Шрам в твоей душе

Люций сидел в кресле, в своей комнате, хотя сидеть ему как раз запретили, чтобы он ни в коем случае не помял праздничный костюм. Омега сходил с ума от беспокойства, и этот день собирался стать худшим днем в его жизни. В груди его образовался громадный ком, сердце бухало в ушах, а тело то и дело сотрясала нервная дрожь. — Лулу, — в комнату просочился Мирей. — Малыш, все готово. Пошли, крошка. Омега потер глаза, на которые уже наворачивались слезы. Связать свою судьбу с чужаком, позволить ему прикоснуться к своему телу… И взять, наконец, на себя ответственность. По праву рождения, этот дом, эти земли принадлежат ему. Мирей растил его, защищал, холил и лелеял. Люций обязан взять на себя ответственность. Свою сломанную жизнь он будет оплакивать ночью в подушку, а сейчас пора взять себя в руки. Лулу выпрямился, высоко поднял голову и бросил на отца уверенный взгляд. — Я готов, папа, — произнес он. Вся церемония запечатлелась в памяти Люция урывками. Сначала была волокита, слуги привели его внешний вид в порядок и он направился к главному залу. Омеги скрывали его от чужих глаз до самого момента выхода. А потом появился Зак в своем брачном костюме. Цвет его наряда был белым, что удивило омегу. Заккари казался каким-то неземным в своем наряде. Еще такой юный, но уже познавший многое. Сколько крови было на руках этого альфы… Всего двадцать один, но он казался куда старше, и пережил то, что Лулу и представить не мог. Альфа протянул руку омеге, и тому пришлось ухватиться за нее. Держась за руки, они вышли в главный зал. Лулу не решался поднять взгляд, и смотрел в пол, так как ему казалось, что он вот-вот споткнется и позорно упадет на виду у всех. Жрец красной веревкой связал руки нареченных. Омега лишь пытался следить за своим дыханием и считал про себя. Лулу было плохо, и он просто пытался устоять на ногах. Он слышал певучие молитвы, которые читал жрец. У Зака была теплая рука, и он достаточно сильно сжимал ладонь омеги — до боли, но Лулу даже был благодарен за это — боль немного отрезвляла. Невинный поцелуй с обретенным супругом. Омега даже не понял, что почувствовал, когда губы альфы быстро коснулись его губ. Потом было поздравление императора. Лулу лишь понял, что в честь праздника император даровал Заккари титул графа. — Надеюсь, завтра благородный омега продемонстрирует нам свою метку… Эти слова и пробились первыми в сознание омеги. Он лишь ошалело уставился на государя, не понимая, как тот смеет даже намекать на подобное. Метка… Это интимное дело и касается только желания супругов. Метки ставятся очень и очень редко, и не являются обязательной составляющей брака. Метка связывает двоих на всю жизнь. Нужно очень сильно любить друг друга, чтобы решиться на нее. — Непременно, Сир, — произнес Заккари, слегка кланяясь императору. Потом был праздник. Лулу так и не смог заставить себя съесть хоть что-то. Ему пришлось танцевать, но ноги не слушались, и омега выглядел жутко неуклюжим. Наконец, один из слуг провел омегу в пустую огромную комнату. Ту, где должна была пройти первая брачная ночь супругов. Лулу прогнал слуг, не позволив им раздеть себя. Он сел на край кровати и закрыл лицо руками. Голова его разрывалась от боли, а слезы проложили дорожки по щекам. Зак остался с гостями, и было неясно, когда он придет. Лулу со злостью сорвал с себя узкий пиджак и бросил его на пол. Ему было физически плохо. Он чувствовал сильную тошноту, и хотелось просто разрыдаться, как маленькому. Он еле заставил себя смириться с грядущим браком. Но метка! Это же полнейшее рабство! Зак сможет, как ищейка, найти его повсюду, сможет читать его мысли и эмоции… И ни в каком уголке этой планеты Лулу не найдет убежища — альфа, пометивший омегу, имеет на него все права. Никто в случае чего не сможет омегу защитить от супруга. В конце концов, обессиленный омега свернулся на самом краю широкой кровати в комочек. Он искренне надеялся, что Заккари сильно напьется на празднике, и так и не придет в эту комнату. Сил терпеть еще большие издевательства не было. Но надежды Лулу не оправдались. Ближе к рассвету Заккари все же пришел в комнату. Омега спал очень чутко и беспокойно, потому сразу же проснулся от первого шороха. Сначала он думал притвориться спящим, но быстро осознал, насколько это глупо. Все равно потом придется трястись от страха. Лучше уж пройти через это как можно скорее, чтобы не мучить себя пугающей неизвестностью. Лулу приподнялся на руках и взглянул на Зака. Тот небрежно стаскивал одежду, и как омега до него, без раздумий бросал ее на пол. Альфа очень устал, еще и пришлось императора весь вечер развлекать. Хотя Грегор и намекал, что пора бы ему удалиться к молодому супругу, но Зак не решался бросить Феликса на растерзание императору. Подобные связи до добра не доведут, а Феликс достаточно легкомыслен в подобных вопросах — он мог и уступить. — Почему не разделся? — недовольно произнес Зак. Лулу опустил взгляд. Он изо всех сил вцепился пальцами в простынь, не решаясь пошевелиться. Тело снова начала бить нервная дрожь. Когда-то Зак уже тронул его. Омега до сих пор помнил тяжелое тело на себе, чужие руки и губы, накрывшие рот. Он тогда чуть не задохнулся и отчаянно дергался, пытаясь вырваться. Ему было страшно и больно от грубой хватки альфы. Тогда все чудом обошлось, но теперь придется дойти до конца. Будь это Филипп, Лулу смог бы довериться ему, но не Заку. Не альфе, который отобрал его первый поцелуй и чуть не изнасиловал в четырнадцатилетнем возрасте. — Не стоит смотреть на меня такими глазами, — произнес альфа, наконец, стаскивая с себя штаны и представая перед омегой во всей своей нагой красе. — Ты мне должен, Лулу… Должен за все, что из-за тебя произошло в моей жизни. — Я не рушил твою жизнь, — горько произнес омега. — Ты сам во всем виноват. Ты меня тогда тронул… — Потом я пожалел, что остановился. — Мерзавец, — произнес Лулу. Омега начал стаскивать с себя одежду. Он закусил губу. Пальцы не слушались, отчаянно хотелось сбежать отсюда и где-нибудь закрыться. Несколько раз Лулу бросал взгляд в сторону окна. Выпрыгнуть в него казалось прекрасной мыслью. Скорее всего, он разобьется насмерть, а может и покалечится, что тоже неплохо в данном случае. Скоро свадебный костюм полностью оказался на полу. Парень обнял себя руками, закрываясь. Он чувствовал себя уязвимым и беззащитным. Унизительно… Страшно… И нет выхода. Заккари подошел к кровати. Запуганный вид омеги вовсе не возбуждал. Да, когда-то давно Зак любил этого мальчишку — так сильно, что не мог себя контролировать; так яростно, что не сдержался. Только слезы и страх омеги тогда привели его в себя, и он отпустил. А потом долго вымаливал прощения, стоя на коленях перед маленьким хрупким омегой. Клялся, что никогда больше не посмеет против воли коснуться. Лулу тогда немного успокоился и сказал, что не держит зла. А потом за Заком пришли. Его обвинили в попытке изнасилования сына Лорда, а потом жестоко наказали. И Заккари бы принял свое наказание, так как был виновен, но разве они не были друзьями, разве не говорил Лулу, что не держит зла? Разве он не улыбнулся ему в тот последний миг, когда они расстались? Зак тогда чудом выжил… Его изгнали… Он остался один с ненавистью к другу, к возлюбленному, который предал. Даже если он совершил ошибку, он вовремя остановился, он попросил прощения. Разве их дружба, их доверие друг к другу ничего больше не значило? Или Лулу не понимал, чем все это обернется для Зака? Все он понимал… Заккари потянулся и прикоснулся к щеке омеги. В который раз он сам себе задал вопрос: зачем пошел на это? Разве мало ему преданного и прекрасного Феликса? Зачем ему в постели тот, кто ненавидит и боится его? Разве это можно назвать счастливой семьей? Хотел бы он отомстить, чувствовал бы сейчас удовлетворение и превосходство. Но были только горечь и сожаление… Тогда, четыре года назад, как сильно он любил, и как много их отделяло друг от друга. Тогда он и мечтать не мог о том, что их свяжут узы брака. И во что это превратилось теперь? Альфа наклонился и поцеловал омегу. Губы Лулу были плотно сжаты, они были солеными от слез. На самом деле, Зак предпочел бы отдохнуть сегодня, а супружеским долгом заняться как-нибудь в следующий раз. Но пожелание императора не оставляло другого выбора. Грегор хочет быть уверен, что сын предателя будет под абсолютным контролем Зака, и это можно понять. — Не закрывайся, — тихо произнес альфа. — Тебе же будет хуже. Я не хочу быть грубым. Лулу послушался и приоткрыл рот, но от этого стало дурно: чужой язык, хозяйствующий во рту омеги, вкус алкоголя. Омегу сильно затошнило, и казалось, что вот-вот вывернет. Альфа оторвался от губ омеги, и Лулу еле сдержал облегченный выдох. Зак нажал ему на плечи, и придерживая за талию, помог улечься на постель. Омега чувствовал себя жутко неуютно. Ему хотелось избежать теплых прикосновений, он не знал, куда девать свои руки и ноги. Заккари принялся выцеловывать его шею, прижался к нему всем телом. Лулу даже почувствовал, как к его бедру прикасается полувозбужденный член альфы. Ему было противно. Он лишь отчаянно хватал ртом воздух, надеясь, что все как можно скорее закончится. Заккари перевернул омегу на живот и подложил ему под бедра подушки. Лулу вцепился руками в простынь и уткнулся лицом в одеяло. Большие грубые пальцы гладили его по бокам, по спине, по ягодицам. Там, где его никто и никогда кроме лекаря не касался. Сердце раненой птицей билось в груди. Лулу вздрогнул, когда почувствовал легкую боль внизу. Он весь сжался, чувствуя проникновение пальцев. — Расслабься, — тихо произнес Зак, покрывая поцелуями спину омеги. — Все будет хорошо. Не бойся. Левой рукой Зак поглаживал пах омеги, правой принялся разрабатывать проход. Люций сильно дрожал, но не от возбуждения. Он не мог принять то, что происходило с ним. Он не мог полностью довериться или смириться. — Ну что за упертый омега, — немного разочарованно произнес Заккари, видя зажатость омеги. — Расслабься… Лулу совсем никак не отреагировал на эти слова. Все это было для него пыткой. Он хотел сейчас оказаться в своей комнате, забраться под одеяло и спрятаться под ним ото всех в мире. — Я предупреждал, — произнес Заккари, наваливаясь на омегу. Лулу лишь сдавленно пискнул, чувствуя жар и боль внутри. Заккари пытался быть нежным и аккуратным с омегой, но это было ох, как нелегко с тем, кто близости не хочет. Он медленно проникал в тело своего партнера, нежно прижимая его к себе, и целуя плечи и шею. Несколько раз альфа все-таки несдержанно двинулся, а затем он почувствовал, как подступает оргазм. Вязки альфа не допустил. Для первого раза это было бы слишком… Лулу громко и хрипло дышал, крови вроде бы не было. Предстояло последнее, прежде чем Зак оставил бы Лулу в покое. Он примерился и прикусил правое плечо у шеи омеги. Лулу вскрикнул и дернулся со всех сил, но Зак не позволил ему вырваться, крепко прижимая к себе хрупкое тело. Альфа почувствовал привкус чужой крови во рту, и только после этого разжал челюсти. По плечу омеги пробежала тоненькая струйка крови. Лулу судорожно всхлипывал в руках теперь уже своего альфы. — Все закончилось, — произнес Зак. Он зализал ранку. После этого он укутал омегу в одеяло и прижал к себе. Альфа очень долго гладил дрожащего парня, пока тот не успокоился и не уснул. Эта первая брачная ночь была очень тяжелой для Зака. Удовольствия от насилия было немного, скорее, он чувствовал неприязнь от того, что пришлось сделать. И все равно, как ни странно, он не жалел об этом браке. Возможно, сейчас растерзанный мертвый Лулу мог бы валяться в какой-то канаве, о нем все бы забыли, он бы исчез. И вот он — такой теплый, материальный, живой. Даже если такой ценой… Зак уткнулся лбом в макушку омеге. Те чувства — растоптанные, уничтоженные, вновь проклюнулись в самой глубине души. Он вспомнил лучезарную улыбку темноволосого мальчишки, его звонкий смех и ясные живые глаза. Да, тогда он любил Лулу… Любил, наверное, слишком сильно.