В одиночку справиться с установкой бомбы было легко. Несмотря на попытки совести, или ещё какого-то не вполне свойственного ему чувства, заставить его усомниться в «правильности» этого выбора, Крейн был крайне сосредоточен на своей задаче, и только когда до ушей его донёсся взрыв, мужчина смог с облегчением выдохнуть. Теперь пути назад не было.
Он пообещал Джейд вернуться сегодня же, но вместо этого лишь сообщил ей по рации, что всё в порядке, бомба уничтожена. В памяти всплыла пара побочных задач, на которые Крейн с превеликим удовольствием отправился. Всё одно, лишь бы не назад в Башню.
И? Почему по-прежнему так паршиво? Крейн готов был поспорить, что даже когда у него в руках была та партия антизина, которую ВГМ приказали сжечь, он чувствовал себя менее… ответственным? Наверное потому, что потом сам же пошел к Раису за другой партией и вынужден был поработать мальчиком на побегушках для него.
За всю его жизнь и долгие годы работы с ВГМ он привык чувствовать себя паршиво. Но в этот раз уровень паршивости на душе зашкаливал. Пропустив пару ударов от рандомного зараженного, добравшегося к нему на крышу, Крейн на немного отвлёкся от мрачных мыслей, забываясь однообразным времяпровождением до самого вечера.
Задержался, завозившись с очередным передатчиком, а потом ещё и с парой ловушек, и пропустил закат. Зато появилась неповторимая возможность поглядеть на результат своих стараний собственными глазами. Что радовало, так это факт, что монстров действительно поубавилось, что огорчало, так это то, что одному таки удалось его углядеть. Огорчился Крейн так сильно, что пришлось убегать.
Путь до ближайшей безопасной зоны оказался немного более витиеватым, и это чуть ли не стоило мужчине жизни. Вбежав в комнату и захлопнув за собой дверь, Крейн, даже не успев дойти до кровати, сполз по стене на пол. Сердце бешено колотилось, но призрачное чувство эйфории от сумасшедшего адреналина, пульсировавшего по телу, почти заставило его чувствовать себя счастливым. Если бы не зашипевшая рация.
— Крейн, слышишь меня? — зазвучал голос, будто бы немного нерешительно.
— Да, — ответил мужчина. Не сразу, будто бы раздумывая — он поборол чувство, которое будто так и кричало, что с бомбой не нужно было поступать так. Может, следовало вернуть её в Башню? Так, нет-нет-нет. Он поступил правильно. С чего бы ему вообще так близко к сердцу принимать всё происходящее?
— Надеюсь, ты добрался в убежище, — тут же обрадовано отозвался Рахим. Потом замолчал, отчего-то не заканчивая разговор — тихо шумели помехи, что подсказывало — парень всё ещё на связи. — Хорошо поработал сегодня, чувак, — проговорил парень, — спасибо, что закончил это дельце. Я бы всё равно не справился, — не смотря на то, что Альдемир старался изо всех сил скрыть почти что безысходность, сквозящую в голосе, выходило у него очень плохо. У мужчины даже возникло впечатление, что он вот-вот заплачет. — Да. Спасибо.
— Не за что, — ответил Крейн, не особо надеясь на то, что Альдемир слышит его. — Доброй ночи.
— Доброй, — донеслось до его ушей, когда он уже встал и стал переодеваться. Помехи прекратились, рация замолчала.
Что он там думал по поводу того, что чувствует себя паршивей некуда? Вот теперь точно так и было. Никак иначе.
Почему-то, реакция Альдемира, хоть и была, в принципе, предсказуемой, но всё равно заставила себя чувствовать последней свиньёй во всём мире. Хотя, если так вот разобраться, что он сделал такого неправильного? Да, чёрт возьми, он спас Рахима от самого себя, как и обещал Джейд в один из первых дней в Харране. Не важно, что сам Альдемир хотел идти вместе с ним, это было невозможно. Или возможно?.. В любом случае, время и возможность были потеряны.
Сам Рахим в своей попытке казаться храбрым и самодостаточным выглядел, скорее, беззащитным. И Крейн, сам того не желая, каким-то чудным способом вляпался в запретное чувство привязанности, которое в решающий момент может подставить под угрозу его миссию. Чего только стоило то утро… Хорошо, что та мадам вовремя пожаловала на балкон, а иначе пришлось бы очень сильно постараться, чтобы скрыть утреннее обстоятельство. Не то, чтобы это было постоянной проблемой по утрам, но то было каким-то особенным, тёплым, уютным, почти домашним, вдруг напомнившим его дом в Чикаго.
На этом моменте мужчина нахмурился. А ведь все эти люди — в Харране и других зараженных зонах — наверное, до сих пор считают, что наступил конец света и лишь они одни остались в живых, а ВГМ просто когда-нибудь заберёт их в безопасное место. И они ведь даже не подозревают, что ВГМ нет дела до их жизней. На фоне того, что творится в остатках мировой политики, пара сотен выживших — ничто. А ведь там, откуда он родом, в Северной Америке, люди до сих пор живут спокойно: информационный вакуум — штука очень полезная для того, чтобы убедить людей, что всё хорошо. Да и сам он знает совсем немного — лишь то, что ВГМ считает, он знать должен.
Вообще если продолжать мыслить из ключа «а что, если», можно так и застрять в тупике из собственных рассуждений. Таким способом, ничего не выяснив у самого себя, мужчина уснул, тешась призрачной надеждой, что сегодня ему не будет ничего сниться.
***
Ночной воздух оказался очень холодным сегодня. Какого чёрта он забыл на крыше Башни ночью? Какого чёрта Рахим сидел на самом краю?
— Рахим? Что ты здесь делаешь?
— А, Крейн, — протянул он довольно, вызывая странно знакомое ощущение дежавю. 31-й подошёл ближе, протягивая руку и помогая шатену встать. — Рассказать тебе одну историю?
Кругом стояло несколько банок с пивом, открытых и пока ещё нетронутых. Задумавшись о том, насколько же Альдемир пьян, он пропустил вопрос мимо ушей.
— Ты сколько выпил?
— Да или нет? — выжидающе спрашивает парень, внимательно глядя Крейну в глаза.
— Да, — отвечает мужчина, делая паузу, чтобы выглядеть более непринуждённо, — рассказывай.
— Видишь высотку? — спрашивает парень, отворачиваясь и указывая рукой куда-то в темнеющую пустыню умирающего города. Крейн не видит — слишком темно сегодня, однако всё равно кивает. — Там ты взорвал гнездо. Ты большой молодец, — говорит Альдемир, расхаживая по самому краю, — теперь… мы можем выходить ночью, не опасаясь, что наткнёмся на большое скопление прыгунов. Думаю, мне стоит воспользоваться шансом, — говорит он, прокашливаясь и глядя с усталостью и обреченностью на мужчину.
— И что ты собираешься теперь делать? — отчего-то с нарастающей тревогой переспросил мужчина, хотя был уверен, что знал правильный ответ.
— Подумай сам, — усмехнулся парень, — мы же отличная команда.
В следующую секунду Альдемир теряет равновесие, начиная падать, и Крейн, оказавшийся вдруг слишком далеко, не успевает его поймать. Последнее, что он слышит: «Найди меня», — исчезает из головы сразу же, как только мужчина встаёт. Подскакивает на кровати, ошалело осматриваясь по сторонам. Только что… это же было воспоминание с того момента, когда он вернулся с неважными новостями от Раиса и намеревался вынудить ВГМ прислать им новую партию антизина… Точно. Альдемир тогда сидел на крыше, в неизменном окружении банок с пивом. Был день, и… тогда мальчишка выглядел действительно уязвлённым и совсем беззащитным, будто Крейн своими словами подписывал ему смертный приговор, хотя это было абсолютно не так. Каким-то образом речь зашла о его прошлом, и парень сказал, что не успел попасть на самолёт. Ещё, там была фотография, слегка напоминающая место где-то в США. Не мог же он тогда действительно лететь туда? Надо будет спросить при случае. Но… что делать, если сон оказался правдивым?
За окном только начинало светлеть, и выходить так рано — не лучший вариант… но выбора не было.
***
Возле Башни была безопасная зона, в которой обычно жил и работал доктор Зере, но сегодня что-то было не так. Ещё не успев дойти, он услышал выстрелы и крики.
— Брекен, ты на связи? — спросил он по рации. — Что происходит?
— Люди Раиса пожаловали, — зло отозвался тот, — кажется, это их месть за бомбу. Ты успеешь помочь? Наши не справляются, нужно во что бы то ни стало защитить доктора!
— Конечно, — согласился Крейн, с разбегу запрыгивая на отогнутую секцию забора.
Боевики оказались довольно крепкими, пришлось хорошо попотеть и потратить тем самым больше времени, чем хотелось. Когда он закончил — оказалось, что нападавшие уже давно укатили, прихватив с собой доктора.
— Брекен, это Крейн, — проговорил мужчина, когда стало тише. — Они забрали доктора с собой.
— Чёрт, — раздражённо прошипел лидер. — Давай, поднимайся, нужно обсудить пару моментов.
«Парой моментов» Брекен обозвал решение вопросов насущных: разведчики сообщили, что видели, как машина пронеслась прямиком к главному убежищу. Крейн готов был идти сразу же, как услышал про это, но лидер подсказал ещё пару деталей; как раз в этот момент в комнату вошла Джейд. Выглядела она встревоженной.
— Рахим не с вами? — сразу же поинтересовалась она, выглядывая в поиске братца на балкон. — Чёрт, где же он…
— Что случилось? — заинтересованно спросил Брекен. — Он был на крыше.
Всё происходящее проходило будто бы мимо него: Крейн только ошалело наблюдал за тем, как ход событий в его сне становился реальным. Что за чушь. Может, он всё ещё спит? Но сердце, с сумасшедшей скоростью колотящееся в груди, твердило об обратном.
— Там была только его рация… — сокрушенно ответила девушка. — Он же не мог просто уйти… Это же чёртово самоубийство!
Она неверяще помотала головой, а потом, будто бы что-то вспомнив, выбежала из комнаты. Крейн, было, рванулся следом, но Брекен вовремя остановил его, схватив за руку.
— Я отправлю людей, — сказал он, — но твоя задача сейчас — спасти доктора Зере. Ты должен вернуть его в целости и сохранности.
