Это не должно было случиться.

— Знаешь, это был идеальный, просто безупречный план. Мной был продуман любой, хотя, как уже стало ясно, практически любой исход событий. Похитить какую-то девчонку, что может быть легче? Конечно, дело осложнялось тем, что она является достаточно известной личностью, плюс она была ученицей Цунаде, но когда организации это мешало? Сопротивление? Я отправлял трёх участников Акацуки, этого должно было быть достаточно, чтобы справиться с девчонкой. Наличие охраны? Опять же возвращаемся к ответу на предыдущий вопрос. Преследование? В отряд обязательно должен был войти Дейдара, с его птицами по скорости мало кто может сравниться, — на этих словах я ненадолго прервался, но, увидев интерес в глазах родственничка, решил продолжить рассказ. — Таким образом, я думал о многом, о сопротивлении, преследовании, наличии защиты, да даже о предательстве собственных людей, но то, что красть придется ребёнка… Этого я никак не ожидал. Зато я в очередной раз убедился, что, связываясь с учениками достаточно известных в современном мире санинов, надо быть готовым ко всему. Но, надо признать, что оплошность девятихвостого сыграла нам на руку, хотя и времени на выяснения «рецепта бессмертия» ушло куда больше, чем я предполагал. Судя по тому, что она сейчас делает, её руки и тело помнят, что они делали до того, как Сакура стала ребёнком, хотя сейчас её достаточно сложно назвать ребёнком… — После этих слов я в очередной раз прервался, пытаясь сформулировать то, о чем я думаю последнюю неделю, в слова. — Знаешь, смотря на неё сейчас, я понимаю, что незаметно для себя я… Я полюбил эту малышку. Когда это произошло? Возможно в тот момент, когда я впервые увидел её, наблюдая за вами из окна комнаты. Любовь с первого взгляда… Звучит банально. Или, возможно, когда она стала заплетать мне косички, вплетая в волосы различные цветы, а иногда и мелкие орудия, весело смеясь при этом. А может это и не любовь, а лишь привязанность? Не отвечай, это не вопрос, а лишь мысли вслух… Короче, когда это случилось точно, я не знаю. Да и никто из нас, наверное, не знает, когда эта девчонка стала для нас кем-то особенным. Смешно сказать, но она стала для нас родной, она стала нам «дочерью», которой у нас никогда не было, в которую влюбились собственные родители. Я не могу не замечать взгляды, направленные на неё, на её фигуру, которая с каждым днём становится всё более элегантной, а открытых участков на теле становится всё больше. Я знаю, ты скажешь, что это аморально, но… ведь ты и сам временами поглядываешь на неё, — в этот момент я взглянул на Итачи, который согласился сегодня стать моим психологом и выслушать всё, что накопилось у меня внутри, всё же родственники, не чужие люди, кто как не он мог бы меня понять. Он, кажется, хотел что-то возразить, но я бесцеремонно его перебил. — Молчи, я не прошу ответа или уточнения, я лишь констатирую факт. Действительно, странно испытывать такие чувства к той, кого ты когда-то купал, укладывал спать и пел колыбельные на ночь, к той, которая тебе как дочь. Я и сам порой долго об этом думаю… Но… она ведь растёт. Сейчас её уже с трудом можно назвать ребёнком, а что будет спустя неделю, год… Она уже будет не ребёнком, а совершеннолетней       куноичи, взрослым самостоятельным человеком. Эти мысли не дают мне покоя. Но вместе с этими в голову приходят и другие, говорящие о последствиях её взросления. Со дня на день она может вернуться обратно в свой возраст, вспомнить всё. Имею ли я при это право её любить? Имею ли я право требовать от неё ответных чувств? Хотя, это не совсем верная формулировка… Смею ли я надеяться на то, что она когда-нибудь почувствует то же, что я чувствую сейчас? — на этом месте я опять остановился, предоставляя Итачи время обдумать такой важный для меня вопрос. Я не требовал ответа, мне важно было увидеть в его глазах понимание, и я его там находил. Но долго я молчать не могу, слова нескончаемым потоком уже сами льются из меня. — Знаешь, а мне страшно… Ты, наверное, удивлён. Мадара Учиха — легенда мира шиноби, чего он может бояться? Да, для многих я демон во плоти, но страхи мои человеческие. Я боюсь её потерять, я боюсь того, что она меня возненавидит. Когда я стал таким зависимым от кого-то? Возможно, я повторяюсь, но… пойми…       Итачи с ужасом рассматривал своего начальника. Во что превратился Мадара Учиха? Да, в глазах всех он всё ещё мировая угроза, но сейчас… Перед Итачи сидел мальчишка, которому только исполнилось восемнадцать и который не знает, что ему делать, а не воскресшая легенда мира шиноби. — Мадара, успокойся, последнюю неделю «взросление» замедляется, у нас ещё есть время что-то придумать. Возможно она вообще остановится на каком-то этапе, продукт-то всё-таки был экспериментальный. Подумай, сейчас она — идеальный участник организации. Сакура взяла от нас всё самое лучшее, это я не про веру Хидана, мы смело можем называть её ученицей Акацуки, она идеальный отступник, — кажется, Итачи самому не нравилось то, как он назвал нашу малышку, это было видно по выражению его лица, но, как не печально признавать, это словосочетание наиболее полно описывало Сакуру, — Она во многом помогает нам на заданиях. — Она всё-таки ходит на задания? Я же запретил! Хотя… что можно было ещё ожидать, — Не скажу, что был сильно удивлён всплывшему факту, но всё же. — А если с ней что-нибудь случится? Нет, не смей вспоминать тот случай, — После моих слов на лице Итачи стала расцветать улыбка, грозившая перейти в несдерживаемый смех. Так как Итачи уже еле сдерживал порывы напомнить мне ту историю, я решил хоть как-то оправдаться. — В своё оправдание могу сказать лишь то, что не был женат, да и постоянных партнёрш у меня никогда не было. Ну, и в академии нам женскую анатомию не преподавали.       Итачи же, кажется, не обращал внимания на мои оправдания, а последние слова и вовсе лишили его стимула и дальше сдерживать смех. Я лично ничего смешного не вижу в том, что принял первые месячные Сакуры за серьёзное ранение. Ну кто не ошибается? На эту тему мы могли бы разговаривать достаточно долго, и неизвестно, чем бы это могло закончится, если бы не шум, который мы услышали из соседней комнаты, и трещина, пошедшая у меня по стене. Соседняя комната принадлежит Сакура, а это значит, что она опять с чем-то экспериментирует. — Ну Сакура, если она опять экспериментировала с глиной Дейдары, в этот раз ей это с рук не сойдёт. Такими темпами от убежища и камня на камне не останется, — После этих слов я устремился к источнику шума как можно быстрее, пока Сакура не скрылась от меня. Ведь что что, а прятаться она умела.       Я влетаю в комнату, словно тайфун, начиная искать глазами эту негодницу. Но, когда мой взгляд находит виновницу моего состояния, гнев уходит на второй план. Мне показалось, или моё сердце остановилось? Я вижу лишь Сакуру, лежащую в бессознательном состоянии где-то посередине комнаты, и Сасори, склонившегося над ней. Видимо, мой вид его несколько напугал… Он поднял на меня глаза полные тревоги за Сакуру, в этом я не сомневался, и сказал три слова из-за которых моё сердце ушло в пятки: — Она всё вспомнила…