Забытая жизнь

1995 год. Июль. Барти Крауч младший по приказу Корнелиуса Фаджа получил поцелуй дементора, без провидения расследования и предъявления приговора. Но точное место захоронения Барти Крауча старшего так и не было найдено. После официального подтверждения смерти Барти Крауча старшего шли долгие допросы. В Министерстве была нагнетающая смута, так хотелось все послать, но останавливала только вера в лучшее. Как бы Альбус ни старался, но Фадж наотрез отказался принимать все за правду и поэтому просто закрыл глаза. Через пару недель на официальном заседании в Министерстве меня назначили главой Департамента международного магического сотрудничества. Если честно, я была не просто удивлена их решению, а всецело ошеломлена. Первым с назначением поздравил дедушка и прислал в подарок очень красивый клинок, на рукоятке которого были набиты мои инициалы. Он мне не раз послужил, так что подарок оказался стоящим. О моем назначении узнали так быстро благодаря нашей любимой Рите Скитер. Утром, на следующий день после назначения, я встретила Артура Уизли и Кингсли, они поздравили меня, а, не успела я и выйти из лифта, на меня просто накинулась эта бестактная женщина. — Святой Годрик, а она что тут делает! — воскликнула я, увидев Риту Скитер. — Видать по твою душу, — уверил меня Артур. — А я тут при чем? Я с детства была ужасно фотогенична. Моя бабушка прятала мои фотографии, как запрещенные картинки, — ответила я и улыбнулась. — О, какая встреча! — увидев меня, крикнула Рита и пошагала на встречу к нам. — О нет… Моя репутация погибнет, -прошептала я. — Успокойтесь Адрианна, — успокоил меня Кингсли. — Ваша репутации от этого не пострадает, даже если вы оторвете ей ее грязный язык. — Мне бы вашу уверенность Кингсли, — судорожно выдохнула я. — От моей репутации и так уже остались одни лохмотья… — не успела я закончить свои слова, как Рита оказалась рядом. — Мисс Монфор-лʼАмори, как вы считаете, вы достойны должности главы Департамента международного магического сотрудничества? Я аж остановилась от услышанного и сузила глаза, посмотрела на Скитер. — У меня нет времени и желания с вами откровенничать! — В моем голосе послышалось раздражение. — Что вы думаете о тех слухах, что Сами-Знаете-Кто вернулся? — не унималась Рита. — Нам всем рано или поздно нужно спуститься с небес и снять розовые очки! — процедила я от ее наглости. — Вы сегодня не в настроении, мисс Монфор-лʼАмори? Видать, аврал в Департаменте! Вы не справляетесь? Ведь это должность предназначена больше для сильного пола! — Теперь я задам вам вопрос, Рита, — отрезала я и сжала руки в кулаки. — Может мне сделать публичную порку для вашего персонального удовлетворения? — А вы смешная. Вас не покидает чувство юмора, когда в вашем отделе полный бардак. Скажите, трудно управлять таким Отделом, когда ты женщина? Артур и Кингсли хотели уже меня увести, но я отдернула их руки и посмотрела вокруг. В Атриуме толпился народ, кто-то выходил из лифтов, кто-то входил. Я встала на борт бассейна в центре холла. — Я хочу извиниться перед вами, — воскликнула я, и все обратили на меня внимание, — за то, что родилась женщиной — существом второго сорта! По-вашему. За то, что я создана для кухни и постели, ну, в крайнем случае, для двух-трех походов в ресторан и занимаю место, которое по праву принадлежит самцу! Ой, простите, я сказала самцу, простите, ради бога, я имела в виду способного мужчину, вроде вас, Рита. — И саркастично посмотрела на нее. Все ошеломленно перевели взгляд на Риту, я поклонилась, Артур и Кингсли внезапно захлопали в ладоши, послышались аплодисменты и свист. После мы быстро удалилась из Атриума вместе с Артуром и Кингсли, чтобы не столкнуться с разгневанной Скитер. Весь ближайший месяц я только и делала, что принимала все дела и ночами пропадала в Министерстве. Ведь Перси, на удивление мне, перебежал на сторону Фаджа и быстренько стал его помощником. — Шустрый мальчуган! — ухмыльнулась я. Хотя я прекрасно знала, как Перси мечтает о карьере, впечатление было такое, что на первой своей должности в Министерстве магии он не слишком преуспел. Перси совершил довольно грубый промах, не заметив, что Барти Крауч находится под контролем лорда Волан-де-Морта (в Министерстве, правда, этому не поверили — там решили, что Крауч сошел с ума). У Перси была масса неприятностей из-за Крауча. Расследование и все такое. Перси должен был понять, что у Крауча поехала крыша, и доложить наверх. А ему предложили должность под началом у Фаджа. Неплохо для молодого человека, который только год как окончил Хогвартс, — младший помощник министра. Пару раз ко мне приходили странные письма от анонима. Я, конечно, понимала от кого они, но просто игнорировала их. Ближе к концу июля я заметила за собой слежку, пришлось поменять место жительства. Я нашла на берегу небольшого озера незаметный домик и выкупила его. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы заколдовать его от посторонних глаз, оградив дом всеми возможными средствами защиты. В один прекрасный вечер ко мне в Отдел заглянул Люциус. — И чем обязана, мистер Малфой, — удивилась я его появлению и, кинув папку с бумагами на стол, села в свое кресло. — Ты сама прекрасно знаешь, зачем я здесь. — Скажи ему, что я сама приду, когда посчитаю нужным, — сообщила я ему. — Ты играешь с огнем, Адрианна, — предупредил он меня. — Тебя забыла спросить! — рявкнула я. — Если это все, то закрой дверь с той стороны. — Ты не боишься, что он сам к тебе заявится? — Люциус, неужели ты переживаешь за меня? — удивилась я. — Ты за своими лучше яйцами приглядывай! — Я всего лишь хотел поздравить тебя с назначением на пост главы Департамента международного магического сотрудничества, — добавил он и вышел из кабинета. Я, естественно, понимала, что мне нужно появиться у Тома, но я оттягивала этот момент как только могла. Боялась ли я тогда? Нет, не боялась. Страшно было? Да нет, не было ни капли. Я хотела жить и это естественно, мне нужно было любой ценой выжить. В тот момент я больше переживала за Северуса, хоть и старалась этого не показывать. Я настолько заблокировала все свои мысли, что мне самой иногда приходилось просто выталкивать их из себя. Возможно, тогда только его слова и придавали мне силу и мужество. Благодаря этим словам я жила. Думаю, тогда ему тоже хотелось хотя бы знать, что он мне небезразличен. Но я была настолько эгоистична, что сказала ему об этом слишком поздно. Моя гордость, мое «я» не могло выдавить признания, что я и вправду по-настоящему люблю и волнуюсь о Северусе. В очередной раз, заметив за собой слежку, я не выдержала и, схватив одного из шпионов, приставила к его горлу нож, пока другой лежал без сознания под ногами. — Кто тебя прислал? — гневно спросила я и прижала лезвие к его горлу. — Хозяин, — прохрипел он. Я одним движением оглушила его, и он свалился вслед за первым преследователем. Задрав его левый рукав, я увидела метку. — Ты осточертел мне, Том! — рявкнула я и, схватив обоих преследователей с собой, аппарировала в тайное убежище Пожирателей смерти, они даже не удосужились его сменить. Мой внутренний мирок в тот момент рухнул, в него ворвались люди, чьих взглядов я не разделяла, чьи поступки были мне чужды. Они грязными башмаками прошлись по моему миру, и не осталось ни единого уголка, где я могла бы укрыться, когда мне становилось невыносимо тяжело. Я очутилась возле огромного замка. Как давно я здесь не была, тринадцать лет прошло с того момента, когда я последний раз была тут. Я прошлась по аллее и вошла в замок, следом за мной летели под заклинанием два волшебника из шайки Тома. Поднявшись по парадной лестнице, я взмахом палочки открыла дверь и вошла в большой зал. Все присутствующие посмотрели в мою сторону. В большом зале стояли Люциус, Макнейр, Крэбб и Гойл, склонившись возле двери, прижатый к стене, стоял Хвост. На мой взгляд, жалкое подобие чего-то человеческого. Том стоял посередине зала, он, как и все остальные, молча смотрел на меня. Я подошла к нему ближе и швырнула к его ногам двух присланных им шпионов. — Какого черта твои недоноски следят за мной? — рявкнула я. — Добро пожаловать, Арианрода, — тихо сказал Том. — Тринадцать лет… прошло тринадцать лет со дня нашей последней встречи. Арианрода, ты стала еще прекрасней. Живой скелет стоял в центре зала и смотрел на меня. А я не могла отвести взгляд от бледного как смерть лица. Три года меня преследовали в ночных кошмарах эти красные злобные глаза, тупой змеиный нос, узкие щелки ноздрей. Я боялась, что если посмотрю в его глаза — окаменею. Его кисти напоминали больших белых пауков. Красные глаза, зрачки которых, подобно кошачьим, превратились в щелочки, горели в темноте еще пронзительнее. Охваченный восторгом, он развел руки. Огромная змея, обвилась вокруг кресла позади Тома. Том поднял свои багровые глаза на меня и засмеялся пронзительным, ледяным смехом. С выражением злобного удовлетворения на его лице выпрямился и огляделся вокруг. — Я должен тебя поздравить с назначением, — прошептал он. — Глава Департамента международного магического сотрудничества, как это громко звучит. Он стал расхаживать взад-вперед передо мной, то и дело окидывая взглядом всех в зале. Через минуту-другую он снова посмотрел на меня, остановился, и жестокая улыбка исказила его змееподобное лицо. — Арианрода, я говорил тебе, что твоя дерзость тебя погубит, — тихо прошипел он. — И я никогда не ошибаюсь. Волан-де-Морт снова расхохотался и принялся мерить шагами зал, а змея скользила за ним по холодному каменному полу. — Я вижу, ты жив и здоров, сила твоя не иссякла, — наконец я смогла выдавить из себя хоть что-то. — Как ты могла поверить, что я не восстану вновь? Ведь ты своими глазами видела доказательства моей безмерной силы, когда я был самым могущественным из всех теперешних волшебников? И я отвечаю: может, ты поверила, что существует еще более могучая сила, которая может уничтожить даже лорда Волан-де-Морта… может, ты теперь клянешься в верности другому… может, этому защитнику грязнокровок и простецов Альбусу Дамблдору? При упоминании имени Дамблдора у меня все оборвалось. Я поставила щит и просмотрела на него. — С чего ты решил, что я кому-то клялась верности? — спросила я. — У нас с тобой был совсем другой уговор. И я не виновата, что тебя не было столько лет. — Знаешь, Арианрода, многие стояли на коленях и молили меня о пощаде! — заявил Том. — Ты же заявилась сюда и швырнула мне под ноги моих же слуг! — А что, я должна была их чаем угостить? — возразила я. — Я глава Департамента! — Люциус, наш скользкий друг, — прошептал он, остановившись перед ним, — мне сообщил о твоем триумфальном подъеме. И все же ты не попыталась найти меня, Арианрода… должен сказать, твои достижения обрадовали меня…, но разве не разумнее было бы направить свои силы на поиски меня? — Ты должен понимать, что я всегда была настороже, — ответила я. — Я работник Министерства, как я должна была себя вести? — Да, мне все известно, Арианрода… и ты меня единственная не разочаровала… и я ожидаю от тебя верной службы. — Я не собираюсь служить тебе! — заявила я. — Ты не хочешь быть рядом со мной? Рядом с великим и могущественным волшебником! Когда-то ты мне сказала, что лучше возглавлять Министерство, чем шайку Упивающих. Дементоры присоединятся к нам… они наши естественные союзники… мы снова призовем великанов… все мои верные слуги вернутся ко мне, и целая армия существ, сеющих страх… Он снова пошел по кругу. Мимо некоторых Пожирателей смерти он проходил, молча, перед другими останавливался и говорил с ними. — Макнейр… Хвост говорит, ты сейчас уничтожаешь опасных животных по заданию Министерства магии? Скоро у тебя появятся жертвы поинтереснее, Макнейр. Лорд Волан-де-Морт позаботится об этом… — Спасибо, хозяин… спасибо, — пробормотал Макнейр. Как ни странно, но Макнейр — работник Министерства Магии. Причём, его должность ликвидатора опасных животных при отделе Надзора за магическими животными как нельзя кстати подходит ему по характеру. Ведь в обиходе его должность называлась проще и ёмче: «палач». Именно его послали, выражаясь казённым языком, «привести приговор в исполнение», проще говоря, убить Клювокрыла, который по счастливой случайности избежал «наказания». — А здесь, — Волан-де-Морт подошел к двоим самым высоким Пожирателям смерти, — здесь у нас Крэбб… Ты сработаешь лучше на этот раз, правда Крэбб? И ты, Гойл? Оба неуклюже поклонились, глухо бормоча: — Да, хозяин… — Конечно, хозяин… — То же самое касается и тебя, Нотт, — тихо обратился Волан-де-Морт к фигуре, ссутулившейся в тени мистера Гойла. — Милорд, я падаю ниц перед вами, я ваш самый верный и покорный… — Достаточно, — произнес Волан-де-Морт. — С чего ты решил, что я стану тебе помогать? — поинтересовалась я. — А как же наши чувства? — тихо заметил они подошел ко мне ближе. — Похоже, я становлюсь сентиментальным… — Ты веришь, что прошлое может вернуться? — удивилась я. — Более того — оно никогда не покидает нас, — уточнил Том. — А у любви нет срока давности. — Ты сам-то в это веришь? Ты себя-то видел? — выпалила я, поежившись от неприязни к лицу Тома, который приблизился к моему личику так близко, что я чувствовала его дыхание. — Ты мне омерзителен! — Пошли все вон! — заорал он и его щелочки-ноздри раздулись. Стоящие в зале вздрогнули: каждый как будто пытался и не смел сделать шаг назад, но все же поспешил к выходу из зала. Том подошел ко мне и железной хваткой сжал меня в своих объятиях. — Почему ты единственная, кто меня не боится? — холодно спросил он. — Чего ты боишься, Арианрода? — Не прикасайся ко мне! — завопила я. — Ты стала такой сильной, я прямо чувствую твою магию! Ты поражаешь меня своей силой, волей, и твоя защита…. ты стала настоящей волшебницей! — Оставь свои комплименты кому-нибудь другому! — я ненавистно посмотрела на него. — Твой гнев только заводит меня. — Да, женщина в гневе действительно страшна…. — Зато какое богатство образов, — не дал договорить мне Том. — Арианрода, я так скучал по тебе, — промычал он, проведя рукой по животику и ниже. Он уже не мог держать себя в руках от удовольствия, разглядывая мою нежную шею и плечи. — Ты спятил! — резко отдернула я его руку. Он очень грубо и жестко стал покусывать мою шею и, укусив мочку моего уха, тихо прошептал. — Теперь нам никто не помешает, любовь моя, — и впился в мои губы. Он взял меня выше локтя и буквально потащил за собой. Меня вдруг охватила паника, я вывернулась и ударила его ногой. Он не ожидал удара, поэтому выпустил мою руку. Я побежала от него, даже не знаю куда. Но он быстро поймал меня. — Я думал, что мы друг друга поняли. Ты не заслуживаешь хорошего отношения. Он схватил меня за волосы и втащил в комнату. Закрыл за нами дверь. Подошёл ко мне и сказал: — Сегодня ты будешь послушной, — сказал он, проведя пальцами по щеке и шейке, — беззащитной и покорной.  — Отпустите меня, — попыталась вырваться я. — Немедленно! Не смей ко мне прикасаться!  — Отпустить? — переспросил Том. — Ох, только позже. — Он подошел ко мне и стал гладить по шее, спускаясь к груди.  — Ну же… будь хорошей девочкой, Арианрода. Он стал проталкивать большой палец в мои губы, но я от отвращения просто сжала зубы. За это я получила сильный удар по щеке. — Дрянь! — Том очень разозлился, у меня выступили слезы. Он затащил меня в спальню и закрыл за нами дверь. Он сорвал рубашку и лифчик, обнажив нежную грудь с поднявшимися от холода сосочками. Картинка была впечатляющей. Том не удержался и дотронулся до одного пальцем, после этого он стал мягко играть с сосочками, стал гладить, ласкать и жадно мучить мои прелести, поднимаясь по шее к мочкам ушей. Я испытывала ужасную боль и была готова завыть от унижения. Из глаз текли бесшумные слезы, я была в шоке и уже не в силах кричать. Где-то в груди маленьким злым зверьком зашевелилась боль, подкатила к горлу, сжалась комком и притаилась, чтобы того и гляди раствориться в слезах. — Ненормальный, отпусти… Мне не удалось договорить, так как мощная рука уже зажимала мне рот. — Ты стала просто великолепной! Том стал тихонько подниматься и опускаться, поглаживая икры и переходя все выше к внутренней стороне бедра. Я изнемогала, пытаясь свести ноги, издавая сладкие тихие стоны. Он снял с меня оставшуюся одежду. Том притянул меня к себе за попку. Его руки стали стаскивать мои трусики вниз.  — Мне так нравится, как ты дрожишь, чувствуешь мой член? Он скоро будет в тебе. А теперь раздень меня. Я стала снимать с него мантию, но пуговицы никак не поддавались, так как мои руки тряслись.  — Живее… Я сняла, наконец, мантию. Он перешагнул через нее. Я замерла, потом отвела взгляд, мне было противно.  — Ложись на спинку и раздвинь свои ножки, Арианрода, — скомандовал Том. Он стал гладить свой эрегированный член. Я легла на кровать, он присел рядом и стал вводить палец мне в лоно, я дернулась и руками неосознанно стала его отталкивать. Он поднялся, в один миг перевернул меня на живот и сковал руки за спиной.  — Вот так ты не будешь мне мешать. Том снова перевернул меня на спину и раздвинул ноги. Затем он навалился на меня, и я почувствовала, как его член стал давить на мое лоно. Он пытался затолкнуть его в меня. Боль становилась все сильнее, я пыталась сдвинуть колени, но он не давал мне этого сделать. Я зажмурила глаза и издала громкий стон боли.  — Пожалуйста… — прошептала я.  — Тебе не терпится, Арианрода? Он, наконец, вошел и подался вперед, резко и сильно вогнал свой член. Я закричала, Том замер ненадолго, затем высунул и вошел снова на всю длину. Было ужасно больно, но он продолжал двигать бедрами все сильнее и сильнее. Через пару минут он кончил прямо в меня. Я уже не плакала, а лишь всхлипывала под его движения. О Святые, как же мне мерзко вспоминать все, но об этом нужно рассказать. Я верю, что есть место между раем и адом, между живыми и мёртвыми. Прекрасное место вечного перерождения, быть может, даже спасение. Верите ли вы в такое место? Вот только, чтобы попасть туда, придётся заплатить. Всё имеет свою цену. Он остановился, вышел из меня. Лег рядом. Я лежала не двигаясь. Его член был в крови, да и между ног у меня тоже была кровь. Через какое-то время он заговорил:  — Вот так, любовь моя, — он засмеялся, лег на бок и стал водить рукой по моему телу. Схватил сосок и стал выкручивать его.  — Тебе же было хорошо, Арианрода, — шипел Том. — А что изменится, если я скажу «нет», — зарычала я. — Тебе обязательно делать мне больно! — По-другому не будет, и ты знаешь! — закричал он и вылетел из комнаты. — У меня есть еще пару дел, когда я приду, ты должна быть здесь! — Я не твоя наложница! — выкрикнула я ему в след. Его долго не было. Мне не спалось, я думала о том, что предпринять, чтобы он оставил меня в покое. Дверь открылась, и он вошел в комнату. — На спинку, — только и сказал Том. — А не охренел ли ты! — рявкнула я. Через минуту я снова была крепко связана, Том, ухмыляясь, держал меня. Уложив меня на спину, он раздвинул мои ножки широко и вошел в меня пальцем. Боль усилилась, я закусила губу, чтобы не закричать. — Не смей, отпусти меня! Том стал трахать меня пальцем, затем уже двумя пальцами. Потом отстранился и вогнал в меня член, было почти так же больно, как в первый раз. — Не надо, пожалуйста… — молила я. — Арианрода, я не собираюсь ждать. Зачем? В этом весь кайф, в сопротивлении твоего тела. Он стал двигаться во мне, но потом вышел и перевернул меня, поставив раком. Он нажал на поясницу, я прогнулась. Он снова вошел, боль была сильная, но Том взял меня за талию и стал иметь меня в бешеном темпе. Удовольствия я не получала и думала только о том, когда все это закончится. Том кончил и лег рядом. Он стал ласкать мой клитор, и вдруг внизу живота стало приятно тянуть. Мои ноги расслабились и слегка раздвинулись, освобождая место его руке. Мне было противно и приятно одновременно, Том стал быстрее ласкать меня, но потом вдруг убрал руку. Из моего горла вырвался стон разочарования. В голове прояснилось. — Оргазм нужно заслужить… — зашипел Том. Пытка болью пройдена. Теперь пытка нежностью. Я была в ужасе и не знала, чего ожидать, собралась с силами и дернулась, чтобы встать. Том разозлился от моего непослушания. Он достал свою палочку, и из ее конца появилась длинная нить, похожая на плеть. Я завопила во все горло. Мне было безумно больно, я кричала. Плеть наносила удар за ударом. Первый пришелся на попку, отчего кожа покраснела, и я вскрикнула от неожиданной боли. Удары сыпались и сыпались, пока вся попка и спинка не стала покрытой пятнами боли.  — Я хочу твою попку. Я встала на четвереньки попой к нему. Он раздвинул ягодицы и стал вводить пальцы, я дернулась, за что получила удар по спине.  — Не двигайся. Он протолкнул сначала один палец и стал растягивать дырочку, а потом уже два пальца были внутри.  — Пожалуйста… Но он продолжал трахать меня пальцами, затем вытащил их. Я вздохнула с облегчением. Но Том резко вошел в мое влагалище, стал двигаться в его любимой манере, а пальцы в попке стали двигаться, растягивая ее. Но внизу живота начало тянуть, как бы я не хотела секса с Томом, мое тело жаждало другого.  — О боже… Нет, нет! Нет! Когда он начал кончать и задвигался быстро, я стала дергаться, но это лишь больше его заводило. Он выдернул все свои пальцы из меня, боль была адская. Я закричала в голос.  — Тебе же хорошо, Арианрода. Я обессиленная лежала на кровати, он скинул меня на пол. Я больно ударилась, но осталась лежать. Он сидел на кровати, за мои волосы поднял мое лицо.  — Я люблю тебя, Арианрода. Он отпустил меня и вложил мне в руки мазь. Вокруг меня все было в крови. Мое тело было покрыто кровяными потеками и синяками от укусов Тома и от пыток. Я постаралась встать и, шатаясь, направилась в ванную комнату. Все тело ныло и между ног безумно жгло от боли. Стоя под душем и смывая позор унижения, я так ненавидела себя, а больше всего Тома. Плакать я уже не могла, слёзы истощали душу, но когда они не могли пролиться, было ещё тяжелее. В шестнадцать лет тщеславие оказалось сильнее любви и вытеснило из моего сердца все, кроме ненависти. — Как я могла влюбиться в эту тварь? — спросила я себя. — Чем я только думала? И думала ли я вообще? Но как говорят маглы, выход всегда есть, если ты еще не в гробу. Так что придется все вынести и пережить. Если это бремя досталось мне, значит, оно мне по плечу. С этими словами я вышла из ванны и, взяв мазь которую мне дал Том, стала втирать в кровяные синяки, через пару секунд от синяков и след простыл. Я посмотрела на баночку с мазью и сразу же поняла, откуда у Тома она. Все зелья и мази, которые он давал мне, делал ему Северус. После Тома я всегда была вся в синяках, иногда даже в собственной крови. Жалела ли я себя в эти моменты? Думаю, что нет. Было лишь чувство унижения, которое я испытывала как к Тому, так и к себе. Мне было омерзительно даже свое отражение в зеркале, я возненавидела себя и, возможно, только поэтому тогда была такой бесчеловечной и непоколебимой. Я старалась быть сильной и, не смотря ни на что, идти дальше. Все мы выживаем как можем. Моя жизнь не была счастливой, но это была моя жизнь. Выйдя из ванной комнаты, я увидела Тома, он стоял у окна. Найдя свою одежду, я стала одеваться. — И как же тебе удалось возродиться? — Это удивительная история, Арианрода, — произнес Волан-де-Морт. — И она начинается… и заканчивается… моим юным другом. Ты, конечно, знаешь, что этого мальчика называли причиной моего падения? — тихо произнес Волан-де-Морт. И тебе известно, что в ночь, когда я потерял свою силу и свое тело, я хотел убить его. Его мать погибла, пытаясь спасти его… и невольно дала ему защиту, которой, признаюсь, я не предусмотрел… Я не мог дотронуться до него. Его мать оставила на нем след своей жертвы… Это очень древняя магия, и я должен был вспомнить… глупо было не подумать об этом…, но это неважно, теперь я могу прикоснуться к нему. Должен признаться, дорогая моя, я просчитался. Мое заклятие было отражено глупой жертвой этой женщины и обратилось против меня самого. О-о… это запредельная боль, Арианрода, и я к ней был совершенно не готов. Я был вырван из тела, я стал меньше, чем дух, чем самое захудалое привидение…, но все-таки я был жив. Чем я был, не знаю даже я… Я, который дальше кого-либо прошел по тропе, ведущей к бессмертию. И похоже, какой-то из моих экспериментов сработал… потому что я не погиб, а ведь это заклятие должно было меня убить. Но я стал слабее любого живого существа, и я не мог себе помочь… потому что у меня не было тела, а для необходимого заклятия требовалась волшебная палочка… Помню только, что секунду за секундой, бесконечно, я заставлял себя существовать… Я обосновался в далекой глуши, в лесу, и я ждал… я был уверен, что кто-нибудь из моих верных Пожирателей смерти попытается разыскать меня… кто-нибудь придет и осуществит волшебство, которое я сам не могу осуществить, и поможет мне вернуться в мое тело…, но я ждал напрасно… — У меня осталась лишь одна способность, — продолжил Волан-де-Морт через некоторое время, — я мог овладевать другими телами. Но я не отваживался приближаться к местам, где было много людей, потому что знал, что мракоборцы не прекратили свои поиски. Иногда я вселялся в животных — чаще всего, конечно, в змей, — но это было лишь немногим лучше, чем оставаться просто духом, потому что тела животных очень плохо приспособлены к занятиям волшебством…, а когда я в них вселялся, жизнь их становилась на удивление короткой; ни одно из животных долго не протянуло… Потом… четыре года назад… казалось, появилось верное средство вернуться. Молодой, глупый и доверчивый волшебник забрался в лесную глушь, где обитал я. О, он показался мне тем самым шансом, о котором я так долго мечтал… Он был учителем в школе Дамблдора… его было легко подчинить себе… он привез меня сюда, в эту страну, и через некоторое время я вселился в его тело, чтобы тщательно следить за тем, как он выполняет мои приказы. Но мой друг подвел меня. Мне не удалось завладеть философским камнем. Мне не удалось обеспечить себе бессмертие. Мне снова помешали… и снова Гарри Поттер… Повисла тишина. Я не шевелилась, замерла. — Мой слуга умер, когда я покинул его тело, и я снова стал таким же слабым, как раньше, — продолжил Волан-де-Морт. — Я вернулся в глушь, туда, где прятался, и, по правде говоря, я засомневался тогда, удастся ли мне вообще вернуть свои силы… Да, это, пожалуй, было самое тяжелое для меня время… я не мог рассчитывать заполучить еще одного волшебника… и я уже отбросил всякую надежду на помощь от кого-нибудь из Пожирателей смерти… — И вдруг, меньше года назад, когда я уже оставил всякую надежду, это наконец, случилось… ко мне вернулся мой слуга, Хвост. Он сымитировал тринадцать лет назад свою смерть, но те, кого он раньше считал друзьями, разоблачили его, и он решил вернуться к хозяину. Он искал меня в тех краях, которые уже давно слухи связывали с моим именем… ему, конечно, помогли крысы. У Хвоста вообще какая-то мистическая связь с крысами. Его грязные маленькие друзья рассказали ему, что в дебрях албанских лесов есть место, которое они обходят стороной, место, где темная тень овладевает телами маленьких зверушек, и бедные маленькие зверушки гибнут… Но не все прошло гладко. Однажды вечером, проголодавшись, он зашел на постоялый двор на окраине того самого леса, где он рассчитывал меня найти… И надо же такому случиться — там сидела за столом Берта Джоркинс из Министерства магии! А теперь посмотри, как судьба благоволит лорду Волан-де-Морту! Хвосту мог быть конец, и с ним растаяли бы и мои надежды на возрождение. Но Хвост продемонстрировал неожиданное присутствие духа и уговорил Берту Джоркинс выйти прогуляться вместе с ним. Он одолел ее… и привел ее ко мне. И Берта Джоркинс, которая могла бы разрушить все, вместо этого стала даром небес… потому что после недолгих уговоров выяснилось, что она просто кладезь ценнейшей информации. Она рассказала мне о том, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников. Она сообщила мне о Пожирателе смерти, который будет счастлив выполнить любое мое задание, если мне удастся установить с ним контакт. Она поведала мне многое…, но средства, которыми я воспользовался, чтобы преодолеть наложенное на нее Заклятие памяти, оказались слишком сильны. Когда я извлек из нее всю необходимую информацию, ее тело и разум были практически полностью разрушены. Она выполнила свое назначение. Вселиться в ее тело было невозможно, и я избавился от нее. Том улыбнулся своей ужасной улыбкой. Его красные глаза были равнодушны и безжалостны. — Вселиться в тело Хвоста, я, конечно, не мог, потому что он считался погибшим, и его появление на людях вызвало бы слишком много вопросов. Но он был слугой, который был мне необходим, и хотя волшебник из него никакой, Хвост, следуя моим указаниям, помог мне вернуться в собственное, пусть и неполноценное, тело, в котором я существовал, готовя все необходимое для настоящего возрождения… пара-тройка заклинаний моего собственного изобретения… немного помощи от моей дорогой Нагайны, — Волан-де-Морт посмотрел на непрерывно скользящую вокруг него змею, — зелье, сваренное из крови единорога и змеиного яда, которым поделилась со мной Нагайна… и вскоре я вернул себе почти человеческий облик, в котором мог путешествовать. Украсть философский камень теперь было невозможно, потому что я знал — Дамблдор проследил за тем, чтобы его уничтожили. Но сейчас мне нужна была прежде всего жизнь смертного существа, бессмертие могло и подождать… Теперь моей целью было вернуться в прежнее тело и вернуть себе прежние силы. Я знал, как добиться этого, заклинание, что вернуло меня сегодня к жизни — это старинная Черная магия. Мне нужны были три мощнейших магических вещества. Ну, одно из них у меня уже было, плоть, отданная слугой… Кость отца легко было найти. Но кровь врага… Хвост конечно, предпочел бы, чтобы я использовал любого подвернувшегося под руку волшебника. Любого волшебника, который ненавидит меня… ведь очень многие ненавидят меня до сих пор. Но я знал, чья кровь мне нужна. Если я хочу возродиться еще более могущественным, мне нужна кровь Гарри Поттера. Мне нужна была кровь того, кто лишил меня силы тринадцать лет назад. Тогда защита его матери будет всегда со мной, будет течь и в моих венах… — Но как добраться до Гарри Поттера? Ведь он сам не подозревал, насколько сильно он защищен. Дамблдор все продумал еще тринадцать лет назад, когда устраивал его будущее. Дамблдор использовал древнее заклятие, которое делало Поттера неприкосновенным до тех пор, пока он находился под опекой своих родственников. Даже я не мог добраться до него… ну, конечно, был еще Чемпионат мира по квиддичу. Я подумал, что там, вдали от родных и от Дамблдора его защита сойдет на нет, но я тогда был еще слишком слаб, чтобы пытаться похитить мальчишку, окруженного целой толпой волшебников из Министерства. А потом он вернется в Хогвартс, где день и ночь будет прямо перед крючковатым носом этого маглолюбивого придурка. Так как же захватить его? Естественно, пользуясь информацией, предоставленной Бертой Джоркинс! С помощью моего верного Пожирателя смерти, внедренного в Хогвартс, добиться, чтобы имя Гарри Поттера попало в Кубок огня, выиграл этот Турнир и первым коснулся Кубка, который мой слуга превратил в портал. Кубок перенес его сюда на кладбище, подальше от защиты и помощи Дамблдора, прямо ко мне в руки. — Очень душераздирающая история, Том! — Прекрати меня так называть! — Для меня ты всегда им будешь! — фыркнула я и направилась к двери. — Всего лишь один вопрос, — произнес он. — Если тебе станет легче. — Я посмотрела на него. — У тебя были мужчины? — А ты думал, я буду хранить тебе верность? — воскликнула я. — Уж прости, не удержалась! — Я мог на это рассчитывать, Арианрода! — возразил он мне. — Ну уж извини, что не оправдала твои надежды! — Я мог бы убить тебя! — внезапно заявил Том. — И что тебе помешало? — удивленно спросила я. — Твоя наглость и отсутствие страха, — ответил он. — Ты мне еще не раз понадобишься. — Я тебе уже сообщила о том, что не буду тебе помогать! — раздражено воскликнула я. — Я так не уверен, — угрожающе сказал Том. — Ты моя, Арианрода! — Ты слишком самоуверенный. Я не твоя и никогда ей не была! — открыв дверь, я вышла из комнаты, но наткнулась на Северуса. Он тогда на меня смотрел, как зверь, который наготове схватить свою добычу. Он все понял сразу, да и скрыть это не возможно было. Том стоял у меня за спиной, в комнате все было перевернуто, да и моя рубашка не была застегнута до конца. — Арианрода, ты забыла свою мантию, — подошел Том и подал мне плащ. — Северус, — обратился он к нему. — Да, Повелитель, — склонился тот. — Арианрода любезно присоединилась к нам, — сообщил Том. — Ты ведь знаком, Северус, с мисс Монфор-лʼАмори. Северус холодно посмотрел на меня. — Приходилось сталкиваться, — ответила я за него и удалилась. Я убила бы его, если бы могла. Но мне оставалось только уйти, что я и сделала, изо всех сил стараясь сохранить достоинство и с шумом захлопнув за собой тяжёлую дверь. Следующие две ночи я провела в полной тишине и покое. Хотя мысли меня не покидали. Может, прошлое — это якорь, который тянет нас обратно? Может, стоит выпустить того, кем ты был, чтобы стать тем, кем ты будешь? Возможно, именно наши ошибки определяют судьбу? Без них… Из чего бы состояла наша жизнь? Если бы мы никогда не сбивались с пути, разве бы мы любили, у нас были бы дети или бы мы были тем, кем являемся? В конце концов, меняются времена года, меняются города, люди приходят в твою жизнь, люди уходят… Но приятно осознавать, что те, кого ты любишь, всегда в твоём сердце. И если тебе повезёт, ты их когда-нибудь встретишь. Вы уже испугались? Тогда вы долго не протянете в этом жестоком мире.