Свобода выбирать

Глава 3

Проводив Гермиону в Больничное крыло и сдав на руки мадам Помфри, я достал карту мародеров, чтобы узнать, где сейчас находится семейство Уизли. Так-так-так, пятый этаж, а это значит, что мне на четвертый. Дойдя до нужной аудитории, находящейся прямо под классом, в котором засел клан ласок, проверил по карте, чтобы наши проекции совпадали. Сейчас, сейчас прольется чья-то кровь! Так, это не из той оперы… Что ж, послушаем, о чем поют соловьи, ведь, выходя из кабинета великого шмеля, я повесил прослушку на Уизли. Устроился поудобнее, приготовился к откровениям, активировал заклинание и… тишина. Неужели поставили полог тишины? Хмм, а если так? Изменив модуляцию заклинания и направив его на пол, получаем на выходе вибрацию, которая… — Рон, как ты мог так поступить? От голоса Молли даже зубы заныли. Кто бы что ни говорил, но эта женщина — сама по себе оружие нелетального воздействия, никакого мошенничества и магии не нужно! — Как «так», мама? Этот Поттер уже достал: Гарри то, Гарри сё. Все носятся с ним, как с посохом Мерлина. Он и лучший ловец, он и победитель Того-кого-нельзя-называть. Он и василиска угробил, и камень спас. Везде и всюду он! Да если бы не я с шахматами… Достал, мордредов полукровка! — Это ты, урод, достал со своими шахматами. Три года прошло, а ты, имбецил, все никак не успокоишься! Ты, засранец, учишься только потому, что за тебя платят из сейфа Поттера, и успеваешь на «удовлетворительно» только с помощью этой зубрилки Грейнджер! — Джиневра пока не могла соперничать с матерью, но каков потенциал… Вот это да, вот это новости. Почувствовал себя меценатом, и презрительная усмешка искривила губы. Ну да недолго вам осталось учиться на мои денежки… Не я такой, жизнь такая. Да и «лучшая подруга» мисс Грейнджер, оказывается, та еще «милашка». — Да не моя эта была идея, не моя! Тупая заучка сказала, что надо надавить на очкарика. Что директор посоветовал дать понять Поттеру, что он не пуп Земли. Вот и получилось… — взвился выше Астрономической башни номер шесть. В принципе, нечто подобное я и ожидал. Девочка с каштановой гривой не могла самостоятельно пойти на такое без санкции сверху. Интересно, как ее приспустил на землю Полосатый шмель? Скорее всего, что-нибудь из серии «Девочка моя, ты меня неправильно поняла» ну и далее по тексту… Чертов опекающий манипулятор! Даже в такой мелочи не захотел взять на себя ответственность за свои слова. Конечно мы все, в той или иной степени, манипулируем людьми — обычная психология общения. Но этот звездно-полосатый буквально воздвиг себя на пьедестал, не будучи даже поэтом. Признал бы свою вину — глядишь, и получил бы еще более преданную фанатку в лице Грейнджер. Да-а-а, что с нами делает самонадеянность и привычка… — Сын, — глава Уизли перебил словесный понос шестого, — мне лично не интересно, кто и что сказал. Меня волнуют последствия твоего поступка. Ты разругался с Поттером. Совершил на него нападение. На наследника Рода, между прочим. И если он пожелает — может обратиться в Визенгамот. Вспомни происшествие с Малфоем на третьем курсе. Да, повод не тот, но Поттер — национальный герой… — Вот снова Поттер. Что он может доказать? Было, не было — какая разница? — Рон, — вмешался старший брат, — тут ты не прав. Нападение при проведении ритуала на проводящее его лицо карается до пяти лет Азкабана (в зависимости от самого ритуала и последствий, к которым могло привести деяние). И, к твоему сведению, данный ритуал не запрещен, что бы там ни говорил директор. К тому же, Гарри считал тебя другом. Ты не подумал о последствиях, а ведь Поттер мог помочь и тебе, и твоей сестре в будущем. — Да кому он нужен, этот смертник? Все равно же сдохнет! — младший Уизли просто не слышал доводов окружающих, его несло. — Кто он такой? Жалкий полукровка даже не сможет выстоять на первом задании против дракона! .. Упс, а вот это уже интересно. Продолжай, ласка, продолжай… — Мама, ты ничем не болела, когда носила Рона? — Чарли повысил голос. — Мне кажется, тут явное разжижение мозга еще на стадии беременности. Прости за прямоту, но ты, Рон, просто дурак. В чем твоя «чистокровность» тебе помогла? Ты гриффиндорский Гойл. Поттер же чистокровен, уж поверь мне, убогий. Отец не вызывает вопросов, а мать — волшебница и обретенная. — Мы, — начал кто-то из близнецов... — Думаем, что Чарли… — Прав: ты — дурак. И то… — Как ты, Ронни-бой, поступил с Поттером… — По меньшей мере, некрасиво. — К тому же, ты лишил нас материальной… — Поддержки и будущих возможностей, — закончили они вместе. — Рон, ты постоянно себя жалеешь, но ничего не делаешь для своего развития. Ты ленивый, завистливый засранец, — голос Перси просто дрожал от эмоций. — Кто ты и кто Поттер в политическом смысле? У тебя был шанс быть ему другом или хотя бы делать вид, а ты все испортил. Ладно бы только себе, но ты подгадил всей семье. Поттер для тебя и, возможно, для Джинни был тем самым золотым билетом в будущее! Это же надо было умудриться!.. Ты вообще вырос из детского возраста? Если эта история станет достоянием общественности, то удар по всем нам будет такой силы, что, скорее всего, нашей семье придется эмигрировать!.. Ух, что случилось в Датском королевстве? Старшие братья Рончика опускали его все ниже и ниже, макали в драконий навоз все глубже и глубже. На этом фоне даже тот факт, что меня рассматривали всего лишь как шанс для вытаскивания ласок из того болота, где они все живут, не слишком впечатлял. Да, «предатели крови» — это в крови, какой бы тавтологией это не звучало. Нет, тот же Малфой рассматривал бы меня как ресурс, но, в отличие от Уизли, протискивающихся даже в ж..у без мыла, наша «дружба» была бы подтверждена договором и ритуалом. Просто потому, что Малфой не захотел бы получить магический откат из-за наличия у меня древней крови. Магический мир, конечно, не сахарная вата и не сказка. И маги тут — не более чем батарейки для ритуалов, которые можно разобрать на ингредиенты, можно женить или выдать замуж насильно. Но чистокровные в тех вопросах, что касаются других чистокровных родов, стараются не конфликтовать с магией. — Джинни, Рон, Джордж и Фред, я запрещаю вам каким-либо способом обращать на себя внимание Поттера. Запрещаю обращаться к нему, писать, смотреть и даже дышать в его сторону, иначе всем нам будет очень и очень плохо. Долг Жизни — это вам не навозные бомбочки близнецов, ваши неправильные действия могут привести не только к потере положения, но даже к потере магии! Всем все ясно? Нестройный гул голосов был ответом отцу семейства. — А Грейнджер доставать можно? — мелкая Уизли, судя по тону, была готова к началу ведения боевых действий против «лучшей подруги». — Именно заучка надоумила меня так обойтись с Поттером! — вставил свои пять кнатов шестой. — Ее была идея. — Не вздумайте! Ни под каким предлогом! — всполошилась многодетная мать. —Вы что, не видели, кто и куда повел Гермиону? Мерлин, ну почему все приходится объяснять… Неужели вам не ясно, что Поттер, несмотря ни на что, вступится за эту девочку? И дело не в том, что она сделала ему или не сделала, а в самом Гарри — он просто не сможет пройти мимо. Молли-Молли, я мысленно снимаю шляпу! Не Модред какая теорема, но для младших и это — недостижимый Эверест. Все-таки я предсказуем… Был. Хорошо хоть, что она предупредила их заранее. Судя по всему, Рон и Джинни уже точили копья, желая отомстить Грейнджер. Все ради «дружбы» и «торжества справедливости», не иначе… Вопрос здесь в другом: насколько хватит запрета матери? Они же дети… Им море по колено и облака по пояс, а в голове — гулкая пустота. Как говорит старина Снейп: «Отсутствие мозга обусловлено простыми генетическими отклонениями». — Я надеюсь, всем все ясно? Не дышать, не смотреть, не говорить ничего такого, что бы может быть воспринято как угроза Поттеру и Грейнджер. Никто не знает, как магия может отреагировать. В принципе всё, дальше можно не слушать. Мне же есть о чем подумать и чем заняться, кроме слежки за Уизли. Впереди первое испытание и Драконы. Спрыгнув на пол, направил свои стопы в Выручай-комнату. Усталость во всем теле отдавала приятной болью. Все же разгон потенциала — не фунт изюма. Усиление связок, рост мышц и их укрепление совместно с приемом зелий дает о себе знать. Да и серьезной информации по дракошам пока нет, вернее, не по ним самим (этого добра в библиотеке Хога завались), а по тому, что с ними нужно будет сделать. Не бить же по ним из базуки, в самом-то деле! А ведь во всех жизнях, прожитых моим сознанием, их просто и незатейливо грохали. Раз — и нет дракона. Не думаю, что устроители Турнира обрадуются, если зверюгу просто убить, так как заданием, скорее всего, будет нечто другое. Поживем — увидим. Озвучив пароль, я вошел в гостиную родного факультета и встал как вкопанный. Перед моими глазами предстал весь Гриффиндор, за исключением первого курса. Все сидения в помещении были развернуты ко входу и заняты доблестными старшекурсниками. Вот тебе и забота о малышах, вот тебе и взаимопомощь под проценты и взаимовыручка под дивиденды… Остальной народ сидел кто где: на ступенях лестниц, на полу, даже на парящих метлах. Интересно, сколько можно так высидеть?.. Хм-м, похоже, будут полоскать мозг, что дает мне не просто шикарную возможность, а целый шанс. — Привет всем, что обсуждаем? Как успехи? — широкая улыбка наползла на лицо. Такие все серьезные, задумчивые, сосредоточенные, что аж смешно. Несколько непривычно видеть подобные моськи у самого бесшабашного факультета. У многих на мантиях красовались значки, сделанные наследником Малфоев. Вот же платиновый!.. Что-что, а достигать исполнения своих устремлений он умеет, ну почти. Вперед вышли наши старосты Одри Диспенсер и Ричи Кут. — Поттера. Мы обсуждаем Поттера и его возмутительное поведение. Подперев плечом стену, я наблюдал за развитием событий со всё возрастающим интересом. — Никогда бы не подумал, что являюсь неодушевленным предметом. Проблемы с восприятием речи? Могу посоветовать развивать уровень фонематического слуха, — я с откровенным участием и жалостью посмотрел на глас народа, а затем обвел взглядом собравшихся в гостиной. Вот Уизли просто стоят и смотрят куда угодно, но только не на меня. Ромильда Вейн разглядывает меня с неприкрытым интересом энтомолога. Дин Томас раскраснелся и, кажется, сейчас взорвется, напоминая закипевший чайник. Парватти Патил с Лавандой Браун источают просто живейший интерес: что же будет дальше? Ату его, ату! Невилл старательно отводит взгляд. Что тут скажешь? Есть в мире нечто постоянное. Кормак Маклагген в своем репертуаре самовлюблённого болвана, на него можно просто не обращать внимания. Алисия Спиннет, Кэти Белл и Анжелина Джонсон глазами метают бладжеры в мой адрес, и если бы они, эти самые бладжеры, были материальны, то я был бы уже мертв. Как девочки за своих несправедливо обиженных мальчиков переживают!.. — И чем же не угодил факультету благороднейших и храбрейших студент Поттер? Вы уж как-нибудь уточните. Наверное, и список составили? — Мы считаем… — вылез вперед Маклагген. — Поздравляю, вы научились считать, Кормак! Не прошло и пять лет в школе, а уже такие успехи, — перебил я глас народа. — Заткнись и слушай! Сделав виноватое лицо, я усиленно помахал кистями, как бы говоря, что все осознал и готов слушать. — Ты нам не угодил тем, обманщик, что влез в Турнир. Джонсон более достойна, чем ты! Наверное, только обманом и смог стать Чемпионом. Ты, Поттер, не наш чемпион, ясно? — прорвало пятикурсника. — Правильно я говорю, народ? Народ согласно загудел, как же — его мнения спросили. — Ты недостойно, скорее всего, обманом, посмел требовать Долг Жизни с Уизли и Грейнджер! С тех, кто о тебе заботился и помогал все эти годы, с тех, с кем ездил на Чемпионат мира, — со своих лучших друзей. Ты моральный урод и негодяй. Все твои поступки недостойны гордого звания гриффиндорца! Студенты выражали всяческую поддержку прочувственной речи своего собрата по разуму. Ведь главное что? Правильно, главное иметь громкий голос и проецировать вовне уверенность в своих словах, и, о чудо: бараны уже готовы. Стадный инстинкт в действии. Еще раз осмотревшись, заметил на верхней ступени лестницы, ведущей в девичьи спальни, Грейнджер, по щекам которой тихо текли слезы. — Вообще-то у каждого есть свое мнение, правильное или неправильное — не в этом суть, — фраза звучала так, что обвинение в идиотизме в ней не услышал бы только глухой. — Даже удивительно, насколько глупые обвинения вам удалось придумать! Но, как человек культурный, я отвечу на них. Предположим, я — обманщик, и обманом смог закинуть свое имя в деревянную чашку. О чем это говорит? Это даже не говорит, а кричит об одном: я смог сделать то, на что у вас всех ни вместе, ни по отдельности не хватило ни ума, ни воображения, ни смелости. Другими словами, это означает, что Гарри Джеймс Поттер лучший на факультете! Просто лучший, и никакая Джонсон рядом не стояла! Что же касается Долга Жизни… Люди, это не ваше, Мордред вас побери, дело! Оно не касается вас никаким боком, так что не стоит лезть туда, где не хватает ни образования, ни понимания. Лучше бы у чистокровных спросили, что и как, а уже потом открывали отверстия, в которые пищу складируете. Это вообще не для вашего разумения, будущие маги и колдуньи, волшебники и чародеи! Это касается лишь Грейнджер, Поттеров и Уизли. Я думал, что вы понимаете это, но, похоже, ошибся в очередной раз. Удивительно слышать от вас подобное… Такое чувство, что вы все резко… эээ… впали в детство, хотя куда, казалось бы, дальше?.. — Что, считаешь себя умнее нас? — прозвучал чей-то выкрик. — Что вы! Как можно? Вы же все светочи разума на скрижалях мироздания! Куда уж мне, убогому, — очень «добрая и понимающая» улыбка расцвела на моем лице. — Это сарказм, если вдруг кто-то не понял. Так вот, просто задайтесь вопросом: если вы относитесь ко мне так, словно я тут Темный Лорд, виноватый во всех ваших бедах, то кто же тогда вы? Гермиона смотрела на происходящее со всё возрастающим шоком. Пальцы начинали немного дрожать. Колени подкосились, и она рухнула на ступеньку. Что он творит? Летом она читала брошюру по психологии, где говорилось, как не стоит себя вести, чтобы не настроить против себя коллектив. Хвастовство, сомнение в умственных способностях оппонентов, выпячивание своего мнения, ирония в словах, насмешки… Гарри вел себя так, словно желал еще больше разозлить окружающих. Зачем и для чего он выводит ребят из себя все больше и больше? Для чего, Гарри? Он же специально поднимает градус напряженности. Неужели… Нет, не может быть!.. Рон покраснел от злости. Поттер издевается над ними. Сраный темный выкормыш! Вот его истинное лицо! Он, Рон, всегда знал это. Он уже собрался закричать нечто оскорбительно в адрес стоявшего перед всем факультетом подростка, как сильный удар под дых, прилетевший от Фреда (или от Джорджа?), прервал его, без сомнения, праведный порыв. Кулак Джорджа (или все-таки Фреда?) замаячил перед лицом, а шипение Джиневры послужило аккомпанементом для действия старших братьев. — Ты ей и в подметки не годишься! — вопль Ли Джордана перекрыл поднявшийся гул. — Ха-ха-ха-ха. Тебе ли что-то говорить, человек из будки комментатора? Тогда почему я объявлен Чемпионом? Прав профессор Снейп, утверждая, что Гриффиндор головного мозга не лечится. Факультет храбрых и смелых до чесания языком индивидуумов! Вы обвиняете меня постоянно: то я Темный Лорд и Наследник Слизерина на втором курсе, то виноват в потерях всех баллов на первом, зазнавшийся выскочка и фантазер на третьем. Да мне не интересны ваши очередные выдумки и фантазии… — Тебе никто не давал права нас осуждать! Ты просто лгун с огромным самомнением! — Дин Томас пошел пятнами от возмущения, а Симус Финниган, желая поддержать друга, закричал: — Ты никто, и звать тебя никак! — Мда-а-а, никогда бы не подумал, что родной факультет — просто набор имен в списке учащихся, — настроение начало неуклонно снижаться. — Я все понимаю: отсутствие головного мозга, который вам заменяет седалищный нерв или, в лучшем случае, спинной мозг, атрофированная благодарность за квиддичные победы… Одного не понимаю: где ваша факультетская солидарность? Хотя, что с вас взять, кроме чавканья за столом и отсутствующих взглядов на уроках? Стадо баранов! На весь факультет всего с десяток человек, кто силен в учебе и является личностью. Вылезаете за счет квиддича. Где бы вы все были без лгуна Поттера? Где бы вы были без заучки Грейнджер? Команда играет не лучше, чем Когтевран, не говоря уже о Слизерине. Оценки в среднем не выше «удовлетворительно». О каком Чемпионе от Гриффиндора идет речь? Серая масса… — Хватит! Просто замолчи, Поттер. Мы устали от твоих оскорблений! Правильно я говорю? — проявил инициативу Ричи и осмотрел собравшихся. Многие кивали головой. — Предлагаю объявить о несоответствии Поттера идеалам факультета Гриффиндор и ходатайствовать о его переводе на любой другой! — О, да! Вы еще отчислите меня с Гриффиндора. Вместе посмеемся, — прокомментировал я, мысленно скрещивая пальцы. — Проявите совместную решимость в борьбе с лгуном и выпендрежником Поттером, которому, в принципе, без разницы, к чему приведет ваше голосование. Хоть раз в своей жизни примите правильное решение! Станьте значимыми в своих собственных глазах: как же, я решил судьбу Мальчика-который-выжил, победителя Того-кого-нельзя-называть. Знаете, почему его не зовут по имени? Потому что он сам приходит, как Новый год. Перед собравшимися студентами стоял красный от гнева Гарри Поттер и с вызовом смотрел на них. — Кто за то, чтобы отчислить Гарри Поттера с факультета Гриффиндор? Ах, Кэти, Кэти, ну какая же ты молодец! Вылезла вперед, правильно не сформулировав вопрос. Так, скрестим пальцы… В воздух взлетело множество рук. — Почти единогласно. Исключение, по понятным причинам, составляют Уизли и Грейнджер. Воздержались Невилл и Патил. Все, Поттер, ты не гриффиндорец больше! — торжествующе проревел Ли Джордан. Гермиона в шоке и неверии смотрела на однофакультетчиков, на тех, с кем бок о бок прожила три года, и не верила в происходящее. Казалось, это какая-то постановка, спектакль и сейчас все рассмеются над удачной шуткой, похлопывая друг друга по плечам. Но нет, время словно застыло. Она перевела взгляд на Гарри, который с болезненной усмешкой стоял и смотрел на окружающих. На тех, кто отказал ему в доверии. На тех, кто носил значки с оскорбительной надписью. На тех, кто раз за разом осуждал его на протяжении уже четвертого года. На лице Поттера абсолютно отсутствовали эмоции. Неестественно прямая спина. Снова предательство? Так зачем же ты упрямо вел к такому финалу, Гарри? Зачем? И вот он вскинул палочку вверх. — Принимаю решение факультета и призываю магию Хогвартса в свидетели! По гостиной как будто пролетел ветер. Меня окутало золотистое сияние, а в следующий миг все гербы факультета исчезли, оставив белый галстук и белый шеврон. Народ изумленно замолчал. Что ж, мой выход! Казалось, в гостиной померкли и утратили свою насыщенность все цвета. Уизли стояли в легкой прострации. Близнецы в неверии смотрели на окружающих. Как они могли принимать решение, не зная всей правды? Да, они злились на Гарри, но только из-за упущенного шанса на легкую жизнь и невозможности развивать свой бизнес за чужой счет. Они понимали, что директор больше не станет их покрывать. Уизли ушли в отбой. Поттер не сказал ни слова в свою защиту, не рассказал, из-за чего был потребован Долг. Ни слова о том, что не кидал никакой заявки в долбанный Кубок огня!.. Джинни обводила взглядом сокурсников и где-то в глубине души понимала, что все произошедшее несправедливо по отношению к Гарри. Он, Гарри, бросился на ее спасение по первому слову ее брата, когда все остальные в панике собирались эвакуироваться из школы. Может быть, впервые в жизни она стала понимать, что не все меряется новой лентой или платьем. Рон с удовлетворением оглядывался по сторонам, и торжествующая усмешка раздвинула его губы. Наконец-то этот ублюдок получил по заслугам! Он же сам говорил, что Распределяющая шляпа хотела отправить его к слизням. Правда наконец-то восторжествовала!.. Поттер вскинул вверх руку с зажатой волшебной палочкой. — Своей магией клянусь! Я, Гарри Джеймс Поттер, не бросал своего имени в Кубок огня, не просил о содействии и не знаю, кто мог это сделать! — дождавшись, когда его слова дойдут до бывших одногруппников, он обыденно произнес: — Люмос. На кончике палочки вспыхнул огонек. — Что, Невилл? В очередной раз не смог определиться? Так и жизнь пройдет, а ты все будешь смотреть по сторонам в надежде на подсказку. Я прошу у вас всех прощения, что не оправдал ваших ожиданий. — Что, зассал? — прозвучал чей-то голос. — Я также прошу прощения, что позволил себе нелицеприятные слова в ваш адрес, — не обратил на это крик никакого внимания Гарри. — Потом вы поймете ну или не поймете, что, в принципе, и неважно. Акцио, сундук, Акцио, Молния! Из прохода, ведущего в спальни мальчиков, вылетели призванные вещи. Открыл сундук и проверил наличие мантии, и все это — в полной тишине, которую можно было прощупать. Подростки поняли, что происходит нечто выходящее за рамки привычного и повседневного. Что именно они и являются причиной всего, что происходит сейчас, всего, что, возможно, изменит жизнь их факультета и их самих. Впервые в жизни они решили чью-то судьбу, и последствия этого решения им придется расхлебывать еще очень и очень долго. Обвинили и отказали в понимании невиновному, пошли на поводу своих темных эмоций. Итогом их решения стал уход с факультета человека, который олицетворял собой Гриффиндор, его дух. Уходил тот, кто без сомнений всегда вставал на защиту слабых. Тишина окутывала их. — Что же вы наделали, что наделали?.. Вы обвинили невиновного! Тишина лопнула со звоном разбившего стекла. Все повернулись к говорившей. Гермиона в ужасе смотрела на них сверху. Белое, почти алебастровое лицо, на котором темными провалами выделялись глаза. По лбу стекали капли пота. Проход в гостиную открылся, впуская запыхавшуюся Макгонагалл. Профессор окинула взглядом свой факультет и выпалила: —Что здесь происходит? — О, ничего серьезного, профессор Макгонагалл! Просто пересечение интересов. С одной стороны, отсутствие попытки осмыслить произошедшие в последнее время события, с другой — бурление эмоций, подогреваемых праведным гневом на плохого меня, — я посмотрел в глаза заместителю директора и тихо добавил: — Итогом общего голосования стало отчисление меня с факультета Гриффиндор. Больше ничего. Улыбка получилась вымученной. Несмотря на то, что мне выгоден именно такой расклад, все равно было больно. Это был мой дом, а теперь я уходил из него. — Прошу вас, как представителя администрации школы чародейства и волшебства Хогвартс, выделить мне гостевые покои, как представителю школы-участника Тримудрого турнира. Минерва Макгонагалл впала в прострацию: — Как, почему, кто решил?.. — Все строго по регламенту, профессор. В школьных правилах есть пункт, согласно которому ученика любого факультета могут исключить его софакультетчики, если наберут четыре пятых голосов, — мой голос звучал холодно и отстраненно. — Кто я такой, чтобы противиться решению большинства? — Гарри, как ты мог? — казалось, декана сейчас хватит удар. Ее голос дрожал и срывался. — Почему ты ничего им не объяснил, ведь все было подтверждено утром у директора? Ведь и десятилетнему ребенку понятно, что ты никак не мог кинуть заявку! Почему ты просто не сходил за мной, в конце концов? С каждой следующей фразой головы гриффиндорцев опускались все ниже и ниже. — Профессор? Извините, но зачем я буду оправдываться? У них есть своя голова на плечах, у них есть Вы, декан факультета. В чем я виноват? В том, что устал выслушивать их бредни и обвинения, постоянное тыканье в то, чего не совершал? И дело тут не в мальчике-который-почему-то-всем-должен… Кто им вообще дал право меня судить и обвинять? Они носят значки, оскорбляющие меня, а Вы ничего с этим не сделали, хотя могли! Все четыре года меня в чем-то обвиняют: то я Всемирное Темное Окаменевающее Других Зло, то напрасно выжил, то жажду славы… Я УСТАЛ слушать этот бред! Просто устал, поймите. И даже Вы, задав свой вопрос, заставляете меня оправдываться… Буквально пять минут назад они просто выкинули меня, как половую тряпку, словно использованный презерватив. Весь чертов факультет предал идеалы Гриффиндора, отказав мне в понимании и поддержке. Где Вы были раньше, почему не объяснили им основные традиции факультета? Я сделал сегодня свой выбор. Они тоже сделали его. Прощай, факультет, так и не ставший мне семьей. Прощай, Гриффиндор… По моим щекам текли слезы. Макгонагалл тихо сползла по стене, усевшись на пол. — Что же вы наделали, дети, что же вы наделали… Плечи старой волшебницы затряслись. Я ринулся к ней, упал на колени и обнял. Откат, ударивший по декану факультета, вызвал чудовищную встряску всего организма и магии уже далеко не молодой женщины. Я чувствовал, как с нее слетают все установки и закладки, как магия вымывает последствия зелий и вытяжек. Словно она стоит под очищающим водопадом. — Профессор Макгонагалл! — Волшебница подняла на меня полные слез глаза. — Верьте мне. Так нужно. Все будет хорошо, я обещаю, — прошептал я, застегивая на ее шее заранее приготовленный амулет. Незаметно заправить его под мантию было делом нескольких секунд. — Прошу Вас, не конфликтуйте. Ни с кем. Слушайте себя, свою интуицию и свою магию. А детей не наказывайте, просто примите случившееся как данность. — Гарри, ты обещаешь? — Обещаю приложить максимум усилий для того, чтобы в конечном итоге все было хорошо и правильно. И не волнуйтесь за меня, ладно? Со мной тоже все будет хорошо. — Я тебе верю, Гарри. ТЕБЕ — верю, — с этими словами декан факультета Гриффиндор поднялась и, достав из кармана мантии платок, вытерла слезы. — Завтра я объявляю общий сбор факультета на десять утра. В связи с этим… Портрет вновь отошел в сторону, явив присутствующим Альбуса Домбалдора. Окинув добрым мерцающим взором всех собравшихся, директор вперил свой взор в меня. — Гарри, мальчи… — Директор, повторю еще раз: я не ваш мальчик, а свой собственный. Извините, но Вы не имеете никакого права так меня называть. — Хорошо, хорошо. Не желаешь просветить меня, что ты сделал? — взгляд седого волшебника лучился сочувствием и пониманием. — О, охотно, господин директор! Все не просто, а очень просто. Думаю, что у вас получится осознать, — все присутствующие с изумлением слушали речи Поттера, — на общем собрании, проходившем в гриффиндорской башне буквально десять минут назад, было решено отчислить с алознаменного факультета некоего юношу, в миру известного как Гарри Джеймс Поттер. Ему инкриминировали несоответствие духу факультета, а также систематический обман учащихся школы Хогвартс и факультета Гриффиндор, в частности. Согласно Кодексу Школы, после данного решения я не являюсь учащимся ни одного факультета, что дает мне статус вольного слушателя. Надеюсь, Вам это уже известно, все же Вы директор. Таким образом, у нас возникает любопытная ситуация, которая имеет прецедент. Если не ошибаюсь, то последний подобный случай произошел четыреста шестьдесят один год назад с Вильямом де Монфором. Кажется, его звали как-то так… На основе данного происшествия, а также исходя из условий моего участия в Турнире как участника от четвертой школы и одновременно ее директора, прошу Вас предоставить мне гостевые покои. Директор смотрел на меня, не перебивая, но его глаза уже не были полны всепрощением и добротой. Он разглядывал меня, как интересное насекомое, которое почему-то заговорило. Надеюсь, мой расстроенный и немного потерянный вид порадовал старика. — Маль… Прошу прощения. Гарри, сегодня уже поздно, и я думаю, что данный вопрос мы решим завтра, на свежую голову. Я понимаю твое душевное состояние, но прошу: хорошенько подумай обо всем случившемся. Надеюсь, ты простишь обиды, а завтра произошедшее будет казаться не более чем дурным сном. А теперь всем спать, сейчас же! Гостиная опустела в мгновение ока. Посчитав, что все вопросы решены, директор направился на выход, осуждающе покачивая головой. — Минерва, ты идешь? — Чуть позже… Я хочу поговорить с Гарри. — Тогда всем приятной ночи, — с этими словами Бородач вышел из гостиной. Профессор смотрела на меня с ожиданием, а затем взмахнула палочкой, окружая нас пологом тишины и создавая вокруг белый шум. Я наклонился поближе к женщине и зашептал ей на ухо. — Сегодня я ничего говорить не буду. Вам нужно время, чтобы привести мысли в порядок после падения всех ментальных установок и обдумать как то, что случилось раньше, так и произошедшее сегодня. Время на размышление не помешает и мне самому. Обещаю чуть позже все вам рассказать и ответить на любые вопросы. Добрые, без всякой фальши глаза смертельно усталого человека были мне ответом. Я искренне улыбнулся. Декан согласно кивнула и, развернувшись, пошла на выход. — Спокойной вам ночи, — спокойная улыбка озарила ее лицо. — Надеюсь, завтра нас будут ждать интересные события. — О, можете не сомневаться! Весело будет точно. После ухода декана я потер лоб и, оглянувшись на лестницы, кинул заклинания обнаружения слежки и наличия живых существ. Пора последовать настойчивой просьбе Елены и сделать то, что обещал. — Praesentia vitae, deprehendatur annotata. Перед мысленным взором встало изображение с точками. Ученики находились в своих спальнях, животные в прямой видимости отсутствовали, а портреты на данный момент представляли собой мертвые полотна. Уменьшив сундук и положив его в карман, подошел к стене справа от камина. Я посмотрел на картину и улыбнулся. Повернув ее на сорок пять градусов против часовой стрелки, указал палочкой на гобелен. В тишине гостиной раздалось еле слышное шипенье. Если бы рядом был другой змееуст, он сумел бы разобрать слова заклинания. — Viam Slytherin. Гобелен озарился голубым мерцанием и мгновение спустя стал скручиваться по краям, образуя проход, где в десяти дюймах от стоящего мерцала серебристая дымка. Я сделал шаг и очутился в Тайной комнате замка Хогвартс. Нет, это была не та Тайная комната, что на втором курсе. Комната с магическим конструктом типа «Василиск» — не более чем место обитания сего выверта химерологии и увлечения Салазара. А вот данная комната представляла собой место сбора четырех основателей со входами в их личные апартаменты. Спасибо Елене: в это место нет доступа никому, даже директору. Зал, покрытый плотно пригнанными плитами обсидиана, был сделан в форме пентагона. На четырех стенах висели пустые картинные рамы, рядом с которыми стояли статуи основателей в полуторную величину. Пятая была лишена какого-либо намека на дверь и любых внешних отличий, но именно за ней находился главный заклинательный покой Хогвартса с его магическим средоточием — алтарем. Директор, конечно, имел возможность влиять на некоторые проявления магии Школы: определял направления внешней защиты; имел возможность следить за учениками через портреты и домовиков (но в случае последних — не за всеми сферами деятельности); выполнял административные функции. Все это только при условии наличия магической подписи в Кодексе школы. Но сюда, в самое сердце замка, он не имел доступа. Хотя Дамблдор и пытался обходными путями найти это место, но не судьба: многих позиций и аспектов магии он просто не понимал. Трансфигурация — это еще не все, а основатели не были дураками. Основным условием кардинальных изменений в управляющем контуре школы была совместная работа четырех близких по духу и доверяющих друг другу волшебников, практикующих разные направления магии: кровь, дух, свет и тьму. При накоплении большого числа ошибок из-за управления Хогвартсом директорами происходила принудительная «перезагрузка» с максимальным откатом к изначальному эталону и со стиранием прав предыдущего «администратора». Вторым условием было разрешение от портретов основателей или их потомков. Но на некоторые действия могли приглашаться своего рода «системные администраторы» со стороны, которые были обязаны принести магические обеты о ненанесении вреда и клятвы молчать о происходящем. При этом последнее слово оставалось за портретами основателей. — Так, и кто тут у нас? Я вздрогнул от прозвучавших слов. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, встретился с четырьмя направленными на меня взглядами. На картине с изображением лесной поляны сидели основатели. Их светлости, очевидно, устроили себе пикник. Хельга Хаффлпафф и Кандида Когтевран улыбались, Годрик Гриффиндор выглядел бы угрожающе, если бы не смешинки, играющие в глазах, а Салазар — это Слизерин во всей его гордости. — Разрешите представиться, Гарри Джеймс Поттер, Лорд Поттер по магии. — Молодой человек, — голос основателя зелено-серебристого факультета вгонял в дрожь, — не соблаговолите ли сказать, наследником какого Рода по крови вы являетесь? — Сал в своем репертуаре, — со смешком произнесла Кандида. Остальные основатели с интересом и ожиданием смотрели на меня. — Видите ли, Лорд Слизерин, я не могу сказать, к какому Роду отношусь, в связи с тем, что я и сам этого не знаю. Вчера ночью я был в Гринготтсе и принял главенство над родом Поттер по магии, да и то только после прямой угрозы и ссылки на параграф Соглашения, подписанного после подавления очередного гоблинского восстания, говорящий о несомненном праве волшебника на попытку принятия главенства в роду… Ну и пригрозил применением силы. Так, совсем немножко. Подумаешь, разнес комнату переговоров… В проверке крови гоблины мне отказали. — Весело живут потомки, как я посмотрю! Цверги, эти злобные твари, понимающие только язык силы, не имели права напрямую отказать в проверке статуса крови, но в условиях прямых угроз им дозволяется не проводить ее. Именно так они и сделали. Это решаемая проблема. Главное знать, к какому Роду принадлежишь, все остальное решаемо. Салазар Слизерин пристально смотрел на меня. Его практически черные глаза с редкими всполохами серебра прожигали насквозь. — Гарри Джеймс Поттер, — глубокий, насыщенный голос Гриффиндора заставлял вытянуться во фрунт. — Готов ли ты, юноша, пройти проверку крови? — Готов. В центре комнаты возник столик с чашей, исписанной рунами, обсидиановым ножом, зельем и пергаментом: чаша Хельги, нож Гриффиндора, пергамент Кандиды, зелье Салазара. На полу проступила четырехлучевая звезда, окружившая столик, на вершины лучей выдвинулись статуи основателей. Я, старательно переступая линии, подошел к столику и, взяв в руки нож, посмотрел на портрет. Салазар кивнул. Протянув руку над чашей, полоснул по ладони. Первые капли крови упали вниз. Старинный артефакт медленно стало окутывать сияние от темно-фиолетового у основания чаши до светло-сиреневого по краям. Вспышка. Порез на руке перестал кровоточить, рана исчезла. Все как в банке, вот только там при проведении ритуала не выливалось зелье, а сразу окунался пергамент. Похоже, я произнес это вслух, наблюдая за тем, как флакон поднимается над сияющей чашей, как зелье наливается внутрь, а следом туда опускается пергамент. Смесь моей крови и зелья стала подниматься по поверхности пергамента. — Гоблинам нет нужды в установлении точно кровного родства, ведь если нет родственников, то и золото можно прибрать к рукам, и артефактами разжиться, и книги прикарманить. Зачем им это? Все на благо семьи, рода, расы, — голос Хельги вывел меня из созерцания. Достал из чаши пергамент и развернул его. — Читай вслух, — распорядился Гриффиндор. Имя: Гарольд Дариель Максимилиан Джеймс Поттер де ла Круа. Мать: София де ла Круа, Леди де ла Круа, мертва; Отец: Карлус де ла Круа, Лорд де ла Круа, мертв; Отец по магии: Джеймс Чарльз Поттер Поттер, &&&&&&&; Мать по магии: Лилиана Мелания Поттер, &&&&&&&; Сестра по магии: Дорея Лилиана Поттер, &&&&&&&; Крестный: Сириус Орион Блек, жив; Крестная: Алисия Миранда Лонгботтом, жива; Титулы: Лорд Поттер по магии (совершеннолетний). Право наследования: Наследник Рода де ла Круа по крови. Патронус: Грифон. Дары: парселтанг (активно), боевая магия (активно), ментальная магия (активно), эмпатия (активно), магия путей (активна на 50%), целительство (активно), магия иллюзий (активно). Анимагическая форма: Грифон. Недвижимое имущество: Поттер-мэнор, дом в Годриковой впадине (разрушен), замок де ла Круа. Право наследования имущества: полный объем наследования Рода де ла Круа. Я находился в состоянии ступора. В висках разливалась боль. Не выдержав, я простонал: — Что еще я не знаю? Какие тайны еще предстоит раскрыть? — Как интересно, — задумчивый голос Ровены заставил открыть глаза и повернуться к портрету. — Я думаю, Лорд Поттер, ты уже осознал всю глубину той ямы, в которую попал? — Может быть, вы просветите меня? — расправив плечи, попросил я. — Слушай же, потомок Радомира, — взял слово Салазар Слизерин. — Род де ла Круа ведет свое начало из страны на востоке, которую прежде называли Гардарики. По Роду, по крови узнаешь после принятия главенства Рода в своем замке. Что же касается тебя… Твои родители по крови де ла Круа мертвы. Что произошло тринадцать лет назад и как ты вошел в род Поттер — узнаешь сам, это твоя насущная необходимость. Именно благодаря событиям, имевшим место в Годриковой лощине, ты несешь обязательства перед двумя Родами, их развитием и продолжением. Минимум двое детей: для каждого рода свой наследник мужского пола. Я, конечно, понимаю, что ты еще молод и детей тебе иметь рано, но сам процесс…. — Сал! — возмущенная Хельга Хаффлпафф на полотне ударила Слизерина по плечу. — Охальник ты невоспитанный! .. Годрик Гриффиндор засмеялся в голос, а Кандида Когтевран скрыла улыбку за веером. Я не выдержал и поддержал главного льва. — Вот и правильно, нечего тут строить вселенскую скорбь. Ладно, со своими родами и долгами разбирайся сам, здесь же ты для другого. Мы предполагали у тебя наличие магии путей, но магия иллюзий вкупе с путями и менталистикой делают тебя просто необходимым нам и Хогвартсу. Мои брови поползли вверх, рискуя достичь волос. И тут затычка… Между тем Салазар продолжил: — Мы обучим тебя всему, что знаем сами, а ты поможешь нам привести плетения и щиты Школы в порядок. Нынешний директор заигрался! — Но, Основатели, я не уверен, что у меня получится: Дамблдор имеет другое направление магии… — Какое направление? Забудь об этом! Желать, знать, мочь, уметь — вот главные слова в жизни каждого мага! — раздраженно вмешалась Кандида. — Все эти понятия Света, Тьмы, Хаоса, Порядка, Добра, Зла — не более чем проявление дихотомии. Существует множество теорий и еще больше направлений о первородстве Света или Тьмы, рождении Порядка из Хаоса, противостоянии Добра и Зла. Все эти противоположности в своем пределе вырождаются до состояния Небытия, своего рода бездны, где всё пропадает. И тут совершенно неважно, что это: вечно изменяющийся водоворот, Глаза Хаоса или Предел совершенства Порядка, смертельный в своей ярости для всего сущего Свет или Абсолют Тьмы, где тонет все, где Боги — далеко не самые могущественные сущности. Запомни, мальчик, дуализм служит лишь одному: развитию. В мире правит Необходимость. Все остальное — это бред с большой буквы. Естественно, есть миры Тьмы и Света, Лорды Хаоса и Порядка, Предвестники Судьбы и Персонификации Смерти, Жизни, Магии и так далее. Все это есть, но есть небольшой, но весьма важный нюанс: человек. Суть проявления дуализма сил, имеющих общий исток, в третьем. Понимая это, обретаешь свободу. Свободу принимать решения. Она может быть сомнительным приобретением, так как человек теряет щиты, защищающие его от реальности. Она может привести к полному безразличию. Она может сделать из человека одержимого идеей фанатика. И неважно, на кого направлена идея: на себя или на изменение мира, именно в этом и кроется главная опасность. Поэтому я скажу: надо ставить недостижимые цели. — Запомни, быть магом — не значит заниматься колдовством, — решил продолжить лекцию Слизерин. — Как ежегодно говорит Северус: «это вам не глупое махание волшебной палочкой». Именно Снейп представляет собой мага, выбравшего разностороннее развитие: Мастер Чар, Зельеварения, Боевой и Темной магии. Именно через эту разносторонность он сохраняет то ядро, что есть Он. Быть Магом — значит достигнуть такого уровня осознания, которое делает непостижимое доступным. Действия волшебников связаны с миром абстрактного, безличного. Тут неважно, какими путями идешь, главное — сохранить цель, а через цель сохранить себя. В идеале нужно идти своим собственным Путем, и если он действительно твой, то сам Путь будет хранить идущего. — Что же до тебя, юный Поттер, — подхватил эстафету Гриффиндор, — я советую тебе стать свободным. Свободным от внешних факторов, влияющих на поступки. Возьми, в конце концов, свою судьбу в свои руки. И еще… Существует пророчество, касающееся победителя Волан-де-Морта. Какие события привели к тому, что он выбрал тебя? Мы не знаем, но запомни: пророчество — не более чем сказка, возможность, вероятность. Никто не может сказать, где правда, а где ложь, где выдумка, а где миф, где реальное, а где нет. Главное знание заключается в простом постулате: если миф вызывает действие, то это уже факт. И тогда вопрос «что есть иллюзия?» становится жалкой абстракцией. — Стань свободным, научись творить мифы и делать их фактами. Независимость — твоя первая цель. Пролить свет на прошлое — вторая. Имея Силу и Знание, мостить в будущее через Хаос вероятностей свой собственный Путь развития — третья, — коротко подвела итоги Хельга. — Понял. Был не прав. Исправлюсь. Хотя хотелось бы добавить к вашему спичу еще несколько слов. Один философ в начале века писал, что самосознание человека тоже двойственно. Человек находит в себе чувство внутренней свободы и внешней необходимости. Он твердо уверен, что движущее… начало в нем, и в то же время он ясно осознает, что это начало не зависит от него.* Но это разговор долгих часов. Мы же здесь для другой цели, не так ли? — взлохматив волосы, я продолжил с хитрой улыбкой: — Перед тем как начну осознавать свою полную никчемность, позвольте задать один вопрос. У вас наследники были? — Ах, Гарольд, — рассмеялся Лорд Слизерин. — Не стоит заводить прекрасную Кандиду Когтевран словами! Давай оставим философские беседы на потом. Что же до наследников… Они, конечно, есть, но не в этом мире. Всегда действует главное правило: для получения чего-то важного для тебя нужно отдать нечто не менее ценное. Я понимаю, куда ты ведешь. И нет, Том Марволо Ридлл не является моим с Кандидой наследником, как нет наследников и у Хельги с Годриком. Все эти внезапно объявившиеся потомки — обыкновенные лгуны, желающие возвыситься за счет мифов. Нашей платой за возведение школы на месте Силы стала невозможность продолжения Рода в этом мире. Возможно, Том и является потомком по крови, но тогда он — потомок сестры. Вот только позволь уточнить, что фамилия моей сестры вовсе не Слизерин. Я основал свой род после ее рождения и никого в него не принимал. Ну да хватит об этом. Будет еще время поговорить о наследии и наследниках. Скрой внешнее сознание четырнадцатилетнего недоумка и начнем… — Кстати, уважаемые Основатели, не надоело ли вам играть? Ответом мне послужил смешок, который лучше тысячи слов подтвердил мою догадку, а следующая фраза расставила все на свои места. — Я же говорила, Александр, что он догадается …. _______________________________ * В.Соловьев