Железные сердца

      Анастэйша проснулась одна. Наверное за пологом шатра уже давно светило солнце, но внутри еще был приятный полумрак. Рядом с проснувшейся девушкой стоял графин с водой и миска с какими-то фруктами. Яблоками, кажется. Это не были большие сладкие красные яблоки, к которым Тук привыкла, живя в Шире, но даже эти мелкие плоды с диких яблонь обрадовали хоббитянку. Она с удовольствием откусила от одного яблока. Его кислый сок приятно освежал.       «Кажется, утро сегодня действительно доброе, — подумала про себя травница. — Или уже день?»       Было определенно ясно, что завтрак уже прошел. Но никто не стал беспокоить ее, чтобы собрать чай для него. И эта забота не могла не трогать. Это было приятно. Очень приятно. Словно Анастэйша что-то для них значила. По крайней мере, для Фили. Но с этого радостного осознания, мысли девушки вдруг вернулись ко вчерашнему событию.        Этот… Хакан мог ее изнасиловать. И, по законам своих предков, имел бы на это полное право. Любой имел на это право. Удивительно, на самом деле, что хоббитянка столкнулась с приставаниями только сейчас. Ее товаркам, девушка была уверена, приходилось намного хуже. Их некому было защитить. А Тук… да, она чувствовала, что ее знакомые — преграда между ней и миром насилия. А еще она понимала, что рано или поздно, гномам может надоесть прикрывать ее и тогда… Думать об этом было страшно. Тем более учитывая некоторые обстоятельства в виде девственности…       «Надо от нее избавиться, — решила про себя Анастэйша и тут же поправила себя. — Точнее отдать тому, кто мне симпатичен; тому, кому я доверяю; тому, кто не сделает мне больно (намеренно, по крайней мере). Кому-нибудь такому, как Фили. Уж лучше он, чем какой-нибудь грубый мерзкий и страшный мужлан».       Решив так, девушка вскочила с кровати и начала прихорашиваться. Ей очень хотелось выглядеть хорошо. Максимально привлекательно. Для того чтобы достигнуть этой цели, травница перетрясла все вещи погибших хоббитянок в поисках чего-то особенного. И вдруг она увидела его. Это платье она когда-то давно видела на ярмарке и влюбилась в него с первого взгляда, но цена на него была такой дорогой, что Тук пришлось оставить его на прилавке и уйти ни с чем. А сейчас оно снова лежало перед ней, не потрепанное, а целехонькое и мягкое, словно его только вчера сшили. Девушка, не медля ни секунды, примерила обновку и радостно закружилась по комнате — платье было по размеру. Корсет, украшенный сверху белым кружевом, туго облегал грудь, но пристойно прикрывал ее. Маленькие белые кружевные рукава закрывали плечи, следуя всем канонам приличия. Светло-голубая, небесная ткань, отходившая от корсета, легко струилась и мерцала нежной вышивкой белых цветов на подоле. Тонкий белый поясок-шнур подчеркивал талию.       «Да я красавица! — восхищенно подумала про себя травница. — Фили не сможет мне отказать!»       Волосы Анастэйша распустила и слегка намочила водой, завивая в кудряшки, а затем взяла по пряди с каждой стороны головы, заплела косы и скрепила их на затылке.       «Ну, что ж… — хоббитянка придирчиво осмотрела свое отражение в поблескивающей миске. — Вполне съедобно. Да поможет мне Аулэ в моем начинании!»       Девушка вышла из палатки и направилась на поиски своего гнома. Тот, кстати, нашелся довольно быстро. Он сидел в компании незнакомых Тук мужчин и, смеясь, покуривал трубку. Воины вели разговор.       Травница несмело остановилась в нескольких шагах от разговаривающих. Ей неудобно было прерывать беседу. Но тут один из гномов заметил девушку и, выдохнув очередную порцию дыма, легонько толкнул наследника в плечо:       — Фили, это, кажется, к тебе.       Старший племянник Торина обернулся с удивлением, но, увидев хоббитянку, улыбнулся:       — Анастэйша, доброе утро, — он похлопал по земле рядом с собой, предлагая сесть. — Как спалось?       — Хорошо, спасибо, — Тук, стесняясь, медленно подошла и поздоровалась со всеми: — Здравствуйте.       — Привет, — кивнули ей в разнобой бойцы, окидывая оценивающими взглядами.       — Присядешь? — блондин взглянул на смущенную Тук. — Или ты чего-то хотела?       — Да, я… хотела поговорить… наедине, — девушка опустила глаза и нервно заправила за ухо прядку волос. — Если я тебя, конечно, не отвлекаю.       — Нисколько, — гном тут же легко поднялся на ноги и, приобнимая Анастэйшу, отвел в сторону. — Что такое?       — Ты… кхм… — у девушки, казалось, сейчас сердце из груди выскочит. — Ты сегодня очень занят?       Фили посмотрел на собеседницу с легким прищуром и, усмехнувшись в усы, протянул с улыбкой, догадываясь, что хочет сказать ему брюнетка:       — Нет, сегодня я очень даже свободен.       — Тогда… — хоббитянка резко вдохнула и протараторила на выдохе: — Проведешь этот день со мной?       Гном пару секунд стоял молча, внимательно рассматривая Анастэйшу.       «Почему он молчит? Аулэ, почему он молчит? — в панике подумала та. — Как же неловко я себя чувствую… Кошмар! Какой же это кошмар! Никогда больше не буду проявлять инициативу!»       Тук казалось, у нее сейчас просто разрыв сердца случится. Она нервно прикусила губу и отвела глаза, придумывая какое-нибудь оправдание себе, если Фили откажется.       «Скажу ему, что эта шутка! Нет… глупо. Скажу, что просто боюсь Хакана… Скажу…» — мысли травницы вдруг были прерваны громким веселым смехом блондина.       — Махал, мне кажется, если я промолчу еще хоть минуту, ты просто в обморок грохнешься, — сказал он через улыбку.       — Это, по-твоему, смешно? — девушке-то вот точно было не до смеха.       — Это очень мило, — Фили смотрел с нежностью, и это не могло не вселять надежду. — С удовольствием, Анастэйша. Я с удовольствием проведу этот день с тобой.       Брюнетка так явно выдохнула с облегчением, что гном снова не смог сдержать улыбку.       — Ты же не думала, что я могу отказать такой очаровательной и симпатичной девушке, правда? — наследник окинул Тук внимательным взглядом. — Тем более что она так красиво оделась для меня.       — Я… — хоббитянке показалось, что она сейчас просто сквозь землю провалится от стыда, краска залила ее щеки.       — Ну все-все, не буду тебя больше смущать, — гном с улыбкой махнул рукой. — Можешь снова начинать дышать.       «Моргот, а я ведь и правда задержала дыхание, » — поняла травница, костеря себя на чем свет стоит.       — Сегодня удивительно хорошая погода, да? — сжалившись, Фили все-таки сменил тему. — Тепло и солнечно. Помню, в детстве мы с братом часто сбегали на охоту в такие дни.       — А я на пруд, чтобы сыграть в морской бой, — девушка мечтательно закатила глаза.       — Морской бой? Это когда на земле чертишь квадратики и… — начал было парень.       — Нет-нет, — перебила его Анастэйша. — Настоящий морской бой. Когда строишь корабли из коры и ветвей, запускаешь их, а потом… Хочешь, я тебе покажу? Здесь есть речка, я вчера ее нашла.       — Речка? Здорово, — согласно кивнул старший племянник Торина. — Пошли.       И Тук с удовольствием начала объяснять правила игры, показывая все на примерах. Сначала они с Фили построили парочку кораблей из коры и ветвей. Надо сказать, что при этом наследник слегка перемазался, но стоило девушке не удержать в себе смешок, как он тут же извазюкал и ее лицо в глине.       — Ну, и кто из нас теперь «неаккуратный»? — передразнил ее гном, втирая грязь в кончик уворачивающегося носа.       — Все, сдаюсь-сдаюсь! — хоббитянка беззащитно подняла руки, смеясь.       — То-то же, — игриво погрозил ей пальцем блондин.       Потом пришло время спускать корабли на воду. Фили, у которого раньше не было опыта в строительстве подобных агрегатов и запускания их, сразу же утопил пару своих лодок.       — Что ты делаешь? — так сильно Анастэйша, наверное, не хохотала еще никогда. — Давай я помогу.       С горем пополам они справились с этой задачей.       — А теперь бери камень, подожди, пока мои корабли отплывут подальше и попробуй их затопить, а я буду топить твои. Если корабль ушел на дно — судно убито, если ты его просто повредил — ранено, — объяснила травница. — Играем на желание?       — Я у тебя мигом выиграю, — усмехнулся Фили, прицеливаясь. — Готовься исполнить мое каверзное желание.       — И что же ты пожелаешь, мне интересно? Не думай, что я так просто сдаюсь, я между прочим с детства в эту игру играю, — пояснила Тук.       — А я с детства метаю ножи, — фыркнул блондин. — Ну, скажем, подойдешь к Двалину и обнимешь его. Или к Торину.       — Он меня убьет! Оба убьют! — хоббитянка с ужасом посмотрела на парня.       — Тогда постарайся не проиграть, чтобы не пришлось это желание исполнять, — подмигнул наследник, начиная игру.       Надо сказать, что удача определенно была на его стороне. Он топил корабль за кораблем, азартно улыбаясь. Через пару минут все судна были «убиты».       — Эй! — Анастэйша возмущенно взмахнула руками. — Ну как так-то?       — Никогда не играй в морской бой с гномом, — усмехнулся в ответ старший племянник Торина. — Давай, твоя очередь. Посмотрим, на что ты способна.       «Ах ты…! Ну я тебе сейчас покажу! Костьми лягу, а в грязь лицом не ударю!» — решила про себя девушка, замахиваясь.       Первый же камень «ранил» корабль, чем вызвал радостный визг Тук.       — Видишь, я уже на пути к победе! — высунула она язык.       — Это всего лишь один корабль, — гном беззаботно махнул рукой. — У меня таких семь.       Но девушка снова попала, пустив судно на дно. А следующий камень, под смех Фили, улетел совсем в другую сторону.       — Ты удивительно меткая, — ехидно прокомментировал он очередной «плюх» в воду.       Но другой камень угодил в корабль, «убив» его с одного удара. Так, с переменным успехом, хоббитянка расправилась со всеми суднами.       — И все же я победил, — Фили сидел, посасывая стебель колоса. — Это очевидно.       — Новичкам везет, — с деланным безразличием пожала плечом Тук, склоняясь над водой, чтобы наконец смыть с лица глину.       Наследник присоединился к ней и стал с усилием оттирать застывшую грязь. Именно этот момент травница выбрала для мести за маленький триумф гнома. Она резко брызнула водой тому в лицо. Не ожидавший этого парень поскользнулся и съехал прямиком в речку, заставляя Анастэйшу залиться веселым смехом.       — А ну-ка иди сюда, — едва оклемавшись, гном быстрым движением сбил хоббитянку с ног, утаскивая ее за собой в реку.       Там они и плескались, пытаясь в шутку утопить друг друга. Хотя, если быть точной, Тук именно пыталась, а топил в основном Фили. Но вскоре они замерзли.       — Ты дрожишь, — заметил гном, откидывая с лица травницы мокрые волосы.       — А тебе совсем не холодно? — удивилась та.       — Нет, у гномов температура тела намного выше, чем у людей и хоббитов, — пожал плечом наследник.       — Круто! — Анастэйша прислонилось к блондину. — Ты и вправду теплый!       — Так, пойдем-ка в лагерь, пока ты не заболела, — Фили потянул мокрую девушку за собой.       К этому времени уже порядком стемнело. До травницы дошло только сейчас, что они, похоже, пропустили и обед, и ужин.       — Фили, извини, ты, наверное, голодный, — Тук закусила губу. — А я за временем не уследила.       — У меня есть немного еды в шатре, — подмигнул ей старший племянник Торина. — Как знал, запас.       Запасенной едой оказались пара кусков ржаного хлеба с семечками, пара кусков слегка затвердевшего сыра и кувшин эля.       «Вот это пир! — подумала хоббитянка, облизываясь. — Надо почаще пропускать ужин! И откуда, интересно, у него вообще взялся сыр?»       — Тебе налить? — блондин тем временем уже удобно устроился на шкуре, подогнув под себя ноги и расставив вокруг еду.       — Я не пью, — Анастэйша задумчиво прикусила губу. — Мне всегда запрещали.       — Значит, дядя будет против? — Фили с вызовом посмотрел в глаза девушке.       «Что, слабо нарушить его правила? Боишься?» — читалось в его взгляде.       Голубые глаза гнома блестели в полумраке шатра. Языки свечей озорными огоньками прыгали по радужкам. Наследник смеялся над хоббитянкой. Ему хотелось вытащить ее из зоны комфорта, хотелось соблазнить на что-то запретное, искусить, споить, если придется. И, что придавало особый азарт, Тук не сопротивлялась и, похоже, даже сама этого хотела.       — Наливай, — прошептала она, смотря прямо в глаза Фили.       Эль был крепким. Горло травницы тут же обожгло это «ведьмино пойло». Но вместе с тем, напиток принес тепло и приятную тяжесть. В голове слегка поплыло. Обострились все эмоции. Захотелось прижать к себе гнома. Вцепиться в него. Поцеловать. Анастэйше показалось, что в ней словно заворочалось что-то другое. Темная сторона души. Порочная. И эта порочная сторона набирала силу с каждым новым глотком эля.       «Возьми себя в руки! Не вздумай вести себя как распутная девка и вешаться на него первой!» — пыталось протестовать сознание, истошно вопя, но все было напрасно — руки сами собой потянулись к шее старшего племянника Торина и удобно обвили ее.       Легкая улыбка появилась на губах девушки. Смотря в глаза Фили, хоббитянка медленно приблизилась к лицу гнома и слегка коснулась его губ своими.       — Кажется, я понял, почему нельзя тебя спаивать, — наследник смотрел на травницу с усмешкой. — Не советую тебе делать это снова, иначе я восприму происходящее как приглашение.       — А, может, я и приглашаю… — Тук окончательно перешла на шепот. — Может, я с утра это планировала.       «Что ты несешь? — последний раз блеснула разумная мысль, прежде чем на ее место пришла пьяная сумятица. — Да ну и ладно, репутацию будем исправлять завтра, а сейчас…»       А сейчас травница снова потянулась к гному, но тот сразу же перехватил инициативу, прикусывая и оттягивая одну губу девушки.       — Тогда это был хороший план, — блондин слизал выступившую каплю крови с губ Анастэйши. — Очень действенный. Но мне кажется, ты абсолютно не контролируешь, что делаешь и говоришь.       — Глупости, — хоббитянка выгнула шею, подставляя губы так, чтобы Фили было удобнее творить с ними все, что тому вздумается, чем гном сразу же воспользовался.       — Нда? — прошептал наследник, изучая каждый изгиб подставленных губ. — И утром ты не закатишь мне истерику?       — Не закачу, — подтвердила девушка.       — Хорошо, — Фили оторвался от своего занятия, отошел на пару шагов и внимательно посмотрел на Тук. — Тогда сними платье сама и отдай его мне.       Травница вопросительно выгнула бровь — что это еще за выкрутасы? В другое время она бы смутилась, испугалась, остановилась. Но сейчас ей захотелось дойти до конца. Узнать, что будет дальше. Ну, подумаешь, странная гномья традиция… Ну и что? Ей не сложно раздеться и самой. Поэтому Анастэйша потянула за шнурок корсета, спуская ткань со своих плеч, затем с груди, с бедер. Больше не нужная тряпка упала у ног девушки. Там же оказалось и нижнее белье. Слегка застеснявшись, Тук переступила с ноги на ногу, но, взяв себя в руки, все же подняла свою одежку и отдала ее гному.       — Умница, — тот довольно улыбнулся и кинул тряпье через голову назад. — Оно нам пока не понадобится.       И тут он резко притянул к себе девушку, целуя. Вообще-то, хоббитянка и до этого целовалась с Фили, но… этот поцелуй был другим. В нем была страсть. Сила. Желание подчинить. Изучить каждую клеточку. Забрать себе. Слегка напрягшаяся в начале Анастэйша мигом расслабилась, отдаваясь гному, позволяя делать с собой все что угодно.       — Ничего не хочешь мне сказать? — блондин мягко толкнул Тук и, поймав в сантиметре над землей, уложил на шкуру. — Мне стоит что-нибудь знать?       — Я… — травница глубоко вдохнула. — Девственница.       — Я догадывался, что ты соврала тогда Дори перед Ваалом, — гном, вопреки ожиданиям девушки, не разозлился. — И, надо полагать, я украл твой первый поцелуй?       — Не то чтобы украл… — хоббитянка посмотрела на мужчину из-под прикрытых ресниц.       — Я не буду с тобой груб, — старший племянник Торина покровительственно убрал с лица Анастэйши упавшую прядку. — Считай это моим тебе подарком за честность. Мне нужно говорить только правду.       «А обычно значит, он с девушками груб…» — мелькнула в голове Тук мысль, но тут же пропала.       Фили и правда старался действовать не очень грубо. Он мягко поглаживал кожу, ласково водил вдоль изгибов тела, но все же не мог остановить свое желание, оставив несколько кровоточащих отметин на светлой коже. Гном пару раз с силой прикусил венку на шее, заставляя девушку под собой зачарованно замереть.       — Не бойся, не съем, — с ухмылкой зацеловывал ссадины мужчина.       Но хоббитянка не боялась. Она была словно в прострации, в бреду, в плену эля и желания. Боль смешалась с наслаждением, капли крови, словно звезды, мерцали у нее перед глазами. В душе поднималось что-то порочное и тягучее, словно мед. Ей в какой-то момент показалось, что вот она — кульминация ее жизни. Все, что с ней происходило, все это — и война с орками, и потеря Шира — все вело к этой ночи с Фили.       Гном тем временем поглаживал бедра девушки, как бы спрашивая — «готова»? Тук в ответ слегка развела ноги. Нельзя сказать, что ей не было страшно. Но когда блондин вдруг резко поднял и зафиксировал ее руки над головой, тревога стала уходить.       «Фили все контролирует. Он знает, что делает, — инстинктивно расслабилась Анастэйша. — Он не сделает мне больно.»       — Смотри мне в глаза, — наследник внимательно вглядывался в каждую ее черточку, словно гипнотизируя.       Секунда, и глаза хоббитянки расширились от внезапной боли, но тут же приняли свой обычный размер. Она слегка улыбнулась, словно говоря «все хорошо, продолжай». И блондин поцеловал ее в ответ.       — Моя смелая девочка, — прошептал он.       А дальше было жарко. Тук с трудом осознавала реальность. В ее сознании отпечатались лишь яркие глаза Фили, неотрывно смотрящие на нее; его сильное тело; большие руки, крепко удерживающие ее кисти над головой; жадные губы и слегка покалывающие усы; а еще наслаждение, смешивающееся с болью от слишком сильной хватки гнома. Ощущения захлестывали Анастэйшу, буквально топили ее своими волнами. Но в какой-то момент все взорвалось, усилилось во сто крат, по телу пробежала легкая судорога, а рот приоткрылся в беззвучном крике…       А потом навалилась усталость. Сильно захотелось спать. Глаза слипались. Хоббитянка чувствовала, как Фили ласково потрепал ее по голове и завернул в одеяло, как ребенка.       — Спи сладко, aral men*, — тихо прошептал он, обнимая девушку.