Просто будь реальным

Ей было в новинку говорить о своих чувствах и что-то внутри упорно не давало произнести первые слова. Тайлер спокойно сидел рядом, всем своим давая понять, что готов ждать сколько угодно пока Холлэнд соберётся с мыслями. Если и был в этом мире человек, которому без зазрения совести можно было доверить все, даже самые сокровенные секреты, не боясь осуждения, то это определённо был ТиПо. — Ты же знаешь, что у нас с Диланом были непростые отношения, — Роден говорила это осторожно будто прощупывая мягкую почву трясины, которая за один неверный шаг утащит на дно. Она не боялась реакции Тайлера. Она боялась понять слишком многое в себе, обнажить душу. — Непростые — это мягко сказано. Вы ведь грызлись, как кошка с собакой, — парень говорил это, пристально всматриваясь в лицо подруги. Она явно вкладывала иной смысл в слово «непростые». И он точно знал какой. — Да, но ты ведь тоже знаешь, что так было не всегда. Поузи согласно кивнул. В самом начале съёмок Холлэнд и Дилан и впрямь были хорошими, если не сказать, лучшими друзьями, но потом всё резко изменилось. Они стали язвительны и холодны по отношению друг другу и лишь изредка обменивались мимолётными взглядами или едкими колкостями. Вместе после съёмок, как раньше, их было уже не увидеть. — Поэтому я расскажу что же случилось. Не с самого начала. А с момента, когда всё начало разрушаться. *** — Скоро улетаю на съёмки нового проекта. Но, если честно, так надоело мотаться с места на место. Остаться бы с тобой, — Дилан вещал это развалившись на диване в гостиной Роден. Сегодня они были не на съёмочной площадке, а у неё дома. В небольшой, но уютной квартире в центре Лос-Анджелеса. С первого взгляда было не понять, что жилище принадлежит довольно популярной и высоко оплачиваемой актрисе. Но Холлэнд не любила через чур выпячивать своё состояние, а уж тем более не любила большие дома. — И что же за проект, если не секрет? — девушка села рядом с чашкой чая, приветливо улыбаясь другу (или не совсем другу?) — Да так, небольшой романтический подростковый фильм. «В первый раз» называется. — Это то, о чём я думаю? Наш мальчик наконец-то лишиться невинности? — за этой шуткой Холлэнд тщетно старалась скрыть своё раздражение. Но, конечно же, от себя не скроешься. Ей было неприятно любое взаимодействие Дилана с женским полом. Даже в актёрском плане. И девушка упорно пыталась подавить в себе это чувство. Она ведь, чёрт возьми, никогда не была такой ревнивой. — Да-да, Холли. Очень смешно. Ты же знаешь моя роза цветёт только для тебя, — он игриво подмигнул и поиграл бровями. — Да прям таки роза. Максимум тюльпанчик, — девушка, хихикнула довольная своей шуткой. Дилан же в ответ театрально изумился, широко открыв рот. — Ах так, значит. Ну получай, чертовка, — парень кинул в неё мягкую подушку. Холлэнд перебросила её в ответ. Потом О’Брайен как-то резко сократил расстояние между ними и в мгновение ока уже оказался сверху. Они в шутку боролись, как малые дети. Им было весело и казалось ничего вокруг не имело значения. Был только этот момент, который оба будут прокручивать в воспоминаниях ещё много лет. И вот он заносит руку, чтобы убрать ярко-рыжую прядь с её лица. Опять этот разряд. Лёгкое покалывание на коже и такое приятное. Это почувствовали оба. Дыхание замерло. Две пары глаз внимательно изучали друг друга. После той ночи, когда Дилан впервые спасал Холлэнд от ночных кошмаров, они запретили себе смотреть друг на друга так. Ведь оба ждали, что кто-то сделает первый шаг, расскажет о своих чувствах, но оба молчали. Да, он успокаивал её после этого, но держась на расстоянии, не давая себе воли. Ведь, наверное, она хочет забыть всё, если делает вид, что ничего не случилось. Так же думала и Холлэнд. Но этот момент. Это была чистая магия, неудержимое желание, которое заполнило всё тело. Они подались к другу навстречу. Ещё хоть секунду почувствовать то, что было в ту ночь. Манящую сладость и тепло, долгожданное воссоединение блуждающих душ. Но губы оборвали свой путь на половине, будто невидимая стена стояла перед ними и не давала прикоснуться. — Давай помогу подняться, — парень резко встал и решил прервать неловкое молчание. Роден тоже поспешила подняться, то и дело отворачиваясь, чтобы скрыть предательский румянец. Дальше всё было как всегда. Уютный разговор давних друзей допоздна, общие шутки и дурацкие комедии по телеку. Но под покровом ночи Дилан застал врасплох Холлэнд своим вопросом: — Извини, если для тебя это больная тема. И можешь не отвечать, если не захочешь, но… — было видно, что ему тяжело собраться с мыслями и наконец-то спросить. Девушка нетерпеливо перебила это несвязный поток извинений: — Да говори ты уже. Что бы то ни было. — В общем, твои ночные кошмары. Можешь рассказать откуда они взялись? — О’Брайен не смотрел ей в глаза, а нервно перебирал пальцы. — Я давно должна была рассказать тебе, — стало заметно, что ей трудно даются эти слова, но она решительно хотела открыть Дилану правду. Ведь именно он был её спасителем от проклятия, поэтому явно имел право знать от чего спасает. — Это мало кто знает, но раньше, в подростковом возрасте, у меня был лишний вес. И соответственно комплексы из-за этого. Я… я смотрела на всех этих красивых моделей, на худых одноклассниц и мне было так чертовски обидно. Я ведь тоже хотела быть как они, носить ту же одежду, смотреть на себя в зеркало без… отвращения, — на последнем слове девушке стало трудно дышать, липкий комок подобрался к горлу и она изо всех сил старалась не расплакаться. Но вопреки всему Холлэнд продолжила рассказ. Он должен знать. — И тогда я начала худеть. Я не ела целыми днями, пила только воду, а когда родителям удавалось запихнуть в меня хоть немного еды, то тут же бежала прочищать желудок. Мама и папа пытались бить тревогу, но у них было слишком много работы, а я слишком правдоподобно умела отмазываться и говорить, что всё хорошо. А потом бежать в ванну… — на несколько минут она замолчала, давая себе время собрать мысли в кучу. Потом посмотрела на свои руки. Дилан нежно держал её ладонь и время от времени ободряюще поглаживал. Ему и правда можно довериться. — Родители заметили слишком поздно. У меня тогда уже была критическая масса. С этого периода я мало что помню. Только рыдания мамы, бесконечные капельницы и неприятное постельное белье в больнице. Как видишь я выжила, но заплатила за это большую цену. Теперь я всю жизнь борюсь с этими демонами-кошмарами. Каждую ночь мне снится один и тот же сон: я смотрю на себя в зеркало и постепенно растворяюсь пока от меня не остаётся один скелет, обтянутый кожей. Когда приходит время пить курс антидепрессантов, с которыми я тоже кстати не расстанусь, всё становится ещё хуже. Ну вот и всё. Теперь ты знаешь правду, — она обессиленно опустила голову в ладони и тяжело вздохнула. Дилан, который всё это время молчал, притянул её к себе и крепко-крепко обнял, будто пытался показать, что готов защитить её от всего. Так они просидели несколько часов, не замечая времени. А потом он уехал. И жизнь пошла своим чередом. Съёмки, кастинги, недолгий отдых дома, редкие вылазки с друзьями по выходным и много-много телефонных звонков. Казалось, всё было хорошо, но ведь должны же начаться разрушения?