Королевы не выбирают

Они стоят на границе между стенами замка и лесом. Молодая королева в тяжелом, расшитом золотом и жемчугом, бархатном платье и охотник в потертом дублете из недорогой кожи, льна и шерсти. — Я могла бы сделать Вас королем, если бы Вы только дали мне несколько обещаний, но... Он как-то излишне-понимающе кивает ей в ответ, принимая все без слов — как оно есть. Выбор сделан (на самом деле его просто не было, но лишь у нее) и на этом их история заканчивается. Бесповоротно и навсегда. Вечерний воздух впивается в него холодом, переполняя, и Эрик на секунду прикрывает глаза, чтобы наконец-то почувствовать эту сумасшедшую свободу от всего — каменных стен, запаха гнили и крови — прошлого. Белоснежка выдыхает медленно — Охотник уверен, что она разочарована; витиеватые зубцы на ее короне медленно затачиваются, превращаясь в вертикальные острые копья. (не это ли называют тюрьмой?) И лишь одному Богу известно, что движет им, когда он резко поддается вперед и прижимается к ее губам, сжатым от волнения, своими — сухими и не чувствующими н и ч е г о. Ха! Принцесса-дикарка, что провела в заточении большую часть жизни, и благородный пьяница, одинаково способный как на сильную любовь, так и на безжалостное убийство — о них могли бы воспеть в некой балладе или песне, посвятить им десятки стихов, но у него не было знакомых бардов, а их второй поцелуй не имел сладости, как и первый. (о чем же тогда писать?) Охотник не закрывает глаз, но и не вглядывается в черты лица уже-королевы, не запоминает их — к чему это? Совсем скоро Белоснежка исчезнет из его жизни и все новости относительно нее, которыми Охотник сможет располагать, будут выстраиваться исключительно из деревенских слухов и сплетен. Пожалуй, это не так уж и плохо. Затем Эрик ловко перепрыгивает через поваленное дерево — последнее препятствие на пути к лесным просторам и свободе (всё кончено, наконец). Но прежде чем скрыться в густой чаще, он все же успевает произнести слова, которые больше никто никогда ей не скажет. — Вот, кажется, и конец всей Вашей сказки. И мужчина готов поклясться, что ясно видел, как посыпались бесцветным стеклом осколки ее иллюзий на промозглую землю, и как сотни и сотни рыцарей, нашедшие себе покой в этой земле, уставились на него пустыми, безмолвными глазницами. — До встречи, Эрик. — Прощайте, Ваше Величество. Последнее, о чем думает Охотник — ее губы были теплыми (на этот раз) — и это единственное, что он мог бы вспомнить спустя время. Если же повезет, он забудет и это. И он почему-то уверен — ему повезет.