Чужая. История обмана

      Ирэн сидела в Норе и не знала, что делать: суета вокруг вгоняла в тоску. Миссис Уизли пыталась напоить её каким-то отваром, все дети кроме неё отправлены спать, Сириус ходил по комнате, и только Римус спокойно сидел в кресле. — Ей надо стереть память о том событии, — на это заявление Сириуса: Римус пожал плечами, а вот Молли Уизли решила это хорошая идея. — Папа, я в порядке. — Гляньте, в неё пальнули Круциатус, а она в порядке. — А что ты хочешь услышать: как мне было больно или как они наслаждались моими страданиями! — Ирэн не выдержала убежала на улицу. — Молодец, не мог потом её расспросить, бедная девочка. Ей всего 14, — запричитала Молли. — Не затрагивай эту тему хотя бы пару дней.       Через пару дней Ирэн и Сириус вернулись домой, миссис Уизли нагрузила их склянками с отварами. Кикимер был неожиданно рад возвращению Ирэн, но только её увидел, нахмурился: — С вами плохо обращались? От вас чувствуется черная магия. — Почти угадал, на мне Круцио практиковали пожиратели. Все дни до отправления в Хогвартс домовик очень внимательно следил за состоянием девушки, а Сириус больше не возвращался к разговору. На платформе 9¾ было как обычно многолюдно, совесть мучила Ирэн и ей было плевать, что многие косятся на Сириуса. — Пап, прости, что я тогда накричала на тебя. Я просто не хотела лишний раз вспоминать, для меня это просто страшный сон. Но забывать это не к чему. Это хороший урок, я читала, что ко многим заклинаниям можно выработать сопротивляемость. А если я забуду, то как смогу противиться? — Ты права, но тебе только 14, зачем тебе противиться заклинаниям, тем более запрещенным? — Пап, я не ребенок, а умения лишним не бывают. — Ладно-ладно сдаюсь, мир. Иди, а то опоздаешь на поезд. — с мягкой улыбкой сказал Сириус и добавил, когда девушка была уже в поезде: — Завидую я тебе в этом году.       С близнецами в купе Ирэн доехала до школы. Девушка очередной раз поразилась, как великолепен и подготовлен для традиционного банкета по случаю начала семестра был большой зал. Золотые кубки и тарелки мерцали в свете тысяч свечей, плавающих в воздухе над приборами. За четырьмя длинными столами факультетов расселись студенты, оживленно переговариваясь; на возвышении, по одну сторону пятого стола, лицом к ученикам, сидели преподаватели. Ирэн уселась за стол, слизеринский стол, и посмотрела на преподавательский стол. Там было намного больше пустых мест, чем обычно. Хагрид, ясное дело, вместе с первокурсниками сейчас боролся со штормом на пути через озеро; профессор МакГонагалл, по всей вероятности, руководила уборкой в холле — Пивз устроил там потоп. А еще одно свободное кресло указывало на отсутствие очередного преподавателя по ЗОТИ. Еще ни один преподаватель защиты от темных искусств не продержался у них больше трех семестров. Вошла толпа первокурсников во главе с МакГонагалл и шляпой. Новое распределение, новая песня у шляпы. Когда распределение закончилось, все приступили к трапезе. Когда были уничтожены и пироги, а со вновь заблестевших тарелок пропали последние крошки, Альбус Дамблдор поднялся со своего места. Гудение разговоров, наполнявшее Большой зал, сразу же прекратилось, так что стало слышно лишь завывание ветра и стук дождя. — Итак, — заговорил, улыбаясь, Дамблдор, пошла обычная лекция о том, что запрещено. Едва заметно усмехнувшись в усы, Дамблдор продолжил уже о другом: — Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет. — Что? — пронеслось по залу, очень многие были разочарованы. — Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжиться весь учебный год — они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаждение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе… Но в этот момент грянул громовой раскат и двери Большого зала с грохотом распахнулись. На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в черный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись к незнакомцу — неожиданно освещенный вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой темных с проседью волос и пошел к преподавательскому столу. Вспышка молнии резко высветила черты лица пришельца. Самая жуть была в глазах. Один был маленьким, темным и блестящим. Другой — большой, круглый как монета и ярко-голубой. Этот голубой глаз непрестанно двигался, не моргая, вращаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого, нормального глаза — а кроме того, он временами полностью разворачивался, заглядывая куда-то внутрь головы, так что снаружи были видны лишь белки. Незнакомец подошел к Дамблдору и протянул ему руку. Директор пожал, кивнул и жестом пригласил его на свободное место по правую руку от себя. Незнакомец сел, отбросив с лица длинные сивые патлы, и пододвинул к себе тарелку с сосисками. Его нормальный глаз был устремлен на еду, но голубой без устали крутился в глазнице, озирая зал и студентов. — Позвольте представить вам нашего нового преподавателя защиты от темных искусств, — жизнерадостно объявил Дамблдор в наступившей тишине. — Профессор Грюм. По обычаю, новых преподавателей приветствовали аплодисментами, но в этот раз никто из профессоров или студентов не захлопал, если не считать самого Дамблдора и Хагрида. — Как я и говорил, — он улыбнулся множеству студенческих лиц, — в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников. Я тоже, думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять свое внимание чем-нибудь другим. — Готов поспорить, ты ничего об этом не знаешь, - подсел Драко к Ирэн. — Не знала бы — слушала. Тебе что надо. — Я слышал разговор родителей, и мама очень обеспокоена твоим самочувствием. — Какое дело, тетушке, до того, что на мне практиковали Круцио? — Что? Так это про тебя писали в Ежедневном Пророке: «Министерство не уследило… Девочку подвергли пыткам…» — Нет, да — какая разница?! — сказано было довольно громко, многие обернулись.       Неприятности к девушке всегда прилипали очень быстро. На следующий день Ирэн пришлось идти к декану факультета. И целый час стоять перед преподавателем зелий и оправдываться. — Выжили после встречи с пожирателями и теперь гордитесь этим? — который раз уже говорит эту фразу профессор, Рэна сбилась со счета. — Нет, я просто… — Смотрю, Круцио на вас, никак не отразилось? Неужто вы отскочили? — презрение, отвращение, недоверие — всё это отражалось на лице Снейпа. — Вы вся в Сириуса Блэка, хотя вы ему и не родная. — Да, я ему совсем чужая, уж вы то знаете, — Ирэн не могла больше слушать. — Можно я пойду? — Идите, мисс Блэк, и не наберитесь за первый день сразу неприятностей. Вторым у вас ЗОТИ. Ирэн спешила удалиться, ей очень хотелось порыдать. В коридоре никого не было — все на уроках. — Это на мне не отразилось? Я отскочила? — девушка пыталась сдержаться, а от разговоров вслух становилось легче. — Да конечно, я не чувствовала этой боли, ничего не было. Профессор Снейп, вы как обычно правы. И пожиратели… Нельзя сказать, что Круцио прошло для девушки бесследно. Каждую ночь её преследовали кошмары, каждую ночь она вновь и вновь переживала эту боль. Ирэн было страшно, почему заклинание не отпускало её. — Что ты тут разглагольствуешь? — от неожиданно раздавшегося хриплого голоса Грюма, Рэна подпрыгнула на месте. — Почему не на уроке? — А меня добрый профессор Снейп с первого отпустил уже, жду вот второй. — Ты же Блэк? Какой курс? — Да, Ирэн Блэк. Четвертый курс, факультет Слизерин. А вы откуда моё имя знаете? — Черты лица Блэков у тебя, а я многих с Блэков знал. ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! Звонок. Профессор ушел в неизвестном направлении. Ирэн была первая в классе, но к началу урока класс заполнился учениками факультетов Слизерин и Пуффендуй. Вскоре из коридора донеслись клацающие шаги Грюма, и он вошел в класс, как всегда странный и пугающий. — Можете убрать книги, — хрипло прорычал он, проковылял к своему столу и сел. — Эти книги. Вам не подходят. Они вам не понадобятся. Профессор Люпин написал мне об вашем классе. Похоже, вы достаточно основательно овладели противодействием Темным Созданиям. Но вы отстали — и очень отстали — в отношении заклятий. Поэтому я здесь для того, чтобы подтянуть вас в области того, что сами волшебники могут причинить друг другу. Мисс Боунз, я прошу вас, убрать всё лишнее. Сьюзен подпрыгнула, она писала Историю магии. Несомненно, магический глаз Грюма обладал способностью видеть сквозь дерево точно так же, как он видел через затылок. — Итак… Кто-нибудь из вас знает, какие заклятия наиболее тяжело караются волшебным законодательством? Прошу вас, мистер Малфой. — Круциатус, — самодовольно сказал Драко, выразительно глядя на Ирэн. — Верно, — Грюм нацелил палочку на паука и скомандовал: — Энгоргио! Паук вырос — теперь он стал больше тарантула. Грозный Глаз снова поднял палочку и шепнул: — Круцио!       В ту же секунду ноги паука прижались к туловищу, он перевернулся на спину и начал ужасно дергаться, качаясь из стороны в сторону. От него, разумеется, не доносилось ни звука, Грюм не убирал палочки, и паук затрясся и задергался еще неистовей. Рэне стало плохо, она понимала, что выглядела так же в лесу. Вскочила, собираясь покинуть кабинет, не в силах смотреть. — Мисс Блэк, вы хотите назвать другое заклинание? — Да, Империус, — Ирэн назвала бы что угодно, только бы больше не смотреть на действие Круцио. — О, Заклинание Империус, — с чувством произнес Грюм, — доставило Министерству неприятностей в свое время.       Остаток урока, прошел в разборе заклинаний Империус и Авада Кедавра, записывая примечания к каждому из Преступных заклятий. До самого удара колокола никто не проронил ни слова, но как только Грюм отпустил их и они вышли из класса, всех буквально прорвало. Большинство обсуждало заклятия со смесью ужаса и восторга: «Видел, как его трясло? А как он убил его — прямо вот так!» — Вы видели как этого паука трясло? — Пэнси Паркинсон всё очень веселило. — Эй, Блэк, с тобой так же в лесу было? — Хочешь испытать на себе, — что-то сломалось, Ирэн не понимала, почему она так говорит. Не понимала ярости охватившей её. — Да ты же не сделаешь, ты не сможешь, — слизеринка была уверена в своих словах, пока не увидела глаза Рэны. — Проверим? Для того, чтобы использовать Круциатус, необходимо по настоящему хотеть причинить боль, — Рэна медленными шагами приближалась к Пэнси, которой только и оставалось, что пятиться. — Тебя исключат! Что? По стопам папы-уголовничка пойдешь? — Надо будет пойду! Не искушай! Рэна ничего не собиралась делать, она просто подняла палочку. Пэнси завизжала, как свинья, и побежала жаловаться декану.       И хотя завтрашний день о инциденте говорил весь Хогвартс. Разговоры о нём довольно быстро прекратились. Во многом этому послужило, что в Хогвартсе ждут прибытия гостей. Первыми прибыла делегация из Шармбатона — на огромной летающей карете, в которую запряжена дюжина циклопических крылатых коней. Сначала из кареты выходит красивая и очень большая женщина —директор Олимпия Максим, и представляет своих учеников, всех сплошь в тонких шёлковых мантиях. Ирэн вместе с близнецами стояла перед замком. — Воу, какие красотки. — Не отвлекайся, Фред, нам надо продумать все варианты, как стать участниками. Кто вообще выбирать участников будет? — Джордж обратился к Ирэн. — Еще не говорили, вероятно скажут, когда все гости соберутся. Ого, смотрите! Из глубины Чёрного озера появляется корабль школы Дурмстранг. Спускавшиеся по трапу студенты этой школы одеты в лохматые шубы, а их седовласый директор Игорь Каркаров — в гладкие серебристые меха. — Это не Виктор Крам? Тот самый? — разнеслось среди учеников Хогвартса.       Когда все и гости, и хозяева заняли свои места в Большом зале для торжественного пира в честь открытия Турнира Трёх Волшебников, Дамблдор наконец-то объясняет как будут выбираться участники и достаёт из деревянного ларца независимого судью, который и выберет Чемпионов для Турнира — Кубок огня. — Предупреждаю, несовершеннолетние не смогут даже приблизится на расстояние ближе метра.       Целый следующий день студенты, решившие принять участие в Турнире, подходят к Кубку и бросают туда свои имена. — Ребята, мне не нравиться эта идея. — Ирэн, успокойся, все будет отлично, — Ли Джордан, как и близнецы был настроен решительно. — Дамблдор гений, его дурацкими фокусами не обманешь. — Именно, потому что фокусы дурацкие и получиться, — улыбка Фреда стала такой хитрой, как у чеширского кота. Фред, Джордж и Ли решают попытать удачу, выпив старящее зелье. Близнецам удаётся пересечь черту, и, казалось бы, обмануть Дамблдора, но их тотчас выбрасывает из возрастного круга, кроме того, на их лицах появляются длинные белые бороды. — Ладно, ребятки, посмеялись и хватит. Я пойду, мне в библиотеку надо, — эта фраза очень удивила близнецов. — Ты и в библиотеку? — Да мне надо, почитать кое-что о метаморфомагии. Вы не заметили, но я давно не меняла внешность. И мне интересно, возможно ли это ещё. — Ты идешь? Я с тобой, — Гермиона чихнула и добавила: — Мне надо тоже взять, что-нибудь для чтения, а одной скучно.       Раздел метаморфомагии был не такой уж и большой, Рэна нашла одну интересную книгу. В ней говорилось, что помимо способностей менять внешность, метаморфомаги, при должной практике, могут определять людей, которые изменили свою внешность: зельями, заклинаниями, и т.д. Это на практике было очень похоже на окклюменцию и легилименцию. Она так зачиталась и не заметила, как ушла Гермиона, а мадам Пинс уже выгоняла её из библиотеки на ужин. — Простите, но могу я взять эту книгу? — Я не видела, чтобы ты раньше была активной читательницей, — Мадам Пинс посмотрела на книгу, — Метаморфомагия? Деточка, если у тебя нет этих способностей, развить не сможешь. — Ладно, — Ирэн напряглась, её волосы стали зеленые, потом снова вернули черный цвет. — Я с рождения метаморфомаг, а сейчас у меня некоторые проблемы.  — Хорошо, можешь взять, но будь аккуратна с книгой. На выходе их библиотеки Рэну уже встретили близнецы. — Ты всё это время читала? — Да, ребята, я ужасно голодна, давайте потом поговорим, — протараторила девушка, предварительно спрятав книгу в сумку.       Дни за днями, настал Хэллоуин. Вечером все собираются на Хэллоуинский пир, после которого должны объявить имена Чемпионов. После трапезы, в чётко определённое время, под всеобщим вниманием Кубок оживает и выбрасывает имя первого Чемпиона: Виктора Крама. Дурмстранг разразился радостными криками и аплодисментами. Почти сразу за ним появляется имя Чемпиона Шармбатона — Флёр Делакур, а затем не проходя и секунды и Чемпиона Хогвартса — Седрика Диггори. После того, как смолкли шум и гам, вызванные выбором Чемпионов, Дамблдор произносит поздравительную речь. Но Кубок огня снова оживает, языки пламени еще больше и яростней, и выбрасывает четвёртый пергамент с именем. Тишина. Напряжение. Ирэн, казалось, она знает, чье имя на пергаменте, Дамблдор уже словил его. — Стойте! — сотни газ уставились на девушку. — Мисс Блэк? — Турнир ведь трёх волшебников? Зачем ещё один, может просто проигнорировать это бумажку? — Боюсь так нельзя, итак сейчас мы узнаем имя четвертого… — Нет, подождите! — Мисс Блэк, если вы сейчас не сядете на место, мне придётся принять меры, — это был не Дамблдор, а профессор Грюм. При взгляде на него у Ирэн закружилась голова, не удержавшись на ногах на упала на стул. И прежде, чем потерять сознание услышала: — Гарри Поттер!