Забытая жизнь

Изранено сердце. Мелкие рубцы не дают покоя, каждый шов кричит о той боли. Боли, которую я называю счастьем. Каждое утро на подушке вместе со следами слез мирно соседствуют капли крови. Нет, они не горькие, они слаще сахара, светлее солнца, выше того понимания, которое с детства и до самой смерти преследует большую часть двуногих. Ненавидеть, терять, унижаться, любить — жить. Жить, жить полной жизнью. Не существовать, а жить! Я вот так и жила. Том ломал мое мировосприятие, терпеливо причиняя мне все больше и больше боли. Она так резко контрастировала с тем счастьем, которое я испытывала. Я любила и была любима. Была. Господи, я же помню все. Каждый день, каждый час. Каждую минуту. Пойми, Северус, одно, я никогда не буду с тем, с кем не хочу быть… Если я не хочу быть, я просто ухожу…. Но я ведь не ушла. А ты терпишь всё… Я знаю, я порой жестока, я переступаю грань, но он никто… Хотя он кто-то… Он тоже в моей жизни… И знаешь, я рада. Он мне открыл на многое глаза. Но я не с ним и никогда не буду… Хотя я слово «никогда» не говорю, но сейчас скажу… Конечно, могу я ошибаться. Каждый человек труслив по своей натуре: один залезает на высоченную гору, доказывая этим, что он победил свою трусость, другой прыгает с обрыва, ну, а третий: а третий просто убегает. Я не просила этой любви, я вообще не просила никакой любви. Но чем больше я ничего не видела, тем сложнее было ничего не видеть, пока в один из дней я не поняла, что дышать больше без Северуса не могу, и, скорее всего, уже не буду. Вот тут-то и начался кошмар — губы, которые до этого использовались только для разговора, начали искать его губы, а тело жаждать его ласки. Пойми, я не хотела никому зла, я просто тебя любила. Твои руки, губы, тело, душу — я хотела их все, без остатка, ты же побоялся мне их дать. В тот момент я считала, что поступаю правильно. Я боялась признаться Северусу, что люблю его, да и потом стало поздно, совсем. Я могла понять его, когда мы столкнулись с ним у Тома, он сам все увидел и, думаю, все понял. Нужно было говорить, что я испытывала тогда, надеюсь, вы меня поймете. Нет, я не жалела себя, я ненавидела. Да, правда, ненавидела, за то, что сама сделала себе приговор еще много лет назад, когда впервые познакомилась с Томом. В те года я была жестокой не только к тем, кто меня окружал, но и к себе тоже. Я закопала все свои чувства, стала железной, непробиваемой. Возможно, лишь поэтому я до сих пор осталась живой. Но, наверное, только ночь знает, как я боялась заснуть, ведь мои сны — от них никуда не деться. Я признаюсь, тогда я боялась спать. Боялась заснуть и увидеть Северуса во сне, как он обнимает меня, что-то шепчет мне на ушко. Слава Святым, я тогда много работала, ведь на моих плечах был целый отдел. Что касается Тома, я старалась реже у него появляться, но он или его Упивающие иногда переходили грань, и мне приходилось к нему не просто врываться, а вламываться. Чувствовала ли я к нему те, былые, чувства? Думаю, что нет, да и никогда и не чувствовала. Я просто была ослеплена его величием, что не заметила под ним помешенного на власти ублюдка. 2 августа 1995 года. Было уже очень поздно, я сидела в своем кабинете, когда ко мне влетела немолодая девушка Муфалда Хмелкирк — работница по борьбе с неправомерным использованием магии. — Мисс Монфор-лʼАмори! — запыхавшись, воскликнула она. — Вы слышали? Маленькая, с развевающимися седыми волосами, она быстро-быстро заморгала от яркого освещения в моем кабинете. Муфалда — простой работник Министерства. Тихая, незаметная волшебница, которая не следует высоким идеалам, а просто живёт и делает свою работу. Вместе с тем, ей легче смириться с происходящим, чем что-либо попытаться изменить. Муфалде страшно работать в Министерстве, я это поняла, почему-то, сразу же, как познакомилась с ней. А может, она боялась только Долорес Амбридж, своего начальника, хотя кто его знает. — Что опять натворил мистер Поттер? — ляпнула я просто так. — Так вам уже известно! — Известно что? — подняла я на нее глаза. — Мистер Поттер сегодня в девять часов двадцать три минуты вечера в населенном маглами районе и в присутствии магла использовал заклинание «Патронус». — Заклинание «Патронус»! — удивилась я и встала со своего кресла. — И зачем? На него что, напал дементор? — Я не знаю, — пожала Муфалда плечами. — Но за это грубое нарушение Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних он исключен из Школы чародейства и волшебства «Хогвартс». В ближайшее время представители Министерства явятся к нему по месту проживания, с тем, чтобы уничтожить его волшебную палочку. — Что уничтожить? — переспросила я. — Они что, там совсем разум потеряли! — Меня всего лишь попросили передать вам, что слушание состоится двенадцатого августа в девять часов утра. — Большое спасибо, Муфалда, — поблагодарила я, — можете идти. После того как она закрыла за собой дверь, я, сразу же написав письмо Альбусу, отправила ему сову. «Уважаемый Дамблдор! Согласно имеющимся у меня сведениям, сегодня в девять часов двадцать три минуты вечера в населенном маглами районе и в присутствии магла Мистер Поттер использовал заклинание „Патронуса“. За это грубое нарушение Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних он исключен из Школы чародейства и волшебства „Хогвартс“. В ближайшее время представители Министерства явятся к нему по месту проживания, с тем, чтобы уничтожить его волшебную палочку. Слушание в Министерстве магии состоится двенадцатого августа в девять часов утра. С пожеланием доброго здоровья, искренне Ваша мисс Монфор-лʼАмори». — Дементоры, как такое возможно? Он ведь не просто так воспользовался патронусом! — Что делали дементоры так далеко от Азкабана? Или им приказали? У меня закружилась голова, и я присела на кресло. Вспоминая, какая неразбериха творилась тогда в Министерстве, я даже изредка жалела, что вернулась в волшебный мир. По мне, я бы поубивала всех одним махом! Я так же написала и Поттеру, чтобы он еще чего не натворил. «Гарри Поттер! Дамблдор только что прибыл в Министерство и пытается все уладить. НЕ ПОКИДАЙ ДОМА ДЯДИ И ТЕТИ НЕ СОВЕРШАЙ БОЛЬШЕ НИКАКОГО ВОЛШЕБСТВА НЕ ОТДАВАЙ ВОЛШЕБНУЮ ПАЛОЧКУ. Мисс Монфор-лʼАмори». Не прошло и пяти минут, как я встретилась с Альбусом — и мы вместе отправились к Фаджу. Нам удалось уговорить его об отмене своего решения, о немедленном уничтожении волшебной палочки Гарри Поттера. Но дисциплинарное слушание, назначенное на двенадцатое августа, все же состоится. Хотя Фадж был слегка не дружелюбен, но Альбус дал ему понять, что Поттер все же ученик школы «Хогвартс», и как директор школы он вправе решить это самостоятельно. После консультаций Министерство согласилось отложить до этого времени также и решение вопроса о его пребывании в школе «Хогвартс». Но расследование не было закончено, так продолжалось три дня. Я встретилась с Альбусом ближе к слушанию. — Какие у него планы, Адрианна? — быстро спросил Альбус. — А своего зельевара спросить не пробовал? — Я знаю, что тебе это все не по душе, — сказал Альбус. — Но мне нужно знать. — У меня есть кое-какие догадки, — сказал я. — Во-первых, он хочет восстановить свое войско. В старые дни у него было много кого под началом: чародеи, которых он запугал или околдовал, преданные ему Пожиратели смерти, великое множество всяких Темных существ. Ты знаешь, что он вознамерился привлечь на свою сторону великанов, но это только одно из сообществ, на которые он нацелился. Разумеется, он не пойдет брать штурмом Министерство магии всего лишь с дюжиной Пожирателей смерти. — Значит, нам придется помешать ему вербовать новых сторонников! — И как? — Главное — убедить как можно больше людей в том, что Ты-Знаешь-Кто действительно возродился. Заставить их быть бдительными, — объяснил он. — Я уже отправил Хагрида к великанам. — Это очень опасно, — предупредила я. — Он не один, а с мадам Максим, — ответил мне Альбус. — И так же мне нужна и твоя помощь, Адрианна! — заявил Альбус. — Что ты решил предпринять? — поинтересовалась я. — Ты прекрасно знаешь, что за мной следят! — Я хочу привлечь на свою сторону как можно больше иностранных колдунов, и Чарли в свободное время налаживает с ними контакт. — Этим и Перси мог бы заниматься, — заметил я. — Последнее, что я слышала о нем, это то, что тот работает теперь под руководством Фаджа — младший помощник Министра. — Это не безопасно. — А меня втягивать, ты считаешь, не опасно? — возразила я ему. — Фадж в Министерстве просто свирепствует: никто не должен иметь никаких связей с тобой. В Министерстве сейчас «Дамблдор» — ругательное слово, — сказала я. — Они думают, ты просто зря мутишь воду, когда заявляешь, что Сам-Знаешь-Кто возродился. Фадж дал всем понять, что тем, кто заодно с тобой, в Министерстве делать нечего, — продолжила я. — Он слеп и глуп! — отрезал Альбус. — Он не видит и не хочет видеть ничего, кроме своего тщеславия. — Беда в том, что я у Фаджа на подозрении, — рявкнула я. — А при чем тут Перси-то? — А вот при чем: я убежден, Фадж взял Перси помощником только для того, чтобы он шпионил за семьей Уизли и за мной. — Да, Перси любитель этого дела. — Поэтому нужна ты, — сказал он. — Альбус, я и так на лезвии ножа! — сказала я. — Не сегодня завтра меня кто-нибудь раскусит, или, не дай Мерлин, убьет! — Постарайся быть как можно осторожнее, дорогая. — Неужели ты беспокоишься обо мне! — фыркнула я. — Ты моя дочь, — заявил Альбус. — Альбус, ты вспомнил, что у тебя есть дочь? — удивилась я. — Твоей дочери больше нет. — Адрианна, прекрати, — попросил он. — Что за глупость! — Ты сам уничтожил все святое, что во мне было! — рявкнула я. — Ведь тебе все равно, что мне приходится встречаться с Томом. — Я не намерен выслушивать очередную твою истерику, — отрезал он. — У нас и так много дел. Министр магии Корнелиус Фадж не поверил в возрождение Волан-де-Морта и объявил на совещании Дамблдора лжецом и карьеристом. С каждым днём Фадж всё больше и больше превращался в параноика. Он считал, что «возвращение Тёмного Лорда» — всего лишь попытка Дамблдора сместить его с должности и самому стать министром магии. Фадж пытался дискредитировать Гарри и Дамблдора в глазах магического сообщества. Он лично решил возглавить Дисциплинарное слушание от двенадцатого августа и давил на «Ежедневный пророк», чтобы все думали, будто Гарри — «выскочка с мозгами набекрень», а Дамблдор — «выживший из ума старик». Такая работа принесла определенные плоды: Гарри оказался в опале, а Дамблдора смещали с поста Верховного чародея Визенгамота. — Они лишили тебя должности, отец! — воскликнула я. — Ведь это серьезно. — Мне на это наплевать, — заявил Альбус. — Главное, чтобы не убрали с карточек в шоколадных лягушках, — усмехнулся он. — Но почему? — в отчаянии спросила я. — Почему он такой идиот? — Он просто боится, — ответил Альбус. — Фадж боится? — переспросила я. — Фадж думает, что я хочу его свергнуть. Что я сам не прочь стать министром магии. — Но ты никогда не стремился к должности министра, хотя очень многие были бы рады, если бы ты ее занял после отставки Милисенты Багнолд. Бразды правления достались тогда Фаджу, но он, видать, не забыл, как популярна была идея сделать министром именно тебя, пусть ты и не претендовал на власть. — Как он может такое думать? — сердито спросил я. — Как он может думать, что ты говоришь неправду? Выходит, и Поттер говорит неправду? — Возрождение Волан-де-Морта означает великую головную боль для Министерства. Ни с чем подобным оно не сталкивалось почти четырнадцать лет, — горько сказал Альбус. — Фадж просто не в состоянии взглянуть правде в глаза. Гораздо удобней считать, что я лгу, стремясь сделать положение Фаджа неустойчивым. — Знаешь, если бы я сама не увидела Тома, я тоже бы считала, что ты спятил! — Я и не сомневался, дорогая моя, — ответил Альбус. — Но нам пора. Я аппарировала вместе с Альбусом, и мы очутились на пятачке чахлой травы посреди маленькой городской площади. Я осмотрелась. Закопченные фасады стоявших вокруг домов имели, мягко говоря, негостеприимный вид. Некоторые из окон, тускло отражавших фонарный свет, были разбиты, краска на дверях облупилась, у ведущих к ним ступеней кучами лежали мешки с мусором. — Где мы? — спросила я Альбуса. — Погоди минутку, — тихо сказал Альбус. Он пошарил в карманах мантии пальцами. — Вот, наконец, — пробормотал он. Подняв руку, он щелкнул какой-то штучкой, похожей на серебряную зажигалку. Ближний фонарь, легонько хлопнув, погас. От второго щелчка гасилкой выключился следующий. Так Альбус потушил все освещавшие площадь фонари, остался только слабый свет от занавешенных окон и от тоненького месяца. Он взял меня за локоть и повел с травянистого пятачка через мостовую на тротуар. С верхнего этажа ближайшего здания доносились приглушенные звуки стереосистемы. От горы переполненных мусором мешков за сломанными воротами разило гнилью. — Где я, что это за место? — внезапно выпалила я. — Здесь находится штаб-квартира Ордена Феникса, — мгновенно ответил отец. — Ты его все же его заново собрал! — уточнила я. — Только не говори мне, что я должна буду им помогать. — Адрианна, мне нужна твоя помощь. — В этой жизни кто-нибудь спросит меня, что хочу я! — Сейчас не время для твоих истерик, — отрезал Альбус. — Я прекрасно тебя понимаю, но другой дороги у тебя нет. — Почему для своих масштабных планов ты всегда губишь чужие души? — спросила я. — Я не намерена помогать ни тебе, ни Тому. — Зная тебя, я не думаю, что ты сможешь сидеть в стороне и просто наблюдать. — Убила бы тебя и всю шайку Пожирателей, — рявкнула я. — Адрианна, не хочешь не вступай в Орден, — спокойно сказал Альбус. — Но твоя помощь мне не раз понадобиться. — Кто входит в общество? — спросил я, резко остановившись и держа руки в карманах. — Совсем немного, — сказал Альбус, — человек двадцать. — Хорошо, я постараюсь подтянуть в твой Орден еще пару волшебников. Между домом 11 и домом 13, откуда ни возьмись, появилась видавшая виды дверь, а следом — грязные стены и закопченные окна. Добавочный дом словно бы взбух у меня на глазах, раздвинув соседние. Я стала подниматься на крыльцо по истертым каменным ступеням, не отрывая глаз от возникшей из небытия двери. Черная краска на ней потрескалась и местами осыпалась. Серебряный дверной молоток был сделан в виде извивающейся змеи. Ни замочной скважины, ни ящика для писем не было. Альбус один раз стукнул в дверь волшебной палочкой. Послышались громкие металлические щелчки и звяканье цепочки. Дверь, скрипя, отворилась. — Входи, Адрианна, — прошептал Альбус. Переступив порог, я попала в почти полную тьму прихожей. Пахло сыростью, пылью и чем-то гнилым, сладковатым. Ощущение — как от заброшенного здания. Оглянувшись, я увидела, как следом за мной входит Альбус. Раздалось тихое шипение — и на стенах ожили старинные газовые рожки. В их слабом мерцающем свете возник длинный мрачный коридор с отстающими от стен обоями и вытертым ковром на полу. Над головой тускло отсвечивала затянутая паутиной люстра, на стенах вкривь и вкось висели потемневшие от времени портреты. Из-за плинтуса до меня донеслось какое-то шебуршание. И люстра, и подсвечники на расшатанном столе были оформлены по-змеиному. — Получше место найти не могли? — прошипела я. Так я в первые оказалась в штаб-квартире Ордена Феникса который находился по адресу: Лондон, площадь Гриммо, 12. Зазвучали торопливые шаги, и в дальнем конце коридора показалась миссис Уизли. Она поспешила к нам, лучась радушием. — Ах, как я рада вас видеть, — прошептала она. Возбужденным шепотом она обратилась к Альбусу: — Все уже собрались, и ждут вас. — Вот и хорошо, — сказал Альбус и мы прошли в комнату. Грозный Глаз Грюм сидел за кухонным столом и потягивал содержимое своей набедренной фляги. Его волшебный глаз вращался во все стороны, разглядывая всех. — Это Аластор Грюм, Адрианна, — представил сидящего Альбус. — Но думаю, что вы уже и так знакомы. — Да, — сказал я. — А это Нимфадора… — Можно просто Тонкс, — вскинулась молодая волшебница. — Нимфадора Тонкс, которая предпочитает, чтобы ее называли только по фамилии, — добавил Люпин. — Ты бы тоже предпочитал, если бы дура мамаша дала тебе такое имя, — пробормотала Тонкс. — А это Кингсли Бруствер, — Альбус показал на высокого чернокожего волшебника, и тот отвесил поклон. — Элфиас Дож (Кивнул маг, говоривший сиплым голосом), Дедалус Дингл… — Мы уже знакомы, — сообщил Кингсли. — Кто не знает мисс Монфор-лʼАмори. — Эммелина Вэнс. (Величавая ведунья в изумрудно-зеленой накидке наклонила голову), Стерджис Подмор (Чародей с квадратным подбородком и густой шапкой волос соломенного цвета игриво подмигнул) и Гестия Джонс (Помахала розовощекая черноволосая волшебница, стоявшая рядом с тостером). В комнату вошел Сириус Блэк. — Сириус! — воскликнул Альбус. — Сириус, это Адрианна Монфор-лʼАмори. Сириус любезно поклонился и улыбнулся мне. — Мисс Монфор-лʼАмори, рад нашему знакомству. — Ну, с вашей собакой я уже имела довольствие познакомиться, — усмехнулась я. — Я должен поблагодарить вас за то, что помогаете моему крестнику, — взяв мою руку, он любезно поцеловал ее. Все взволнованно перешептывались. В самой гуще толпы я увидела черные сальные волосы и крючковатый нос профессора зелья. Мне очень интересно было, что делает Северус в Ордене Феникса. — Снейп, — вырвалось у меня. — А он что здесь делает? — Он на нашей стороне, — сказал Альбус. Я фыркнула. — И ты ему доверяешь? — Может, ты считает, что мне нельзя доверять? — предположил Северус, глядя на меня. — Слушай, не будь идиотом, — сказала я с расстроенным и смущенным видом. — Успокойся, Северус, разумеется, Адрианна ничего такого не думает, — с волнением воскликнул Альбус. Я уселась на диван возле Сириуса. Если честно, он мне показался очень симпатичным мужчиной, что, видать, вызвало бурное негодование Снейпа. — Сколько народу пожаловало, есть чему удивляться, да? — сказал Люпин, уголки его рта чуть подрагивали. — Чем больше, тем лучше, — мрачно проговорил Грюм. — Поттеру нужна хорошая и надежная охрана. — Плоховато вы за ним смотрите. Так смотрели, что на него напали дементоры! — напомнила я. — Адрианна, — сердита произнес Альбус. — Наземникус самовольно ушел с дежурства. — А я рад, что Наземникус ушел, — произнес холодно Артур. — А тебя… тебя не беспокоит разбирательство в Министерстве магии? — тихо спросила я Альбуса. — Нет, — отрезал он. — Мы собрались сегодня обсудить о безопасном перемещении Гарри! — Нужно все сделать тихо и незаметно, — сообщил Артур Уизли. — Разделимся на отряды, — уточнил Грюм. — Если что-нибудь пойдет не так, нам нужна будет подмога. — Если мне не изменяет память, то Поттер находится сейчас у своих родственников в Литтл Уингинг на Тисовой улица дом 4. Как мы будем добираться? — поинтересовалась я. — На метлах, — ответил Люпин. — Единственный способ. Для того, чтобы трансгрессировать, Гарри еще не дорос, летучий порох исключается — камины под их наблюдением, а если мы самовольно соорудим портал, это будет стоить нам не только наших жизней. — Римус говорит, что мистер Поттер неплохо летает, — вставил Кингсли Бруствер густым басом. — Он летает отлично, — подтвердил Люпин, глядя на часы. — Как бы то ни было, нам надо собираться, мы должны быть готовы. — А как же конспирация? — поинтересовалась я. — У Гарри есть мантия-невидимка, — сообщил Люпин. — Думаю, она сгодится! — В полете она может сорваться! — уточнила я. — Дезиллюминационное заклинание, — сказал Грюм. — Этот камуфляж будет понадежнее. — Я не сомневаюсь, Аластор, — согласился Альбус. — Ночка-то ясная, — проворчал Грюм, озирая небо в окне волшебным глазом. — Кой-какая облачность нам бы не помешала. Так, слушайте меня, — рявкнул он, — полетим сомкнутой группой. Тонкс перед мистером Поттером, держись за ним вплотную. Люпин прикроет его снизу, я сзади. Остальные вокруг нас. Строй не нарушать, ни под каким видом, поняли меня? Если кого-нибудь из нас убьют… — Ты перегибаешь палку, Аластор, — предупредила я, но Грюм точно не слышал меня. — …то другие летят дальше, не задерживаются, не ломают строя. Если погибнут все, кроме мистера Поттера, то в игру вступит вспомогательный отряд. А пока будут выжидать, и если что-то пойдет не так, возьмут мистера Поттера под защиту. — Слишком уж ты радостные речи ведешь, Грозный Глаз, — заметила Тонкс. — Я просто рассказываю план, — прорычал Грюм. — Наша задача — доставить его в штаб-квартиру невредимым, и если это будет стоить нам жизни… — Это никому не будет стоить жизни, — успокаивающе пробасил Кингсли Бруствер. — Тогда все на метлы, — отрывисто произнес Альбус. Все две разделенные группы собрались и двинулись к выходу из дома. Я вместе с Северусом и миссис Уизли, а также Сириусом остались в доме. Я отошла от всех и стала оглядываться, но сырая и мрачная комната не доставила мне особой радости. Голые стены с отстающими обоями украшал только пустой холст в нарядной раме. — Гарри не должен знать больше, чем ему необходимо знать, — добавил Альбус. — Ты опять решил от него все скрыть? — спросила я, по-прежнему стараясь придать голосу непринужденность. — Ты… м-м… понимаешь, что Поттер должен знать? — Он все узнает, когда будет нужно, Адрианна, — заверил меня Альбус. — Если бы ты хотел, то держал его в курсе, — сухо возразил я. — Я не собираюсь спорить с тобой о своем решении, — после этого Альбус сразу же аппарировал. — Старый маразматик! — фыркнула я еле слышно. — Нужно иногда доверять, Анри, — раздался бархатный голос Северуса. — Уж кто б говорил о доверии, — отрезала я и повернулась к нему лицом. — Что ты о нем знаешь, Северус? — Не больше, чем ты о нем, — отрезал он и вышел из комнаты. — Я смотрю вы, мисс Монфор-лʼАмори, так же, как и я, не доверяете Снейпу? — уточнил Сириус сидя в кресле. — Так же, как и другим, — грубо ответила я ему. — Жизнь меня научила многому. И зовите меня просто Адрианна, Сириус, — посмотрела я на него. Пока один отряд забирал Поттера с Тисовой улицы, другой патрулировал местность. Когда я вернулась в комнату, Сириус и Артур о чем-то спорили. — Никто ничего не видел! — сообщил Артур. — Не смертей, не доказательств. — Он чуть не убил Гарри, — напомнил Сириус. — Это ли не доказательство? — Да, но есть охрана, — уточнил Артур. — Мы должна верить Дамблдору. — А в прошлом году он сумел защитить Гарри? — не унимался Сириус. — Нам пора действовать. В комнату вошел Грозный глаз, Тонкс, Люпин, Кингсли. — Конелиус Фадж в первую очередь как глава всех волшебников проигнорирует это, будет делать вид, что ничего не происходит. — Говорите тише, — предупредила Молли Уизли. — Он будет здесь! — С каждой минутой он становится все сильнее, — заявил Сириус. — И надо действовать сейчас. Все посмотрели в сторону открытой двери. Молли выбежала из комнаты. — Гарри! — он закрыла дверь. — Миссис Уизли! — послышался голос Поттера за дверью.  — Хвала небесам, ты жив! — Гарри имеет право знать, — продолжил Сириус. — Если бы не Гарри, мы бы не знали, что Волондеморт вернулся. Я усмехнулась и посмотрела на Северуса. — Ты не вправе самостоятельно решать, что нужно Гарри, а что нет, — резко оборвала его миссис Уизли, когда вернулась в комнату. Ее обычно доброе лицо вдруг стало, чуть ли не угрожающим. — Надеюсь, ты не забыл слова Дамблдора? — Какие именно? — вежливо спросил Сириус с видом человека, готовящегося к бою. — О том, что Гарри не должен знать больше, чем ему необходимо знать, — ответила миссис Уизли, сделав особенный упор на последние два слова. Я поворачивала голову то к Сириусу, то к миссис Уизли, как будто смотрела теннис. Люпин не сводил глаз с Сириуса. — А я и не буду, Молли, рассказывать ему больше, чем ему необходимо знать, — сказал Сириус. — Но, поскольку именно он стал свидетелем возвращения Волан-де-Морта (все опять содрогнулись), он имеет больше права, чем многие другие… — Он не член Ордена Феникса! — заявила миссис Уизли. — Ему только пятнадцать лет, и… — И он перенес столько же испытаний, как и большинство членов, — возразил Сириус. — А кое-кого и позади оставил. — Я не собираюсь принижать то, что он совершил! — закричала миссис Уизли. Ее кулаки на подлокотниках кресла подрагивали. — Но он же еще… — Он не ребенок! — раздраженно сказал Сириус. — Но и не взрослый! — щеки миссис Уизли зарделись. — Он — не Джеймс, Сириус! — Ты хочешь сказать, что я безответственный крестный отец? — повысил голос Сириус. — Я хочу сказать, что ты, Сириус, имеешь склонность к безрассудным поступкам, из-за чего Дамблдор требует, чтобы ты не выходил из дому и… — Давай-ка лучше оставим в стороне указания, которые я получаю от Дамблдора! — громко перебил ее Сириус. Мистер Уизли ответил не сразу. Снял очки, медленно протер их мантией, не глядя на жену. Заговорил лишь после того, как аккуратно водрузил их на место. — Дамблдор понимает, Молли, что положение изменилось. Он согласен с тем, что теперь, когда Гарри находится в штаб-квартире, его надо в какой-то мере ввести в курс дела. — Да, но одно дело «в какой-то мере», другое — поощрять его желание задавать любые вопросы! — Что касается меня, — тихо начал Люпин, отводя наконец взгляд от Сириуса и встречаясь глазами с миссис Уизли, быстро повернувшейся к нему в надежде обрести наконец союзника, — я считаю, что лучше пусть Гарри узнает факты — не все факты, Молли, только общую картину, — от нас, чем получит их в искаженном виде от… других. — Выражение его лица было мягким. — Он не твой сын, — тихо сказал Сириус. — Все равно что сын! — яростно возразила ему миссис Уизли. — Кто еще у него есть? — У него есть я! — взревел в бешенстве Сириус. — Как это трогательно, Блэк, — в беседу внезапно влез Северус. — Может быть, Поттер вырастет преступником, как его крестный. — Не лезь в это дело, Нюниус, — предупредил его Сириус. — Мне плевать, что Дамблдор считает тебя исправившимся. — Почему же ты не рассказал? — Я тебя лучше знаю! — Или ты боишься, что он не отнесется к тебе серьезно, к человеку, который прятался в доме своей матери последние полгода. — Ну, хватит, — приказала я. — Что вы ссоритесь, как мальчишки? — Я думаю, мы должны послушать, что скажет сам Гарри, — продолжал Люпин. — Он уже достаточно большой, чтобы решать за себя. Молли принесла нам чай, я налила себе в чашку горячий напиток и присела на край дивана. — Ну, хоть странных смертей пока и нет, — сказал Артур, — насколько мы знаем… А знаем мы довольно много. — Во всяком случае, больше, чем он думает, — вставил Сириус. — Чего это он перестал убивать людей? — спросила Молли. — Не хочет привлекать к себе внимание, — объяснила я. — Это было бы для него опасно. Видите ли, его возвращение прошло не совсем так, как он хотел. Он напортачил. — Или, верней, Гарри подпортил ему игру, — заметил Люпин с довольной ухмылкой. — Да он не должен был остаться в живых, — сказал я. — Никто, кроме его Пожирателей смерти, не должен был знать, что он снова силен. Но Поттер все видел и выжил. — И меньше всего он хотел, чтобы о его возрождении узнал Дамблдор, — добавил Люпин. — Но благодаря Гарри Дамблдору все стало известно немедленно. — Но пока Министерство утверждает, что Волан-де-Морта бояться нечего, очень трудно убеждать людей, что он возродился, особенно если они и сами не склонны этому верить. К тому же Министерство сильно давит на «Ежедневный пророк» — запрещает писать о том, что оно называет фальшивками Дамблдора. Поэтому рядовые волшебники большей частью не знают о случившемся ровно ничего, и это делает их легкой добычей Пожирателей смерти, если они используют заклятие «Империус», — сообщил Артур. — И как нам поступить? — спросила я, глядя поочередно на мистера Уизли, Сириуса, Билла, Северуса, Люпина и Тонкс. — Как привлечь в орден сторонников? Они невесело улыбнулись. — Видишь ли, все считают, что я поубивал кучу народу, Министерство назначило за мою голову награду в тысячу галеонов, поэтому я вряд ли могу выйти на улицу и начать раздавать листовки, — желчно проговорил Сириус. — Я в курсе, Сириус, — отрезала я. — Ты забываешь, что я сотрудник Министерства. — Я тоже не самый желанный обеденный гость в большинстве чародейских домов, — сказал Люпин. — В том, что ты оборотень, есть свои минусы. — Тонкс и Артур, если начнут болтать направо и налево, потеряют должности, — продолжил Сириус, — а для нас очень важно иметь в Министерстве своих людей, ведь люди Волан-де-Морта там наверняка есть. — Кое-кого, впрочем, мы сумели убедить, — сказал мистер Уизли и улыбнулся. — Адрианна, ты ведь на нашей стороне. Ты ведь глава Департамента международного магического сотрудничества. Так что я надеюсь, ты сможешь привлечь в нашу сторону немало союзников. Кингсли Бруствер — тоже ценнейший человек. Ему поручили возглавить охоту на Сириуса, и он вводит Министерство в заблуждение, утверждая, что Сириус скрывается в Тибете. — Я еще ничего не сказала, Артур, — заявила я. — Тебе ли не знать, что я в первых рядах у Фаджа. За мной не просто следят. Только стоит мне открыть рот по поводу Дамблдора, и меня тут же вышвырнут из Министерства в лучшем случае. — У Дамблдора и так неприятности. Международная конфедерация магов сместила его с поста президента, потому что он постарел и потерял хватку. Но это неправда. Против него проголосовали чародеи Министерства, и произошло это после его речи, в которой он объявил о возвращении Волан-де-Морта. И он теперь не Верховный чародей Визенгамота, то есть суда волшебников, и ходят разговоры, что у него могут забрать орден Мерлина первой степени, — добавил Артур. — Но Дамблдор говорит, что ему на все это наплевать, — главное, чтобы его не убрали с карточек в шоколадных лягушках, — ухмыльнулась я. — Не вижу ничего смешного, — резко сказал мистер Уизли. — Если он и дальше будет так дразнить Министерство, он может попасть в Азкабан, а этого нам ни за что нельзя допустить. Пока Сам-Знаешь-Кому известно, что Дамблдор на свободе и в курсе его замыслов, он вынужден действовать с оглядкой. Уберут Дамблдора — и у Сам-Знаешь-Кого развязаны руки. — Артур, ты забываешь, что пока мы здесь спорим, Волан-де-Морт пытается вербовать новых Пожирателей смерти, — сказала я. — Он обманывает, околдовывает, шантажирует. У него богатый опыт тайной деятельности, и вербовка сторонников — только одно из ее направлений. У него есть и другие планы, которые он надеется осуществить без всякого шума, и как раз им-то он сейчас уделяет главное внимание. — Что ему нужно, кроме сторонников? — спросил Тонкс. Я обменялась с Северусом быстрым взглядом. — То, чем он может завладеть только исподтишка, — ответил Северус. Взгляд Тонкс оставался таким же озадаченным. — Некое, скажем так, подобие оружия, — добавил Северус. — То, чего у него не было в прошлый раз. — Что за оружие? — опять спросил Тонкс. — Страшней, чем заклятие «Авада Кедавра»? — Довольно! — воскликнула миссис Уизли, стоявшая в тени у двери. Я не заметила, как она вернулась. Она скрестила руки на груди, и вид у нее был яростный. — Я хочу, чтобы вы все немедленно прекратили, — потребовала она, глядя поочередно на Люпина, Артура, Сириуса, меня и Тонкс. — Я думаю, Молли права, — согласилась я. — Мы и так засиделись. Один за другим мы встали, признавая поражение, и поплелись к выходу.