15 сентября 2010 года, Пакистан
Темнота; я так молю, чтобы она, наконец, забрала меня. Видеть всю эту сцену для меня мучительно, и я закрываю глаза. Последнее дело сделано, я попрощалась… Попрощалась с Ним, попрощалась со своим прошлым, да ведь и будущего уже не будет; я попрощалась со своей жизнью. Медленный вдох и выдох. Смирение. Наверное, так называется состояние, когда пытаешься подавить желание жить. Да и зачем теперь? Стоит ли? Вся моя защита, все мои сокровища пали прахом перед Его умом, но не согласиться на эту игру я не могла. И она стала для меня последней… „Ах“ Этот звук переворачивает все мое сознание, все мое существо, обрывает мысли. Не веря собственным догадкам, я поднимаю голову и встречаюсь с парой бледно-серых глаз. Они все так же выразительны, даже при таком убогом освещении уличных фонарей, прожигают насквозь, заглядывают в самую душу. «Когда я скажу: „беги“, – беги!» Смысл Его слов понимает лишь мое подсознание. Сердце колотится так, словно вот-вот выпрыгнет из груди, и становится сложно дышать. Кажется, такого со мной еще никогда не происходило. Слишком много чувств разом отвечают лишь на Его присутствие, а его действия… Он пришел, Он вернулся, чтобы спасти меня. И улыбка непроизвольно растягивается на лице, а из глаз начинают капать слезы.***
18 апреля 2012 год, Лондон
И я снова ощущаю влагу на щеках. Не стыдно. Кэтти поймет: водитель не посмеет спросить. – Долго еще до… – Нет, мисс. На стекло попадают мелкие капли начинающегося дождя. Лондон совсем не изменился с нашей последней встречи.***
15 сентября 2010 года, Пакистан
Мы останавливаемся возле придорожного ресторанчика. Он это что, серьезно? После всего, что произошло? Это ведь ничего не значит, абсолютно ничего… Снова встречаюсь с его глазами, и внутри все сжимается. Чистая платина и затуманенный взгляд. Я имела честь общаться с разными людьми, но так мог на меня действовать только он. Теряюсь в ворохе нахлынувших чувств. Чувство облегчения, благодарности и … ? В такие моменты мне становится жаль себя, я никогда не могла сказать ему то, что действительно думаю (чувствую, будь честна с собой, Ирэн). Четкое следование плану, тотальный контроль над мыслями и эмоциями. Игра. Имитация общения. За все это время я привыкла контролировать моего Шерлока, знать, что и когда нужно делать. Сейчас, признаюсь, я не могу найти себе место. Надо прервать это молчание, пауза становится все более неловкой. Неужели он тоже думает, как начать, что сказать… – Я задолжал ужин. Сердце совершает прыжок. С каких это пор я стала такой восприимчивой? Пора завязывать. Без продуманного сценария сложно разговаривать с Шерлоком, и я просто киваю. Его лицо не отражает совершенно никаких эмоций, а в груди тягучей и пылающей волной нарастает досада. На него, на себя, на Джима. Многое могло сложиться по-другому, не согласись я на это. Не смотря ни на что он вытащил меня из всего дерьма, причиной которого стала я сама. Какая ирония. Мысли об этом не покидают меня, пока мы доходим до простеньких деревянных дверей заведения, когда мы садимся за стол, когда оба делаем заказ. – Как много ты узнал обо мне? Он молчит. Видимо, всё. А чего я ждала? Это же Шерлок. В тот день, когда я могла получить все, все к чему я так долго шла и чего добивалась всеми мыслимыми и немыслимыми способами, он просто вывернул меня наизнанку, все мое существо раскрылось перед ним за пару минут… И эти предательские слезы, его равнодушие… Тогда я во второй раз за всю жизнь поняла, что я нахожусь снизу, снова. Не я вела эту игру, и не я ее выиграла. Он видел мою слабость. Так пусть же это будет в последний раз. Напрасно твердить себе пустые вещи, пока все нутро сжимается от нестерпимого холода, ползущего по спине. Глаза щиплет от нахлынувших слез. Больше не могу выносить этого. Как мне теперь к нему относиться? Он знает больше, чем должен был, просто больше, чем нужно. – Почему он выбрал Вас? Его вопрос застает меня врасплох. Я поднимаю голову и встречаюсь с его лицом. Удивительно, как быстро оно стало таким привычным и родным, что захотелось прикоснуться к этим светлым ресницам и хмурым бровям. Он видит, видит и не понимает причину моих слез, а может как раз-таки наоборот, осознает ее лучше меня. И становится жутко противно. – Я ответила пару месяцев назад: мне нравятся такие мужчины. Никаких эмоций. Но я не в силах отвести взгляда от него. Пытаюсь запомнить? Да! Тысячу раз ДА! Я прекрасно понимаю, что это наша последняя встреча. В голове эхом отдают мысли: „Надо уехать, срочно!“ Нам категорически нельзя больше видеться, я сойду с ума. Он протягивает руку и сплетает наши пальцы. Дышать, главное не забывать дышать. От нежности этого прикосновения я уже ничего не осознаю. Позвольте мне умереть. Здесь. Сейчас. С моей рукой в его. С ним. Как мне жить дальше? – У меня в детстве был щенок Редберд. Но когда он стал мешать моему отцу, отец усыпил собаку, тем самым оставив глубокую психологическую рану в моем детстве. Осознание его слов как током прошибает меня. Признание за признание. Неужели он пытается поговорить? „Все как у людей“? Это не наш случай, Шерлок. Мы слишком другие. Как ни от мира сего. Доминант и детектив. Гребаные сантименты. Порочная человеческая сущность. – Вы действительно хотите знать это? Пожалуйста, откажись. Спаси меня. Снова. И он отодвигает свою руку. Резкий выдох, уже не понимаю чей. Холодный воздух помещения теперь, кажется, прокладывается до самого мозга. Весьма глупый вопрос при таком раскладе разговора. Ты проигрываешь, Ирэн, и уже в который раз… – Джим был другом моего детства и моей первой любовью, хотя я бы так это не назвала. Он был моим хозяином, пока дело не дошло до того, что он попытался продать меня в рабство. Шерлок смотрит слишком сосредоточенно, а я сейчас слишком открыта. Не многовато ли „слишком“ для этого вечера? Но раз уж я начала… – В конечном итоге я стала управлять людьми сама. Мне помогали, меня боготворили. Им нравилось то, что делала. В скором времени мы стали с ним равны и он предложил сотрудничество. Уже тогда я прекрасно знала вас. Знакомиться со своей слабостью очень опасно в моем положении. Но от лица Джима это стало огромным удовольствием. Да, Шерлок, я наслаждалась вами. Вами и нашей игрой.