Точка Невозврата

Берлин. Март 2013.       Громкий писк будильника вырвал Томаса Трюмпера из сладких объятий сна. Недовольно разлепив глаза, мужчина нашарил издающее противные звуки устройство и отключил раздражающую мелодию.       Откинувшись на подушки, он расслабленно потянулся, ощущая, как просыпаются мышцы сильного тела.       Резким движением встав с кровати, Том отдернул тяжелые шторы, и яркое воскресное утро тут же ворвалось в спальню, заливая все вокруг солнечным светом. — Просто чудесно! — довольно улыбнулся Том, распахивая окно и глубоко вдыхая свежий весенний воздух, прогоняя остатки сна.       Погода и впрямь была потрясающей.       В воздухе присутствовал тот самый неповторимый запах весны, свежий, с легкими нотками озона, ароматом влажной почвы и почти растаявшего снега, он смешивался с легким запахом нагретого солнцем асфальта и выхлопных газов машин.       Прищурив теплые карие глаза, Том направился в ванную. Скинув пижамные штаны и боксеры, он придирчиво осмотрел себя в зеркале.       Том был симпатичным молодым мужчиной, со спортивной подтянутой фигурой, которой он уделял достаточное количество времени. Трюмпер провел руками по животу, с удовлетворением отмечая рельеф и кубики пресса. Все-таки еженедельное посещение фитнеса не прошло даром.       В свои тридцать пять он выглядел намного моложе своих лет благодаря мягким, почти мальчишеским чертам лица.       Волевой подбородок, пухлые губы и слегка вздернутый нос невольно вызывали симпатию, а всегда улыбающиеся карие глаза с пушистыми ресницами разбили немало женских сердец.       Длинные темно-каштановые волосы до плеч, тоннели в ушах и колечко пирсинга в нижней губе добавляли Тому шарма и подчеркивали индивидуальность.       Удовлетворенно кивнув своему отражению, Том забрался в душ и подставил свое тело под упругие струи прохладной воды. — Том! Томми, ты проснулся? — услышал он приятный женский голос, слабо доносящийся сквозь шум воды. — Да, котенок, я в душе! — крикнул он, смывая с себя гель для душа с бодрящим ароматом цитруса и сандала. — Спускайся завтракать! — услышал Трюмпер, намыливая голову шампунем.       Том вошел в просторную кухню, энергично растираясь полотенцем и с улыбкой воззрился на порхающую вокруг стола красивую женщину.       Они с Самантой были счастливы вместе вот уже четырнадцать лет. Супруга выглядела просто потрясающе. Золотистые волосы блестели в лучах солнца, а короткое домашнее платье идеально подчеркивало безупречную фигуру.       Саманта заметила Тома и радостно улыбнулась ему. Ее серые глаза с нежностью смотрели на мужа. — Доброе утро! — она поставила на стол блюдо с печеньем и подошла к Тому. — Как спалось? — спросила девушка, нежно целуя его в губы. — Просто отлично. — Том вернул поцелуй, рассматривая красивые и такие родные черты лица. — А ты чего так рано встала? Я был бы не против проснуться с тобой рядом. — Я хотела приготовить тебе завтрак. — Саманта рассмеялась. — Ты не так часто бываешь в выходные дома, мне просто хотелось сделать для тебя что-то приятное. — Я люблю тебя, я тебе это говорил? — Дай-ка подумаю… — Саманта шутливо нахмурила брови, — Никак не могу вспомнить… Ай, Том! — она засмеялась, получив легкий тычок в бок, но мужчина тут же привлек ее к себе, зарываясь носом в шелковистые волосы. — Я тоже тебя люблю. — нежно прошептала она на ухо Трюмперу.       Романтичный момент был резко прерван оглушающим грохотом и ревом электрогитары. Том вздрогнул и только спустя пару секунд сообразил, что это не трубы судного дня, а всего лишь музыка. После короткого мучения несчастного инструмента к «музыке» прибавилось гнусавое пение. Певец истошным голосом вопил о несчастной любви и страданиях от разлуки.       Том вздохнул и покачал головой. — Алексис. — пожала плечами Саманта и снова улыбнулась.       Вкусы Алексис, их четырнадцатилетней дочери, уже не в первый раз испытывали на прочность барабанные перепонки Трюмпера, и он уже пожалел, что подарил на день рождения маленькой неформалке дорогущую акустическую систему.       Словно в подтверждение его слов, неизвестный певец завыл дурным голосом еще громче и надсаднее. Том поморщился. — Что за черт! — раздраженно пробормотал он. — В такую рань включать эту адскую какофонию! Для чего ей, интересно, пять пар наушников? — У Алекс сейчас трудный период. — Саманта хихикнула, глядя на хмурого Тома. — Иди, позови ее завтракать.       Том усмехнулся, вспомнив себя в возрасте Алекс.       Он тогда увлекался хип-хоп культурой, носил рэперскую одежду и дреды, танцевал брейк, и его родители тоже были не в восторге от этих увлечений. Однако бьющие по ушам тяжелые гитарные риффы раздражали, хотя Том всегда был более чем лояльным к нестандартным вкусам дочери.       Улыбнувшись Саманте, он чмокнул ее в нос и направился к комнате дочери.       Том распахнул дверь, и ему показалось, что его сейчас сшибет звуковой волной, состоящей из рева электрогитар, барабанных басов и истошного визга «певца». Кульминацией всего этого стала Алексис, которая самозабвенно вытанцовывала посреди просторной комнаты, подпевая во всю силу и мощь своих легких. Небольшой флакон дезодоранта был задействован в качестве микрофона.       Том невольно улыбнулся и, сделав пару шагов, отключил наконец музыку. Наступила оглушительная тишина.       Алекс ойкнула и, развернувшись, уставилась на Тома огромными глазищами. — Папа! Ты меня напугал! — заявила она, обвиняюще ткнув в Тома пальцем.       На щеках загорелся стыдливый румянец, когда она подумала, что отец видел ее вытанцовывающей под музыку. — Алекс, у меня от твоей музыки чуть голова не лопнула! — пожаловался Том. — Надевай наушники и слушай сколько хочешь, никто тебе и слова не скажет! — Но эти колонки такие крутые, пап! — восхищенно воскликнула девочка. — Это ведь ты мне их подарил! — И уже пожалел! — засмеялся Том.       Дочь состроила ему умилительную гримаску и тут же повисла у него на шее. — Ну, паааап, ты у меня такой классный! Я так рада, что ты сделал мне такой подарок! Как же я могу им не пользоваться? Ты только послушай, какие здесь офигенные басы! — протараторила Алекс, делая жалобные глаза а-ля «кот из Шрека». — Ну не злииись! Я просто очень-очень-очень сильно люблю слушать музыку!       Том покачал головой, улыбаясь дочери. — Не подлизывайся! — он щелкнул ее по носу. — Это твое непонятное барахтение и музыкой назвать нельзя! — сердиться на дочь он категорически не мог.       Невысокого роста, с короткими светлыми волосами и карими глазами, Алексис на вид была настоящим ангелочком. Когда она улыбалась, на ее щеках появлялись задорные ямочки и не улыбнуться в ответ было просто невозможно. И только близкие и друзья знали, каким бесенком она на самом деле была.       С компанией друзей, таких же сорвиголов, как и она сама, Алексис постоянно влипала в разные забавные ситуации, и Тому не раз приходилось краснеть, когда выяснялось, что заводилой в очередной выходке была именно его дочь. — Ты просто не разбираешься в нормальной музыке! — закатила глаза девочка.       Том усмехнулся. — Это, по-твоему, нормальная музыка? — спросил он, указывая на огромный плакат с устрашающего вида мужиком на нем. — Мне тоже твой старческий вкус не нравится! — заявила Алекс.       Губы девочки слегка подрагивали от еле сдерживаемого смеха. Она просто обожала ежедневные шутливые пикировки с отцом. — Эй, мне всего тридцать пять! — засмеялся Том и, притянув дочь к себе, растрепал ее светлые густые волосы. — Уууу, уже так много? — смеясь, поддразнила отца Алекс и взвизгнула, когда Том, шутливо насупив брови, резко притянул ее к себе и принялся щекотать. — Пааап… ну перестань! Ахахаха! Мне щекотно! — девочка изо всех сил пыталась вырваться из крепких рук отца, громко смеясь и пытаясь щекотать его в ответ. — Ну уж нет! — грозно прорычал Том. — Ты сказала, что твой отец - старый трухлявый пень! — Я так не говорила! — засмеялась еще громче Алекс. — Ну перестань! Папа! — вырвавшись наконец, она отбежала подальше, все еще смеясь.       Том наблюдал за ней с широкой улыбкой на лице.       От их шутливой борьбы лицо девочки раскраснелось, карие глазищи сверкали веселым блеском, а коротко стриженные волосы превратились в настоящее гнездо. — Пап, ты у меня самый лучший! — отдышавшись, сказала Алексис. — И совсем не старый! — подойдя к отцу, она обняла его и поцеловала в щеку.       Том почувствовал, как в груди разлилось приятное тепло, когда он обнял дочь, ответно целуя в лоб. — Ты тоже самая лучшая дочь в мире, — прошептал он ей и шутливо щелкнул по носу. — Мама приготовила завтрак, идем. Она, наверное, уже заждалась.       Завтрак проходил в приподнятом настроении. Том наслаждался, находясь в окружении близких и родных людей.       Ароматные блинчики, свежая клубника со взбитыми сливками, домашнее печенье, посыпанное сахарной пудрой — Саманта готовила просто превосходно.       Том, доев невесть какой по счету блинчик, глотнул крепкого кофе и блаженно откинулся на спинку стула. — Вкусно? — улыбаясь, спросила Саманта, с нежностью глядя на мужа и дочь. — Превосходно, как и всегда. — ответил Том, беря с широкого блюда печенье. — Офень фуфно! — пробубнила Алекс. — Прожуй сначала, еще не хватало подавиться. — Саманта засмеялась.       Алексис прищурилась, наливая себе апельсинового сока, и потянулась за очередным блинчиком. — Ничего не могу поделать! — безапелляционно заявила она. — Обожаю твои блинчики!       Том потянулся и встал из-за стола. Быстро ополоснув за собой посуду, он подошел к жене и нежно поцеловал ее в щеку. — Спасибо, было очень вкусно! — сказал он и улыбнулся. — На здоровье. — ответила Саманта. — Я, пожалуй, пройдусь. — сказал Том. — Заскочу к Молли, проверю, как у нее дела, а потом можно будет съездить в парк аттракционов. Алекс, как предложение? — он обернулся к дочери и вопросительно посмотрел на нее.       Алексис довольно кивнула. — Круто! — она захлопала в ладоши, — Наконец-то ты проведешь с нами выходные!       Том виновато вздохнул. Семейный бизнес действительно отнимал много времени: бесконечные встречи с партнерами, подписание контрактов требовали его контроля и присутствия, а у Тома далеко не всегда была возможность проводить с семьей столько времени, сколько хотелось.       После смерти отца он стал полноправным наследником его огромной компании.       АТС corporation была действительно бизнес-гигантом, но Том за пять лет умудрился вывести ее на мировой уровень, привлекая все новых и новых партнеров. Кроме того, он был владельцем других различных проектов и успешным инвестором.       В свои тридцать пять лет Томас Трюмпер был одним из богатейших людей Германии, но все это, к сожалению, отнимало львиную долю времени. — Алекс, я ведь обещал эти выходные провести с вами. — Том вздохнул. — Я бы хотел чаще проводить с вами время, просто это не всегда возможно… Но я исправлюсь! — он улыбнулся дочери.       Алексис подняла вверх большой палец. — Ловлю тебя на слове!       Одевшись, Том придирчиво осмотрел себя в зеркале и остался доволен. Темно-синие джинсы отлично сочетались с белым свитером, темно-каштановые волосы он завязал в хвост.       Набросив теплую толстовку, он вышел из спальни и направился к выходу.       Алексис, которая помогала Саманте убирать со стола, выскочила в коридор следом за Томом. — Ты надолго? — требовательно спросила она, с подозрением глядя на отца.       Том вздохнул. — Максимум час. — он улыбнулся дочери, надевая белоснежные кроссовки. — Я только зайду проведать Молли и вернусь. Обещаю, я никуда не сбегу.       Алекс продолжала смотреть на него, но подозрительность ушла из ее взгляда. — Хорошо! — хмыкнула она. — Я как раз успею собраться!       Том одобрительно кивнул и послал дочери воздушный поцелуй.       Он уже открыл дверь и собрался выйти, как Алекс окликнула его. — Пааап!       В голосе отчетливо прозвучали ехидные нотки, и Том обернулся, вопросительно глядя на дочь. По лицу Алекс расползалась широкая усмешка, в глазах прыгали чертики. Том прищурился. — И все-таки твоя музыка полный отстой! — засмеявшись, воскликнула Алекс и, показав Тому язык, ускакала в гостиную.       Том усмехнулся, захлопывая за собой дверь и покачал головой.       В ушах все еще звенели отзвуки веселого смеха дочери.