Разрушая воздушные замки

"Возмужалый человек тем отличается от юноши, что принимает мир, каким он есть, вместо того, чтобы все в нем осуждать и исправлять, стараться переделывать его сообразно своему собственному идеалу". М. Штирнер "Единственный и его собственность"

Дейся появился в холле через минуту, но не подошел к Роад, а прошел мимо, давая понять, что им лучше не вызывать лишних подозрений разговорами. Нет, в дружбе двух людей противоположного пола не было ничего достойного порицания, но шушуканье по углам совершенно точно выходило за все рамки приличия, особенно когда нормы морали отбрасывали любую возможность появления секретов от общества между двумя людьми. Им следовало вести себя осторожнее, хотя бы сейчас, пока они еще под неусыпным надзором Комитета Безопасности. Наверное, любое хоть немножко подозрительное действие с их стороны привлечет ненужное внимание. Почему-то Роад казалось, что лгали они абсолютно неубедительно, что Аллен и его коллега еще в первые секунды распознали вранье, и сейчас при любом удобном случае люди из Комитета Безопасности задержат их. О том, что последует за этим, Роад пыталась не думать. Скорее всего, их просто пустят на опыты, или же уничтожат, как часть машины, которую уже нельзя отремонтировать. И все же, она продолжала петлять улицами, держась на расстоянии от Дейси, пытаясь изобразить прогулку после тяжелого рабочего дня. Свернув за очередной угол, за которым скрылся Дейся, Роад не увидела своего соучастника, наверное, именно так сейчас их можно было называть. Трезво рассудив, что он мог исчезнуть только за единственной дверью в этом тупичке, она толкнула ее и вошла. Помещение было темным и почти пустым. Это оказался какой-то бар, очевидно, не из лучших заведений, в которых могли бы отдыхать добропорядочные граждане. Он скорее был похож на место, где проводят время те, о чьих небольших изъянах и недостатках не принято было упоминать в обществе вслух. Роад не стала задумываться над тем, откуда Дейся знает о нем, в любом случае, это были не ее проблемы, и ее это никоим образом не касалось. Он сидел за небольшим не очень чистым столом в углу, обхватив руками голову и ссутулившись, и что-то бормотал. Только присев за стол и наклонившись к нему, она расслышала: – Что же я наделал. Боже, что же я наделал! Зачем? Солгал, великое Сердце, ради чего я солгал? – Дейся, успокойся, – настойчиво прервала его Роад. Что за идиот? Хуже будет не от того, что он солгал, а от того, что кричит об этом на каждом углу. – В Комитете Безопасности уже обо всем знают. Они придут за нами, они знают, где нас искать, – бессвязно бормотал он, покачиваясь на стуле. – Зачем, Элиада? Ты заставила меня, Сердце все знает… – К черту Элиаду, – выругалась девушка. – Не существует никакого Сердца, это все басни, которыми вас кормят, чтобы держать в узде! – полуосознанный взгляд темных глаз метнулся по ее лицу. Дейся не верил ей, но ее слова точно достучались до его сознания. И она была уверена, что сможет убедить его в своей правоте, если только немного нажмет, расскажет хотя бы часть из того, во что ее посвятили Тики в Вайзли. Всего ему точно знать не нужно, хотя бы пока, но, кажется, у нее теперь нет другого выхода, кроме как забрать Дейсю с собой. Будь это Вайзли, или даже Тики, он бы оставил парня здесь, в состоянии почти что истерики, которое бы выдало его быстрее, чем он успел бы признаться в том, что сделал. Но Роад не могла себе это позволить, не могла взять на себя ответственность за смерть человека, даже если она просто решила использовать его для достижения своих целей. Наверное, все дело было в том, что это было для нее впервые, что она просто не привыкла пользоваться людьми, как средством. Она решила не задумываться над этим сейчас. – Меня зовут не Элиада, мое настоящее имя – Роад Камелот. Мой отец, Шерил Камелот, и вся моя семья годами собирали информацию, годами искали возможность отомстить, возможность разрушить эту трижды проклятую систему, – Роад знала, что рискует, рассказывая это, но она все еще собиралась получить нужную Тики информацию, а для этого ей нужен был Дейся. – Но ты вряд ли заинтересован в том, чтобы слушать историю моей семьи. Тебе нужны доказательства того, что все вокруг вас – ложь, тот мир, в котором ты родился и вырос – ложь. Большая война, о которой вам все время повторяют – дело рук только людей, они сами загнали себя под защитный барьер, сами приговорили себя. Удивление во взгляде Дейси сменилось нетерпением. Наверное, в ее словах было слишком много пафоса и пустых заверений, слишком мало фактов и логики. Он был готов поверить, но для этого необходимо было предоставить те доказательства, верить в которые можно безоговорочно. Доказательства, а не пустой треп. – Роад? – с недоумением переспросил он. Неужели это действительно единственное, что волновало его? – Человек смертен, это единственное, что пугает его так сильно, как ничто другое. И человек всегда искал то, что поможет ему избежать смерти. Для всех этих испытаний необходима была энергия, очень много, почти бессчетное количество энергии. Они нашли источник вечной энергии, но не представляли, что у него есть и другая сторона – опасность для человеческого здоровья. Туча пыли от взрыва на самой большой в мире станции чистой энергии покрыла чудовищную площадь более сотни тысяч квадратных километров. Ни один человек не спасся – все люди, что жили на той территории, стали акума. Но хуже было то, что власти хотели держать все это в тайне, ООН – тогдашняя главная международная организация, которую смело можно было назвать мировым правительством, не хотела паники и не разглашала подробности. Но очень скоро пришлось решать большую проблему: акума быстро уничтожали людей, они были сильнее – совершенное оружие, – Роад перевела дыхание. Дейся смотрел на нее внимательно, не отрывая глаз, не отвлекаясь от ее рассказа ни на секунду. Он не выглядел напуганным или удивленным, но напряжение во взгляде было легко читаемым. Он – человек, мир которого рушится, привычное восприятие меняется на правду, которую нельзя отрицать, но которая так ужасно нужна. – Продолжай, – уверенно кивнул Дейся, словно всю жизнь готовил себя к тому, чтобы узнать правду таким образом. – Уверен? – Роад обеспокоенно оглянулась, пытаясь определить, не следит ли кто-то за ними. Она сказала достаточно, чтобы Комитет Безопасности решил не просто сделать ее очередным образцом для опытов, но для того, чтобы ее уничтожили. – Роад, продолжай, – пытаясь держать себя в руках, произнес Дейся. И Роад послушалась. Рассказала о том, как была впервые найдена Чистая Сила, что позволило оградиться от всего мира защитным барьером. И о том, что даже после того, что случилось на станции, эксперименты не прекратили. Человечество до сих пор ищет источник бессмертия, высшие чины лгут людям, чтобы сдержать их в узде, предлагают слишком много всего, чтобы отвлечь от действительно важных проблем. Никто не выступает против власти потому, что никто не думает о проблемах общества, никто даже не предполагает, что в этом обществе есть проблемы. То, что они видели сегодня на работе – часть правительственной программы по изучению влияния Чистой Силы на организм человека. По мере того, как она рассказывала, лицо Дейси становилось все более холодным и отстраненным, чего она никогда не видела за то время, пока они работали вместе. Упоминание о том, с чем они сегодня столкнулись, поставило точку в полном жестоких слов правды монологе. – Хватит, – нетвердым голосом попросил Дейся. Роад и сама считала, что ему хватит. Слишком много на него сегодня вывалилось. – Это отвратительно, – поделился с ней своими мыслями Дейся, и она была с ним согласна. А ведь он еще и половины всего не знал. Но после того, что он сегодня услышал, Дейся был готов помочь, и это не могло не радовать. Роад понимала, что своими действиями практически подставляет его под удар, но именно сейчас цель могла оправдать любые, даже самые жестокие средства. Завершение рабочего дня Аллену никогда не казалось таким благословением, как сегодня. Иногда он думал, что лучше бы его отправили с заданием на границу, а не следить за соблюдением безопасности в центре исследований. Это было трудно терпеть: детский плач, мольбы, крики боли, но он никак не мог понять, откуда у него в голове такие странные мысли. Ведь это естественно – пожертвовать несколькими ради миллионов, это абсолютно рационально пытаться спасти человечество даже такой ценой. Но мысли все равно появлялись, причем с завидной частотой. Иногда Аллену казалось, что все это происходит с ним, что он – маленький мальчик, один из тех детей, которые задействованы в исследованиях. В такие моменты хотелось, чтобы в голове стало совершенно пусто, чтобы его никто не трогал, чтобы его просто оставили в покое. Наверное, ему стоило бы сходить к врачу, ведь признаки эмоционального расстройства были на лицо. Даже Канда в свойственной ему грубоватой манере озаботился его здоровьем, но Аллен вовремя отмахнулся. Само пройдет, сейчас не время болеть, ведь каждая минута на счету. Парень, которого он встретил в баре, казался шансом отвлечься. Веселый, общительный и беззаботный, он, тем не менее, сидел один, пока Аллен, не найдя свободного места, спросил, нельзя ли сесть за его стол. Парень согласился, и уже через несколько минут они вели оживленную беседу. Он показался Аллену знакомым и, как оказалось, не зря: Дейся работал в подземных лабораториях восточного отделения. Он говорил об этом так небрежно, что Аллен и сам очередной раз убедился: в том, что происходит в лабораториях, нет ничего ненормального. Довольно скоро Дейся предложил ему продолжить знакомство в другом месте, и Уолкер почти обрадовался этому. Молодой организм давал знать о своих естественных потребностях, а Канду он избегал уже не первый день, хоть и сам не до конца понимал, почему. Он просто немного развеется с другим человеком, даст себе возможность отдохнуть от той ужасной стабильности, которая появилась в его жизни, и из-за которой, он был в этом уверен, и появляются эти странные мысли. Во всем должен быть прогресс, а он слишком долго стоял на одном месть, вот и начались эти странности. Дейся, как и Аллен, жил в довольно престижном районе города, квартиры в котором могли себе позволить только работники высших государственных структур. Конечно, в их обществе, построенном после Большой войны, каждая профессия была важной, а все, кто работал на благо общества, считались почетными его членами. И все же, не каждый мог позволить себе квартиру в таком районе. Аллен немного удивился тому, что Дейся вот так просто повел его к себе домой, обычно случайные любовники ходили в недорогие отели, где приятно проводили время вместе, даже не утруждая себя спрашивать имена друг друга. Впрочем, быть может, его новый знакомый рассчитывал на более близкое и тесное продолжение знакомства, чем один вечер. Уолкер даже задумался над тем, действительно ли он будет против, если Дейся предложит, но в голову не пришло ни одного аргумента, а уже в следующий момент у него в глазах потемнело, а мозг отключился напрочь. Когда Аллен пришел в себя, в комнате оказался не только Дейся, который, вероятно, оглушил его каким-то способом, но и та девушка, которую он видел несколько раз до этого. Она сидела на столе, забросив ногу на ногу, и пристально смотрела на него. Хозяин квартиры сидел рядом на стуле, неприлично близко к девушке, о чем Уолкер поспешил сказать. В ответ девушка только рассмеялась, громко и резко, словно услышала несусветную глупость. Дейся тоже улыбнулся, но небрежность его поведения была показалась Аллену слишком наигранной. – Неприлично? – переспросила девушка настолько заинтересованно, будто услышала что-то такое, чего не слышала никогда раньше. – В вашем обществе – да. Словосочетание «в вашем обществе» отрезвило Аллена и заставило задуматься. Неужели она из тех, о ком однажды рассказывал Линк, когда Аллен только пришел работать в Комитет Безопасности? Но он думал, что мятежники остались в прошлом, что больше нет людей, которые выступили бы против общества. Да и зачем это кому-либо? Если о людях заботятся, если их жизни защищают и делают простыми, не требуя взамен ничего, только работы во благо общества, частью которого они сами являются? – Зачем? Ты серьезно? – девушка растрепала свои темные волосы, откровенно веселясь этим разговором. – Ты же тоже видишь это, тоже иногда думаешь об этом. О том, насколько бесчеловечно они поступают с людьми, насколько жестоки все эти опыты. Ведь правда, Аллен? – Ты знаешь мое имя, – не вопрос, констатация факта. Уолкер не хотел спрашивать чего-либо у этой странной девушки, не хотел вести с ней разговор так, будто у нее есть власть над ним. – Но я не знаю твоего. Он заметил, как улыбка на ее лице стала еще шире, словно она только и ждала этого. Для Аллена было необычно наблюдать за таким человеком: она вела себя так театрально, будто все вокруг зрители, а она – ведущая актриса большого театра. Много пафоса, много артистизма и наблюдений за реакцией зрителя. – А хотел бы знать. Я много знаю о тебе, Аллен, ведь мой мозг работает так же, как и твой, – она перехватила его напряженный взгляд и хмыкнула. Соскочила со стола и подошла практически вплотную. Аллену действительно хотелось, чтобы она отошла, чтобы не приближалась на такое неприличное расстояние. Но того, чего он боялся, не случилось. Она отошла, явно наслаждаясь его реакцией, и спокойно выдала интересующую его информацию. – Меня зовут Роад Камелот. И если тебе все еще интересно, зачем я занимаюсь этим, то могу сказать, что не я одна, а и вся моя семья относится к тем, кого вы называете мятежниками. Вся наша семья. Аллен заметил, что Дейся удивлен, как и он, если не больше. Неужели не сказала даже своему сообщнику? Если она ему не доверяет, то есть ли хотя бы малейшая возможность поссорить их и воспользоваться этим, чтобы выбраться. Роад, Аллен решил звать ее тем именем, которым она представилась, снова запрыгнула на стол, устраиваясь еще ближе к Дейсе, которого это, похоже, совершенно не волновало. Или, быть может, он тоже играл, не менее успешно, чем Роад. Аллен уже и сам не понимал, он хотел бы разобраться во всем этом, но в голове словно целый улей поселился. – Прости, Аллен. Если бы был другой способ, – Роад не договорила, но Аллену это не понравилось. Таким тоном и такими словами предупреждают только о каких-то болезненных процедурах, которые настолько же неизбежны, насколько необходимы. Она скрылась из виду, а через несколько секунд он почувствовал жуткую боль. В голове мелькали странные картинки, ужасающие своей правдоподобностью картинки, которые, как казалось Аллену, он уже видел. Как будто это эпизоды из прошлого, которое он почему-то забыл. В этом прошлом у него была семья, был отец, но он как-то смог забыть это. Он отдаленно сквозь собственные крики слышал, как что-то невнятное, кажется успокаивающее, говорила Роад, как Дейся громко просил ее остановиться. Гораздо лучше он слышал свой собственный голос, слышал, как он орал, проклиная сам не понимая кого: то ли Роад, которая причиняла ему адскую боль, то ли тех, кто лишил его прошлого. Прошло, наверное, несколько минут прежде, чем все закончилось. А может, ему только показалось из-за того, что перенести это было действительно трудно. Когда перед глазами прояснилось, он увидел испуганное лицо Дейси и волнение напополам с удовлетворением на лице Роад. Вот только волнение, с чего вдруг? Они совершенно незнакомы, она фактически похитила его, а тут волнуется. – Что это было? – выдавил он сквозь силу. – Ты думаешь, что я это внушила тебе. Влезла тебе в голову и подсунула картинки, которые тебя убедят в чем-то, – он не спрашивала, но, кажется, ожидала, что он ответит отрицательно. Аллен промолчал. Он все еще сомневался, но что-то внутри подсказывало, что еще рано решать в пользу какой-либо стороны. – Я бы не сделала с тобой того, что сделали они. – А что они сделали? – вмешательство в их разговор Дейси было странным, но это немного сняло напряжение. – Заблокировали его воспоминания. Все, что касалось его детства, его семьи, – голос Роад был резким и хлестким, она говорила жестко, не щадя ни на секунду. Аллен был благодарен за это, хоть это и было непривычно для него. Впрочем, как и многое другое, происходящее в этой комнате. – Аллена Уолкера никогда не существовало, это они придумали Аллена Уолкера – сироту, родители которого погибли в боях за человечество с акума. Как еще создать человека, более верного этой нелепой системе? Дейся хмыкнул. Роад мягко потрепала Аллена по волосам. В ее глазах было какое-то ожидание, смежное с надеждой. Она ждала, когда он ее узнает. Но никакого узнавания не было, ничего не происходило. – Как ты это сделала? – поинтересовался Уолкер, чтобы хоть как-то заполнить пустоту в разговоре. – Мы тоже владеем кое-какими технологиями, – объяснила Роад, все еще осматривая лицо Аллена так нестерпимо-изучающе. – Одна из них… одна из наших разработок, над ней работали мои родители, позволяет влезть в чью-либо голову. Я могу с ее помощью делать такое, чего ты себе даже представить не можешь, могу властвовать над чужим мозгом. – Тогда почему ты не сделаешь это? Почему не заставишь их всех понять, что то, что их окружает, ложь? – Дейся непонимающим взглядом уставился на Роад. – И стать такой же? Стать основательницей еще одного нового мира, в котором все будут верить в единую истину? – Роад насмешливо фыркнула, но ее поза выдавала напряжение. Аллен не брался утверждать, что же было в словах Дейси такого, что заставило Роад почувствовать себя некомфортно, ему казался этот вопрос закономерным и оправданным. Она могла спасти весь их мир, могла… Аллен мысленно чертыхнулся. Роад не собиралась спасать мир потому, что этот мир уже спасали. Ведь Линали уверена, что только Чистая Сила способна спасти их мир, и Линк, и Канда, и многие другие. Они уверены в том, что спасают свой мир, хотя на самом деле рушат его. Каким же отвратительным сейчас казалось то, что окружало его всю жизнь, то, что было его жизнью. Если только Роад говорит правду. Аллену внезапно захотелось в это поверить, просто поверить в то, что все, что он здесь увидел и услышал – правда, и разрушить этот мир до основания. И было уже почтит не важно, что Роад, наверное, могла только солгать ради того, чтобы манипулировать им. Если это делали столько времени до него, то меньшее, что он может сделать взамен – уничтожить того, кто все это время уничтожал его. В один момент его глаз уловил смазанное движение золотого пятна. – Тим? – голем сделал круг по комнате. Сейчас у него есть возможность сообщить о своем месте нахождения, и уже через несколько секунд здесь будет Канда вместе с несколькими сотрудниками Комитета Безопасности. Роад и Дейсе некуда будет бежать от них, Тимкампи уже наверняка записал происходящее. Только Аллен не знал, действительно ли он хочет такого. Голем тем временем сел на плечо Роад, стряхивая длинным хвостом пылинки с ее рукава. – Привет Тим, – Аллен с растущим удивлением наблюдал за тем, как Роад гладит Тимкампи по спинке, а он не просто не сопротивляется, а почти что ластится к ней. Такое его поведение, учитывая то, что обычно он никого, кроме хозяина, не подпускал близко, выглядело странным. – Он признал меня потому, что обнаружил сходство генетической структуры. Проще говоря, его поведение подтверждает, что мы родственники. Твой отец, мой дядя Неа, разработал Тима таким образом, что он может найти родственников вплоть до пятого поколения. Тики, брат моего отца, давно использует Тима для того, чтобы следить за Смотрителем и прочим начальством. – Всесильное Сердце! Наверное, это чудо, если до сих пор никто не знает об этом, – Аллен был в ужасе от осознания того, что все это время он даже не зная того практически ходил по лезвию. – Да нет никакого Сердца, – этот разговор порядком вымотал Роад. Ее тонкие брови сошлись на переносице, губы сжимались в линию, а короткие темные волосы были в полном беспорядке из-за того, что она постоянно ерошила их в порыве чувств. – Есть только люди, которые убеждены в том, что, поддерживая существующий строй, делают счастливыми других людей. Тим всполошился от резкости в голосе ее и перекочевал на голову Аллена. И все же, Аллен понимал, что его голем очень благосклонно относится к девушке, и, стало быть, она не лжет. Он привык доверять своему голему, хоть ему и повторяли постоянно, что это – всего лишь машина, наделенная некоторыми мыслительными способностями. К Тиму Аллен чувствовал что-то особенное, голем был для него почти что домашним любимцем, а не необходимым средством передачи информации. И иногда казалось, что Тим – единственный, кто его понимает, хотя Аллен почти всегда отгонял такие мысли, считая их очередным проявлением своей маленькой странности. Они и были – проявлением того, что он другой, чужой для этого общества, попытками его настоящей натуры пробиться наружу. Сейчас он понял, что голем – то, что осталось ему от отца, даже когда у него отняли память. Тим доверял Роад, а значит – у Аллена не было причин не верить ей. И если даже о чем-то она и лжет, то только не о природе этого общества, прогнившего в корни и отнимающего у человека его самого только ради своей сохранности. – Ты не собираешься сдавать нас, иначе уже попросил бы Тимкампи послать за спасением, – Роад не то спрашивала, не то констатировала. – Ты же можешь увидеть это в моей голове, – то, что Аллен решил поверить Роад, не значило, что он совершенно не зол на нее за то, что она сделала. – Я никогда больше не залезу в твою голову, Аллен, – твердо и очень серьезно ответила она. Он улыбнулся, услышав это. – Прозвучало как обещание. – Так и есть, – кивнула Роад. Аллен облегченно вздохнул: кажется, он только что обрел семью.