может он так решил, может так сложилось, мало ли что? У него есть для нас Дом, понимаешь? Мы сможем начать там всё заново. На этот раз – по-настоящему, понимаешь? - Почему только один раз? – собравшись с духом, спросил лис. Кармелите совершенно не нашлось что ответить на этот вопрос. Она сложила лапы на груди и отвела взгляд, но к счастью для неё ответ подоспел откуда не ждали. - Потому что иногда даже одного раза – много. Компас вышла из-за другого угла машины и всучила Атласу в лапы большую стальную кружку, в которой шипела пара растворимых таблеток и плавала какая-то ботва. - Пей до дна, - напутствовала она Атласа. - Все мои вчерашние мысли, - усмехнулся рыжий, поднимая кружку и делая первый глоток, после которого содержимое сразу же вылетело наружу, - Какая гадость! - Терпи, - строго велела ему крольчиха. Атлас не мог её ослушаться. Посетовав, что после такой гадости его скорее всего вывернет и прополощет ещё разок, он зажмурился и в несколько решительных глотков выпил таинственное варево. Легче после него не стало, а заново заполненных желудок предательски выдал болезненный спазм, но не почувствовав в жидкости никакого алкоголя, принялся за дело. Атлас икнул и отдал кружку Кос. Та взяла её в лапки и села на борт кузова Шторма. - У Теодора есть лишняя квартира в небольшом городе под названием Бойдер. Я вчера смотрела по картам – это очень далеко от Зверополиса. Там сможете начать заново. Найдёшь себе простую и честную работу… ну а помощничек у вас уже есть. - Джон? Зачем нам помощник? После этого вопроса воцарилась гнетущая тишина, и крольчиха с лисицей обменялись многозначительными взглядами. - Надо будет следить за ещё одним щенком, - сухо сообщила Атласу Кармелита. - Там надо будет присмотреть за ещё одним сиротой? – усмехнулся Атлас. Не сказать чтобы Джон был проблемой – скорее строго наоборот. Он любил своих приёмных родителей и стал родным для него и его жены, но отравленный алкоголем мозг лиса слишком долго добирался до нужной идеи, заложенной в него Кармелитой. - Кармелита? – тихо спросил он, - Но мы же… - Это моё решение, Пиберий, - сказала она, заставив лиса вздрогнуть. Когда она называла его старым, или настоящим именем, это было очень серьёзно. Даже Кос это понимала. - И если ты не хочешь – я справлюсь сама. Можешь катиться на все четыре стороны, если ты не готов позаботиться о тех, кто заботится о тебе и спустить все их труды в унитаз! Компас охотно кивнула словам Кармелиты. - Знаешь как обидно мне было бы, если бы ты сиганул? После всего того, что мы с тобой пережили? - После всех тех раз что ты меня спасла… Видимо я просто привык к этому. - Отвыкай. У тебя есть ещё один шанс всё исправить. - Начать заново с новым членом семьи. Лис уставился в туманную даль. Будущее казалось ему таким же непонятным и туманным как и это утро. Кос и Кармелита дружно замолкли, давая лису насладиться этим моментом. Долго и терпеливо - настолько долго, что проснулся другой лис, вылезший из машины. Атласа не отвлёк хлопок дверцы машины, но послужил своеобразным стартовым пистолетом. Он открыл глаза и тихо сказал: - Я справлюсь. - Тогда добро пожаловать в первый день осташейся жизни, - подвёл черту мраморный лис. - Мистер Теодор, - улыбнулся лис своего бывшему наставнику. - Во плоти, пьянчуга, - отозвался лис, - Тебе вправили мозги? - спросил он, взглянув на Кармелиту. Лисица довольно кивнула. - Надеюсь, с тобой хотя бы были нежны? Атлас посмотрел на Кос и неопределённо помотал лапой в воздухе. И одноухая крольчиха и Теодор поняли этот жест без проблем. - Хорошо. Если бы это сделал я, ты бы так точно не думал. - Не думал о чём, Сэр? – с уважением спросила у мраморного лиса Кармелита. - О том, что я был нежен. Потому что я не собирался. Атлас стыдливо поднял взгляд на своего бывшего нанимателя, который стал ему больше, чем просто боссом или командиром. У Атласа никогда не было отца в привычном понимании, а Теодор хорошо знал его, и в сущности его заменил, дав в самый страшный момент жизни лисёнка не только работу, но дом, а в нём – надёжных, преданных и самых лучших друзей, о которых можно было только мечтать. От нахлынувших эмоций к горлу Атласа подступил ком, нижняя челюсть задрожала, а глаза наполнились слезами. Это было непросто увидеть в текущем состоянии лисёнка, но проницательный Теодор рассмотрел и это. - Не надо давить на эмоции, Атлас. Я знаю что ты хочешь мне сказать, но эмоции это непозволительная роскошь. Не сейчас. Не здесь. - Я знаю, Сэр, - дрожащим голосом ответил ему Атлас, - Просто мне так тяжело… без друзей. - А она тогда кто? – как обычно бестактно вставила Компас, показывая лапкой на Кармелиту, хотя сама лисица всем своим видом лисица показывала что в этом вопросе не было необходимости. - Она намного больше, чем просто друг. Ради неё я готов сдвинуть горы, повернуть реки вспять, ветер в поле передуть, - разговорился Атлас, глядя на мордашку своей жены, - Но как это сделать одному я не знаю… Кармелита тонко улыбнулась, показывая что всё что говорит её муж – правда. Теодор, глядя на такую пару, тоже незаметно улыбался, прикрывая уголки морды ладонью, чтобы никто не заметил. Он прекрасно понимал рыжего. - Кос, а может мы с тобой… Крольчиха поставила ухо восклицательным знаком, поворачиваясь к лису, и всем своим видом показывая как внимательно она его слушает. - Ну может, - предположил Атлас, пожимая плечом, - Поживём вместе? У тебя там, или у меня? Теодор откровенно усмехнулся в голос. Крольчиха грустно улыбнулась. - Может быть я бы тебе это и позволила бы, но не могу. Слишком большой риск. С Хеллом я ещё выкручиваюсь, но если нас увидят вместе – считай всё пропало. А меня ведь… Крольчиха подняла взгляд на мраморного лиса. - Меня ведь всё ещё ищут. Теодор утвердительно кивнул, неохотно признавая её правоту. - Ищут? – переспросил Атлас. - Конечно. Раньше искали только травожуи, а теперь они же, но уже на пару с хищниками. Некоторые даже находят, но пока только свои. Мне даже появляться здесь – огромный риск. Крольчиха грустно усмехнулась, утыкая взгляд в землю и подытоживая: - Некоторые преступления не имеют срока давности, Атлас. - И лучше тебе не попадаться живой, уж поверь мне, - дополнил её слова Теодор. - А то я не знаю. К счастью мой муж – стоматолог, и он сделал мне кое-что интересное… Крольчиха зловеще оскалилась и постучала по сомкнутым зубам. - Я почти год его уговаривала. - Цианид? – догадался мраморный лис. - В точку, - подтвердила его слова крольчиха и посмотрела на Атласа, - Так что да, родной мой, мне даже прыгать никуда не понадобится – только прикусить челюстями в очень неудобном положении. Так что не вздумай кончать с этим дерьмом раньше меня. Не хищник, а размазня – я его до сих пор расхлёбываю! - А может, - предположил Атлас, обращаясь ко всем, - Может быть мне и не хватает этого самого дерьма? Я плавал в нём по самое горло столько лет, и уже успел привыкнуть, а теперь его убрали – и мне уже не поплавать в нём как раньше? Кармелита и Кос призадумались, а вот мраморный лис снова усмехнулся. - А ты думал, что я послал тебя в этот Бойдер просто так? Поверь мне, там ты нахлебаешься своего любимого дерьма по самые уши – не то что горло! На морде Атласа мелькнула улыбка. - Я знал, что на вас можно рассчитывать. - В какой-то мере. Кос, будешь так добра – довезёшь наших друзей до их нового дома? У меня ещё дела. - Да вот ещё, - хмыкнула крольчиха, - Мне полями-лесами-буреломами пробираться домой ещё. Я на такой риск пойти не могу. - Надо же, кто это у нас начал думать головой. Кос спокойно промолчала, косо глядя на мраморного лиса. Тот вздохнул и запустил лапу в карман – у Атласа уже ёкнуло сердце, что оттуда сейчас покажется пачка наличности, но к его сожалению мраморный лис достал лишь блокнотик и авторучку. - Вот адрес. Как вы туда доберётесь, я не знаю. Не вздумай просрать всё ещё раз, Атлас, - напутствовал лиса Теодор, а немного погодя дополнил, - Пиберий. Пиберий Уайлд. Он взял свою жену за локоток и галантно помог ей подняться с холодных гусениц Шторма. Твёрдо глядя мраморному лису прямо в глаза, он взял бумажку и сказал: - Спасибо, Сэр. За всё что сделали для меня. Я никогда не забуду вашей доброты и прагматичности. Мраморный лис улыбнулся шире и откровенней чем раньше и пожал лису лапу. Не как партнёра, но скорее как равного себе. - Ты молодец, мальчик мой, - признал он, - Любой командир счёл бы честью если бы у них был такой преданный агент в тылу противника. - Был рад стараться, - честно и спокойно признался лис. Когда лапопожатие кончилось и лисы дружно посмотрели на одноухую крольчиху, она лишь спокойно махнула им лапой на прощание, отходя к своей гусеничной машине. - Мы ещё увидимся, Мавра? – спросил её напоследок Атлас. - Очень… - крольчиха выдержала драматическую паузу, - не сомневаюсь. Она отсалютовала Теодору парой пальцев. - Тоже была рада стараться. Обращайтесь, если что! - Когда надо будет что-нибудь взорвать – жди звонка. - Я приеду на третий день с востока, с первыми лучами солнца, - процитировала она какой-то популярный фильм. Теодор спокойно улыбнулся и проводил дрыгающийся хвостик крольчихи пристальным взглядом, сложив лапы за спиной. Рыжий лис напротив держался попроще, но тоже достойно. Наконец многолитровый дизель Шторма взревел холостыми оборотами, выпустив в небо клуб чёрного дыма. Крольчиха подёргала какие-то рычаги, помахала всем на прощание ещё раз через бронированное стекло и уверенно развернула машину через гусеницу, разгоняясь и уезжая к лесу. - Ещё раз спасибо, Сэр, - сказала мраморному лису Кармелита, - Вы настоящий спаситель. Теодор неохотно, но всё же кивнул. - Да. И работы у меня ещё полно. Запустив лапу в другой карман, он одним быстрым движением извлёк на свет небольшой конверт, предлагая его Атласу. Конверт был пухлым, массивным, внутри даже просвечивались бумажки самого большого достоинства. Но когда с невероятным усилем воли он оторвал от него взгляд и посмотрел на свою жену, он покачал головой и отодвинул подарок от себя. - Не надо. Теодор ни секунды не удивлялся и не спорил – просто сразу же убрал конверт обратно в недра пиджака и посмотрел в глаза Кармелиты. - Думаю, он понял. - Понял? – переспросила Кармелита. - Понял, - подтвердил Теодор. - Понял? – не догадался Атлас. - Понял, - кивнул ему мраморный лис. - Понятно, - улыбнулся ему в ответ рыжий. Воцарилась секундная пауза, после чего бывший глава Конгломерата вскинул левую лапу и взглянул на золотые часы. - Ну всё. Мне пора. С этими словами он галантно приобнял Кармелиту, и пожал лапу Атласу. Без лишних сантиментов он погрузился в свой представительный седан и спокойно, без всяких выкрутасов вырулил с небольшой площадки, неуверенно добираясь по пересечённой местности до асфальтированной дороги. Атлас и его суженная стояли, держась за лапки, смотря ему в след, пока ходовые огни не скрылись в тумане. После этого лисица выжидательно посмотрела на своего избранника, и тот, почувствовав её взгляд, тяжело вздохнул, выпуская из своей ладони её пальчики. - Извиняться не буду. Кармелита насторожилась, но не напряглась. За годы жизни с хитрым и красноречивым лисом она сразу привыкла, что его речи могут быть не очень прямолинейны. - Ведь это всего лишь слова. Я докажу делом как я тебе благодарен. Как она и ожидала. На морде у лисички расцвела спокойная, радостная улыбка. Атлас решил проявить немного ответственности – забросал тлеющий костёр землёй, собрал какие-то разбросанные банки и бутылки. Кармелита нашла в мусоре пакет и они быстро всё убрали. Больше в этом месте собирать было нечего – лисица лишь подхватила гитару и повесила её через плечо к долгой пешей дороге до их дома, где они заберут Джона и попробуют добраться до другого, совершенно нового места, где начнут всё заново. Атлас в последний раз окинул взглядом это место, подцепил когтем указательного пальца пакет с мусором и взглянул на свою жену. - А та песня, что ты пела с утра… Я её не слышал раньше. - Неудивительно. - Споёшь для меня? Вместо ответа лисица перехватила свою гитару в её «боевое» положение и перебрала струны. Довольно быстро мелодичный перезвон превратился в монотонную ноту самой низкой струны, после чего Кармелита прямо на ходу завела свою песню: «Ох сколько, мгновений чёрных Невозможных Нам всем предстоит преодолеть! Ох сколько, пиров победных впереди, Но всё равно нам не успеть! Но если, если сокровенный путь один! Ты будешь несокрушим, Несокрушим!»