Траффи ехал в аэропоезде и зевал в кулак, поглядывая в окно на проносящиеся мимо высотки. Хотелось одновременно спать и курить, голова слегка кружилась. Последние дни были какими-то нервными и настолько странными, что казались не реальностью, а арт-хаусным фильмом. Иногда Траффи просыпался утром один, но порой с розовой шубой Доффи, а иногда и с самим Доффи. На работе Траффи работал работу, и тут не было ничего удивительного, но во время ланча ему иногда приходили сообщения от Доффи. Обычно гениально лаконичные вроде: «Ну как?» Траффи чесал в затылке, а потом писал в ответ: «Нормально». Несколько вечеров и ночей подряд Дофламинго провел с Траффи в его съемной квартире, хотя уже начинал ворчать, что кровать слишком узкая. Траффи пожимал плечами и слегка раздражался, в основном потому, что Доффи запретил ему вечерами торчать на кухне с чашкой зеленого чая и книгой, выкуривая полпачки сигарет. Траффи пытался объяснить, что ему нравится курить, когда он читает. Это у него отдых такой. Но был сильно отшлепан по заднице. Правда, закончилось наказание тем, что Траффи перевозбудился и был выебан. Он ненавидел трахаться с Доффи не в течку – хрен вставишь его огромный член, – но на этот раз все прошло гладко. Доффи долго растягивал его задницу скользкими пальцами, смазанными кремом. И когда Траффи уже вконец извелся и начал хрипло просить вставить поскорее, Доффи плавно, медленно присунул на треть длины. «Двигайся!» – прошипел Траффи и вцепился так, что, кажется, оставил красные полосы от ногтей на спине Доффи. Было так туго, так распирало изнутри горячим толстым членом, что это было почти невыносимо. Казалось, еще немного – и дырка просто порвется, и ожидание боли пугало сильнее, чем сама боль. Траффи боялся шевельнуться, затаил дыхание. Доффи ласково просил его потерпеть и не торопиться. Говорил пошлости – что у Траффи маленькая тугая задница, в которую так сладко засаживать член. Называл его хорошим, послушным мальчиком. А когда на мгновенье вышел, прикусил кожу на его шее и резко толкнулся обратно, Траффи уже не сдержался: низко застонал и кончил – дрожь по телу. Расслабился, обмяк и стал таким податливым, что некоторое время даже не реагировал на короткие осторожные толчки и проникновение члена все глубже. Начал сам подаваться и поскуливать, только когда принял на всю длину и снова возбудился. И уже ответно наговорил Дофламинго пошлостей, да таких, что сам предпочел их наутро забыть. Но, кажется, признавался, что все время хочет Доффи, потому что под ним так хорошо... так хорошо...
Траффи сморгнул и крепче взялся за поручень в вагоне. Чуть не уснул стоя, идиот! А меньше нужно по ночам ебаться и больше – спать.
Мрачный Траффи вышел на нужной станции и медленно побрел к элитному, обнесенному изгородью кварталу. Уже виднелись остроконечные черепичные крыши невысоких домов – с флюгерами и каминными трубами, из которых вился белый дым. В одном из таких домов жил Ривай, и, наверное, можно было бы зайти к нему в гости. Но не в этот раз. Траффи никому не сказал, что поедет смотреть квартал, в котором хотел бы жить. Отпросился у Дитриха на час раньше, сел на поезд и приехал. Почему-то ему казалось, что это его личное, интимное дело. Он ни с кем не хотел делиться своими впечатлениями, а главное – своими мыслями. Он и так многое рассказал своим новым друзьям-омегам, хотелось что-то оставить только для себя.
На электронной проходной флегматичный бета внимательно посмотрел на Траффи, но не остановил и не попросил показать документы. Охрану не смутило даже то, что у Траффи при себе катана. Наверное, дело в том, что Траффи одет в идеальный костюм с белой рубашкой и черным галстуком, а на плечи накинуто длинное, крайне приличное пальто. Черт, да он бы даже сам себя, такого дофига нарядного, пустил в любой элитный район. Но, шагая по вымощенным цветным камнем дорожкам мимо заснеженного парка, Траффи подумал, что, может, дело не только в приличной непомоечной одежде. Последние дни люди стали как-то по-другому к нему относиться. Некоторые, особенно альфы, будто бы сторонились и смотрели издалека – почему-то с восхищением и уважением. Даже в набитом вагоне эконом-класса вокруг Траффи словно был очерчен невидимый круг, за который пассажиры старались не заступать.
Бродя по широким пешеходным улицам, поглядывая на деревянные вывески «булочная», «кафе-кондитерская», «синематограф», Траффи внезапно понял, что знает ответ. Людей теперь на уровне подсознания отпугивает оставшийся на Траффи запах Дофламинго. Запах блонди, сверхальфы. Честно говоря, Траффи не особенно нравилось то, что люди реагируют не на него, а на запах Доффи. Как будто сам по себе Траффи – пустое место, приложение к своему альфе.
Траффи вздохнул и хотел закурить, но обнаружил, что остановился прямо под табличкой «Не курите, пожалуйста».
– Ну ладно, не буду, – пробурчал Траффи и пошел взглянуть на местный спортцентр, про который ему рассказывал Ривай. Дескать, там хорошая тренажерка и парк с беговыми маршрутами совсем рядом.
Спортцентр оказался небольшим, но уютным каменным зданием с башенками – ну прямо маленький замок из сказки. В холле у зимнего сада за деревянной стойкой ресепшена стояла приветливая бета. Она улыбнулась Траффи и тихо поздоровалась.
Траффи хотел спросить её, можно ли побродить по зданию, как вдруг услышал приглушенные всхлипывания.
– Ох, это Бепо плачет, – бета покачала головой. – Извините, это наш новый сотрудник, он очень эмоциональный и ранимый. Он – киберживотное, но совсем как человек.
Траффи мрачно посмотрел на неё и прошел по стеклянному коридору до раздвижных бамбуковых дверей, из-за которых слышались рыдания. Отодвинул тихо скрипнувшую панель и увидел в просторном светлом зале сидящего на татами белого медведя. Большого пушистого белого медведя, одетого в оранжевый комбинезон. Медведь закрывал морду лапами, тер глаза и плакал-плакал-плакал.
– Ты чего? – Траффи опустился на одно колено подле него.
– Извините, – всхлипнул медведь и смущенно посмотрел на Траффи.
– Что случилось? – Траффи достал из кармана пальто бумажный платок и протянул ему.
Медведь смутился еще больше, дрожащей лапой принял платок и утер слезы с больших умных черных глаз:
– Простите меня... Понимаете, я киберживотное, по профессии – няня для детей младшего школьного возраста.
– Да, это повод для слез, – Траффи положил ладонь на его мягкое теплое плечо. Медведь напоминал ему плюшевые детские игрушки, которых у сироты Траффи никогда не было. У рано умерших родителей он всегда просил в подарок только книжки, так же поступал и в семье Донкихот. Считал, что нечего в игрушки играть – учиться надо.
– Вы полагаете? – медведь явно не понял иронии. – Нет, мне очень нравится работать с детьми, но я... Я слишком сильный, понимаете? На мой системник был поставлен аддон кибера-телохранителя, и я владею кун-фу и тхэквандо. Но это мне всегда мешало...
Он умолк, слезы опять потекли.
– Да перестань ты реветь, – Траффи потряс его за плечи. – Объясни.
– Я работаю в юношеской секции тхэквандо, и иногда меня бьют со всей силы, потому что я не человек, – признался медведь. – Меня не жалеют. А мне больно.
Он положил ладони поверх рук Траффи, сжимающих его плечи:
– Но меня купили именно для этой работы, поэтому я терплю. Спасибо, что выслушали.
Он внезапно притянул Траффи к себе и обнял, как маленького ребенка. Белый мех оказался удивительно мягким и нежным. От медведя исходило ровное тепло, а в его груди тихо тикало механическое сердце. Траффи стало удивительно уютно и спокойно.
– Замерзли на улице? – медведь погладил его по спине. – Хотите чаю с вареньем? Я живу в подсобке на цокольном этаже.
Через полчаса, поднявшись из цоколя и шагая в сторону электронной проходной, Траффи написал Доффи сообщение: «Я хочу выкупить кибермедведя». На что получил ответ: «Почему ты еще не дома?»
Траффи помрачнел, набрал: «Он стоит как крыло шаттла».
Экран мигнул, появилось троеточие, обозначающее, что собеседник набирает сообщение.
Траффи переминался с ноги на ногу и думал, что рассердится, если сейчас Доффи опять выдаст ответ невпопад.
Быстро высветилось развернутое сообщение – Доффи явно набрал его на клавиатуре мини-терминала.
«Вижу, в каком ты квартале. Чтобы через час был дома, не позже. Ты тепло одет, Ло? Купи, что хочешь. Денег на счете хватает – я проверил. Или ты саму кредитку потерял?»
Охренеть. Доффи уже запеленговал его по телефонному звонку и посмотрел, где находится Траффи, да еще считает, что он посеял кредитку. За всю свою жизнь Траффи только один раз потерял чертову кредитку Дофламинго, обычно он их выкидывал. Но в тот раз деньги были нужны позарез, и Траффи оставил её у себя. А потом ночью схлестнулся с похмелья с какими-то мудаками недалеко от своей мастерской. Кредитку выронил во время драки и потом в темноте – все фонари на этих узких улочках были давно перебиты – ползал по грязной и мокрой от талого снега мостовой в ебучих поисках. И ведь ни хрена не нашел – кажется, кредитка провалилась между прутьев канализационной решетки. Пришлось занимать у Юстасса.
«Я не идиот!» – напечатал Траффи и спустился обратно в подсобку Бепо.
В маленькой комнатке было натоплено обогревателем, на белых стенах висели связки сухих трав, а в прозрачном, покрытом изнутри инеем кубе стояли банки варенья. Бепо сидел на застеленной стеганым одеялом лежанке и печально смотрел на закипающий чайник в нише при узком окне. Бепо встрепенулся, улыбнулся Траффи:
– Молодой господин?..
Почему-то медведю нравилось так обращаться к Траффи, и переубедить его оказалось трудно.
– Пойдем к директору вашего спортцентра. Я тебя выкупаю, – серьезно сказал Траффи.
Бепо так растерялся, что пришлось взять его за лапу и тащить, как на буксире.
– Господин, вы заберете меня к себе? – смущенно пролепетал Бепо, когда они вошли в основное здание и проследовали туда, куда указывала стрелка с надписью «Администрация».
– Если захочешь. – Траффи остановился у нужной двери и постучал. – Ну, или пристрою тебя на другую работу.
– Я хочу к вам, – тихо признался Бепо и прижал к своей пушистой щеке ладонь Траффи. – Хочу о вас заботиться.
Теперь уже смутился Траффи. Никто никогда так открыто не проявлял к нему свою нежность. Может быть, только Кора-сан.
Траффи думал, что будут какие-то проблемы с директором – придется на него поднаехать. Но нет. Тихий, приятный на вид бета внимательно выслушал Траффи и вежливо ответил, что от Бепо никаких жалоб не поступало – он плакал, закрывшись в спортзале, и никому не рассказывал, что его так печалит.
Бепо спрятался за Траффи и пробубнил извинения. Сказал, что это ведь его проблемы, что ему, оказывается, так тяжело работать, хотя он запрограммирован на взаимодействие с детьми и подростками. Он обнял Траффи со спины и притиснулся – очень мягкий и теплый.
Директор-бета так же идеально вежливо сообщил Траффи, что медведь очень дорогой. И что так просто продать они его не могут, пока не найдут ему замену.
Тогда Траффи не выдержал и, несмотря на то, что на душе стало гадко, воспользовался влиянием и богатством Дофламинго:
– Даже в полтора раза дороже не продадите? Сделайте исключение для семьи Донкихот.
Вопрос тут же был решен в его пользу.
Траффи сидел в вагоне аэропоезда, удобно навалившись плечом на Бепо. Настроение было ужасное. Траффи чувствовал себя тупой курицей, безмозглой омегой богатого крутого альфы, которая ради своих капризов козыряет фамилией мужа. Отвратительно зависимой тупой курицей.
Зато ему достался теплый, мягкий, уютный Бепо, который забавно смущался, когда на него с любопытством поглядывали пассажиры поезда.
– Завтра вечером заедем за твоими вещами. – Траффи зевнул, его опять клонило в сон. – У меня маленькая квартира, но я тебя как-нибудь размещу.
– Господин живет со своим альфой? – осторожно спросил Бепо, коснулся кольца на пальце Траффи.
– Периодически живет, – проворчал Траффи, все больше погружаясь в странную беспричинную тоску. Ему почему-то было хреново, но он не мог понять, почему. Он провалился в тревожную дрему, все сильнее наваливаясь на теплого Бепо.
Доффи был дома. Он вышел в прихожую и так равнодушно посмотрел на кибермедведя, словно Траффи каждый день приводил по медведю, а то и по несколько.
– Почему ты не сказал, что куда-то едешь после работы, Ло? – криво улыбаясь, спросил Доффи.
Траффи устал и был уже так несчастлив, что никаких сил на ссору не было.
– Доффи... – только и сказал он.
– Что такое? – Доффи погладил его по щеке, немного смягчившись.
И добавил для дрожащего, стесняющегося медведя:
– Жить будешь в прихожей. В спальню не пущу.
– Это, между прочим, моя спальня! – мрачно заметил Траффи и получил слегка по губам – мол, забыл, кто тебя ебет и кормит? Это было обидно, но справедливо. Потому что, блядь, Траффи снимал квартиру на деньги Дофламинго.
– Ло, ты устал и капризничаешь. Иди в душ, – велел Доффи.
– Ну какого хрена...
Доффи взял его за шиворот и практически запихнул в ванную.
Траффи успокоился – отпустило – только тогда, когда Дофламинго утянул его в спальню, усадил к себе на колени и погладил по влажным после душа волосам.
Из кухни пахло чаем и чем-то вкусным, рыбно-овощным, доносилось тихое пение – там хозяйничал медведь, предложивший приготовить ужин.
– Может, хочешь сказать мне за что-нибудь спасибо, Ло? – вкрадчиво спросил Доффи.
– Спасибо, – кисло произнес Траффи.
– Как же ты капризен. – Доффи прижал его к себе и горячо, влажно лизнул в шею. – А ночью был таким хорошим мальчиком... Таким шелковым...
Траффи вздрогнул и задышал чаще, сам подался ближе.
– Малыш Ло, – шепнул Доффи и опрокинул его спиной на кровать, уже откровенно тиская, наглаживая. Облапал между ног по-хозяйски.
Сказал будто бы весело, с какой-то странной интонацией:
– Но вообще твое сегодняшнее поведение мне не нравится, Ло. Ты много, очень много выделываешься. Поэтому сейчас я накажу тебя, и если после этого ты не начнешь просить прощения и не станешь покладистее, а, наоборот, вконец оскотинишься и чего доброго сбежишь – обратно лучше не возвращайся. Понятно, Ло?
– Понятно. – Траффи напрягся. Неужели его хотят высечь стеком? Его секли так пару раз за хамство – по спине, заднице и бедрам. И ему как-то совсем не понравилось.
– Разденься, – велел Дофламинго и поднялся с кровати. – А я пока предупрежу твоего медведя, что собираюсь сейчас наказывать омегу. И принесу кое-что.
Он вышел из спальни и закрыл за собой дверь.
Траффи вздохнул. На душе полегчало. Все встало на свои места. Он действительно вел себя как мудак. Не предупредил Доффи, что уедет в ебеня и там задержится, грубил ему в сообщениях, потом получил, по сути, от него дорогущий подарок, толком не поблагодарил и даже не хотел благодарить. Траффи никак не мог научиться нормально общаться с Доффи. А такое взаимодействие – нагрубил, накосячил, был отпизжен – казалось привычным и понятным.
Раздеваясь, Траффи даже никакого возмущения не чувствовал. Ну накажут и накажут, есть повод.
Он опять занервничал только тогда, когда Доффи вернулся и запер дверь. Никакого стека у него с собой не было, да и ремня, пригодного для порки, тоже. Но он держал в руке что-то небольшое, резко и свежо пахнущее пряностью.
– Я просто уже не знаю, что с тобой делать, Ло. На тебя ничего не действует. – Доффи кивком указал на кровать. – Ложись на спину и ноги раздвинь.
– Что ты собираешься делать? – Траффи весь подобрался, покосился с подозрением, но лег.
– Лечить тебя от тяжелой формы капризности. – Доффи сел подле него и на раскрытой ладони показал средних размеров очищенный корень свежего имбиря.
А дальше он сделал то, чего с Траффи еще никто никогда не делал. Навалился, удерживая, не позволяя свести колени, и одним ловким движением пальцев впихнул имбирь глубоко в задницу. Траффи дернулся, зашипел и сразу же попросил вытащить – корень немилосердно жег изнутри, аж слезы на глаза навернулись. Было больно и страшно, казалось, что дырке очень горячо, а задницу будто жестко высекли. Траффи мелко-мелко дрожал и боялся шевельнуться, а болезненное жжение и жар становились все сильнее.
– В-вытащи, – хрипло проговорил Траффи не своим голосом, смаргивая влагу с ресниц. – Больно...
– Терпи, Ло, – Доффи ласково погладил его по мокрой щеке. – Какой же ты все-таки мазохист. У тебя и член и соски стоят.
Он склонился и настойчиво поцеловал Траффи в губы, проникая языком. Это немного отвлекло от мучительной нарастающей боли, но, когда он отпрянул, жжение имбиря в заднице стало невыносимым. Траффи всегда считал, что неплохо переносит боль, но к такому он не был привычен.
– П-пожалуйста, вытащи, – Траффи сорвался на короткий жалкий стон.
– Извинись за свое поведение. И пообещай всегда сообщать мне, если задерживаешься, – велел Дофламинго и грубовато всунул пальцы в саднящую дырку, продвинул имбирь еще глубже.
– Извини... – Траффи уже громко в голос застонал и сам подался задницей на эти длинные, бесцеремонно трахающие его пальцы. – Ах...
Ему стало уже не так больно, а по телу дрожью прошла волна удовольствия.
– Доффи, – он вцепился в плечи Дофламинго, уже откровенно насаживаясь на его пальцы.
Траффи всхлипывал и то сознавался, что был плохим, то благодарил за наказание, то кричал, что ему приятно, очень приятно. Уткнулся лбом в плечо Доффи и снова и снова просил прощения. Кончил внезапно и резко, громко раскричавшись. Когда Дофламинго расстегнул брюки и велел поработать ротиком – Траффи послушно и жадно ласкал его член. А потом был уже таким вымотанным и затраханным, что почти не реагировал, когда ему снова раздвинули ноги и аккуратно достали из задницы чертов имбирь.
Траффи мрачно ел суп с лососем и креветками, стараясь смотреть только в свою тарелку.
Ему впервые в жизни было так стыдно, что он не смел даже взглянуть на Дофламинго. Ну какого хуя Траффи вел себя с ним как мудло? Доффи ему – обручальное кольцо, медведя, отдельный дом без родни, все что угодно... и еще немного имбиря в задницу. А Траффи ему в ответ только кислую рожу и с трудом произнесенное сухое «спасибо».
И на Бепо смотреть тоже было неловко – тот слышал все стоны, мольбы и сладкие крики. Траффи поерзал, пытаясь устроиться на стуле удобнее – задницу жгло даже после душа и лечебного крема. Все-таки покосился на Бепо. Тот сидел на пороге, так как втроем они не влезали в одну маленькую кухню. По морде сияющего, счастливого Бепо легко можно было прочесть его мысли: «Господа едят то, что я приготовил! О кибербог, я в раю!»
– Вкусно. Спасибо, – Траффи опять уставился на вареную креветку в своей ложке.
– Это вам спасибо большое, молодой господин, – с жаром проговорил Бепо и добавил уважительно: – И вашему альфе.
– Давайте спать, а то мне завтра рано вставать, – неуверенно проговорил Траффи. – Бепо, я тебе выдам одеяло.
– Мне не нужно, спасибо, господин. – Бепо принял из его рук тарелку и убрал в мойку. – Я могу спать стоя или совсем не спать. Я приберусь на кухне...
– Утром приберешься, – прервал его Доффи, ранее задумчиво молчащий и попивающий вино. – И возьми одеяло, нечего прибедняться. А лучше ложись с Трафальгаром на кровать. Я разрешаю.
– А ты? – Траффи встал и теперь смотрел в пол.
– Мне нужно работать. Посижу на кухне за своим мини-терминалом, – ответил Доффи и, широко улыбаясь, заметил: – Я могу спать стоя или совсем не спать. Ты же знаешь.
– Доффи... – Траффи замялся и все-таки взглянул на него.
Но смог только беспомощно повторить это по-детски звучащее «Доффи», обнял альфу за шею и уткнулся в его плечо. Это было удобно: когда Доффи сидел, то не приходилось высоко тянуться.
– Приласкался? – добродушно сказал Доффи и погладил его по спине. – Завтра будешь хорошим мальчиком?
– Да, – пробурчал Траффи.
– Пока ты медведя покупал, я купил дом, – заявил Доффи. – Если дом тебе не понравится – куплю тебе лично еще один. Буду жить в своем, а к тебе в гости ходить.
Траффи прифигел.
– Дня через три можно переезжать, – Доффи отстранился. – Иди спать. Я больше не могу тратить время.
Траффи еще немного помялся. Ему почему-то казалось, что вот-вот Доффи отпустит какую-нибудь идиотскую шуточку про целительные свойства имбиря. И, надо сказать, в шуточке была бы доля истины. Этот хренов имбирь словно всю душу из Траффи вытряс, а потом запихал обратно, оставив лишь усталость и покой.
Траффи покорно отправился в спальню, улегся, обнялся с уютным медведем и мгновенно уснул. Успел подумать только о том, откуда, черт возьми, Доффи почерпнул эту идею – про имбирь в задницу?
***
Ривай аккуратно вел свою потертую старенькую «субару», которая медленно плыла мимо заснеженных деревьев и вывесок, мерцающих в ранних сумерках. Можно было на светофоре вывернуть на скоростную трассу, уходящую в подземный тоннель, но Ривай не спешил. Он был сонным и усталым после очередных посиделок на съемной квартире Траффи. То ли дело было в кофе с ликером, то ли в том, что весь день с темно-серого неба сыпались крупные хлопья снега.
Уже поднимаясь на крыльцо по шершавым каменным ступеням, ища в кармане электронный ключ, Ривай мельком глянул на экранчик телефона. Пропущенный вызов от Смита. Ривай вошел в чистую светлую прихожую и собирался перезвонить, но заметил на подставке электросушилки ботинки Смита, мокро поблескивающие от недавно растаявшего снега. Странно, обычно Смит возвращался с работы гораздо позднее, иногда и вовсе за полночь. Ривай разулся, скинул пальто. Заглянул на кухню – никого, и закрытые пленкой сендвичи не тронуты. Тихо приоткрыл дверь в спальню Смита – и там никого, кровать аккуратно застелена, рабочий стол пуст, терминал сети выключен. Ривай даже растерялся и слегка занервничал – что за нафиг? Он быстро прошел в свою комнату, распахнул дверь...
Смит одетым спал на его кровати. Лежал на спине, вытянувшись во весь рост поверх покрывала.
Ривай вздохнул и устроился у него под боком, уткнулся носом в плечо Смита. Он беспокоился – Смит никогда раньше не засыпал в его комнате, да еще и придя с работы так рано. Вдруг он заболел? Блонди вообще болеют?
– Смит, – Ривай тихонько тронул его. – Смит?
Будить было жалко, но Риваю стало как-то уж слишком тревожно.
– Привет, – тихо сказал Смит, открывая глаза. Улыбнулся и погладил Ривая по щеке. А потом порывисто стиснул и прижал к себе.
– Ты чего? – растерялся Ривай, заворочался в тесных объятиях. – Отпусти, мне неудобно.
– Прости, – Смит ослабил хватку, но рук не разжал...
флэшбек
На конференцию по вопросам апгрейда вооружения космофлота Смит прибыл заранее. Большая часть материалов, которые он собирался представить, оставалась сырой. Да и к брифингу представителей крупных корпораций, который должен был состояться после конференции, Смит просто не успел подготовиться. Поэтому он приехал загодя и устроился в стеклянном атриуме под пальмой зимнего сада. Уселся прямо на ступенях широкой, во весь огромный атриум, лестницы и включил мини-терминал. Одновременно по привычке раскрыл окна биржевых и новостных сводок. Конечно, Смит мог все это делать и дома, но был не уверен, что потом приедет вовремя, проскочит по скоростным магистралям. Он предпочитал не нарушать правила движения и не пользоваться своими привилегиями политика. Он вообще вел себя и жил крайне скромно, что, возможно, уже не соответствовало его статусу. Но Смиту совершенно не были нужны ни большая власть, ни роскошь, ни особое к нему отношение. Мало кто знал, что как политик он хочет лишь развития науки и техники, стабилизации экономики, а еще справедливого и гуманного политического строя, ну и мира во всем мире. А для себя лично Смит хотел, чтобы его омега Ривай был здоров и счастлив. Всё.
Смит повел плечами, словно озябнув. Появилось странное дурное предчувствие, а через пару минут он услышал громкий хохот из вестибюля.
Это прибыл сам Донкихот Дофламинго – невероятно богатая и влиятельная эпатажная личность. Уже виднелась его ярко-розовая шуба.
Дофламинго уже два раза предлагал сотрудничество компании Смита, производящей космическое вооружение. Условия делового соглашения были вполне приемлемые и даже выгодные, но Смит отказывал – каждый раз неизменно вежливо, строго аргументируя. Отчасти проблема была в том, что Смит не хотел иметь никаких дел с тем, у кого большая половины бизнеса – нелегальная. Через руки Дофламинго проходили едва ли не все крупные партии оружия, он держал подпольные игорные клубы по всем секторам Земли, крышевал многие торговые и туристические сети, а также всё то, что скрывалось за их благонадежными вывесками. Он был, пожалуй, не менее влиятелен, чем многие политики из Объединенного Совета Секторов. Может, было бы и неплохо с таким посотрудничать, но это было не по правилам Смита.
И, честно говоря, была еще одна причина.
Дофламинго, блонди, сверхальфа, привык подавлять. Его жуткая доминирующая аура удушающе давила. Он мог манипулировать людьми только за счет своей харизмы и несгибаемой стальной воли – воли сверхальфы, безусловного доминанта. Он требовал подчинения.
Да вот только Смит и сам был блонди. И у него аура Дофламинго вызывала вовсе не страх и желание подчиняться. Она вызывала агрессию. Сильнейший гнев, который Смиту приходилось подавлять всеми способами. Смит старался всегда сохранять спокойствие и даже легкую отстраненность, контролировал свои эмоции. С Дофламинго это ему давалось с трудом. Все-таки у каждого блонди должен быть свой ареал обитания, своя территория, на которую остальным сверхальфам нечего и соваться. Смит терпел своих братьев – Чандлера и Стива, – но только потому, что они ему всегда уступали.
Хохот Дофламинго раздался громче и ближе.
– Забавно, правда? Скоро мы прослушаем два часа пустой болтовни. – Дофламинго остановился прямо перед Смитом, навис над ним всеми своими тремя метрами роста. – И каково вам скучать на конференции, где говорят о каких-то утопических проектах, которые никогда не реализуют?
– Здравствуйте, – сухо сказал Смит. Он поднялся со ступеней – так он, по крайней мере, видел не колени Дофламинго, а его грудь с распахнутой рубашкой. Смит сделал еще шаг вверх по лестнице и наконец-то смог посмотреть в ухмыляющееся лицо Дофламинго. Да, по сравнению с этим трехметровым альфой Смит был маленьким, как омега.
– Я не считаю конференции бессмысленными, – продолжил Смит, разглядывая непрозрачные красные очки Дофламинго. – Все зависит от вашего личного восприятия и отношения.
– То есть вы непрочь поболтать о несуществующих проектах? – весело уточнил Дофламинго.
Смит подумал: ну все, он меня доконает – как бы от него отделаться? Но, как ни странно, беседа выровнялась и перешла в плоскость отвлеченного обсуждения биржевых фондов. Дофламинго был умным, но неприятным собеседником. И дело было даже не в его циничности и самоуверенности. Он, кажется, неосознанно пытался подавлять Смита. Он словно бы не умел просто общаться. Обязательно нужно было давить-давить-давить. Смит терпел, но начал злиться, когда Дофламинго вскользь упомянул Ривая:
– У вашего омеги любопытная судьба. Выгодная для вашей избирательной кампании. Омега сирота из работного дома – и его альфа благодетель, политик-реформатор. Публике такое нравится.
Смит подумал, что если Дофламинго что-то сделает Риваю, пусть даже просто обидит словом – Смит предпримет все возможное, чтобы нахуй уебать этого альфу. И вот похер, что Дофламинго крут настолько, что все ссутся при одном упоминании фамилии Донкихот. Вряд ли у него есть на орбите несколько шаттлов с ядерными ракетами «космос – земля». И вряд ли он представляет, какой на самом деле Смит опасный ебанат, если разозлится.
Смит выдержал паузу, стараясь следить за дыханием и унять гнев. Ответил совершенно спокойно, почти равнодушно что-то нейтральное, и беседа пошла своим чередом. И лишь прощаясь, Смит позволил себе заметить, что у Дофламинго тоже любопытный омега. Сирота из приюта, в омежьей консультации работает...
По лицу Дофламинго пробежала едва заметная тень.
конец флэшбека
– Устал на конференции? – Ривай внимательно посмотрел в глаза Смиту.
– Да, – честно сказал Смит и пожаловался, явно упростив ситуацию настолько, чтобы она стала понятной Риваю: – Там был один неприятный альфа, которого я с трудом переношу.
Ривай помрачнел. Он терпеть не мог, когда кто-то обижал его Смита. Смит иногда казался Риваю очень ранимым, хотя на деле это было не так.
– Ривай, – Смит посерьезнел, – я разрешаю тебе носить при себе оружие. И хочу, чтобы ты был осторожнее. Не снимай ошейник с чипом, хорошо?
– Это из-за неприятного альфы? – нахмурился Ривай.
– Давай не будем об этом, – Смит, как часто бывало, ушел от ответа. – Покорми меня лучше ужином.
***
На брифинге было скучно. Как и на всех мероприятиях в последнее время. Если к нему обращались, Дофламинго отзывался практически на автомате. Он заранее знал, в каких случаях будут рассчитывать на его поддержку, сошлются на его мнение или попросят одобрения. Всем было прекрасно известно, какой позиции он придерживается, а менять свое мнение он не собирался. Предсказуемость – вот что внушало скуку. Его присутствие здесь – формальность. Он сам предпочел бы быть сейчас в другом месте. Но об этом лучше было не думать, иначе он мог слишком увлечься. Вряд ли кто-то заметит его сентиментальное настроение, и еще меньше вероятность того, что кто-то решится этим воспользоваться, но даже его рассеянность может кому-нибудь показаться слабостью. Это был бы промах со стороны конкурентов: Дофламинго всегда был готов к схватке. Он, пожалуй, даже хотел бы, чтобы кто-то попытался сыграть ва-банк и тем самым обострил обстановку. Дофламинго любил подобные ситуации, чувствуя себя в них как рыба в воде. Как самая большая рыба в этом водоеме. Однако сейчас его не тянуло участвовать в политических и бизнес-войнах. Хотелось сделать паузу в делах и заняться личной жизнью, которая в кои-то веки у него вроде бы намечалась.
«Как ты?» – набрал он сообщение на терминале и скинул его Трафальгару.
«Как обычно», – пришел ответ. Ло был чрезвычайно лаконичен, если ему самому ничего от Дофламинго было не нужно. Доффи это не слишком задевало, но совсем недавно он чисто случайно услышал, как беседовали о своих омегах два респектабельных альфы. И жаловались друг другу на словоохотливость и навязчивость омежек. Мол, пишут каждый час, скучают, ждут-не дождутся и всё в таком духе. С виду вроде бы жаловались, а на самом деле хвастались друг перед другом, распушив хвосты. Вылитые два индюка.
Дофламинго едва заметно вздохнул и набрал сообщение:
«Видел альфу твоего приятеля. Того самого Смита. Он так забавно на меня реагирует... Будто нарывается. Не могу его не дразнить». В конце сообщения он добавил три широко ухмыляющихся смайлика в ярко-розовых очках и ореоле из перьев. Такие именные смайлы распространяли по сети некие лихие хакеры. Многих известных людей подобная продукция раздражала, но Дофламинго посчитал её весьма занятной и добавил смайлы в свой арсенал для деловой переписки. На некоторых оппонентов действовало не хуже, чем красная тряпка на быка, заставляя злиться и терять самоконтроль. Полезная штука. Доффи даже употребил собственное влияние на то, чтобы хакеров не слишком ретиво преследовали.
Через несколько минут от Ло пришел ответ:
«Не обижай альфу моего друга». И через секунду еще одно сообщение: «Пожалуйста».
Вот, значит, как. Беспокоишься об альфе своего приятеля, Ло? Ну, спасибо и на том, что считаешь своего альфу достаточно крутым, чтобы быть опасным для чужих альф.
Доффи почувствовал досаду. Почему Ло заступается за этого Смита? Какое ему дело до него? Может, этот альфа ему даже нравится? Впрочем, это легко выяснить.
Дофламинго начал набирать новое сообщение, но потом передумал и всё стёр. Нет, им с Ло не нужны конфликты. Только не сейчас.
Стараясь не думать о последствиях, Доффи быстро набрал несколько слов и не глядя, будто боясь передумать, нажал «отправить».
В сообщении была всего одна строка: «Всё время думаю о тебе, Ло».
Ответ долго не приходил. Доффи даже слегка занервничал. Но наконец в углу терминала замелькала подскакивающая улитка, извещая о новом сообщении. Всего два слова:
«Я тоже». И через пару секунд: «Жду тебя дома».
Губы Дофламинго растянулись в мимолетной улыбке. Всё-таки интуиция редко его подводила. Иногда поддаться минутному порыву – самое правильное решение.
***
Трафальгар проснулся от беспокойного сна. Сердце билось как сумасшедшее, будто он только что упал с большой высоты или словил пулю прямо в лоб. Рядом с ним на постели сидел Доффи. На нем был яркий кричащий наряд, который он обычно надевал на выход. Но сам Доффи выглядел непривычно серьезным.
– Спи, чего ты вскочил? – произнес Доффи, поправляя сползшее на пол одеяло. – Извини, если разбудил. Твой медведь сказал: ты устал сегодня, оперировал. Отдыхай.
Он провел прохладными пальцами по лицу Траффи, убирая чуть отросшие пряди с его лба. Это было приятно, потому что после тревожного сна Трафальгар чувствовал себя взмокшим, как во время болезни. Доффи задержал руку возле его щеки, и Траффи подумал, что сейчас он наклонится и поцелует его. Даже губы заныли в предвкушении. Но Дофламинго отстранился и быстро вышел из комнаты. Хлопнула балконная дверь. Трафальгар разочарованно выдохнул. Отчего-то стало обидно, что Доффи не приласкал его.
В комнату заглянул Бепо. Помялся и подошел ближе.
– Сделать вам чаю, молодой господин?
– Нет, не нужно, Бепо. Принеси лучше минералки.
Кибер потопал в кухню и быстро вернулся с бутылкой прохладной, но не ледяной минеральной воды. Именно такой температуры, как любил Траффи.
– Давно он вернулся? – вполголоса спросил Траффи, отхлебывая из бутылки. Он не любил называть Доффи по имени, когда разговаривал о нем с кем-то другим, но Бепо прекрасно его понял.
– Часа два назад, – откликнулся кибер и добавил после паузы: – Я сказал, что вы устали в клинике, молодой господин. Я правильно поступил?
– Да, Бепо. Ты молодец.
Траффи дружески стиснул лапу медведя, чтобы тот успокоился. Бепо никак не мог разобраться в сложных взаимоотношениях своих подопечных и постоянно боялся чем-то им не угодить и усугубить и без того непростую ситуацию.
– Ваш господин чем-то расстроен, – неожиданно произнес Бепо и удрученно покачал головой.
– Почему ты так думаешь? – нахмурился Траффи. Сейчас, когда Бепо об этом сказал, ему тоже стало казаться, что Доффи выглядел как-то непривычно. Расстроенным? Подавленным? Траффи назвал бы это именно так, если бы речь шла о ком-то другом. Но подавленный Дофламинго? Нет, быть такого не может.
– Я спросил господина, не хочет ли он чего... Перекусить или выпить чаю, – методично пояснил Бепо. – Но он ничего не хотел. Я спросил, не разбудить ли вас, молодой господин. И он ответил, что пока не надо. И еще сказал, что в таком настроении он не лучшая компания для усталого омеги.
– Так и сказал?
– Да, молодой господин, – подтвердил кибер. – «Пусть спит, я просто рядом посижу». Так он сказал. Ну я и ушел в прихожую, чтобы не мешать.
Траффи понял, что Бепо чувствует себя немного виноватым и пытается объяснить свое отсутствие в спальне. Ведь ложились-то они вместе. Но сейчас Траффи гораздо больше интересовало, что не так с Дофламинго.
Он встал и прошел к балконной двери. Сквозь стекло было видно, как Доффи, непривычно ссутулившись, сидит в неудобном, слишком маленьком для него плетеном пластиковом кресле и курит сигареты Траффи. Он был похож на нахохлившуюся экзотическую птицу, которую неведомым ветром занесло в их неуютный заснеженный город.
Но больше всего Трафальгара поразило именно то, что Доффи курит. Он курил очень редко, зато Кора-сан смолил одну за другой. И сейчас на несколько секунд Траффи накрыло внезапным дежавю. Он редко вспоминал о том, что Росинант и Дофламинго – родные братья. Он считал, что они совсем разные. Кора-сан – добрый и ласковый, а Доффи – грубый жестокий ублюдок. Но в этот момент, когда Траффи смотрел сквозь стекло на втиснувшегося в убогое плетеное кресло Дофламинго, он видел курящего Росинанта.
Неожиданно пришло понимание, что братья Донкихот были так похожи, что ничего не стоило принять одного за другого. Особенно когда не видишь лица, а чувствуешь только большие сильные руки, обнимающие твое тело. Рост, фигура, цвет волос, запах кожи... Только от Коры-сана еще пахло куревом, и его поцелуи были слишком влажными. Траффи не нравилось с ним целоваться, но он терпел – ведь Кора-сан говорил, что любит его.
Траффи до дрожи захотелось немедленно почувствовать на губах давно забытый вкус. Он решительно дернул на себя балконную дверь и вышел в предрассветный промозглый сумрак. Подошел к Доффи и прижался к нему вплотную.
Обнимать Дофламинго было очень удобно: сидя он стал примерно одного роста с Траффи. Его шуба была немного влажной от налипшей снежной крошки. Доффи взглянул на Траффи чуть удивленно, сразу же затушил сигарету и кинул окурок в пепельницу, стоящую у его ног.
– Ты чего выскочил в одной пижаме? Простудишься же, – хмурясь, произнес Дофламинго, поспешно распахнул полы шубы и укрыл ими Траффи, теснее прижимая его к себе.
Трафальгар нетерпеливо потянулся к его губам, чувствуя себя немного предателем. Только вот он никак не мог решить, кого именно сейчас предает: Кору-сана, вкус губ которого ему внезапно захотелось вспомнить, или Дофламинго, которого он использует для этой цели.
Доффи не отстранился, не стал одергивать и переспрашивать, что это на него вдруг нашло. Он покорно подставил губы и долго тягуче целовал, притиснув Траффи еще ближе к себе. И это было настолько непохоже на поцелуи Коры-сана, что Трафальгар невольно смутился.
Непонятно, как он мог забыть о том, что Доффи целуется совсем по-другому. Помнится, когда-то, на заре туманной юности, Детка расспрашивала его, каково ему «сосаться со своим альфой». Она была уверена, что Доффи засовывает ему язык до самого горла, и ей было интересно, как Ло при этом не задыхается. Траффи терпеть не мог разговоры о своей интимной жизни, но в тот раз настолько возмутился, что даже не поленился в подробностях пересказать Детке весь процесс. В конце концов, это было на тот момент чуть ли не единственным, что ему по-настоящему нравилось в сексе. Если трахаться с Доффи долгое время было для него мучением, то целоваться с ним было очень приятно. Траффи мог даже кончить от долгого поцелуя, если Доффи одновременно дрочил ему или гладил между ног, дразня анус.
Воспоминания о том периоде жизни, когда он только-только лишился невинности и начал приобщаться к сексу, были для Траффи болезненными, но неизменно возбуждающими. Он и сейчас здорово распалился. Несмотря на утреннюю прохладу, ему стало жарко. Захотелось трахаться, но он медлил, не решаясь потребовать, чтобы Доффи выебал его. В последнее время он слишком часто просил об этом. Было стыдно, что он такой похотливый. Ведь это альфе положено накидываться на омегу, а не омеге лезть к альфе в штаны.
Доффи казался слишком сдержанным. Это бесило Траффи, хоть он и понимал, что альфа всего лишь заботится о сохранности его задницы.
– Пойдем в спальню, – произнес Доффи немного хриплым от возбуждения голосом. Траффи сразу же расслабился и заулыбался, потащил Дофламинго в комнату и принялся его раздевать. Он был доволен: не пришлось уговаривать и унижаться, выслушивая очередную отповедь о том, что Дитрих велел им быть осторожнее и столько не трахаться.
– Отпустишь меня в душ? – неожиданно спросил Доффи, удержав руку Траффи на ремне своих брюк.
– Может, пойдем вместе? – нерешительно предложил Траффи, чувствуя себя ужасно зависимым и несчастным. Ведь Доффи наверняка видел, насколько ему не терпится. Это так унизительно – выпрашивать у собственного альфы чуть больше близости. Больше, чем альфа готов дать своему омеге.
– Конечно, малыш Ло, – отозвался Доффи, подхватил его своей широкой ладонью и понес в ванную, перекинув через плечо. И Траффи почувствовал себя очень счастливым, хотя вслух ворчал и отбивался, требуя поставить его на пол.
– Ты был чем-то расстроен? – спросил Траффи, намыливая мочалку. Из теплой ванны вылезать не хотелось, и Трафальгар после первого оргазма, когда снова смог мыслить трезво, решил для разнообразия побыть заботливым омегой и потереть альфе спинку.
– Да так, пустяки, – ответил Доффи и улыбнулся. – Но я рад, что ты спрашиваешь об этом, Ло.
Он сдул с ладони Траффи пену и прижал его руку к своей щеке. Потерся о его пальцы, как кот, требующий поглажки. И вдруг заявил:
– Пойдешь со мной на Весенний бал в честь открытия Космического экспоцентра.
– Чего это вдруг? – недовольно нахмурился Траффи, предчувствуя какую-то подставу.
– Пора тебе привыкать к своему статусу, Ло, – пояснил Дофламинго.
– К статусу красивой игрушки при крутом альфе? – кисло уточнил Траффи.
– К статусу хозяйки Дома Донкихот, – серьезно ответил Доффи и чуть мягче добавил: – И моего сердца.
Примечание: "Хозяйкой дома" могут называть омегу (и даже бету) и мужского и женского пола, это устоявшееся выражение.
