Свобода выбирать

Глава 5

Минерва Макгонагалл со все возрастающим волнением смотрела на насыщающихся учеников. Завтрак подходил к концу, и за столами буквально не осталось свободных мест. Впервые на памяти профессора ее факультет ел в абсолютном молчании. У Гриффиндора сегодня были отменены все уроки для проведения собрания. Дети уткнулись в свои тарелки и не поднимали глаз, никак не реагируя на вопросы и обращения студентов с других факультетов. Слизерин застыл, словно кобра перед броском, и лишь редкие презрительные взгляды, бросаемые на гриффиндорцев, говорили о напряжении среди последователей змеиного факультета. Когтевран не изменял традиции: его студенты сидели, уткнувшись в книги, и совершенно не обращали внимания на алознаменных и их нетипичное поведение. А вот хаффлпаффцы переговаривались о чем-то важном, бросая взгляды на ее факультет и на двери в Большой зал. Иногда слухи в Хогвартсе разносятся даже слишком быстро! Двери распахнулись. На пороге застыли три подростка. Один из них точно был Гарри Поттером, а вот двое других вызвали вопросы. Черные волосы и изумрудный цвет глаз (правда, разной насыщенности) напоминали о мальчике-который-выжил, но различия в чертах лица, фигуре, манере двигаться делали их абсолютно разными. Все трое были одеты в черные мантии из паучьего шелка, белоснежные галстуки и шевроны имели изображение символов Инь и Ян. Зал затих. Двое юношей и девушка двинулись по направлению к столу преподавателей. Постоянно размахивая руками, перемещаясь друг относительно друга и иногда даже двигаясь спиной вперед, они вели довольно экспрессивный диалог. В зале раздавались лишь звуки их шагов и слова, которыми они обменивались. Все застыли, смотря на скользящих, словно по льду, подростков. — Гарри, и все же я считаю, что за столом преподавателей, как директор нашей школы, должна сидеть я! — глубокий и завораживающий девичий голос был хорошо слышен в тишине зала. — Пенелопа, мотивируй, — Поттер развернулся вполоборота к девушке и, двигаясь практически боком, с интересом смотрел на нее. — Ах, Гарри, ты еще так юн! Здесь не нужна никакая мотивация, — юная дева, казалось, едва не подпрыгивала от переполняющих ее эмоций. — Это осознанная необходимость: я — единственная девушка в нашем трио, а следовательно, как вежливые джентльмены, вы двое просто обязаны уступить это место мне. Не так ли, Эрик? Она забежала чуть вперед и, двигаясь спиной назад, требовательно взглянула на второго юношу. — Хм-м-м, твоя позиция по данному вопросу ясна и, в принципе, понятна. Гарри, думаю, что Пенелопа, как единственный представитель прекрасной половины человечества в нашей, без сомнения, лучшей в мире школе, имеет полное право на директорский пост, — сказав это, второй юноша остановился, не дойдя до стола с учителями и директорами других Школ. — Трио?! Вот же повезло ей! Такая счастливая… — в наступившей тишине раздался голос какой-то старшекурсницы с Хаффлпаффа. Некоторые девушки постарше согласно улыбнулись, при этом шикая на юных прелестниц, обращающихся к ним с просьбой пояснить, что хотела сказать их сокурсница. — Не знаю, не знаю, — задумчиво протянул Поттер, потирая подбородок. — Уровень знаний у нас одинаковый. Демократии нет и быть не может. Меня только одно удерживает от отказа: если я откажу тебе, Пенелопа, в сей прихоти, то большинством голосов прелестного женского общества, собравшегося в зале, меня запишут в гендерные узурпаторы и махровые шовинисты. Дафна не повернулась посмотреть на звук открывшейся двери, но расширившиеся глаза Нотта и Малфоя заставили ее заинтересоваться происходящим. Этот клоун в своем репертуаре! Но непроизвольный намек на улыбку все же приподнял уголки ее губ. Стоило признать, что в новой одежде Гарри выглядел очень представительно. Волосы, над укладкой которых поработал хороший парикмахер, стильные аксессуары и новые очки органично вписывались в новый образ героя магической Англии. Впервые за три года Дафна рассмотрела юношу за привычным образом, сложившимся за время обучения. Стоп, Гарри? Она назвала его Гарри? Пусть про себя, но все же… Привычно подавив волну эмоций, она с интересом смотрела на продолжающийся спектакль и на Гарри. Да, пусть будет Гарри… Изабелла в изумлении рассматривала того, с кем ее столкнула судьба в заброшенном классе на пятом этаже. Это был он и не он одновременно. Голос, лицо, те же очки-велосипеды (правда, более стильные), но это был совершенно незнакомый никому юноша. Она сидела дальше от стола преподавателей, чем многие ребята, и это позволило ей рассмотреть, с каким интересом многие девушки глазели на Золотого мальчика. Да еще и эта непонятно откуда взявшаяся Пенелопа!.. Чувствуя, что ее щеки заалели, она стала медленнее дышать, успокаивая себя. Грейнджер, по выработанной годами привычке, встала рано. Как можно быстрее покончила с утренним туалетом и, захватив учебники, спустилась в гостиную. Гарри там не было, хотя на часах было половина седьмого утра. Уже ушел? Гриффиндор собирался на завтрак в тишине, и лишь звуки шагов и открывающихся дверей нарушали ее. Над Гриффиндором словно бы повисла какая-то пелена из всеобщей недосказанности и вины. Первый и второй курсы и вовсе старались не отсвечивать, безмолвно исчезая в коридоре. Уже в Большом зале она поняла, что нигде не видит Поттера. Она вздрогнула, когда открылись двери. Появление бывшего друга вызвало когнитивный диссонанс, вгоняя девушку в состояние ступора. Образ привычного Гарри никак не сочетался с тем, кого она видела сейчас. Что? Откуда? Кто его спутники? Эти и многие другие вопросы проносились у нее в голове, словно рой пчел, как и у многих других в зале. Все Уизли лишь молча смотрели на развернувшееся действо. Близнецы, сидя по бокам от Рона, у которого от удивления кусок пудинга выпал изо рта, синхронно положили руки ему на плечи. Джинни, глядя на Поттера, немного покраснела. Гарри, после слегка затянувшейся паузы, потер ладони и, приняв решение, произнес. — И все же, мои дорогие, я, как участник Турнира и просто красавчик, на которого невозможно злиться из-за харизмы и няшности, постановляю: Директором Школы имени меня (или просто ШИМ) назначить Гарри Поттера. Не Пенелопу и не Эрика, а простого парня по имени Гарри. Пен, послушай, как звучит: ШИИМ, — последнее слово было произнесено на парселтанге. — Директор Гарри. Почти музыка! Как сказал профессор Дамблдор в далеком тысяча девятьсот девяносто первом: «Ах, музыка! Вот чудо из чудес!» Настоящая магия, а не какие-то фокусы из серии ШИП или ШИЭ. Вы согласны? — Нет, — Эрик плавно обходил Гарри по кругу и смотрел на него с досадой. — Нет, — Пенелопа топнула ножкой. — Какой я тебе ШИП? Еще бы шилом обозвал! — Ага-ага, в мягком месте, — улыбка поселилась на лице второго юноши. — Ну, на нет и суда нет, — Гарри Поттер, более известный в узких кругах как Шрамоголовый, а в широких — как Золотой мальчик, деланно вздохнул и взмахнул рукой. — Своей волей исключаю вас. После этих слов все присутствующие в зале могли наблюдать, как девушка и юноша протянули свои руки к Поттеру, и, дотронувшись до него, стали медленно исчезать, постепенно втягиваясь в стоящую перед столом преподавателей Надежду Англии. — Развели, понимаешь, демократию. Я буду директором! Нет, я буду директором, — передразнил исчезнувших молодой волшебник. — Забыли, кто в доме хозяин! Мальчик, девочка, какая, к Помфри, разница? Никакой! Сказала клизма — значит клизма… Вот и я так же. Сказал я директор — значит я. И не отмашешься от приема трехлитровой клизмы грязной мантией… Одинокий смешок раздался в Большом зале. Все обитатели лучшей школы МагАнглии перевели ошарашенные взгляды на правый конец стола. Северус Снейп, ужас Подземелий, декан Слизерина, бывший Пожиратель смерти, Ужас всея Хогвартса, приобрел какой-то розоватый оттенок, едва сдерживая рвущийся на волю смех. За первой ласточкой последовала вторая: Минерва Макгонагалл всхлипнула, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не расхохотаться. Гарри Поттер обещал и сделал!..  Миг, и Большой зал потонул во всеобщем хохоте. Альбус Персиваль Вульфрик Брайн Дамблдор сидел и пытался понять, чего добивается Поттер. Он надеялся сегодня провести повторное распределение мальчишки в своем кабинете, не вынося произошедшее вчера на всеобщее обозрение. Шляпа уже была обработана должным образом. Вердиктом перераспределения стало бы подтверждение предыдущего выбора и, таким образом, Поттер остался бы на Гриффиндоре. Но мелкий засранец спутал ему все карты. Может быть, он совершил ошибку, не настояв на отмене решения Кубка? Как у опекуна у него было такое право… Но ведь план учитывал абсолютно все, да и события в начале развивались просто замечательно. Где же ошибка? Надо срочно исправлять ситуацию! — Тишина! — раздался голос директора Хогвартса. Неуловимый пасс рукой — и в большом зале стихли смех и разговоры. — Гарри, мальчик мой. Изумительная иллюзия и еще более замечательная шутка! Но не мог бы ты сесть за стол Гриффиндора, — последние слова сопровождались небольшим ментальным принуждением. К удивлению директора, Поттер даже не шевельнулся. Но вот то, что произошло затем, похоронило хорошее настроение Дамблдора, придавив свежесотворённую могилку многотонным камешком. — Мистер Дамблдор, вы, наверное, запамятовали… Я понимаю: возраст, но вчера я был отчислен с факультета Гриффиндор общим голосованием факультета. На данный момент я, согласно уставу, вольный слушатель Хогвартса. Это было во-первых. Во вторых, придется повториться, но я являюсь совершеннолетним волшебником. Что подтверждено магией Кубка огня, который меня выбрал, решением присутствующих здесь представителей Министерства о моем участии в Турнире и вашим, как опекуна, согласием с решением Кубка. Поэтому потрудитесь, пожалуйста, обращаться ко мне должным образом. Я же не называю вас дедулей, старичком или еще как-нибудь. С каждым произнесенным словом в зале нарастало напряжение. Представители Слизерина с непередаваемым наслаждением наблюдали, как Поттер вытирает пол Дамблдором. Ученики с Когтеврана кивали головой, соглашаясь с каждым словом юноши. Хаффлпафф разделился в своем мнении, ведь в их понимании Поттер являлся протеже директора и липовым Чемпионом. Гриффиндор молча смотрел на разворачивающееся действие, ставящее на репутации факультета крест. — Повторно прошу Вас в будущем попридержать выражение «мальчик мой» для тех, кому оно больше подходит. Я Гарри Джеймс Поттер, а не «ваш мальчик». Мистер Поттер, если угодно. В крайнем случае — просто Гарри, — между тем продолжал юноша, экспрессивно размахивая руками и медленно перемещаясь вдоль стола преподавателей. — В-третьих, я являюсь директором участвующей в Тримудром Турнире четвертой школы имени меня, хотя и мифической. Исходя из вышеперечисленного, прошу о предоставлении мне места для приема пищи рядом с директорами трех остальных школ и гостевых покоев. Последняя фраза вызвала настоящую бурю. Орали представители всех факультетов. Иностранные студенты с величайшим недоумением следили за разговором и ситуацией в целом. Им, конечно, говорили, что англичане странные, но чтоб настолько… Преподаватели, директора школ и представители министерства не менее экспрессивно обсуждали данный казус, отгородившись пеленой тишины. Гарри, тем временем, продолжил свои перемещения. Со стороны казалось, что юноша ведет себя странно. В какой-то момент все прекратилось и в образовавшейся тишине громко прозвучали слова Северуса Снейпа, обращающегося к своему соседу по столу. — Весь в отца, такой же любитель эпатажа! Но, снимаю шляпу, даже Поттер-старший со всеми своими дружками не сравнится с мальчишкой в наглости, беспардонности, бесцеремонности, самомнении и неуважении. Со мной бы даже Темный Лорд согласился! Я восхищен. Мальчик-который-выжил с улыбкой посмотрел на декана Слизерина, а затем произнес: — О, я польщен, сэр. Я тоже понимаю, что, согласно решению Кубка, являюсь и непосредственным участником Турнира, и одним из членов жюри. Занимать две позиции от одной школы — это неправильно. А посему я принял решение делегировать вам, профессор Снейп, права директора на всех заседаниях, касающихся проведения Турнира. И, разумеется, принять участие в оценке участников во время всех трех этапов. Прошу вас стать директором четвертой школы!.. Северус Снейп после слов Поттера превратился в черный соляной столб, который навсегда покинули любые признаки жизнедеятельности. Казалось, что уже давно пересечена та грань, за которой можно было бы удивить находившихся в Большом зале. Магические материальные иллюзии, показанные юношей, непосильные для подавляющего большинства присутствующих, уже не казались чем-то невозможным. Его слова об отчислении с факультета и просьба о месте для приема пищи и проживания стали чем-то незначительным. Случилось невозможное! Нечто, сравнимое с появлением Того-кого-нельзя-называть в белом и с нимбом на голове: Поттер обратился с просьбой к человеку, который, как всем известно, ненавидел его. Доверил Снейпу представлять его интересы. Не Дамблдору или Макгонагалл, а Снейпу. Декан Слизерина со скоростью хорошей вычислительной машинки просчитывал последствия сделки с сыном Джеймса. Есть плюс: в контроле Поттера и помощи ему же, он ведь обещал Лили. Но все перекрывал один гигантский минус: Дамблдор. Никакие плюсы не перекроют этот минус… Он, Северус Снейп, зависим от директора и связан обетами, которые пока не обойти. Ужас подземелий отмер. — Боюсь, я не могу взять на себя такую ответственность за Вашу жизнь, мистер Поттер, — холодные льдинки слов звенели в воздухе, и профессор зельеварения смотрел прямо в глаза четвертому Чемпиону, с удовлетворением отмечая в них понимание и согласие. — Есть более достойные претенденты. Надеюсь, даже Вам это понятно. — Мистер Поттер. Я думаю, что мы с Вами решим возникшие недоразумения в моем кабинете. Надеюсь, Вы все же согласитесь вернуться на свой факультет? — Дамблдор смотрел на Гарри Поттера, и в его взгляде отображалась вселенская грусть и недоумение из-за поведения ученика Хогвартса. Последний Поттер с улыбкой посмотрел на директора, а затем перевел взгляд на своего самого первого друга. — Мистер Хагрид, не соблаговолите ли Вы представлять меня на организационных заседаниях как участника Турнира? Лесник и Хранитель ключей Хогвартса выглядел так, словно его дракон пригладил хвостом по голове. — Э-э-э, гм-м, это… я да, я согласен. М-м-м-м, это честь для меня. — Благодарю Вас. С этими словами Гарри Джеймс Поттер развернулся и направился прочь из Большого зала. Последними словами, которые расслышали сидящие у дверей, была фраза: «Вот же жмот! Комнаты жалко, завтрака не предложил, а плату за весь год с моего счета снять не забыл!..» Сидя в Выручай-комнате с чашкой кофе, принесенной Добби, я размышлял о произошедшем сегодня ночью. Портреты Основателей начали обучать меня видеть потоки магии. Я впервые столкнулся с этим. Даже во всех прожитых моим сознанием жизнях и тренировках с призраками факультетов я не сталкивался с такими практиками. Было очень интересно! А еще чем-то напоминало фантастические фильмы, снятыми не магами. К примеру, «Газонокосильщика». В сознании всплыл момент открытия взора. Александр, он же Салазар, совместно с Еленой ака Кандидой находились в раздраженном состоянии от того, что он не мог уловить суть их объяснений. В какой-то момент основательница Хаффлпаффа Хельга (известная как Том) тихо проговорила: «Мне кажется, что стоило бы для начала нарисовать круг видения с вписанной в него гептаграммой проявления, рунами удержания концентрации и внедрения». В комнате воцарилось молчание, которое нарушил шлепок ладони по лбу. Великий маг Годрик Гриффиндор (Николас) потер свой лоб. — М-да, правильно говорится, что многие знания затуманивают истину и понимание происходящего. Ведут к проекции своего видения ситуации на других и, как следствие, к росту ложных ожиданий. Спасибо, дорогая. Ты, как всегда, права. Что бы без тебя делали? — Может хватит изображать из себя Основателей? Примите, наконец, свой нормальный вид, — невзначай предложил я. — Молчи, если не понимаешь! Вдруг случится чудо, и ты за умного сойдешь…. В следующий миг в воздухе повис голубой круг с вписанной семиконечной звездой и вязью рун. Практически все из них были мне известны, но их цепочка и построение в трехмерном пространстве навевали мысли о лакунах в собственном образовании. — Вставай в центр, или ждешь особого приглашения? После того как я встал куда сказали, меня окутали энергетические разряды. От концентрации магии волосы встали дыбом. В следующий миг на плечи опустились две призрачные руки, чуть не заставившие заорать от неожиданности. — Не бойся, малыш, это не больно, — прошептала Хельга мне на ухо. — Ага, немножко неприятно, ну так в первый раз же, — рассмеялся Годрик. Послышался звук несильного удара. — Годрик Гриффиндор, у тебя что, очередное неприятное воспоминание из времен твоей молодости? Думаю, такое могла бы сказать женщина, но никак не рыцарь, — за строгим голосом Кандиды чувствовался еле сдерживаемый смех. Ведут себя словно подростки. А мне ведь реально не по себе… — Да как ты могла подумать такое! Заразительный смех женщины был ответом. В следующий миг голова взорвалась от обилия цветов, света, строгих геометрических построений, хаоса переплетений линий, и все это жило, дышало, взаимодействовало… Придя в себя, обнаружил, что валяюсь на полу. — Что это было? — мой голос дрожал от слабости. — Поздравляю, юный неофит с проснувшимся внутренним Оком! — ответили мне. — А теперь, Гарри, мне бы хотелось напомнить тебе о ритуале кровного родства, проведенного ранее. На фоне всей твоей жизни полученные данные немного выпадают из общей схемы. Что ты обо всем этом думаешь? — спросил Годрик серьезно. Встав с пола, я начал расхаживать по комнате. — Что я думаю, что я думаю? Да Моргана меня полюби, ничего я не думаю! Я в шоке, я ничего не понимаю! — нервное напряжение последних часов влилось в истерику. — Черт возьми, гребаная жизнь! Опять все не так, как у всех! .. На мгновение меня окутало желтое сияние. — Все, все, успокойся! Позволь мне озвучить, что мы думаем по этому поводу, и объяснить, почему именно ты был допущен в эти покои, — раздался мягкий голос Елены. — Когда построили эту школу, был написан ее кодекс и все: преподаватели и ученики, — обязаны были ему следовать. Директор тоже был обязан выполнять требования, предписанные ему. Были неоднократные попытки директоров подмять под себя Хогвартс, до этого века неудачные. В период с 1936 по 1946 год произошло некое событие, ослабившее щиты Хогвартса от внешнего влияния. Возможно, это было вызвано бомбардировками, возможно — проведением ритуала с участием представителей администрации и учеников. Мы не знаем точно, что именно произошло. Невозможно, знаешь ли, знать абсолютно все, так что далее идут лишь наши умозаключения. Впервые в стенах Хогвартса погиб ученик. Ты ее знаешь, это Миртл. Был, предположительно, проведен ритуал, бросивший пятно на магию школы. Результатом ослабления защиты и проведения ритуала стала возможность обхода требований Кодекса. В итоге некто получил возможность построения параллельной цепи управления школой. Далеко не в полном объеме, конечно, но и тех возможностей, что дает эта ложная сеть, вполне достаточно для разного рода махинаций. — Том Марволо Риддл, — продолжил Александр. — С ним вообще темная история. В наши времена с него бы пылинки сдували и помогали не скатиться во тьму. Многообещающий конструктор заклинаний, в перспективе способный выйти на высший уровень, скатился к играм за власть. И при этом не заметил ниточек, прицепившихся к его магическому ядру, и ментальных вожжей. Мальчик сумел в 16 лет управлять василиском, не являясь при этом моим наследником. Смог создать оттиск личности в дневнике, что считалось невозможным в его годы из-за формирующегося ядра. Значит, кто-то ему помог, и сильно. За всю историю Школы в ее стенах ученики не подвергались таким опасностям, какие последовали в течение последних двадцати-тридцати лет. Оборотни в Хогвартсе учись и раньше, подобная практика не считалась удивительной, но вот чуть не убитый этим оборотнем ученик… Нонсенс! Этим учеником, кстати, был Северус Снейп, а его убийцами едва не стали Ремус Люпин, Джеймс Поттер и Сириус Блэк. Многообещающие будущие маги, но последовавшие события поставили на них крест. К выпуску они стали не более чем пешками. Северус — гений, скатившийся в итоге до уровня «принеси-подай» у директора. А его маниакальная одержимость Лили Эванс, которая без его помощи не выделялась ни в чем, кроме чар? Не талант и тем более не гений, так, чуть выше среднего. Обретенная, но и таких хватает. Добрая? Была, до событий на пятом курсе. Что же заставило Снейпа сходить по ней с ума? Почему Лили не простила Снейпа, будучи его... ммм... другом? Все очень просто: она предала, ведь используемое Поттером заклинание создал Северус. Важен факт. Человек, чувствуя за собой вину, сможет переступить через себя и признать ошибку, иначе он с гнилью. Снейп смог, Эванс — нет. — Девушка заигралась, — мрачно заметил Николас. — Мне кажется, что Лили уже тогда приняла решение, что для нее важнее: нищий умный полукровка или чистокровный золотой мальчик Джеймс. Не удивлюсь, если выяснится, что она все это и придумала. Дальше — больше! Пророчество. Предательство. Все скрыто в домыслах и догадках. Нам это неинтересно. Тебе надо, тебе и выяснять. Нам важно НАШЕ — Школа. Последние три года происходящее в ней вообще из ряда вон: одержимый на месте преподавателя, василиск, дементоры… Мы не пытаемся настроить тебя против кого-то, Гарольд. Мы лишь выставляем на обозрение другую точку зрения и задаем вопросы. Вопросы, на которые ответы предстоит искать тебе. Первое ритуальное убийство в стенах школы. Возможность безнаказанно подвергать жизни учеников смертельной опасности — действия Мародеров и близнецов ничем другим не назвать. А подобное, между прочим, чревато откатом магии. Возможно, судьбы трех последних поколений и есть откат. Падение уровня образования и запрет целых направлений магии. Всего каких-то шесть профильных предметов, и то 4 из них — настоящая насмешка. Боевая магия с ее направлениями и ответвлениями усохла до ЗОТИ. Нет изучения магии стихий, история магии вообще скатилась к одним лишь гоблинским восстаниям. Где изучение основ магических законов и законов магии крови? Их нет! Список можно продолжать еще долго, уж поверь мне! Дальше: отменено второе распределение по направлениям на третьем курсе. Образование сократили до семи лет. А ведь в наше время учеба начиналась с шести-семи лет, сразу после первых систематических стихийных всплесков. — Уничтожение магических родов, которые уже не помнят, для чего они были созданы, — подхватила Хельга. — Аристократы, переродившиеся из направляющих и защищающих в снобов, не имеющих за душой ничего ценного, лишь презрение и спесь. Забывших, что именно они — хозяева магического мира со всеми обязанностями и правами. Межфакультетское школьное противостояние, перетекающее в дальнейшем в ненависть. За последние пятьдесят лет не было ни одного мастера, за исключением Снейпа, не говоря уже о магистрах. Белла Блэк — гений боевой магии, Люциус Малфой — талант в чарах, Нарцисса Малфой — целитель от бога, Ремус изумителен в защите, Минерва Макгонагалл — трансфигуратор, Джеймс — атакующая магия, Сириус — артефактор и стихийник… Заметь, я называю только известные тебе имена. Где люди, которые могли бы двигать мир магии вперед, совмещая магию с изобретениями из мира простецов? Их нет. Столько возможностей упущено, столько жизней загублено впустую. Именно поэтому мы, не видя выхода, и подстроили все то, что произошло с тобой в последние четыре дня. Ты не избранный и не выделяющийся на фоне остальных подросток. У тебя есть свои таланты, но твое магическое ядро на тот момент не было чем-то неординарным. Но именно ты увидел книгу ритуалов и пошел до конца. Ты, несмотря на боль от предательства, смог простить, не используя власть круга Истины и Долга Жизни. Этим, пройдя первое испытание, ты и привлек призрак ученицы Кандиды. Да, когда спали ограничители магии, мы увидели многое. Именно то, что в итоге произошло, и позволило нам привлечь тебя сюда, в сердце Хогвартса. Мы научим тебя ВИДЕТЬ, а не смотреть. Остальное за тобой: и выяснение, кто ты есть, и восстановление щитов Школы, и отсечение паразитических сетей. Все это ты должен сделать сам. Твоя жизнь, твои ошибки и победы, твоя ответственность. — Тебе пора, юный волшебник. Встретимся через неделю. Ты почувствуешь зов. Учись…. И, кстати, сегодня хороший день для инициации круга Силы в Большом зале. Не проморгай возможность. Правда, время не самое удобное — с восьми до девяти, но я в тебя верю… Именно последние слова Елены и подвигли меня на такой экспромт. Где лучше всего спрятаться? Темней всего — под пламенем свечи… Весь этот спектакль со скандалом в конце был задуман для отвлечения внимания. В принципе, после обхода меня Эриком и притоптыванием Пен можно было и закруглиться, но лучше всего запоминаются последние слова и действия. Конечно, директор потом со всех сторон просмотрит в думосборе, но, как говорится, поезд ушел. Надо видеть происходящее во время действия. Все последующее — лишь повод к построению домыслов. Воспоминания не отражают реальности, в них нет энергии. Один минус: пришлось открыть владение магией иллюзий, но есть возможность отойти на заготовленные позиции. Он, конечно, поймет что здесь, что-то не то, но последний раз такой способ включения практиковался при Основателях, да еще на Соловках при инициации их лабиринтов задолго до Хогвартса. Отхлебнув напоследок кофе, я откинулся на спинку кресла. У меня есть неделя, и первое, что я сделаю, приму наследие де ла Круа. На острове этого делать нельзя. Род из Франции, так что не стоит тревожить гусей Рима. Гоблины дали попытку принять главенство Рода Поттеров, но отказали в проведении ритуала кровного родства, что наводит на мысли об их заинтересованности или о сокрытии истины. Только Франция. Благо, время есть. Минерве Макгонагалл не спалось, и даже любимый чай (с ма-а-аленькой толикой валерьянки) не помогал. Вчерашний крах факультета. Утренний спектакль Поттера, который он ей обещал, выглядел довольно забавно. Правда, не вызывал ничего, кроме смеха и неуважения к Хогвартсу, коему она отдала всю свою жизнь, и стране, принимающей Тримудрый турнир. Мальчика потом искали, но так и не нашли. Директор после завтрака исчез и до сих пор не появлялся. Да ещё и в ее сознании время от времени начали проявляться образы, о которых она не помнила… Легкий стук вырвал декана ало-золотых из омута мыслей, в который она погрузилась. — Да, войдите. Двери в ее апартаменты открылись, являя взору Снейпа. Внешний вид декана змеек оставлял желать лучшего. Круги под глазами, осунувшиеся черты лица, лихорадочно блестевшие глаза. — Нам надо поговорить, Минерва. — Проходи, Северус. Чаю? — Будь так любезна, — от устало-безразличного тона мужчины ее передернуло. Она ни разу на своей памяти не видела его таким. Злым, саркастичным, бешеным, холодным до дрожи – да, но вот таким… — Что случилось? — Неужели не ясно? Поттер случился!.. — мужчина принял из рук хозяйки чашку с напитком и по привычке повел носом. — Тоже успокаиваешься? — А как ты хотел? Не каждый день происходят такие события. Да что там, не каждый век! Последний такой случай произошел в 1533 году с Вильямом де Монфора. В результате декан факультета Алаберт Саливан почти потерял магию и был с позором изгнан из школы. От него отказался Род. Как тебе такое, Северус? И как, по-твоему, я должна реагировать? — Минерва! — мужчина в шоке смотрел на ту, которая учила его самого. — Не переживай: Гарри добрый мальчик, и он не имеет против меня и против факультета никаких недобрых намерений. Откат, правда, был еще тот, но … –Минерва замолчала. Северус с пониманием смотрел на нее. — Молчи, не стоит говорить, я все понимаю и догадываюсь. Я пришел к тебе с другим. А дальше сама решишь… Он ненадолго замолчал, собираясь с мыслями, а затем вытащил палочку и наложил целый комплекс чар, не позволяющих прослушать и увидеть, что происходит в комнате. Если в этот момент кто-нибудь решил бы посмотреть, чем занимаются деканы враждующих факультетов, то его взору предстал бы разговор, касающийся утреннего происшествия. Макгонагалл последовала его примеру. — После вчерашнего вызова к директору я пошел в библиотеку и просмотрел книгу, сданную Поттером, — Снейп произнес фамилию нелюбимого ученика спокойно и без привычного пренебрежения, что заставило женщину удивленно приподнять брови. — Ритуал, что он провел, зовется Кругом Истины. Все бы ничего, если бы не приписка, которая гласит, что проводящий ритуал призывает иные сущности. Минерва напряглась, неосознанно сжимая пальцы на подлокотниках кресла и подаваясь вперед. Снейп меж тем продолжил: — Мы не знаем, что там произошло после ухода Грейнджер и Уизли, но когда я на следующий день провел в классе всестороннее обследование, то ничего не обнаружил. Лишь остатки какого-то ритуала. Не сумел узнать, кто участвовал и сколько их было, ничего! Позднее я решил еще раз просмотреть книгу… И, представь себе, не нашел ее в библиотеке! — Ты думаешь, это Тот-кого-нельзя-называть? — Минерва дрожала от плохого предчувствия. — Нет, конечно, нет! Но что-то там произошло. Сегодня же на завтраке, когда мальчишка соло выступал перед всеми нами, поочередно макая в отходы жизнедеятельности то Школу, то директора, то Министерство, мне удалось перехватить даже не его мысли, а нечто, выражающее его настрой. — Северус, ты же знаешь, что читать детей запрещено! — негодование гриффиндорки было неподдельным. — Я знаю! Понимаешь, возникло такое ощущение, что мне просто позволили или даже специально дали подсмотреть. Подсказывали. В это с трудом верится, но дальнейшее подтвердило мои подозрения. Когда Гарри предложил мне стать директором его школы, — на этих словах мужчина ухмыльнулся, — наши взгляды пересеклись. Я неплохо знаю легилименцию, очень неплохо. Мысли мальчишки были наполнены смехом, весельем от происходящего, но какая-то горечь, какое-то непривычное послевкусие присутствовало тоже. Именно это ощущение позволило мне принять правильное решение и не дало мне попасть в неприятности, которые бы точно произошли, — неторопливо сделав глоток, Северус внимательно посмотрел на Минерву, словно решая что-то важное. Декан Гриффиндора подняла палочку вверх. — Я, Минерва Макгонагалл, клянусь не говорить, не писать и никаким другим способом не давать понять о данном разговоре и его сути без согласия на то Северуса Снейпа! — голубое марево на миг окутало женщину, тем самым подтверждая, что клятва принята. — Я, Северус Снейп, клянусь не говорить, не писать и никаким другим способом не давать понять о данном разговоре и его сути без согласия на то Минервы Макгонагалл! — магия подтвердила клятву декана Слизерина, который продолжил после очередного глотка чая. — Сегодня вечером ко мне пришел Люциус, внешний вид которого выбивался из его обычного образа. Он был потрясен. Ты же в курсе, что такое родовой гобелен? — женщина подтверждающе кивнула. — Вчера Люциус, разбирая бумаги с предложениями о браке своего сына, решил в кое-то веки посмотреть на родовые связи. Посмотрел. На шум от его падения пришла Нарцисса. Наверное, ей было весело смотреть на ошарашенного мужа, сидящего на пятой точке около стены. Весело до того самого момента, пока она сама не обратила внимание на появление новой надписи. Лорд Гарольд Дариель Поттер. — ЧТО?! Какого …. Северус не без удовольствия смотрел на ошарашенное лицо декана ало-золотых. — Ты повторяешь ее слова. Ты уже сидишь, чего нельзя было сказать о Леди Малфой. Она устроилась рядом со своим мужем на полу. Мой вид, наверное, был не лучше после того, что поведал мне Люциус. Мы прекрасно понимаем, что для подтверждения принятия звания Лорда необходимо наличие родового кольца, хранящегося в Гринготтсе. В комнате воцарилось молчание. Два человека, два мага смотрели друг на друга. — То, что Поттер вчера был у гоблинов, — это ясно. Вопрос в другом: как именно он там оказался и кто ему помог. И это только первый вопрос. Не менее важно узнать, куда делся не контролирующий себя юнец, брызжущий своими эмоциями, словно фонтаны Петергофа или Парижа. Его предали лучшие друзья, выгнали с факультета, а вместо депрессии юный Лорд своим внешним видом и психологической стабильностью стимулирует окружающих к ведению исключительно здорового образа жизни. Мужчина задумчиво потер подбородок, ожидающе смотря на сидящую напротив него женщину. Минерва, вздохнув, вытянула из-под ворота платья амулет, который ей дал Гарри. — От-т-куда это у тебя? Последние события, происходящие в школе в целом и с сыном Лили, в частности, подняли на недосягаемую высоту самообладание Северуса. Казалось, его уже ничто не удивит, но этот артефакт окончательно выбил землю из-под его ног. — Его дал мне вчера Гарри Поттер, после того как я в бессилии практически упала на пол в гостиной Гриффиндора. А затем сказал, что мне нужно время привести мысли в порядок после падения всех ментальных установок и обдумать как то, что было, так и произошедшее сегодня. Северус, ты знаешь что это за амулет? — Минерва с участием смотрела на собеседника, который дрожащими руками осторожно поставил чашку на столик. Справившись с собой, Снейп начал говорить. — Профессор, нельзя не знать таких вещей! Данный артефакт сопоставим по свой ценности с хроноворотами из Отдела Тайн, а не с той кустарщиной, выданной недалекой девчонке Грейнджер, — на этой фразе Макгонагалл поморщилась. – То, что он защищает мысли носящего его, проецируя на внешний слой сознания неважные по своему содержанию образы, — ерунда, таких побрякушек много. То, что он выставляет на рассмотрение поверхностные эмоции, — тоже несущественно, ибо встречаются и такие защитные амулеты. Через комплексную ментально-эмоциональную защиту, даруемую данным артефактом, невозможно пробиться. На носящего его не действует Обливэйт. Империо ослабляется до такой степени, что на него можно не обращать внимания. Но все это несущественно. Самое главное заключается в том, что данный амулет самостоятельно снимает ментальные закладки и вскрывает лакуны памяти, вызванные заклинаниями забвения или чисткой памяти, при этом сохраняя носителю психическое здоровье. Про упорядочивание памяти, ее улучшение и прочие пряники я молчу. Это сокровище Минерва, настоящее сокровище! Прошу, никому его не показывай! Есть один положительный момент: снять его может только тот, кто надел. Подобных артефактов единицы, и они являются достоянием Рода. То, что тебе его дали, говорит о высочайшем уровне доверия или величайшей глупости и непонимании дающего. Первое, учитывая слова Поттера, вероятнее. Нам обоим надо обдумать этот разговор, так что предлагаю встретиться позже. И, возможно, стоит пригласить на эту встречу главное действующее лицо, — предложил мужчина, вставая с кресла и очищая чашку от содержимого движением кисти. — Ты прав, Северус. Доброй ночи. — И тебе, Минерва, и тебе, — закрывая двери, пробормотал Снейп.