***
Женщина молчала, глядя на разложенные перед ней документы. Молчал и ее недавний собеседник, сидящий напротив. В полумраке уютного кабинета, если так вообще можно характеризовать помещение на Лубянке, в тот момент был слышен лишь размеренный ход старых часов, висящих на стене, видевших многое, возможно даже самого первого хозяина. Она чувствовала, что начинает болеть голова, приступ мегрени неотвратимо и некстати приближался. Наконец посетительница нарушила молчание: "И как это теперь..." - она старалась подобрать наиболее точное описание ситуации, но осеклась, но через мгновение все же продолжила: "Как вы допустили такое положение?" Мужчина напротив нее был спокоен и даже расслаблен: - Что вы так переживаете, Галина Николаевна? Все можно решить. При необходимости, радикально. - Радикально? - раздраженным эхом отозвалась женщина. - Это как? Исцелите меня чудесным образом от лейкоза и одновременно сделаете вдовой? - Если будет необходимость - отозвался ее собеседник без тени иронии в голосе, ничуть не удивившись ее резкости. - Вы вообще уверены, что Круглов за все эти годы ни о чем не узнал, не засомневался, ведь жена - слишком близкий человек, а он не из поверхностных мужчин, в конце концов есть профессиональное чутье? - спросила хмуро Галина. - Вам виднее, конечно, - съязвил мужчина. - Но активности он не проявлял, вопросов больше, после истории с Бюро, не задавал, что до вашего с ним брака, повторюсь, все решаемо и даже очень удачно складывается. Своевременно... - Что своевременно? Болезнь смертельная? Или штамп в моем паспорте сложился вовремя, причем без моего ведома? "Без меня меня женили". В этот момент она поймала себя на мысли, что цинично обсуждается не только ее будущее, но и решается чужое, на которое права никто не имеет. - Мы болезни не способствовали, остальное - удача и стечение обстоятельств. Судьба, если хотите, так у вас там считают? - прервал ее мысль оппонент. - У нас - это где? Не у меня уж точно... Я не выбирала застрять на десять лет в стране, где режимы меняются чаще, чем успевает созреть мак на полях. И если бы меня эвакуировали вовремя, то сейчас бы не было проблем с легализацией, - отрезала Галина Николаевна. - Ладно, все в прошлом, вас ждёт заслуженная пенсия и свобода, - парировал хозяин кабинета, не особо желая углубляться дальше в ставшим неприятным разговор, тем более Рогозина была из тех женщин, коим палец в рот не клади, и с годами работы в мужских коллективах этот навык только закрепился. - Вот уж спасибо. И Судьбе в том числе, какие бы погоны она не носила, - язвительно огрызнулась женщина в ответ. Немного успокоившись, Рогозина предложила: - Давайте лучше я сама поговорю с Кругловым, попытаюсь сгладить проблему деликатно, чем вы официально откроете ему глаза на то, что его жизнь сплошная декорация последнее десятилетие, и тогда вероятность, что он наломает дров будет однозначно высокой. - Рассчитываете, что старая любовь не ржавеет, Галина Николаевна? Коварная вы женщина, коварная... - не без иронии произнес мужчина, однако мысленно здраво рассудил, что Рогозина знает Круглова ближе и лучше, и стоит попробовать, а надавить в случае чего, они всегда смогут.***
Николай Петрович припарковал автомобиль у дома и стал выгружать пакеты с продуктами. Он хотел взять в магазин и жену, но той к вечеру стало плохо и пришлось оставить ее дома, о чем он сейчас сожалел - погода выдалась теплая для осени, а она так редко гуляла в последнее время. Здоровье подкосилось у нее внезапно, через несколько лет после их женитьбы. Он к тому моменту уже не работал в ФЭС и открыл свое детективное агентство, все, чтобы не было проблем со свадьбой. На самом же деле, Николай Петрович до сих пор не мог поверить в то, что он решился на смену деятельности и осуществил ее, обзаведясь в обмен женой, и иногда проверял брачные документы, удостоверяясь, что это явь. Внезапно он ощутил присутствие, а обернувшись, оказался лицом к лицу... Сначала он подумал, что жена нашла его на парковке, но лишь на мгновение, потому что стоявшая перед ним женщина имела лишь ее лицо, причем образца "до болезни". Его Галина сейчас была измождена, худа и имела постоянные синие круги под глазами. Эта же - вполне упитана и здорова для своих лет, хотя возраст и наложил свой отпечаток в виде морщинок у глаз и глубокой - между бровями. Майор в отставке Круглов Николай Петрович больше всего боялся такого исхода, мало того, он ждал его, где-то в глубине души отрицая гибель этой женщины, хотя все говорило много лет об обратном. Сегодня же его худший кошмар воплотился наяву... - Галя, - сдавленно прошептал мужчина и замолчал, оставшись стоять на месте, потом закрыл глаза и тряхнул головой, надеясь отогнать наваждение, но ничего не изменилось - перед ним стояла Рогозина Галина Николаевна собственной персоной. Галина Николаевна, досконально подготовившая речь, продумавшая одежду и все свое появление в целом, начала понимать, что реакция на ее появление не такая... Не то... Не логично... Она наблюдала, как меняется его взгляд, мимика и наконец ее осенило - он знает, кто перед ним, он вообще, возможно, ВСЁ знает... От догадки перехватило дыхание и сердце забилось чаще теперь у нее. Но женщина все же проявила инициативу, отвела взгляд и сделала шаг в сторону авто: - Узнал? Хорошо... Надо поговорить... Он последовал молча следом, будто так и должно было быть, а расстались они час как, а не много лет назад. "Он знает, - стучало в висках. - Значит, все не так, как она предполагала, Круглов не жертва обмана, а значит женился на той, другой, осознанно. Конечно, может не сразу, а потом понял, но не бросил. А может она заставила, окрутила. Нет, не заставила..." Червячок ревности зашевелился внутри. Она поняла, что думает не о сути проблемы, а об обидном личном. Хотя, имела ли она право на ревность, много лет отвергая этого мужчину, да и свою личную жизнь тоже? Все шло наперекосяк. Рогозина подбирала новые слова, но Круглов ее опередил и нарушил наконец молчание: - Я чувствовал, что ты жива, - произнес он глядя куда-то вперёд перед собой, за лобовое стекло внедорожника. - Вот только не рад этому, да? - отозвалась в ответ Галина. Он промолчал снова, вдыхая аромат ее духов, наполнивший салон. С горчинкой. Запах надвигающейся беды... - Зачем ты здесь? - задал вопрос мужчина, не ответив на предыдущий. Ей было нечего ответить, но надо. Что она могла сказать теперь? Что хочет занять свое место, выйти на пенсию, но для этого кто-то должен умереть, снова и теперь по настоящему? Он облегчил Галине Николаевне задачу и сам произнес витавшее в воздухе: - Вы решили заново разыграть шахматную партию и поменять фигуры местами? Двум Рогозиным нет места в одном городе, даже если это мегаполис? Верно? И как это будет по версии твоих хозяев? - У меня нет хозяев, - вспыхнула Галина Николаевна. - А характер не изменился, - усмехнулся Николай ее реакции. - Я пытаюсь лишь исправить ситуацию, чтобы это не сделали другие более жёсткими способами. Ты должен понять, хотя бы попытаться это сделать. Никто из нас не выбирал, просто есть вещи важнее личного. - Это ты про интересы государства сейчас лекцию начинаешь, Галя? Брось, не будет тебя, оно не рухнет, нет незаменимых, есть незамененные. Вот прямо сейчас возможно где-то уже присмотрена молодая способная девочка тебе на замену. - Может, - отозвалась безразлично Рогозина, - но я об этом никогда уже не узнаю. - Любишь ее? - перевела она разговор на мучавшую ее тему. - Люблю, - без сомнения отозвался Николай, - как любил бы тебя, если бы ты позволила тогда. И буду с ней до конца. Знаешь, мы кота завели. - Причем тут кот? - повела бровью женщина. - Ты не поймёшь... Они долго ещё сидели в машине на парковке, освещаемой дежурными светильниками и фарами подьезжавших и уезжавших машин, разговаривали без злости и особых эмоций, будто обсуждали обыденные вещи, а расстались только вчера, а не десять лет назад.***
Домой Николай Петрович пришел поздно. Жена не спала, устроившись с книгой под теплым пледом. Рядом, свернув лапы муфтой щурился большой полосатый кот. Мужчина мимоходом почесал животное между ушами, кот ответил снисходительно: "Мрык" и зажмурился. - Я принес тебе вкусное, - объявил он, садясь на кровать рядом с женщиной. Та сняла очки, потянулась и прильнула к его груди. - Спасибо, но ты же знаешь, с едой у меня последнее время напряжённые отношения, - виновато произнесла она. - Худющая стала, - с укоризной произнес он и в ответ и нежно поцеловал жену в лоб. Они оба понимали, что вскоре придется расстаться, коварная болезнь день за днём поглощала ее тело, а многократные попытки лечения давали кратковременный эффект, за которым следовало разочарование и отчаяние. Но он был рад, что жизнь развернулась к нему однажды именно под таким углом, подарив возможность прожить эти годы именно с этой женщиной, имевшей лицо его начальницы, но внутри представлявшей совершенно другое содержание. Будто судьба создала иную версию одного человека, хотя сравнить Круглову было не с чем - вместе с Рогозиной они никогда не жили, если не считать совместных полулегальных встреч, тайком от коллег и руководства. - Подаю на следующей неделе в отставку, уйду достойно, - произнесла Галина и улыбнулась. - Давно пора было, да и за ФЭС можно не беспокоиться, ты воспитала хорошие кадры. Они ещё долго лежали перед сном и разговаривали, наслаждаясь теплом друг друга и кота, ввинтившегося как всегда между ними.***
Поезд прибыл рано утром. Москва встретила пассажиров сухой осенней прохладой и листопадом из подмороженных ночью листьев. Майор в отставке Круглов вышел на перрон с небольшим чемоданом личных вещей, переноской и тщательно упакованным кофром. Огляделся, все было как он и ожидал - его уже ждали встречающие. Он определил их безошибочно, конторских людей, если общался хоть раз, начинаешь определять по запаху. "Слетелось воронье", - подумал он и шагнул навстречу. Машина у них была тоже конторская, казённая и этим все сказано, ни прибавить, ни убавить. Заглянув в салон, он сухо поздоровался с сидящей внутри женщиной и по-хозяйски сунул внутрь переноску. - Кота возьми, - добавил он, никак не обращаясь к ней. Она молча приняла временами взмякивающий возмущённо ящик и поставила его рядом на сидение. За полгода отсутствия ничего не изменилось, даже пыли в квартире не было, все убрано предусмотрительно клинингом и сияло чистотой. Однако, помещение показалось ему пустым, хотя вещи были на месте. Он жестом пригласил ее войти и занёс сумки. Николай Петрович вообще мало с ней общался, временами игнорировал, а она и не настаивала. Галина Николаевна даже почувствовала себя наказанной. Но Круглова можно было понять, хотя в чем она была виновата? Галина Николаевна поставила переноску на пол, сняла пальто и открыла дверцу. Кот вышел, подозрительно таращась на нее предусмотрительно спрятался под кресло. "Мда, прием на высшем уровне", - горько подумалось женщине. В это время в комнату снова вошёл Николай. - Квартиру посмотришь сама, одежду упакуешь, а себе купишь новую, документы - в ящике стола. И да, за кота головой отвечаешь, потом его заберу, - мрачно проинструктировал он, вынул из кофра керамическую урну, переложил в сумку и стал одевать куртку. Рогозина удивлённо на него посмотрела: - А ты? - Я поживу на даче пока. Вместе мы не будем. Надеюсь, вы помните, что обещали мне место на кладбище для захоронения? И имя приличное выберите, уж постарайтесь. Как будешь общаться со знакомыми и обьяснять выздоровление - решай сама, но осторожно. На развод подашь тоже сама. - Коля, ты обижен на меня? - наконец задала она главный вопрос. Мужчина впервые за утро посмотрел на нее как на собеседника. - Нет, все случилось как случилось. Никто ни в чем не виноват. Ты вызываешь уважение, поэтому я согласился подыграть тебе в твоём возвращении, но видеть тебя мне неприятно, а она, он кивнул на сумку, в которой лежала урна с прахом, - вызывает теплоту и любовь, поэтому я так и не сказал ей о твоём появлении. - Может, тогда я - на дачу? - спросила Рогозина. Он помотал головой: "Живи тут, потом разберемся". И добавил: "Страна наверняка может тобой гордиться". Галина Николаевна посмотрела Круглову, уносящему из этого дома своих призраков, вслед, услышала, как закрылась за ним дверь, и осталась со своими. Она тяжело опустилась на диван. Из-под стоящего напротив кресла светились два зелёных глаза. - Ладно, чего уж там, жить будем сколько отмерено, да кот? Интересно, как тебя зовут? - произнесла она, обращаясь к животному. - Мрык, - отозвался кот, но решил пока не выходить, уж больно эта женщина пахла незнакомо, хотя не все незнакомое плохое, это кот за свою недолгую жизнь уже понял.