Второй шанс

Сони: В кой то веке жизнь потекла своим чередом: Сноукидз играют в футбол, пираты ищут смысл в поступках Бэйлока и пытаются помешать интригану воплотить свои идеи в жизнь. Сегодня я должен был увезти метапоток с Генезиса, однако этому не суждено было сбыться. Блэйлок и его роботы захватили Джока и потребовали, чтобы я доставил им метапоток. Я не мог подвергнуть риску жизнь сына. Конечно, я понимал, что как только передам поток в руки генерала, подвергну опасности весь Генезис. А может даже всю галактику, включая Джока, но я все же надеялся вернуть метапоток, после того как сын окажется в безопасности. Хорошо, что Майя не полетела с нами, иначе она бы не позволила мне идти одному. А так я успешно отделался от Корсо, не без помощи Беннета конечно и направился на встречу с Блэйлоком. Я, конечно, знал, что не может все быть настолько просто, но все же на что-то надеялся, наивный, наверное, старею. Как и следовало ожидать, в обещании Блэйлока крылся подвох: он отпустил Джока, но задержал меня. Когда меня уводили, я попытался успокоить Джока и намекнуть, чтобы не делал глупостей. Однако мне показалось, что у меня это довольно плохо получилось. Нет предела изощренной фантазии генерала Блэйлока. Неизвестно, что ему нужно от моего сына. Надеюсь, он не вынашивает никакой очередной план, в который будет вовлечен Джок. Меня привели на нижний ярус, к резервуарам воды. Я все думал, что они задумали, пока меня не вырубили электрошоком. Только что я шел под конвоем этих консервных банок – роботов техноида, а в следующую секунду уже потерял контроль над своим телом и погрузился в темноту. Способность мыслить ко мне вернулась, наверное, через несколько часов, хотя точно мне не известно. Меня поместили в какой-то пузырь, и вместе с ним – в огромный резервуар воды. Выбраться не было никакой возможности. Я потерял счет времени, находясь в этом прозрачном коконе. Единственное что мне оставалось – это мысли. Мысли о прошлом, настоящем, о Джоке, Майе. Я обещал беречь самых дорогих мне людей. А теперь даже не знаю, где они и что вообще происходит. Через какое-то время я обнаружил, что кокон, в который я был запечатан, уменьшается. Поддавшись инстинкту выживания, я изо всех сил старался растянуть упругую оболочку, которая уменьшалась с каждой секундой и в какой-то момент практически облепила меня, не оставив ни капли воздуха. Мое сознание стало понемногу угасать. Яркие вспышки света, мелькавшие в моей голове вперемешку с образами дорогих мне людей, постепенно сменялись лишь редкими всполохами небольших блеклых пятен. В довершение ко всему, я почувствовал, что начинаю опускаться вниз. Возникло непреодолимое желание вдохнуть хоть каплю воздуха. Я попытался сделать вдох и в тот же момент легкие, и так горевшие от нехватки воздуха, теперь словно заполнились чем-то тяжелым, что давило, не давало им расправиться и взывало нестерпимую боль в груди. В следующий момент я полностью отключился. Не осталось ни тяжести, ни боли, ни мыслей, даже последний образ, такой родной и нужный – ее образ, сменился непроглядной темнотой. - Сони! Эй, Сони, очнись! Слышишь… - свозь темную толщу моего сознания пробился знакомый грубоватый голос, голос моего друга – Корсо. Я хотел было что-то ответить, но тяжесть, сдавливавшая мою грудную клетку никак не проходила. В довершение к ней, появились какие-то резкие сильные толчки где-то под ребрами, которые усиливали боль в груди. Но после нескольких отрывистых надавливаний, я почувствовал, что тяжесть уменьшается и снова ощутил потребность в кислороде. Рефлекторно вдохнув, я буквально почувствовал как воздух, словно минуя какие-то преграды, прерывисто, мелкими порциями и с глухим клокотанием проходит в легкие. В следующую секунду все, что мне удалось вдохнуть, вперемешку с водой с громким кашлем вырвалось наружу. Инстинктивно приняв полу сидячее положение и опершись одной рукой о землю, второй я держался за грудь, словно пытаясь сдержать кашель, терзавший грудь, разрывавший горло и не позволявший мне нормально дышать. Когда судорожные толчки в груди прекратились, я наконец смог сообразить, что нахожусь все в том же помещении, куда меня доставили пособники Блэйока, но теперь уже не в воде. Рядом со мной мои товарищи пираты. На их лицах смесь чувств: от тревоги и ужаса, до радости и облегчения. - Наконец-то, Сони, - облегченно вздохнул Корсо. По его виду и мокрой одежде, я сообразил, что это он вытащил меня из резервуара. - Мы уже испугались, что теперь придется искать нового командира, - добавил Беннет. - Вынужден вас разочаровать, придется вам меня терпеть, - прохрипел я, - где Блэйлок? И как вы меня нашли? – все еще продолжая изредка покашливать, я попытался вникнуть в суть происходящих событий. - Блэйлок сбежал, но далеко, думаю не уйдет. Роботы техноида его не упустят, - начал Арти. - Стоп! Как роботы? – не понял я. - Дюк… он на нашей стороне… ну по крайней мере пока… - ответил Беннет. - А найти тебя нам помогла Майя, - добавил Арти. - Майя, - при воспоминании о ней, по телу разлилась приятная нежность, - стойте, а где сейчас она? – вдруг забеспокоился я, заметив в другом конце помещения еще двоих пиратов, что означало, что Майя сейчас одна. - Осталась в нашем убежище. Сказала, что ничего с ней не случится. Думаю, она права, ведь не ошиблась же она насчет того, где тебя искать, - не глядя на меня, ответил Корсо. - И ты думаешь… - договорить я не успел. Меня перебил Беннет: - Сони, тебе послание, - мрачно сообщил он, указывая на большой экран, видневшийся сквозь дыру в стене, пробитую вероятно лазерным лучом робота. Это была запись с одной из камер наблюдения Генезиса. На видео был Блэйлок. Он нагло ухмылялся в камеру и говорил приторно-ванильным голосом: «Я надеюсь, что ты все еще жив, проклятый Сони Блэкбоунз. Это будет моим тебе подарком. Знаешь, когда я рылся в твоих мыслях, я увидел кое-что интересное, и у меня родилась гениальная идея. Что ты там обещал себе? Что не подведешь Джока? Что не совершишь ошибок дважды? Одну свою ошибку ты уже повторил: Метапоток у меня, - показывая контейнер, в котором находился поток, генерал смеялся в объектив. Теперь вторая ошибка…», - продолжая смеяться, Блэйлок отошел в сторону. В этот момент мой мир рухнул. Напротив камеры была она… Майя… она сидела на коленях, как-то неестественно прижав руки к полу. Приглядевшись, я заметил, что она прикована наручниками к металлическим скобам, выделявшимся на общем фоне сверкающего стеклянного покрытия. Она смотрела куда-то вбок, когда Блэйлок подойдя к ней, грубо схватил мою Майю за волосы и повернул ее лицо к камере. На глазах моей любимой показались слезы. - Мерзавец! Как он смеет! – закричал я, совершенно не узнав свой собственный голос, охрипший от злости и от кашля, еще недавно терзавшего мои легкие. Я резко вскочил на ноги и уже собирался выбираться из хранилища, но новый выпад Блэйлока заставил меня досмотреть его послание до конца. «Да, кстати, Сони, твой сынок, думаю, не поблагодарит тебя за то, что ты втянул во все это его мамочку? А, Сони?» - все также противно-приторным тоном продолжал Блэйлок. «Джок? Что еще задумал этот негодяй?» - в голове за секунду пронеслось огромное количество мыслей. На экране появилось изображение с другой камеры. Я понял, куда смотрела Майя. Джок… он был заперт в небольшой прозрачной клетке, похожей на огромный стеклянный куб. Он колотил руками по прозрачной стенке своей «тюрьмы» и что-то кричал, глядя на генерала. «Видел это, Сони?» - изображение вновь сменилось, и перед камерой появился Блэйлок, стоящий рядом с Майей и указывающий на красные точки, расположенные по периметру на достаточно большом расстоянии от места, где сидела женщина. «Знаешь что это? Это бомбы… они подключены к таймеру, который я сейчас активирую. И знаешь, Блэкбоунз, хоть ты все равно уже ничего не сможешь сделать… я все же даю тебе шанс спасти ее. У тебя есть пять минут до того, как прогремит взрыв, и эта несчастная, если не погибнет от самого взрыва, что вряд ли, я ведь все рассчитал… так вот, она просто сорвется вниз и пролетит все этажи Генезиса. Я, пожалуй, останусь посмотреть», - спокойно произнес Блэйлок, отходя на некоторое расстояние и нажимая кнопочку на небольшом устройстве: «Время пошло» - на камеру произнес Блэйлок и отключился. - Черт! Я не успею. Я ведь даже не знаю где это место. Как я мог это допустить? - Это 26 этаж, он расположен под крышей здания. При строительстве стадиона, проектировщики оставили небольшой участок под самим куполом закрытым, на случай если придется воспользоваться им для ремонта крыши или других нужд, - послышался голос Дюка, - Там раньше был расположен главный узел всех электрокоммуникаций Генезиса, поэтому нужен был быстрый доступ на достаточную высоту. - Послушай, мне безразлично, что там, - выкрикнул я, пытаясь сориентироваться в лабиринте огромных цистерн с водой. - Отсюда на ту площадку ведет лифт, - выдал он. - Что? А сразу нельзя было сказать? – завелся Беннет. - Где? – моментально оказавшись рядом с Мэдоксом, прохрипел я. Дюк молча указал мне на небольшую металлическую дверь за одним из резервуаров. В мгновение оказавшись у лифта, я нажал на кнопку и через секунду блестящая металлическая дверь распахнулась. Я вбежал внутрь и нажал на 26 этаж. - Сони, стой, - крик Корсо донесся до меня уже, когда двери лифта закрывались. Около минуты понадобилось на то, чтобы добраться до злосчастного 26 этажа, но и она показалась мне вечностью. Как только лифт плавно остановился, и дверь распахнулась, я вывалился наружу. Первое что я увидел: Майя. Она была так напугана и беззащитна. Я, было, рванулся к ней, однако я забыл о Блэйлоке. Он, вероятно не ожидая увидеть меня здесь, замешкался на секунду, но и этого времени мне хватило, чтобы сориентироваться. В следующий момент он выхватил оружие и произвел выстрел, я успел увернуться и лазерный луч попал в панель лифта. Уворачиваясь от лазера и прячась за небольшими щитками, которых здесь было неимоверное множество, я подбирался к Блэйлоку, находившемуся в нескольких метрах от меня. Подобравшись достаточно близко, я бросился на него. Завязалась драка. Выбив из рук генерала оружие, я уровнял шансы. Я наносил удары и уклонялся от его выпадов почти автоматически, постоянно думая о том, что нужно покончить с ним быстрее. В ходе противостояния, мы подошли к самому краю бортика, за которым не было ничего. Мы были словно на краю обрыва. Я занимал стратегически менее выгодную позицию – за моей спиной была та самая пропасть. Бэйлок в очередной раз замахнулся, но мне удалось увернуться, упав и откатившись от края, и генерал, потеряв равновесие, сорвался вниз. Майя была всего в нескольких метрах от меня, я вскочил на ноги и кинулся к ней, но не успел. Щелчок таймера, негромкий звук взрывающихся бомб, оглушительный звон битого стекла, крик Майи и мой собственный смешались в какофонию ужаса и боли. Все происходило как в замедленной съемке. Майя… в ее глазах безотчетный страх… она понимает, что все это уже неизбежно. Взрыв бомб. Стеклянный пол рассыпается на миллионы осколков, которые летят вниз, создавая убийственный вихрь. И она… вскрикнув, падает вниз… все это за секунду проносится у меня в голове. В следующий момент я уже не думая ни о чем, лечу в пропасть вслед за ней. Дальше все произошло просто по счастливому стечению обстоятельств: каким-то образом я успел ухватиться одной рукой за достаточно длинную цепь наручников, которыми были скованны руки Майи и, одновременно, второй рукой зацепиться за металлическую перекладину, оказавшуюся на пути моего падения. Спустя несколько секунд я осознал, наконец, что произошло, и вздох облегчения вырвался из моей груди. Я посмотрел вниз. Майя, осознавшая, что больше не падает, сейчас смотрела на меня глазами полными слез и в какой-то мере - облегчения. - Постарайся дотянуться до меня рукой, - предложил я, понимая какую боль ей причиняют наручники, впившиеся в ее хрупкие запястья. Захватив одной рукой цепь, второй Майя не без труда ухватилась за мое запястье. Когда ей это удалось, она подтянула вторую руку и обхватила ею мою ладонь, из которой я уже отпустил цепь. Я изо всех сил сжимал ее запястье, стараясь удержать в руке, но она понемногу выскальзывала. Понимая, что долго нам так не провисеть и только сейчас осознав, что у меня нет ничего из моих приспособлений (ведь все отобрали роботы), я постарался подтянуть Майю повыше. - Родная, тебе надо подтянуться повыше, - напрягаясь и как можно выше поднимая руку, прохрипел я. Она, помогая мне, осторожно, чуть ли не по сантиметру, дотянулась до моего плеча, а затем обхватила одной рукой мою шею, перебросив цепь за мой затылок, второй же она продолжала цепляться за мое предплечье. Почувствовав, что она достаточно крепко держится, я отпустил ее руку и обхватил за талию, прижимая любимую к себе. Она обхватила освободившейся рукой мое плечо и прошептала: - Спасибо! Сейчас, чувствуя тепло и дрожь ее тела, ощущая ее дыхание на своей шее, вдыхая аромат ее волос, я абсолютно спокоен, даже вися на волосок от смерти. - Любимая, - прошептал я ей на ухо. Мое сердце все еще колотилось о грудную клетку как бешенное, стук в висках заглушал крики перепуганных людей, бегавших из стороны в сторону на нижних этажах, но я был счастлив… счастлив, что она со мной. - Сони, - услышал я знакомый голос, - лови, - кидая мне гарпунную пушку, крикнул Корсо. Майя в этот момент крепко ухватилась за мое плечо, и я смог освободившейся рукой поймать пушку, метко брошенную Корсо. - Держись, - прошептал я, прицелившись в металлическую перекладину, расположенную этажом выше того места, где мы висели. Я отпустил перекладину и на лету обхватил Майю за талию освободившейся рукой. Через несколько секунд мы уже стояли на твердом полу. Мои товарищи что-то радостно и восхищенно кричали, что-то пытались мне объяснить, но я не видел и не слышал никого и ничего. Для меня сейчас существовала только она. Майя, продолжая обнимать меня за шею, смотрела своим ласковым и нежным взглядом. На лице ее, покрытом сейчас множеством мелких порезов, блестели дорожки от слез, смешанных с кровью ее ран. Но теперь это были слезы радости и облегчения. Превозмогая боль в руках, которые от напряжения стали словно деревянными, я прижал любимую к себе, нежно погладив ее волосы. - Девочка моя, любимая… - ласково прошептал я. Во мне вдруг возникло такое чувство, которые бывает только когда находишься на грани потери кого-то очень дорогого, а потом все же этот кто-то остается с тобой. Это просто непередаваемое ощущение, когда пережитый ужас на секунду всплывает в еще не успокоившемся сознании, и ты вдруг понимаешь, что просто умер бы, если бы не смог удержать свою любовь. Я резко прижал Майю к себе покрепче и, запутавшись рукой в ее растрепанных волосах прошептал: - Никогда… слышишь… никогда тебя не отпущу… В моем голосе и действиях в этот момент не было даже намека на нежность, только жесткость и металл. Когда я немного ослабил хватку, Майя заглянула мне в глаза и тихо ответила: - Не отпускай… не могу без тебя… Мир вокруг остановился,… существуем только я и она… я чуть наклонился, она потянулась ко мне и наши губы слились в поцелуе, плавно переходящим из нежного в более страстный. Так как мы совершенно забыли, что находимся в окружении пиратов, удивленный возглас Корсо с присвистом Арти оказался для нас огромной неожиданностью, от которой мы вернулись в реальность. - Ого! Вот это да! – воскликнул Корсо, у оторого в руках непонятно как оказался метапоток. - Хм, так я и думал, - весело усмехнувшись, крикнул Беннет, - я выиграл, - добавил он, радостно потирая ладони. - Чего? – не понял я. Майя смущаясь, прижалась к моей груди. - Беннет давно заметил, что между вами двоими что-то есть, поделился своими мыслями с нами. Мы не поверили, - объяснил Корсо, подавая мне бластер, с помощью которого пираты обычно разрезают металл. - Ну вы ребята даете… - только и смог сказать я, аккуратно срезая наручники с израненных запястий любимой. - Джок! – одновременно с Майей спохватился я. - Я тут, - сзади послышался голос Джока. - Джок! – вскрикнула Майя и обняла подошедшего сына. - Сынок! Я рад, что с тобой все в порядке, - обняв его следом, проговорил я. - И я рад, что вы живы и здоровы. - Эм… как давно ты тут стоишь? – осведомился я. - Ты хочешь знать видел ли я ваш… эм… поцелуй? – лукаво улыбнувшись, Джок задал встречный вопрос. - Джок… понимаешь… - начала Майя. - Я рад за вас, мам, - тихо ответил Джок и обнял Майю. Я подошел и обнял их обоих. - Мои родные… люблю вас… вы самое дорогое, что есть у меня… - тихо прошептал я, наблюдая как тактичные пираты, удаляются, не желая нам мешать.