Шрам в твоей душе

На следующее утро прибыл лекарь и несколько проверенных слуг, которые тут же занялись Лулу. Омегу обмыли, напоили снадобьями, переодели и оставили отдыхать. Заку стало чуть спокойней. Во всяком случае, Лулу получил всю возможную помощь. До этого альфа чувствовал себя беспомощным. Было страшно, что Лулу умрет, что потеряет ребенка, а Заку останется только наблюдать за этим, потому что он просто не понимает, что нужно делать. Вот уж в чем он точно не разбирался, так это в медицине, и в отряде его лекарь мог только раны зашивать, да кровь останавливать, но не понимал, что делать с беременным омегой, и какую помощь ему оказать. Вместе с лекарем прибыло письмо от императора. Грегор сменил милость на гнев и обвинял Зака в том, что Феликсу поранили руки. Судя по всему, дела были не очень хороши, и император нашел, на ком сорваться за произошедшее. Да, Зак был виноват, что омег так легко похитили из его замка, а теперь не смог вытащить маркиза невредимым из плена. Проступок, наверное, не так велик, чтобы его лишили титула или арестовали, ведь Феликса все же спасли, но император приказывал своему подданному срочно вернуться в столицу и объясниться. Грегор был разозлен еще и тем, что Феликса в столицу Зак отправил одного, хотя должен был лично сопроводить. Зак отправиться в столицу не мог. Да, это место стало относительно безопасным. Да, прибыл лекарь, и от него самого теперь мало что зависело. Он только и мог, что быть рядом со своим омегой. Но забрать отсюда Лулу Зак собирался сам. Пусть это и грозило тем, что император еще сильнее разгневается на него. Оставалось надеяться, что Грегор так же быстро остынет, как вспыхнул. Все же Зак вернул Феликса живым и относительно целым. Это заслуга его и его воинов. В империи больше нет подобных отрядов, способных в меньшинстве выигрывать очень сложные сражения. И во многом заслуга в победах была именно командира. В кабинет, который в данный момент Зак выбрал своим пристанищем, постучали. — Да-да, — отозвался Заккари. В комнату прошел лекарь и сел напротив альфы. — Не томите, — сказал Зак, — Что скажете насчет здоровья моего мужа? — Граф Люций очень слаб. Причина в простуде и сильнейшем нервном истощении. Состояние довольно тяжелое и главное для него сейчас бороться, а не окончательно впадать в путы отчаяния. Я дал ему сильное успокоительное. — Да, ему снились кошмары. Он плакал во сне. Что насчет ребенка? — Сердцебиение прослушивается, но я бы на Вашем месте готовился к худшему, чтобы потом гибель ребенка не стала ударом. Самое главное сейчас - помочь Вашему супругу. — Я надеюсь на Вас, — произнес Зак. Заккари все же переселился в другую комнату, оставив мужа целиком и полностью на попечение лекаря и слуг. Ему казалось, что он больше мешает, чем помогает им. Да и наблюдать за таким ослабшим Лулу было тяжело. В голове то и дело появлялись неприятные мысли о том, что он будет делать, если омега умрет? Да, Зак прекрасно понимал, почему Грегор разгневан на него. Он сам себя презирал за то, что по его недосмотру, омега, которого он сам насильно привязал к себе, оказался в таком тяжелом состоянии. Через два дня лекарь возвестил Заккари о том, что омега наконец пришел в сознание и желает видеть его. Он безумно обрадовался и, не теряя ни минуты, тут же отправился в комнату мужа. Лулу… За время болезни он еще сильнее исхудал, скулы стали резко выделяться на лице, а под глазами залегли темные круги. Несмотря на слабость, омега ровно держал спину, подбородок его был приподнят и во взгляде была аристократическая холодность. Альфа понимал, что Лулу нелегко нести на себе эту маску, более того, в этом не было никакой необходимости. — Лулу, — тихо произнес альфа. Омега перевел на него свой ничего не выражающий взгляд. — Лорд Заккари, — произнес омега. Голос его все еще был слаб, но в нем была уверенность. — Я хотел поблагодарить Вас за свое спасение. Если бы Вы не пришли на выручку, возможно, меня не было бы уже в живых. Мне стыдно за мои действия. По сути, я опозорил свой род, опозорил себя, опозорил Вас. Все, что я сотворил, недопустимо. Был бы жив отец, он бы, наверное, убил меня за это. Мне очень стыдно и я приму любое наказание, и пойму, если Вы откажетесь от меня, как от мужа. Я готов нести ответственность за свои безобразные поступки. Лулу слегка склонил голову, подчиняясь. Он будто закрылся от всего мира, делая то, что должен. Заку это не понравилось, но он не посмел проявлять свое раздражение перед омегой. Не травмировать его еще сильнее — это основная задача. — Ты считаешь, что еще недостаточно наказан за свои проступки? — спросил Зак. Лулу вздрогнул, взгляд его стал тяжелым, но маска дворянина так и не слетела. — Я младший супруг и только Вам решать, достаточно ли мое наказание. Я могу лишь надеяться, что Вы подождете с физическими наказаниями до рождения ребенка. Зак тяжело вздохнул и сел на край постели. — Твой отец часто наказывал твоего папу?.. И тебя?.. — он был наслышан, что граф поднимал руку и на мужа, и на ребенка. Хотя сам Лулу никогда не жаловался. — Если в том была необходимость, — равнодушно произнес омега. — В тот день… Когда я… Прикоснулся к тебе. Ты ведь не мог просто прийти и рассказать, что сбегал из дома? Что оставался наедине с альфой? Он бы наказал тебя за это. Значит, ты сделал это не из мести. Что же произошло? — Отцу что-то понадобилось от меня, он приказал привести меня, — произнес омега. — В комнате меня не оказалось. Слуги весь замок перевернули. И когда я вернулся, меня сразу притащили к отцу. Он увидел следы на моем теле. Сказал, что я малолетняя шлюха. Он кричал и грозился, что убьет меня, потому что я опозорил семью. Мне пришлось рассказать, как было на самом деле. От этих слов Зак чувствовал стыд. Все эти годы он слишком зацикливался на себе, не понимая до конца, что Лулу даже слишком пострадал от его несдержанности. — Он избил тебя? — спросил альфа. — Я ослушался и заслужил, — произнес Лулу. — Мне повезло, что от меня не отказались. Но тогда я окончательно разочаровал отца. Он и до того был холоден, а после этого и вовсе относился хуже, чем к своим ручным псам. Да, он любил собак. А я их боялся. Зак понял, что давит на больное, а омеге в его состоянии нужны только положительные эмоции. Они как-нибудь потом поговорят обо всем. — Как бы то ни было, — произнес альфа. — Несомненно, все произошедшее неприятно, но я не стану наказывать тебя или упрекать. В каком-то смысле, мы с тобой в расчете. Некогда я сделал больно тебе, теперь ты сделал больно мне. И у нас не остается другого выбора, кроме как постараться все начать с чистого листа и найти, наконец, общий язык. Когда позволит лекарь, мы вернемся домой. А пока отдыхай и выздоравливай. Лулу кивнул. Когда альфа покинул его комнату, омега обессилено опустился на подушки. Он боялся, что Зак будет очень зол, что он отыграется. Кажется, пока этого не стоило бояться. Дело ли в беременности, или Зак куда лучше, чем Люций раньше думал о нем, не имело значения. Просто жизнь продолжается, просто есть еще ради чего жить. Его предал друг, потом предал любимый, но у него есть семья — папа и будущий малыш. Ради них он выкарабкается.