Если враг у тебя - врагу пожелай добра. Каждой мелочи в жизни всегда будь открыт и рад. Если просят уйти - то значит, тебе пора, И не смей никогда с укором смотреть назад. А. Астахова.
Ванда прошла следом за Барнсом на первый этаж дома, стараясь не скрипеть досками на лестнице. Они прислушались вновь, проверяя, не встал ли кто, но дом буквально олицетворял собой тишину и спокойствие. Они зашли в комнату, в которой обычно занимались, и включили компьютер, за которым днем сидели Пьетро с Ксавьером, копаясь в данных. Барнс вытащил из кармана флешку, позаимствованную у Ксавьера без его же ведома. Впрочем, предполагалось, что об их ночной «тяге к знаниям» никто не узнает, а уже утром все будет лежать на своих местах. — Ты точно можешь с этим справиться? — уточнила Ванда, когда солдат искал нужные файлы на накопителе. — Не профессионал, конечно, но кое-что определить могу. Мы ведь не ищем данные, этим Пьетро с Вижном занимаются, — пояснил Барнс. — Что-что? — испуганно, громче, чем нужно, переспросила Ванда. — Ксавьер отправил все Вижну, они в последнее время часто говорят с Пьетро, — с тенью былой улыбки пояснил Джеймс. Ванда выдохнула, прикусив губу, и поняла, что лучше бы ей пока помолчать. Барнс искал что-то сосредоточенно, пока не наткнулся на нужную зацепку и растормошил заснувшую от безделья Ванду. — А теперь объясни мне, что ты нашел, — шепнула девушка, протирая глаза и сонно вглядываясь в экран монитора. — Тут слишком много скрытой информации, которую нам не увидеть. Зофья сказала, что ввела пароль, но тогда мы бы могли увидеть гораздо больше, почти все, и все файлы могли бы открыться. Скорее всего, была активирована система парольного сокрытия нужных файлов. Ванда понимала сейчас примерно столько же, сколько и до объяснения, поэтому все так же несколько непонимающе смотрела на товарища. Он вздохнул и попытался рассказать еще подробнее: — Смотри. Это система организации, которой есть, что скрывать. У большинства сотрудников цианид, но есть еще и другой вариант для самых ценных. У них есть пароль, который может выдать информацию в соотношении: тридцать верной, семьдесят ложной. Так, пойманный сотрудник после пары пыток выдает свой пароль, и как только система принимает активацию, данные открываются как будто для этого сотрудника. Поняла? И, как я думаю, здесь была запущена подобная система. — Кем была запущена? — напряженно уточнила девушка. — Честно? — Ясно, много я ей доверяла, — устало вздохнула Ванда и вновь присмотрелась к находкам Барнса. — А почему ты вообще стала ей доверять? Не думал, что ты это когда-нибудь сделаешь после того, что между вами произошло. — Я не знаю. Я просто расслабилась, обычно ведь контролирую и защищаю не только себя от ее сил, но и брата, и знаю, каково это, когда она проникает в чужую голову, она пыталась однажды, помнишь? — Ванда отошла на пару шагов, разминая занывшую ногу. — Так вот за все эти месяцы она ни разу не лезла ни ко мне, ни к Пьетро, хотя столько раз могла сделать нас игрушками в своих руках. С трудом пройдя вокруг прижатых друг к другу столов, она вернулась к месту, на котором сидела уже несколько минут и вгляделась в экран так, словно что-то могла понять. Но сейчас ее волновали не бесконечные библиотеки файлов и засекреченных данных. — Слушай, хотя бы теоретически, мы можем допустить, что она действительно совершенно случайно узнала пароль пять лет назад, не зная, какую суть он за собой несет? — Их обновляют каждые несколько месяцев, а, учитывая все недавние события, тут, как минимум, пополнение данных, новые сотрудники, новые доверенные лица. В связи со смертью Штрукера — полное разрушение Зоковийской системы безопасности, так что если она и узнала пароль в замке, то только потому, что ей его шепнули на ушко со словами «Хайль Гидра» а совсем недавно предоставили новый, как только она шепнула эту фразу в ответ. Ванда грустно кивнула. Очередная ее ошибка. Осталось только рассказать все брату, и дело сделано. Потом они узнают ее цель, выведают все, что только смогут, и покончат с Гидрой, наконец, навсегда. — Джеймс, слушай, спасибо тебе большое за всю помощь, — произнесла Ведьма, вставая и опираясь на его плечо. — Баки, — поправил ведьму он. Он бросил взгляд на комнату и удостоверился, что все точно так же, как и до их прихода, а значит подозрений никаких. — Это новый уровень доверия, да? — усмехнулась Ванда, а в следующий миг зажмурилась от яркого света. — Возможно, — сердито отозвался Пьетро, включая свет в комнате. За его спиной мелькнули лица Зофьи и Ксавьера. — Что это вы здесь делали? Он прошел в комнату, остальные зашли за ним, так что Ванда испуганно вцепилась в локоть Барнса, боясь того, что может произойти — они с Вижном посмотрели достаточно фильмов для того, чтобы знать. — Работали. Система безопасности переедает тебе привет, Зоф, — отозвалась Ванда, еще крепче цепляясь за локоть солдата. Зофья нахмурилась и сердито сложила руки на груди, переведя взгляд на Пьетро. Ксавьер в это время внимательно смотрел на Ванду, даже шепнул ей что-то одними губами, но она не смогла ничего разобрать, поэтому только покачала головой и кивнула в сторону брата. — Что? Нет, серьезно? — возмутилась Зофья. — То есть если я угадываю пароль, ради нас всех, кстати, то на меня сразу целятся два мутанта и два лучших солдата двух веков! А то, что две бывших марионетки Гидры собрались, подчеркиваю, ночью непонятно для чего возле компьютера с крупнейшей базой данных, которую мы с огромным трудом заполучили, так все нормально. Ну разумеется! — Зофья, — шикнул Пьетро, махнув рукой, и взглянул на сестру, ожидая, что она расскажет, почему они собрались здесь поздно и тайком. — Ну, мы хотя бы бывшие марионетки, — ответила Ванда, чуть осмелев и сложив руки на груди. Барнс все равно рядом, поможет, если нужно будет. Зофья удивленно раскрыла рот и талантливо сделала вид, что до ужаса оскорблена. Ванда сощурилась и выпрямилась с чувством собственного превосходства. Главное, что она знала о своей полной невиновности, брат, разумеется, тоже. Он, может, и любил наступать на светловолосые грабли, но в окончательной потере интеллекта замечен не был. — Ванда. Честно, что вы делали? — спросил он вновь. — Ничего! Смотрели на котиков в Интернете и чатились с незнакомыми людьми, — съехидничала она. — Баки взглянул на их систему. Она бросила флешку Ксавьеру, и тот с удивительной ловкостью поймал, несмотря на то, что Ванда сделала это слишком неожиданно. Ванда похлопала Барнса по плечу, и он поднял голову, готовясь все рассказать, потому что она не объяснит все лучше. — Я был знаком с Гидрой, тут даже без секретов, не так много, как нужно было бы сейчас — все ведь можно было бы использовать. Тем не менее, с пунктиком о безопасности знаком, и, скорее всего, Зофья… Ванда прервала его, резко подняв в верх ладошку. Она сердитыми, быстрыми шагами подошла к брату и заглянула в глаза, встав на цыпочки и нахмурившись. Она смотрела на него, вглядываясь и пытаясь что-то увидеть. — Серьезно? — разочарованно произнесла Ванда, рассерженно оглянулась на Баки и махнула ему рукой, чтобы они могли вместе выйти. — Ты даже не будешь заканчивать? — Потому что ты все равно не слышишь. Не хочешь слышать, — крикнула Ванда из коридора и громко захлопнула дверь магией. Пьетро сморщился от громкого звука и закатил глаза. Да, он действительно ей не верил — с Вандой ровно тоже, что и тогда, в школе, когда она готова была на Зофью повесить все, что только удастся. Так и сейчас — сестренка просто не могла смириться с тем, что он ее не слушался. — Поверить не могу, что она так глубоко влезла в его голову, — сердито отозвалась Ванда, поднимаясь наверх, в свою комнату. — Ты же говорила… — Нет, не в этом смысле. Ну, знаешь, Зофья та еще искусница обольщения, — с этими словами она остановилась возле двери в комнату Зофьи, оглянулась быстро и открыла дверь. — Эта леди была сонной и появилась в пижаме, но ее кровать идеально заправлена. Так что благодарим бога за то, что она оказалась одета. Баки захохотал, и это немного подняло их настроение, заставив и сердитую Ванду ухмыльнуться. — Ты не так часто смеешься, — произнесла она. — Скрываю ото всех. Ну, знаешь, суровый убийца, — пожал плечами Барнс. Возле своей двери он остановился. — Кричи, если кто-нибудь придет тебя душить. Ванда улыбнулась и пообещала это непременно сделать. Она недолго прислушивалась, ожидая шагов брата, и услышав, вновь почувствовала себя сердитой на него. Сразу за ним с Зофьей поднялся Ксавьер, и дом вновь затих. Хотя она сомневалась, что Пьетро сейчас позволит хоть чему-то в доме происходить без его ведома — даже если он и с Баки и решат устроить ночную прогулку по дому вновь, Пьетро остановит их как только Ванда шагнет за порог совей комнаты. Она пыталась уснуть, предвкушая долгий день, полный стычек с Зофьей. Тем не менее, даже если брат не слышит, а Баки все же прав, она будет обязана остановить Зофью прежде, чем та попытается сделать хоть что-то. Стук в ее окно на втором этаже во время всех мыслей о Зофье-завоевательнице испугал ее так, словно она была обычным человеком, без магии, мутантом и сверхсолдат под боком. Она оглянулась и удивленно выгнула бровь, словно и не страшно было, и она совсем не вздрагивала как пятилетняя во время грозы пару секунд назад. — Ты что творишь? Мне хватило общения с тобой сегодня вечером, — прошептала Ванда, открывая окно. — Вспоминаю молодость, — откликнулся Ксавьер. Ванда вздохнула, протянула ему руку, и он вскарабкался в ее комнату. — Не думаешь, что брат сюда примчится? — Спит как убитый, — отозвался юноша, но вспомнив, как враждебно Ванда относится к Зофье, прикусил язык, поняв, что Ванда может испугаться. — Ну, просто спит. Нормально все с ним. Но в коридоре пол скрипит, так что идти по нему я не решился. Ванда все еще ждала, что Ксавьер начнет рассказывать, зачем явился к ней под покровом ночи, но он не собирался торопиться. Повернулся кругом, оглядываясь, и нашел себе удобное место в кресле. Ванда закатила глаза и вернулась в постель, укутавшись в одеяло — вместе с Ксавьером она впустила и холодный осенний воздух. Она взглянула за окно. Бледно-золотые лучи бесконечно далекого солнца давали о себе знать. Это еще даже не дымка рассвета, нет. Она не слышала ни единой птицы из тех, что будили ее каждое утро вместе с Пьетро. — Рассказывай, — кивнул он. — Я думала, что рассказывает тот, кто приходит, — ответила она. — Серьезно, я не горю желанием находить себе еще больше проблем. Да и я все еще тебя не люблю и вовсе даже не готова выслушивать все твои слова о том, что мы можем быть вместе. — Рассказывай, что нашли. Она меня тоже немного напрягает, — отозвался Ксавьер, вздохнув. — Что-то вроде чутья. — Паучьего? — усмехнулась Ванда, и Ксавьер кривовато приподнял уголки губ в ответ. — Я особо не поняла, но то, что ввела Зофья, открыло слишком мало информации, ты же заметил? Она сдалась и все же рассказала. Может потому, что была расстроена и перестала держать себя так, как раньше. Может от разочарования в Пьетро. Она не знала, просто рассказывала. — Мы приняли это за низкий уровень доступа, мало ли у какого лаборанта она узнала этот пароль, — пожал плечами Ксавьер. — Нет. Джеймс… Баки сказал, что после смерти Штрукера и разрушения базы там с вероятностью в тысячу процентов были изменены абсолютно все пароли и созданы новые, — Ванда попыталась передать все то, что ей объяснял Барнс. Ксавьер шумно выдохнул, пытаясь понять, так ли это на самом деле или просто что-то, похожее на масонскую теорию — Ванда ведь и правда не любила Зофью, он прекрасно это помнил. И все эти совместные шутки над Пьетро никогда не сделали их не то что подругами, даже не приятельницами с общей целью. — Посмотришь? — неуверенно спросила Ванда, думая, стоит ли вообще его об этом просить. — А толку? Я не настолько классный, хотя ты, конечно, можешь думать так, как тебе будет угодно, — он улыбнулся обаятельно, но после укоризненного и усталого взгляда Ванды тихо засмеялся, поднимая руки вверх и сдаваясь. — Подкаты отменяются. Передам Вижну, попрошу никому не говорить. Можно, воспользуюсь твоим компьютером? Ванда кивнула, окончательно сдаваясь. В конце концов, ненавидеть всех и каждого она не могла, нужно уже привыкнуть к мирной жизни. Если это, конечно, возможно. Действительно, что насчет мирной жизни? У них будет время на отдых? Она бы хотела. Здесь они, разумеется, не работали двадцать четыре часа в сутки, скорее учились, но все двадцать пять. Но во время вылазок она как никогда понимала необходимость отдыха. Продолжительного. На песчаном берегу океана. — Ванда, — она устало и равнодушно подняла глаза, когда Ксавьер уже открывал окно на рассвете, чтобы выйти из ее комнаты. — Теперь у вас свой собственный двойной агент. Он подмигнул и скрылся в лучах поднимающегося солнца, а Ванда обреченно упала на подушку, не зная, будет ли у нее хотя бы полчаса на сон. Прекрасно было, что Ксавьер взялся за это дело, ужасно — она не разговаривает с Пьетро, потому что ему совсем нет дела. Утром он не зашел к ней и не сказал, что все, случившееся ночью, не более чем кошмар, приснившийся из-за того, что Ванда слишком много нервничала и спала в холодной комнате. Она сама вышла на пробежку, Барнс бежал рядом с ней, не спуская глаз. Точно так же, как и Ванда не спускала глаз с Зофьи. Пьетро так ни единого слова и не сказал, так что Ванда окончательно на него обиделась. Может, ночью он был сонным, уставшим, но не сейчас. Обычно, если что-то происходило, он обязательно прояснял все на следующий день. Этого не произошло? Так тому и быть. Днем Ванда дозвонилась до Вижна, чтобы узнать, смог ли он что-то выяснить. Было время каких-то тестов, данные по которым отправлялись в Щ.И.Т., но единственный человек, способный их провести, пока был занят с Пьетро — они действительно работали — так что у всех остальных было несколько минут на отдых. — Сейчас взгляну, оставлял программу, не хотелось ждать, — ответил Вижн. — Серьезно? Ты там совсем очеловечился без меня? — с доброй усмешкой ответила Ванда. Даже если все было или очень плохо, с ней же, в конце концов, оставался Вижн. Услышав его, она почему-то сразу почувствовала себя лучше. Сила дружбы. — Надо срочно тебя увидеть, — улыбаясь на другом полушарии Земли, ответил Вижн. — А то мало ли, может, потом не узнаешь? — Тогда сам меня найдешь. Я буду в красном платье, — шепнула Ванда, забывая совершенно обо всем. Брат, ночь без сна, предательница под боком. Все это кануло в небытие. — Кхм, это все конечно прекрасно, но вы хотели… — напомнил Ксавьер, усердно кашляя. Ванда хмыкнула и взъерошила его волосы, не отвлекаясь от разговора, но заставляя юношу замолчать. — Так ты нашел что-нибудь, а то Ксавьер тут негодует? — наконец спросила Ванда. — Дай мне еще пару секунд. Кстати, как вы вчера погуляли? Он говорил, вы куда-то собирались, — миролюбиво спросил Вижн. — Типа по работе, фигня, — отмахнулась Ванда, надеясь что Ксавьер рассказывал без деталей. Нашлись друзья. — Пойдете еще куда-то? — С чего бы это? — Ванда удивленно изогнула бровь. — А почему нет? — Потому что! — Вижн буркнул себе под нос что-то о весомых аргументах, но возражать уже не стал. Да и зачем? Ему нравилось слушать ее, а поговорить они могли и без споров. — Нет, прости, но пока ничего не могу сказать. Обработка еще не закончилась, — отозвался Вижн немного расстроенно. Он хотел ее порадовать, правда. Задумавшись, понял, что это Ванду не совсем обрадует. — Я сам позвоню, когда все закончится, ладно? Ванда согласилась, думая, догадается ли Вижн не звонить ночью. В конце концов, Зофья не предпринимала ничего в последние месяцы, одна ночь уж точно ничего не изменит, а Ванда хоть немного отдохнет. Девушка отключила звонок, сообщила солдатам по обе стороны от нее, что пока ничего нет, оба тяжело вздохнули, как и Ванда, севшая обратно между ними. Они все взглянули на Зофью с Пьетро. Оба усердно работали — Пьетро выкладывался на дорожке с сотней датчиков на груди, руках и голове, а Зофья все записывала. Они прошли по очереди все тесты, потом записали данные Зофьи под ее чутким контролем. В большинстве своем, день прошел в абсолютной тишине. Ванда с Баки по одну сторону баррикад, Пьетро с Зофьей по другую. И только Ксавьер, который бродил то туда, передавая что-нибудь, либо же вообще исчезал неизвестно куда. Вся совместная работа остановилась. Дико не профессионально, но они, похоже, так и остались детьми. Они с братом так давно не ссорились, держались вместе после того, как остались совершенно одни, вместе переживали пытки у Штрукера. И сейчас они не одни, оба живы и здоровы. Потеряли чувство страха. Перестали бояться и дрожать друг за друга. Неправильно? Возможно? Но они слишком юны, чтобы разобраться в этом. Может ли кто-то им помочь? Зофья, которая недолюбливает Ванду? Барнс, который, может, и живет уже целый век, но даже смеется до сих пор редко? Ксавьер, такой же молодой, как и они, постоянно где-то блуждающий? Славная тетушка, которая всегда подталкивала их к примирению, давно умерла. Выходит, и мира больше нет.***
Штрукер вошел в свой кабинет и приветственно кивнул Малику. Тот ответил тем же жестом, не отводя взгляда от дорого солодового виски в стакане. Сделав глоток, он все-таки взглянул на барона и вопросительно изогнул бровь. — Как тебе? Решил открыть старые запасы, а то совсем скучно, — оповестил Вольфганг. — Скучно, значит? — с неописуемым ленивым удивлением переспросил Гидеон. — И что, никаких проблем? — Не такие значительные. Трудно объяснить, что происходит внутри этой девчонки, и, конечно, нужно все исправить, иначе все полетит к чертям… Но почему бы не подумать о решении проблемы с легендарным семидесятилетним виски? Гидеон взглянул на бутылку на столе, в которой оставалось еще разве что на пару подобных мыслительных процессов. — И как, придумал? — Да, я отправил тебе смету еще вчера, — улыбнулся Штрукер. — О, так вот что это за цифра с нескончаемым количеством нулей была. А я-то думал. — Это Африка! Так что раскошеливайся, мне нужны деньги. Чем быстрее со всем разберемся, тем лучше будет, — добавил он. — Только представь, что может произойти, если она проснется? — Не думаю, что что-то серьезное. Ты хорошо промыл ей мозги, — отозвался Малик, доставая рабочий портфель с несколькими папками документов. — А ему? Я не могу быть уверенным до конца, — шепнул Штрукер тихо, через стол наклонившись к Малику с суровым выражением лица. — То, что мы сделали, куда больше, чем пресловутая мутация. Слияния. Это яд, буквально Веном в ее крови. В каждом ее сосуде, в каждой клеточке мозга. Ты уговорил меня на этот эксперимент — так бы просто пристрелили. Отвечай за это теперь. Бросить ее умирать? Не умрет. Восстанет, поведет за собой. Хочешь умереть в своей постели? Я не хочу. Поэтому просто выложи деньги. Я дам ей равновесие. Малик нахмурился, фыркнул что-то, пожалел о своем решении, сделанном несколько месяцев назад, но все же подписал чек. Штрукер довольно ухмыльнулся и спрятал документ в нагрудный карман. Подписал несколько бумаг, раздал указания на то время, что его не будет. Он надеялся уложиться в неделю, но и в это время все могло разрушиться, оставшись без строгого контроля. — Так сразу и пойдешь? У тебя уже все готово? — на этот раз Малик удивился искренне. Кажется, впервые за многие годы. Штрукер, собирая сумку, отозвался о еще одном не менее важном деле и хлопнул дверью на прощание. Забрал Зофью, которая разве что успела схватить элегантную сумочку среднего размера, с которой всегда ездила на работу. Она впервые в жизни видела частный самолет. Ей вообще приходилось летать не часто в своей жизни, может, всего раза три, а тут в эдемских условиях! Она с восторгом оглядывала все вокруг себя, и вся чопорность и выдержка, приобретенные за время работы, чудесным образом испарились. Штрукер поглядывал на нее, пока она не видела, с едва различимой улыбкой. Все же, девчонка забавная. Очень забавная. Он слишком привязался к ней. Неправильно, до безумия неправильно. Своими руками приковал себя к ядерной боеголовке ключами и выбросил ключ от замка. Она подобна его дочери, которая умерла совсем малышкой. Поэтому ли она так притягивала? Ее дар — лучший для этого века. Может, все, что он чувствовал, было лишь незаметно прошептанным заклинанием ведьмы? Он поддался. Как мальчишка. Не влюбленный. Зачарованный. Потому ли он хотел найти решение? Или потому, что не хотел допускать взрыва, в котором собственная смерть отходила на второй план? Для всего достаточно лишь секунды. Секунда — сосед ее симбиоза доводит ее до безумия. Минута — она кричит. Час — глаза наливаются яростью. Секунда — уничтожает все вокруг себя, просто захотев. — Какие у нас планы, Вольфганг? Ей все еще было не привычно звать его по имени и обращаться на «ты», но он же сам разрешил. И ему, это, кажется, не приносило никаких неудобств. Он увлеченно что-то читал, почти не обращая на нее внимания. Но, поскольку он редко когда ругал ее за то, что она его отвлекала, девушка все же говорила с ним, как только вспоминала о чем-то. — Сначала очень важная встреча, раскрою секрет — с человеком, которого ты знаешь. У меня большие планы на тебя. А для этого нужны свои осведомители, которых никто никогда не заподозрит. — Кто это? — немного удивленно спросила Зофья. Не то, чтобы она боялась… Просто не хотела раскрывать себя. Она работала на Гидру, и у нее с этим проблем не возникало. Но кто-то из тех, кого она знала… Хм. Только за хорошие деньги. — Придет время — узнаешь, — улыбнулся Штрукер. — После этого сразу на побережье Гвинейского залива. Готов поспорить, ты там ни разу не была. — Верно, — кивнула Зофья. — Там другая база? — Еще нет. Мы займемся поиском артефактов для счастливой десятки и для тебя в частности. Зофья нахмурилась. Что-то вроде комиксов, где у каждого супергероя свой амулет? А что, интересно. Может и они потом, оказавшись на вершине мира, станут героями, игрушечные копии которых будут скупать дети и о которых будут снимать фильмы? Вероятно. С планом Штрукера — более, чем вероятно. Эра чудес ближе, чем кто-то позволяет себе подумать.