Девяносто девять

Кларк увидела Беллами и пошла к нему, обходя горящие костры и веселящихся людей. — Связь все еще не работает, — сказала она. Беллами пожал плечами. — Все равно это лучший День Единства. Они засмеялись. И впрямь, этот день был лучшим праздником за всю их жизнь. Они были на Земле, были живы, и даже слегка пьяны, судя по крикам, доносящимся из гуляющей толпы. — Думаешь, у нас есть время праздновать? — спросила Кларк. — Землянин где-то рядом. — Земляне, — поправил Беллами, делая ударение на последний слог. — Он наверняка все рассказал остальным. Но волноваться не о чем, правда. Все под контролем. Лучше сходи, выпей. Кружка пойла Джаспера тебе явно не повредит. — Одной тут явно мало, — усмехнулась Кларк. — Тогда выпей несколько. Она кивнула и послушно отошла туда, где из бочонка разливали самогон. Залпом выпила полстакана, и вдруг… замерла. Алкоголь мгновенно растекся по венам, но вместе с ним в тело пришло что-то еще. Голова закружилась, все вокруг расплылось, стало нечетким, размазанным. И полезли в голову странные слова и видения: «Так это ты убила четыре десятка моих воинов, а еще больше вывела из строя?» «Ты должна понять одно, Элайза из Небесных людей: кровь за кровь — единственный принцип, который может сработать в новорожденном мире». «Меня зовут Линкольн. Я хочу, чтобы ты запомнила это имя». «Я люблю тебя. Мне кажется, я любила тебя всегда, еще до того, как встретила, еще до того, как вообще родилась на свет». «Я, Анимигабовиквэ из племени Индепенденс, сегодня скрепляю ваш союз. Хэнтэйви и Викэхэйда отныне единое целое, и да благословит вас Великий Дух на долгую и счастливую жизнь». — Кларк! Кларк, что с тобой? Кларк! Она открыла глаза и поняла, что лежит на земле, а рядом с ней на коленях стоит встревоженный Финн. — Ты в порядке? — Да, — прошептала она. — Кажется, да… Господи, неужели все это и правда было? Бункер «Сотни», и зараженный Лос-Анджелес, и миллионы ходячих мертвецов, и война, и боль, и… — Алисия, — Кларк вскочила на ноги и огляделась вокруг, будто сумасшедшая. — Лекса. Господи, Лекса! — Кларк, ты о чем? — Финн встревожился еще больше. — Какая Алисия? Какая Лекса? Что с тобой? Память врывалась в голову обрывками, странными кусками, которые наслаивались друг на друга, перемешивались и не давали связно мыслить. Кларк задыхалась: она не могла понять, что ей делать, но каким-то шестым чувством знала: делать нужно, и очень быстро, иначе все снова закончится плохо. — Я должна встретиться с землянами, — сказала она, хватая Финна за плечи. — Немедленно. Прямо сейчас. Финн вытаращил глаза. — Это Октавия сказала тебе, что я организовал встречу? — Что? — Кларк попыталась сфокусировать взгляд. — А… Нет. Не Октавия. Но это неважно, Финн. Идем скорее! У нас совсем мало времени. Он взял ее за руку и повел за собой, а она на мгновение оглянулась, чтобы увидеть Беллами, весело смеющегося в компании Джаспера и Монти. Они все были живы — господи, они все были живы! Дорога через лес заняла совсем немного времени. Когда впереди показался мост, Кларк вырвала руку из хватки Финна и побежала вперед. Навстречу ей бежал Линкольн. — Ты пришла, Кларк из Небесных людей? — удивленно спросил он. — Я рад этому. — Ты не представляешь, как сильно я рада, — Кларк на секунду обняла его, пораженного, за шею, и побежала дальше — туда, где уже спешивалась одетая в доспехи, суровая и грозная Аня. Они остановились друг напротив друга, и Кларк тщетно пыталась скрыть в глубине груди нарастающую радость и счастье. А вот Аня, похоже, счастлива вовсе не была. — Тебя зовут Кларк? — резко спросила она. — Я Аня. — Наше знакомство прошло не лучшим образом, — сказала Кларк. — Но мы хотим найти способ жить рядом с вами в мире. Аня долго смотрела на нее, и на лице ее ясно читалось презрение. — Я понимаю, — сказала она. — Вы начали войну и не знаете, как ее закончить. Кларк прикусила губу. — Я знаю, — согласилась она. — Все так. Мы пришли с неба, не зная, что это ваша земля. Наши ракеты сожгли вашу деревню, и пусть мы не знали об этом, но это не снимает с нас вины. Я здесь для того, чтобы признать эту вину, Анимигабовиквэ. Что-то на ее лице дрогнуло, в глазах появился странный блеск, и губы сжались в узкую полоску. — Откуда ты знаешь это имя, небесная девочка? — тихо и настороженно спросила Аня. — Я знаю еще одно, — медленно ответила Кларк. — Лекса. Она здесь? Ты можешь отвести меня к ней? Аня растерянно смотрела на нее. Похоже, она обдумывала услышанное, но никак не могла понять, откуда Кларк могла знать имя командующей, и ее собственное — старое, из прошлой жизни. — Хорошо, — сказала она наконец. — Я отведу тебя к Лексе. Но учти: твоя судьба окажется в ее руках. Кларк не смогла спрятать улыбку. — Моя судьба в ее руках. О большем я и не прошу. Конечно, Финн пытался ее остановить. Но Кларк велела ему возвращаться в лагерь и передать Беллами, что ее не нужно спасать, что она скоро вернется — живая и невредимая. Он не поверил ей, но все же выполнил приказ: Кларк просто не оставила ему выбора. А потом была долгая дорога верхом, и седло, натирающее бедра, и настороженные взгляды воинов, на всякий случай окруживших ее. Сердце Кларк билось, будто чокнутое. Она думала только о том, что совсем скоро увидит ее, снова увидит ту, ради которой всегда была готова отдать что угодно, ради которой готова была умереть и воскреснуть снова, ради которой всегда билось ее сердце. Они спешились у походного шатра, и Кларк улыбнулась стоящим рядом Индре и Густусу. Те не поняли этой улыбки, и переглянулись, удивленные. — Если ты хотя бы косо посмотришь на нее… — То ты убьешь меня. Да, я знаю. Кларк отстранила его и вошла в шатер. В грудь ударило потоком счастья и нежности, и голова снова принялась кружиться, и ноги стали ватными и тяжелыми. Это была она: молодая, красивая, сидящая на троне в своем кожаном облачении и играющая острым кинжалом. Это была она: зеленоглазая, нахмуренная, с тонкими пальцами, и — господь всемогущий! — пухлыми губами. — Так это ты сожгла одну из моих деревень? Кларк засмеялась, не смогла удержаться. Все-таки что-то в мире и впрямь всегда оставалось таким же, как и в прошлой жизни, и в будущей, и — она смела надеяться — в текущей. — Я пришла для того, чтобы искупить вину, командующая, — сказала она смело. — Мы явились сюда, на ваши земли, непрошенными захватчиками, и мы признаем, что виноваты. Но мне есть что предложить тебе в качестве искупления. — И что же это? — подозрительно спросила Лекса. — Я предлагаю тебе помощь в войне с горными людьми. Я знаю, что сотни твоих воинов все еще там, и живы. Их кровь используют для того, чтобы выживать, но их все еще можно спасти. Индра, до сих пор стоящая в стороне, сделала шаг вперед и воскликнула: — Откуда ты можешь все это знать, небесная девчонка? Ты просто не можешь! Кларк смотрела только на Лексу. — Я могу и знаю, — улыбнулась она. — Прислушайся к себе, и ты поймешь, что я говорю правду. — Оставьте нас, — велела Лекса после долгого молчания. И Кларк поняла, что победила. *** — Приветствую вас, послы коалиции. — Приветствуем тебя, командующая! — Садитесь. Я хочу, чтобы вы запомнили то, что я скажу сейчас, и передали мои слова каждому человеку из ваших кланов. Все заняли свои места. Королева Найя хмуро смотрела на стоящую на возвышении Лексу, зато остальные не скрывали чувства гордости и восторга. — Сегодня мы празднуем победу над старыми предрассудками, — заговорила Лекса громко и четко. — Сегодня мы празднуем победу над искусственным разумом, пытающимся поработить нас и лишить свободы воли. И я, командующая тринадцати кланов, говорю вам сегодня: мы победили. Мы доказали, что вольны сами определять свою судьбу, доказали, что тринадцать кланов — это тринадцать столпов, на которых будет основана новая цивилизация. Цивилизация, в которой наши дети смогут жить в мире и процветании. Титус, стоящий рядом, наклонился к Кларк и зашептал ей на ухо: — Это ты писала ей речь? Кларк спрятала усмешку. — Нет, — также тихо ответила она. — Лекса сама ее сочиняла. Всю ночь сидела, на сон времени уже не осталось. Титус кивнул: — Я горд и рад, что все сложилось именно так. Ты сделала ее еще сильнее, Кларк. И я благодарен тебе за это. Кларк улыбнулась и посмотрела на послов, внимательно слушающих речь Лексы. Она увидела среди них Маркуса и подмигнула ему, а он едва заметно кивнул ей в ответ. За его спиной, как и за спинами других послов, стояли его люди: и Эбби, и Рейвен с Финном, и Беллами. Все те, кто однажды согласился с решением Кларк, все те, кто плечом к плечу сражался с ней вначале с горными людьми, а после — с адским порождением искусственного разума. Не все было легко и просто за прошедший год. Не единожды Кларк приходилось принимать трудные решения, и не всегда эти решения совпадали с решениями Лексы, но они так или иначе проходили через это вместе, и сегодня новый День Единства стал общим для всех тринадцати кланов, включая Небесный. — Шесть месяцев назад мы отменили закон, гласящий, что за кровь должно быть отплачено кровью, — звенел в зале голос Лексы. — Мы изгнали с наших земель тех горных людей, что отказались присоединиться, и позволили стать частью нашего народа тем, кто был готов жить в мире. Сегодня некоторые из них здесь, и вы можете видеть, что они живы, преданы и — смею надеяться — останутся таковыми еще долго. Гром аплодисментов прервал ее речь. Кларк смотрела, как аплодируют Джаспер и Майя, и бывший президент горных людей, ставший теперь учителем в школе, и Пайк, возглавляющий отряд восстановления Полиса, и Индра с Октавией — лучшие военачальники, и Линкольн — главный из врачей центральной больницы. Все они были живы, и все они аплодировали той, что смотрела на них с возвышения, и едва заметно улыбалась, и стояла, чуть наклонив голову, будто отдавая им свое уважение. Саммит закончился, и Кларк немедленно спрыгнула с постамента и подошла к своим. Обняла мать, поцеловала Финна и Рейвен. — Когда ты приедешь к нам? — спросил Маркус. — Мы закончили строительство школы и хотели бы показать ее тебе. — Спроси это у Лексы, — усмехнулась Кларк. — Она говорит, что отпустит меня в любой момент, но только при условии, что я возьму с собой пять десятков воинов для охраны. А я категорически не хочу разъезжать с таким количеством народа. Это глупо, и выставит меня перед людьми в плохом свете. — Давай я поговорю с ней? — предложила Эбби. — Мне действительно хотелось бы видеться чаще. Все вдруг замолчали, и Кларк поняла, что сзади подошла Лекса. Она ощутила прикосновение ее рук на своих плечах и улыбнулась, счастливая. — Моя мама хочет поговорить с тобой, — сказала, повернув голову. — О том, чтобы ты почаще отпускала меня в Аркадию. Лекса нахмурилась и пожала плечами. — Ты можешь ехать хоть сейчас, Кларк. Но ты должна будешь взять с собой… Общий хохот прервал ее на полуслове, и она нахмурилась еще сильнее. Смеющаяся Кларк обняла ее за шею и поцеловала в тесно сжатые губы. — Все хорошо, — шепнула. — Они смеются не над тобой. Позже, вечером, когда Лекса наконец пришла в их покои, Кларк встретила ее улыбкой и крепкими объятиями. По всей комнате горели свечи — несмотря на то, что электричество в Полисе восстановили еще три месяца назад, Лекса отдавала предпочтение естественному освещению, и Кларк ничего не оставалось, кроме как подчиниться. — Устала? — спросила она, помогая расстегивать ремешки доспехов и стягивая через голову тунику. — Немного, — улыбнулась Лекса. — Найя продолжает интриговать, ей, похоже, претит спокойная жизнь. — Похоже на то, — согласилась Кларк. — Хочешь умыться? Я велела, чтобы тебе приготовили ванну. — Только если ты составишь мне компанию. Они сидели в ванне, пока окончательно не остыла вода. Кларк прижималась спиной к обнаженной груди Лексы, ее мокрые волосы рассыпались по плечам и холодили их приятным ознобом. Разговаривать было лень, да и не хотелось говорить. Хотелось навсегда сохранить в себе это ощущение теплых рук, обнимающих сзади, и легких поцелуев в затылок, и тихой нежности, и счастья быть рядом. Перебравшись в постель, они спрятались под теплым одеялом и занялись любовью, медленно и сладко лаская друг друга, добираясь поцелуями до самых потаенных уголков тела, и заснули, обессиленные и наполненные теплом и счастьем. В ту ночь им снился один и тот же сон. В этом сне они стояли перед Аней, взволнованные и дрожащие, и Аня совершала обряд, навеки соединяя их судьбы в единое целое. Она уже закончила свою речь, и Лекса уже поцеловала холодные губы Кларк, и только после этого были произнесены главные и самые точные слова: — Amor vincit omnia Любовь побеждает все.