Одиночество

Здравствуй, дорогой друг. Знаешь, жизнь – череда неожиданных событий и однотипных расписаний. Вроде бы и живёшь как надо, как жил, как будешь жить, а потом… происходит что-то, что переворачивает тебя и весь твой вакуум на 360 градусов. И не знаешь точно, хорошо ли это или плохо: вдруг это принесёт тебе счастье, деньги или «любовь». Или несчастье, бедность и раскол в семье. И это что-то бывает разнообразным во всех пониманиях и смыслах: новые встречи, неожиданные находки, внезапные открытия, странные новости и даже смерть окружающих или болезни вышеупомянутых. Недуги не так страшны, когда их можно вылечить, пускай и с затратами. Небольшими. Плохо приходится тем, кто нуждается в доноре и в замене жизненно важных органов или лечении за границей. К счастью, им помогают. К сожалению, нет. Как повезёт. Самое страшное, наверно… потерять чувство. Не в смысле стать бесчувственным, а основные способности: осязание, зрение, обоняние, вкус, слух, голос. Навсегда потерять осязание, не зная, каков на ощупь бархат или тепло человека. Навсегда потерять голос, не зная, как выразить свои эмоции через жесты. Навсегда потерять слух и не слышать окружающего, будто в стеклянной банке: и не выйти, не выбраться. Навсегда потерять обоняние, и не знать, как чудесен аромат утра или кофе. Навсегда потерять вкус, что, мне кажется, самое безобидное. Навсегда потерять зрение… и потерять связь с этим миром. Не видеть. Не знать. Не понимать. Страшно, мой друг. Мне страшно. Моё зрение плохое. И ухудшается. Каждый день. Каждую неделю, месяц, год… с каждым новым днём мне кажется, что с одного и того же расстояния я вижу хуже. Иногда изображение или текст плывёт, иногда, будто порох, покрыто крапинками. Без вспомогательных средств я не вижу дальше ладони, представленной ко лбу. Я не могу разобрать текст с двух-трёх метров. Я не могу. Я уязвима. Без очков я не найду чего-то однотонного с деревом на поверхности стола. Я не увижу препятствие на своём пути. Я не увижу… Не смогу. Это удручает меня, но что я могу сделать? Всё, что я умею – писать бессмыслицу и впустую тратить своё время. Это моё хобби, когда у меня нет возможности поговорить с кем-то… то есть, послушать кого-то. Что значат слова жалкого существа в этом мире, в этом обществе? Но я знаю, ты всегда меня выслушаешь, даже если мне очень-очень плохо. И даже если я несу околесицу. Ты же мой друг, добрый друг. Хороший друг. И меня пугает это не потому, что я не смогу увидеть стены своей квартиры или тусклый экран монитора. Я боюсь… жить в одиночестве. Знаешь, ведь я не чувствую себя таковой: у меня есть домашнее животное, семья и некоторые люди, которые иногда считают своим долгом поделиться чем-то и уйти со спокойной душой. Мне нравится жить в замкнутом пространстве. Мне нравится жить в коробке с окнами и дверью. Но… темнота пугает. Я не боюсь уколов, грома и прочей ерунды, которой пугают детей в детстве. Я боюсь тьмы. Тьма – субстанция однородная, бесконечная, всеобъемлющая и… холодная, чертовски ледяная, будто ты залез в сугроб в купальнике. И то, что ты не знаешь, где ты, что с тобой и что вокруг происходит, - не самое страшное, скажу я тебе. Страшнее всего то, что ты будто и не существуешь. Тебя нет. Возможно, звуки напоминают тебе о жизни, но… вокруг ничего нет. Ты не стоишь, не сидишь, не лежишь и не висишь. Ты здесь, прямо посреди этого высокого, низкого, широкого, узкого места. И не сдвинуться, не пройти. Не убежать, не спрятаться. На бескрайнем поле, выжженном после войны. То и есть – одиночество, безжалостное и голодное. И эта тьма сожрёт меня без остатка, мой друг. Тогда я отчаюсь. Совсем. Без капли надежды, что так нудно и остервенело держится за ветку моего сознания. Но когда свет перед моими глазами потухнет, она сорвётся и не поднимется вновь. Вполне возможно, что этого и не случится, но вряд ли мне уже что-то поможет. Эта капля ещё не упала, так что не совсем же нюни распускать, ха-ха? Тогда я не смогу писать тебе, но буду говорить с тобой. Ты же будешь слушать меня, правда? Правда. До встречи в тёмной комнате. Милый. Друг.