Клиника доктора Ло

Флешбэк (Смит/Ривай): за день до Смит нервничал, но виду не подавал. Медленно пил утренний кофе и как обычно просматривал новости на мини-терминале. Искоса наблюдал за Риваем. Ривай стоял спиной к нему и резал овощи на суп – спина напряженная, локоть дергается резче обычного, громко стучит нож. Ривай со вчерашнего вечера как обозлился, так и ходил мрачный, молчаливый, прятал взгляд. Обиделся. У них со Смитом состоялся неприятный разговор на повышенных тонах. Смит случайно нашел в кармане пальто Ривая пачку курева – осталось лишь три сигареты. Ну как случайно, он знал, что Ривай может покуривать, и целенаправленно обыскал его вещи. И предъявил Риваю смятую пачку. И строго выговорил: ты же обещал, что будешь беречь своё здоровье. Ривай мгновенно озлился, тихо, дрожащим от гнева голосом заявил, что следит за здоровьем. Только изредка позволяет себе выкурить сигаретку в компании друзей. Больше всего Ривай злился оттого, что был не прав и знал это. Он обещал Смиту – никаких вредных привычек, никаких тяжелых нагрузок на тренировках, никаких тусовок по ночам в клубах. Они стеснялись об этом говорить, но оба уже до обалдения хотели, чтобы Ривай наконец долечился, восстановил омежье здоровье и залетел. Ривай, упрямо поджимая губы, молчал о том, что хочет ребенка от Смита, но уже несколько течек трахался, не предохраняясь и так жадно – сомнений не возникало. – Ривай… – у Смита в груди защемило. Ему всегда было больно, когда они ссорились по пустякам. – Чего? – проворчал Ривай, но отложил нож, медленно вытер руки о фартук и развернулся. – Через час я иду на официальный прием компании Тони Старка, – осторожно проговорил Смит, вглядываясь в его бледное лицо. – Я знаю, ты не любишь появляться на публике, поэтому схожу один. Постараюсь вернуться пораньше, хорошо? – Я иду с тобой, – Ривай сделал шаг, положил руки на плечи Смита. – Меня блевотит от всех этих показушных приемов, но я пойду. Смит занервничал сильнее. Его беспокоило то, что на приеме точно будет Донкихот Дофламинго – а если он чем-то обидит Ривая? Беспокойство и страх были иррациональными, но сильными. Последнее время Смит понял, что если Дофламинго захочет надавить на него, то будет достаточно пригрозить: семья Донкихот доберется до твоего омеги. И Смит бы сдался и согласился на все условия. Он бы даже не стал рассматривать варианты – привлечь Кенни, позвать на выручку Стива или просто включить мозги. Нет, Смит бы не выдержал и сломался. Ривай был его самой большой слабостью – уязвимым местом. – Останься дома, – попросил Смит, накрыл руки Ривая своими ладонями. – Нет, – Ривай упрямился, хмурился. Смит последние недели мало уделял ему внимания, был слишком занят. То конференция, то брифинг, то командировка. Даже не трахались толком – Риваю пришлось перетерпеть одну течку без альфы. Кажется, он не выдержал и подавил её блокираторами. И теперь был взвинченным, злее обычного. Не слушался – то сигареты, то мелкие упреки, то матерная ругань, то пропущенный прием у доктора и не выпитые таблетки. – Ладно, – Смит сдался. – Тогда мы вместе уйдем, как только ты устанешь или тебе надоест, но не раньше, чем закончится официальная часть. Согласен? – Угу, – Ривай мялся, словно хотел еще что-то сказать. – Вечер проведу с тобой, – пообещал Смит, пытаясь угадать ход его мыслей. – И ночь, если ты захочешь. – Не хочу ночь, – ворчливо, склочно заявил Ривай. – Мне совершенно не хочется, и если ты меня трахнешь, мне будет больно. Течка давно прошла. – Я бы приласкал тебя так, как тебе нравится, – Смит притянул его к себе, погладил по напряженной спине, понизил голос. Шепотом рассказал, что если Ривай дастся, то он вылижет его между ног и потрахает только пальцами и языком. – Не хочу, – сказал Ривай, но слегка покраснел. Ривай был необычайно красив в строгом темном костюме и простой белой рубашке. И сексапилен из-за сапожек на почти неприлично высоких каблуках. Эрвин сидел в огромном холле особняка Тони Старка, медленно пил безалкогольный коктейль и, не скрывая, любовался на своего омегу. Ривай ел шоколадные конфеты и болтал с другими омегами, принадлежащими влиятельным альфам. Омежки уселись в кружок у камина – у них там была своя атмосфера, в которую альфам лучше было не соваться. Эрвин отметил, что Ривай ослабил галстук и расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке. Показались острые ключицы – это выглядело бы небрежно и вызывающе, будь на месте Ривая другой омега. Ривай же – сама строгость и чистота, ничего лишнего ни в жестах, ни в словах, ни в мыслях. И на шее виден широкий черный ошейник с серебристой гравировкой «Э.С.» – собственность альфы Эрвина Смита. На Ривая пялились чужие альфы – Смит подмечал. Иногда даже злился слегка, когда какой-нибудь Хейл раздевал Ривая жадным взглядом. Ривай сегодня был так хорош, что на него обращали не меньше внимания, чем на признанного, изысканного и нежного красавца – Какаши. И Смит даже знал, в чем тут дело, – Ривай и раньше привлекал к себе много внимания. Пусть и недоразвитая омега, зато из клана Аккерман – редкие гены, редкий запах, который встречается у одной омеги на миллион. А теперь Ривай уже созрел. Пусть он никогда не станет полноценной плодовитой омегой, но течки у него установились, и в них он был податливым и похотливым, почти как все омежки. И, как уверяли доктор Дитрих и доктор Трафальгар, с большой вероятностью мог забеременеть. Смит бы, наверное, сошел с ума от ревности, если бы Ривай дал ему хоть один-единственный повод. Кокетливый взгляд на чужого альфу, благосклонный кивок, малейший намек на интерес – Смит бы извелся. Но нет, Ривай был отстранен и даже груб с чужими альфами. Он, кажется, боялся их всех, кроме Смита. И никому из них не позволял к себе притрагиваться – волком смотрел, иногда откровенно шарахался… Смит отвлекся от своих мыслей, завидев издали ярко-розовую шубу: с большим опозданием на прием явился Донкихот Дофламинго. Он скалился в улыбке, хохотал в ответ на вежливые приветствия. Взял с подноса и залпом выпил бокал красного вина. Сразу стало тесно в светлом холле – огромный яркий Дофламинго умел занять собой все пространство, да так, что не продохнешь. Он был осью, вокруг которой вращался этот мир – беты склоняли головы перед ним, альфы пятились, поджав хвосты, а омежки… омежки ожидаемо ахали и текли. Дофламинго всегда приходил один – никогда с ним не было его омеги, зато все омежки на вечеринках были готовы раздвинуть перед ним ноги. Или, по крайней мере, думали о том, каково это – отдаться трехметровой сверхальфе с невероятно большим членом. Это видно по заблестевшим глазам, ощущается в изменившемся запахе. Смит посмотрел на Ривая. Ривай даже не взглянул в сторону Дофламинго, он смотрел только на Смита. – Это смешно, у вас какое-то детское представление о космической войне, – весело заявил Дофламинго, залпом выхлебав еще бокал вина. – А уж ваши идеи пацифизма – просто верх наивности. Смит незаметно прикусил губу, стараясь успокоиться. Дофламинго прицельно подошел именно к нему, уселся рядом, пил вино как воду и ржал над идеалами Смита. Смит попался в ловушку собственной сдержанной вежливости. Ему хотелось послать Дофламинго на хуй или хотя бы открыто проявить эмоции. Но он не позволял себе такую роскошь. Смит думал, что все-таки сорвется, уж слишком язвительным и ядовитым был Дофламинго, но… Раздался тихий стук каблуков – уверенно приблизился Ривай. Молча подтащил стул и встал на него, чтобы быть выше. Открыто посмотрел на Дофламинго и процедил: – Здрасьте. – Здравствуйте, – вполне благодушно ответил Дофламинго, ухмыляясь. – А у вас не детское представление о войне? – неожиданно резко заговорил Ривай. – Вы, может быть, омега-мать, потерявшая сына на фронте? Или омега-врач из госпиталя? – Нет, – Дофламинго был спокоен. Он больше ничего не добавил, лишь улыбался. – Ваш омега, Трафальгар, – врач, – продолжил Ривай. – Вас ранят на какой-нибудь хреновой войне – когда альфы делят солнечную систему, а ему вас зашивать. Думаете, это смешно, а? А когда вас убьют, он останется один. Это забавно?.. – Ривай, – Смит поднялся, мягко обнял Ривая и взял на руки, снимая со стула. – Это невежливо. – Ну извините! – Ривай был так взвинчен, что вибрировал в его руках, дрожал мелко-мелко. – Сказал, что думал, бля… Смит крепче прижал его к себе: – Ш-ш-ш, тише, не надо так, пожалуйста. Ривай прижался к нему, но сердито посверкивал на Дофламинго глазами. А Дофламинго… Он не сердился, но и не улыбался. Что-то неуловимо дрогнуло в его лице. Он равнодушно и, кажется, бездумно кивнул Смиту и парой дежурных фраз окончил разговор. Смит унес своего Ривая в небольшую гостевую спальню и нетерпеливо уронил спиной на кровать. Навалился всем весом, чтобы даже не думал противиться, жадно поцеловал прохладные, сладкие от шоколада губы. – Какой ты смелый, – шепнул, расстегивая брюки Ривая. – Какой дерзкий... – Эрвин… – Ривай заерзал под ним, раздвинул ноги. Их обоих потряхивало после встречи с Дофламинго. Сердца бились лихорадочно. Эрвин понял, что зря так боялся за Ривая. Ривай ни себя, ни его, Смита, не даст в обиду. Вдвоем они не боялись никого и ничего. – Я хочу… – жарко выдохнул ему в шею Ривай. – Но без смазки тебе будет больно… – начал было Смит, но осекся – тело Ривая оказалось удивительно горячим и податливым. – Присунь мне, – Ривай закрыл глаза и сам медленно насадился на пальцы Смита. – Т-только медленно. Постанывал под ним. Пробормотал: – Не трахай сильно, а то я… – А то что? – Смит вжал его в постель и засадил до упора. И тут же узнал ответ – от коротких глубоких толчков Ривай несдержанно, в голос раскричался, да так, что его можно было услышать в коридоре. – Ваш член, сэр… – Ривая откровенно вело. – Слишком приятно… Он такой большой… – Тише, – ласково сказал Смит, остановившись. Он зажал Риваю рот ладонью – знал, что ему это нравится. И поимел грубовато и быстро. – Я устал, – мрачно заявил Ривай, прижимаясь к Смиту на заднем сиденье аэрокара. – Хочу домой. – Скоро приедем. – Смит коснулся губами его бритого виска. – Я не предохранялся, – едва слышно признался Ривай. – Я тоже, – ответно признался Смит. – Ну и ладно, – сказал Ривай. Он отвернулся и глядел теперь на проносящиеся за окном ночные улицы. Смит смотрел только на него и не мог насмотреться. Конец флешбэка

***

Посреди ночи Траффи проснулся от дурного сна. Сердце колотилось. Мысли были полны смутных тревожных образов. Траффи чудился черный Кора-сан, проступивший сквозь пелену снегопада. Кора-сан ни слова не говорил, только улыбался-улыбался-улыбался... Он был то человеком в черной шубе, то вороном с перьями, мокрыми от тающего снега. Он был впереди. И сзади, если обернешься, – тоже он. Кора-сан долго молчал, а когда заговорил, то Траффи зажал уши и резко очнулся от дремы. – Спи, – Бепо бережно обнимал его, гладил по голове, как маленького. – Спи, я тебя постерегу. Спи, с тобой я и твой альфа. Траффи спросонья даже не спросил: что за фигню ты несешь? А только уткнулся лбом в белую шерсть Бепо и опять задремал. Ранним утром Траффи, мрачный и не выспавшийся, затащил себя на кухню. Дофламинго, как обычно, сидел за столом и что-то печатал на мини-терминале, рядом с которым валялась целая стопка бумаг. На шкафчики у окна проецировалась какая-то аналитическая таблица. – Собери меня на работу, – глядя только в монитор, сказал Доффи. – Собрать? – Траффи так прибалдел, что даже не стал говорить, что ему самому, между прочим, сейчас идти в клинику. – Это как? – Сделай мне кофе и сэндвич, – пояснил Доффи совершенно серьезно. – Бумаги мои сложи в папку, она где-то в прихожей. С этими словами он поднялся и заявил: – Пойду в душ. – Глянул на часы у микроволновки, ухмыльнулся: – Опаздываю на брифинг. – Ну ладно… – Траффи как-то даже растерялся. Он никогда в жизни не собирал никого на работу. Все как-то сами собирались, да еще и собирали несобранного Траффи. – Я вам помогу, молодой господин, – в кухню заглянул счастливый Бепо. – Я прекрасно делаю сэндвичи, честное слово! Черт его знает, хорошо ли они собрали Дофламинго на брифинг. Доффи быстро съел сэндвич, запил кофе, который варил лично Траффи. Доффи сказал «спасибо» и ни на что не пожаловался. Уже в дверях накинул пальто и остановился, поманив к себе Траффи: – Поцелуй альфу. И склонился, подставляя щеку. Траффи почувствовал себя слегка по-идиотски, но только слегка. Поднялся на цыпочки и, едва коснувшись, чмокнул его. – Поешь, одевайся тепло, езжай поездом бизнес-класса – так быстрее, – приказал Дофламинго. – Если на работе задержишься, то позвони мне или напиши. Хорошо, Ло? Он не дождался ответа и обратился к Бепо: – Оберегай Трафальгара. Я рассчитываю на тебя. Траффи ехал ебучим бизнес-классом – высотки за окном проносились так быстро, что казались разноцветным смазанным пятном. – Что ты будешь делать вместе со мной на работе? – Траффи покосился на Бепо. Тот так просил, чтобы его взяли с собой, так трогательно, искательно заглядывал в глаза, что отказать ему было невозможно. – Если вы мне разрешите, то я вам помогу всем, чем только смогу, – Бепо потерся мохнатой щекой о его плечо. – Ну хорошо, – с сомнением произнес Траффи и невольно улыбнулся. После тревожной ночи и быстрых утренних сборов он был немного взвинченным, но чувствовал себя счастливым. Сердце стучало быстро и четко. На месте не сиделось, хотелось куда-то бежать, что-то делать, а потом бросать дела и снова куда-то бежать неизвестно зачем. Траффи даже захотелось сходить в клуб поприличнее – немного выпить и непременно сплясать. Или поехать в додзё при поместье и потренироваться с катаной. Или можно было сорваться, сцапать в охапку верного Юстасса и пойти посмотреть на уличные бои без правил. Да и, чем черт не шутит, – поучаствовать. Хотя Траффи не был контактным бойцом, предпочитал держать среднюю дистанцию, но неплохо дрался и врукопашную… Траффи улыбнулся еще шире. Нет, что-то у него мысли потекли не в ту сторону. Вряд ли Дофламинго понравится, если он будет развлекаться драками в подсобках у портовых складов. Траффи поерзал, ему вспомнился жгучий, обжигающий изнутри имбирь. Было так жутко, так мучительно больно. И эта боль нарастала и нарастала, пока не обратилась в пламя, которое словно охватило всё тело. Страшная похоть, такая, что чуть не плачешь и умоляешь, чтобы тебя ласкали и одновременно делали еще больнее. Доффи нежно целовал, утеша л его, постыдно хнычущего и сладко вскрикивающего. Траффи прижался лбом к холодному стеклу окна и попытался подумать о чем-нибудь интеллектуальном. Но ничего не выходило, рано или поздно все мысли сводились к тому, что он хочет своего альфу. Хочет, чтобы Доффи был с ним в меру строг, в меру ласков и крепко выебал своим большим членом. Траффи зажмурился. Он начинал понимать, почему в прошлые века считалось, что омеги не только безмозглые, но и души у них нет. Какая тут душевная возвышенность, когда думаешь только о том, как сладко раздвигать ноги и отдаваться альфе? Пять минут ты размышляешь о сложностях полостных операций, а уже в следующую минуту вспоминаешь об имбире. Больше всего Траффи хотелось дождаться течки, а уж тогда не выпускать Доффи из дому и трахаться до потери сознания. И чтобы с узлом, со сцепкой. И чтобы Доффи кончал в него… – Блядь, – Траффи сдвинул меховой козырек шапки и постучался лбом о стекло. Немного помогло. – Рад видеть тебя, Трафальгар, – Дитрих сидел в кресле в комнате отдыха и пил чай перед началом рабочего дня. – С тобой киберняня? – Это мой Бепо. – Траффи убрал катану в шкаф. – Я собираюсь оставить его у ресепшена, вряд ли он отпугнет клиентов. И он, черт возьми, не отпугнул. Он привлек омежек – они слетелись, как мотыльки на свет фонаря. Они все норовили потрогать Бепо, потискать. А он смущался и говорил, что ему неловко, когда трогают посторонние. Омежки задавали Бепо вопросы: как правильно пеленать, как укачивать, как кормить ребенка? Бепо, потупившись, объяснял, что специализируется на детях постарше, но все же давал советы. И всё было бы хорошо, если бы первый же омега на приеме у Траффи – Стайлз Стилински – не задал вопрос: – Доктор, ты готовишься стать матерью? Именно в такой дурацкой формулировке – «стать матерью»! – Почему ты так думаешь? – сухо сказал Траффи, открывая медкарту Стайлза. – Робота-няню завели, ясно же, что маленького ждете, – разулыбался Стайлз, придвинулся ближе. – Это правильно, что няня тебя опекает. У тебя ведь альфа такой взрослый... От молодого и ребенок был бы здоровее, и забеременеть было бы легче… – Мой альфа – блонди, – Траффи не выдержал, его пиздецки заебывало то, что Стайлз считает его альфу каким-то старым, упитанным, уставшим от жизни пожилым человеком. – От него можно забеременеть с одного раза. И никаких заболеваний у детей просто не может быть. Стайлз похлопал глазами. Траффи поморщился. Он не любил хвастаться своим альфой. Все, что было связано с Дофламинго, хотелось оставить только для себя. Слишком сложные и даже бредовые были у них отношения. Прилив сил пошел на убыль – Траффи впал в мрачное расположение духа. Хмурился и пил кофе в краткий перерыв на ланч. В ближайшие дни придется заехать в поместье, чтобы забрать свои вещи и перевезти в новый дом. О, страшно было даже представить, насколько отвратительные лица сделает семейка Донкихот! Да, при Доффи они растянут губы в улыбках, неискренне скажут, что рады, мол, вашей скорой свадьбе. А в глазах будет неподдельная ненависть к Траффи. Шлюхе, которая, конечно же, насильно женит на себе их молодого господина. – Устали? – Бепо сел рядом, погладил Траффи по голове, как ребенка. – Немного, – пробубнил Траффи. – Пошли, я покурю на улице у аварийной двери. – Вам не стоит курить, – Бепо неожиданно твердо удержал его за локоть. – Вы, пока шли от станции до работы, уже выкурили две сигареты. Господин, поберегите себя. – Называй меня Ло. И перестань мне выкать, – Траффи сдался и с горя налил себе еще кофе. Он даже не сразу обратил внимание, что назвался «Ло». Обычно он всем подставлялся как Трафальгар, в крайнем случае откликался на Траффи. А Ло – так звал его только Доффи. Это было что-то из детства. Траффи вздохнул и, чтобы отвлечься от мыслей о сигаретах, проверил телефон, который обычно выключал и убирал в стол на время работы, а доставал только в перерыв. Прочел сообщение от Дофламинго. Как обычно лаконичное: «Ну?» «Работаю», – напечатал Траффи. «Завтра переезжаем», – быстро ответил Доффи, явно набирал на клавиатуре терминала Сети. «Сегодня я с Бепо заеду за его вещами», – в связи с переездом Траффи вспомнил, что обещал медведю забрать его пожитки из подсобки спортцентра. «Ло», – только и ответил Доффи. «Что?» «Зачем? Мы будем жить в том же квартале. Потом пешком сможете зайти за его вещами в любое время. Ты не высыпаешься, меня это беспокоит. Как ты себя чувствуешь?» – Глядя на такое сообщение, Траффи посчитал себя идиотом. «…», – написал Траффи. Он не знал, что сказать. А если бы не написал совсем ничего, Доффи еще и позвонил бы чего доброго. К счастью, Дофламинго больше ничего не написал и, судя по всему, вышел в оффлайн. Траффи выключил телефон и запихал обратно в ящик стола. Курить хотелось невыносимо. Дом оказался таким, что Траффи даже сначала не поверил в его реальность. Острая ярко-синяя черепичная крыша с каминной трубой. Крыльцо с резными перилами. Небольшой светлый каменный дом с галереями из дерева и стекла, окружающими заснеженный сад во внутреннем дворе. А в самом дворе застыли голые кусты шиповника и декоративный клен у маленького пруда с проточной водой. Из-под камней вытекал тонкий прозрачный ручей, вращая бамбуковые лопасти крошечного водяного колеса. Траффи опустился на корточки подле пруда и широко распахнутыми глазами уставился на вращающееся с тихим шелестом колесо. – По северной галерее можно пройти в додзё, – Доффи неслышно подошел, встал на колени прямо в снег, щекотно задел перьями шубы. – Там должно быть достаточно места для твоих тренировок с катаной. – Доффи, – Траффи не удержался и показал пальцем на водяное колесо. – Как круто! Дофламинго широко улыбнулся: – Мне эта штука сразу понравилась, когда я смотрел дом. – Ты ездил сюда без меня? – удивился Траффи. – Ты тоже ездил в этот район без меня, – Доффи пожал плечами. Они немного помолчали. Из дома доносилась негромкая мелодия – это напевал Бепо, который взялся распаковывать те немногие вещи, которые они взяли с собой. В поместье еще не заезжали, так что особенно раскладывать было нечего. – Скажи, что ты доволен, – велел Доффи. Траффи выпрямился и стал теперь выше него, стоящего на коленях. И Дофламинго, запрокинув голову, глядя снизу вверх, внезапно добавил устало: – Пожалуйста. Траффи стало больно. Ему иногда казалось, что у него внутри что-то постоянно ноет, как криво сросшийся перелом. И вот теперь это что-то увечное и уродливое заново сломалось. Возможно, чтобы срастись, наконец, правильно и больше никогда так не болеть. – Я доволен, – честно сказал Траффи, сглотнув горечь. – Дом офигенный, я даже не ожидал. Он наклонился и благодарно поцеловал Доффи в теплую щеку. Да, совершенно омежий жест, идиотский. Но Траффи знал, что это именно то, чего сейчас от него хотят. – Пойдем, а то замерзнешь, – Доффи легко поднял его, взял на руки, как маленького. Траффи не стал возражать. К концу рабочей недели он сильно устал и неважно себя чувствовал. Черт возьми, в последние годы он вообще забыл, что такое «хорошо себя чувствовать» – то недосып, то похмелье, то простудился, то перетрахался, то дохнешь с голодухи, то мучает сушняк, то всё тело ломит после драки. Спальня была, кажется, самой большой комнатой дома и занимала почти весь второй этаж. – Можешь спать со мной или в соседней комнате – она только для тебя, – Доффи растянулся во весь рост на кровати. – Как пожелаешь. – Пока не знаю, – Траффи лег у него под боком, укрылся рукавом розовой шубы. – А что за комната в цоколе? Запертая. Доффи погладил его по щеке и прямо ответил: – Комната наказаний, Ло. Но ты туда не попадешь, если будешь хорошим мальчиком. Траффи нахмурился. Ну отлично, значит, его опять будут приковывать наручниками и уходить, закрыв дверь на ключ. Или так отлупят прыгалками, что он будет орать во весь голос. Или свяжут и насильно усадят в кресло с торчащим из сиденья крупным вибратором… – Но если ты сам захочешь туда попасть, то можешь просто попросить, – вкрадчиво сказал Дофламинго. – Не делай такое лицо. Ты возбудился от одной мысли, что тебя накажет твой альфа. Он накрыл ладонью пах Траффи, облапал между ног. Шепнул, улыбаясь: – Маленький извращенец. Это было пошло, стыдно, обидно и… Траффи задрожал и сам потерся о его ладонь. Да, он возбудился, и так сильно, что даже озлился сам на себя. Он был так зол, что хотел послать Доффи на фиг с его глупой пошлятиной. Но не смог. Потому что Доффи расстегнул его рубашку, горячо и мокро облизал соски, а рукой уже откровенно полез в штаны. Траффи проснулся рано утром, хотя на работу не надо было – выходной. Долго лежал, глядя в непривычно высокий светлый потолок с деревянными стропилами. Рядом не было ни Доффи, ни даже его мягкой шубки. И даже пушистый Бепо куда-то подевался. Траффи вздохнул. Ночью, несмотря на все уговоры и жалобные унизительные просьбы, Доффи так и не присунул ему. Трахал пальцами, а потом и языком. Заставил Траффи кричать от удовольствия и просить еще и еще. Утешал и обещал, что в выходные обязательно выебет членом. Говорил, что Траффи выглядит усталым, что он опять перетрахается и заболеет. – Блядь, – Траффи медленно поднялся, натянул джинсы и вышел на застекленную галерею. С серого неба валил густой снег. Траффи хотел закурить и поразмышлять на тему: я попал в золотую клетку! Все эти дорогие подарки, вкусняшки, ласка – за это Траффи отдает свою свободу. Но сигарет в карманах не оказалось, и Траффи совершенно бездумно побродил по галерее вокруг сада. Он действительно чувствовал себя неважно – может, опять простудился. Каждую зиму Траффи обязательно должен был простудиться или заразиться, иначе, наверное, весна бы не наступила. Траффи вернулся в спальню, лег в постель, закутался в одеяло и задремал. Мысли путались, а все произошедшее с Траффи за последние дни казалось ирреальным. Ну не мог он действительно спать в офигенно уютном доме, в котором будет жить вместе с Доффи… Траффи что-то сказал в полусне и почувствовал, как его аккуратно обняли медвежьи лапы. – Отдыхай, – прошептал Бепо. – Твой господин уехал по делам, но скоро вернется. Он тревожится о твоем здоровье. В полдень, от скуки помогая Бепо готовить обед, Траффи вывел интересную концепцию: иногда простая ручная работа помогает трезво мыслить. Пока он резал морковь на аккуратные маленькие кубики, в голове у него было удивительно ясно и чисто. Даже курить не хотелось. Траффи не умел толком готовить и иногда предпочитал не есть, лишь бы не становиться к плите. Но овощи он шинковал отменно – руки у него были ловкие. Траффи сгреб ладонями горку моркови и переложил в миску. Вспомнилось, как под Новый год Доффи обнимал его и, отрывисто дыша, говорил: «Мне нравятся твои руки, Ло. Руки хирурга. Красивые. В татуировках. Тебе идет». Траффи на автомате принял из лап Бепо еще одну мытую морковь. Нож звонко стучал. Траффи в задумчивости постепенно осознавал, что хочет нравиться Дофламинго. Хочет его внимания, добрых слов, заботы. Иначе, без Доффи, вся его жизнь превращается во что-то напоминающее пустую, размокшую от дождя пачку сигарет. Но тот же Доффи мог сделать Траффи морально так больно, что эта боль выворачивала всё внутри наизнанку. Пока Доффи добренький, но что если это ненадолго? Не будет же он всё время таким ласковым, рано или поздно ему надоест, когда он решит, что достаточно привязал к себе Траффи. Каким он тогда станет? Траффи вздохнул и едва заметно улыбнулся Бепо, который застыл с поварешкой и тревожно смотрел на него. Если честно, то Доффи сделал ему по-настоящему больно только один раз, много лет назад – когда из ревности к Кора-сану жёстко выебал. По сути, изнасиловал, но тогда же, по иронии судьбы, они и запечатлелись как пара. После того случая Траффи до сих пор ощущал свою уязвимость. И одновременно болезненную зависимость от своего альфы. И сейчас эта зависимость становилась всё более осязаемой. Дофламинго получал всё больший контроль над Траффи – он устроил его на работу, переселил в приличный район и таким хитрым ходом сформировал для Траффи новый круг общения. Практически вытащил из низов и пинком запихнул в общество обеспеченной интеллектуальной элиты. Траффи вручил Бепо миску с морковью. И, несмотря на его осуждающий взгляд, вышел из кухни на галерею, открыл стеклянную створку и закурил. На улице холодало, и теплый воздух с галереи белым паром вырывался наружу, смешивался с дымом сигареты. Траффи не хотел быть зависимым от Доффи. Жаль, что альфа и омега никогда не будут на равных. Траффи затянулся сигаретой и с трудом, но признался самому себе, что иногда все-таки хочет быть просто маленьким омегой своего взрослого альфы. После полудня вернулся припорошенный снегом Дофламинго. Серьезный, собранный и даже немного мрачный. От обеда отказался – был на ланче в перерыве между деловыми переговорами. – Мне Трафальгар помогал готовить, – робко сказал Бепо, снимая фартук. Тогда Доффи, приподняв в изумлении светлые брови, согласился попробовать. Сунулся на кухню, хлебнул прямо из поварешки и одобрил суп с мясом: – Молодцы, вкусно. Вечером съем. – И тут же приказал: – Ло, поешь, если еще не обедал. И собирайся, через час поедем в поместье за нашими вещами. Одевайся тепло. Добавил, проходя мимо Траффи прочь из кухни: – Не делай такое лицо. – Какое еще лицо? – Траффи поджал губы. – Несчастное, – коротко пояснил Доффи, склонился, быстро поцеловал его в лоб. Отпрянул и стремительной розовой птицей взлетел по лестнице на второй этаж. Видимо, отправился в свой кабинет при спальне. Занятой, видите ли! Семья Донкихот встретила Траффи вежливым молчаливым отвращением. Они, сияя от счастья, поприветствовали своего молодого господина – Дофламинго. И строго, отстраненно уставились на Траффи. Особенно недобро щурилась Джора, но шлюшкой в глаза при Доффи не называла. Дед Джи только вздохнул, махнул рукой и, как всегда, ушел играть в шоги. Только Гладиус кивнул Траффи приветливо, хоть и очень сдержанно. Ну и, конечно, Детка – выбежала в холл, стуча каблуками, и кинулась к Доффи на шею, заорала истошно: – Господин! Я так рада, что вы с Траффи женитесь! – Поздравляю, – Буйвол протянул Траффи широкую ладонь, крепко пожал руку. – Спасибо. – Траффи было не по себе. – С вами белый мишка! – восторженно взвизгнула Детка. Отпустила улыбающегося Доффи и стиснула в объятиях Бепо, который смущенно мялся на пороге. – Он такой мягкий, – Детка терлась щекой о меховую щеку Бепо. – Молодой господин, он почти как ваша шубка! – Это Бепо, кибермедведь Ло, – Доффи еще секунду улыбался Детке, а потом посерьезнел – к нему подошел такой же серьезный Диаманте и что-то тихо сказал. – Бепо, – Доффи наклонился к медведю, – я рассчитываю на тебя. С этими словами они вместе с Диаманте скрылись в глубине дома. Видимо, им предстоял долгий разговор о делах семьи. Траффи упаковывал свои книги в коробку, когда в его комнату заглянула Джора. Она уперла руки в бока и зло зашептала: – После свадьбы опять станешь направо и налево давать другим альфам, а? Она парой фраз намекнула, что её гораздо больше устраивало, когда Доффи лишь изредка трахал Траффи, а не женился на нем. Шлюху нужно использовать как шлюху, а не жениться на ней, ежу понятно. – Да пошла ты на хуй, – Траффи стало так обидно, что голос задрожал. – Куда ты, блядь, смотрела, когда я в детстве с другим обжимался? Он сам не понял, откуда взялась последняя фраза. Она прозвучала, и лишь потом до Траффи дошло, что он только что сказал. Сердце заныло, как будто он только что предал Кора-сана. Джора как-то сникла, глаза у неё забегали. Она начала было поучать Траффи, как нужно жить в браке, но тут её решительно оттеснил Бепо: – Вы расстраиваете Трафальгара. Господин Дофламинго велел, чтобы никто не смел обижать его омегу. Уходите! Джора уже открыла рот, чтобы высказаться... – И как вы можете называть дурными словами жениха нашего господина? – выпалил Бепо возмущенно. Джора проворчала что-то невнятное и ушла, тяжело ступая. Траффи устало опустился на колени у коробки с книгами: – Доффи правда сказал, что меня никому нельзя обижать? – Да, – Бепо опустился рядом с ним. – Утром, пока ты спал, господин Дофламинго беседовал со мной. Он говорил, что ты ранимый и тебя могут задеть злые слова. – Я ранимый? – Траффи усмехнулся. Бля, весь мир ебанулся! Дофламинго считает его ранимым, а от Джоры защищает белый кибермедведь. Но это был не предел ебанутости, не та грань, за которой уже все эмоции смазываются и перемешиваются. За грань Траффи попал через полчаса, когда оставил Бепо паковать одежду и отправился в библиотеку поместья, чтобы унести оттуда несколько ценных трактатов по хирургии. – Трафальгар, – из-за стеллажей с книгами медленно и величаво выступила Монэ. Большегрудая, тонкая в талии. Прямая как струна, строгая – ни единой прядки не выбивается из высокой прически, глаза скрыты матовыми линзами очков. Монэ была специалистом по деловым переговорам, финансистом и переводчицей. Большую часть года она проводила в разъездах по северным и восточным секторам, занималась сбором и анализом информации, заводила связи, выгодные семье Донкихот. И, кажется, даже лично руководила несколькими предприятиями по производству химикатов. Личная помощница Дофламинго. Удивительно умная и усидчивая омега, холодная и расчетливая, характером похожая на бету. С ней всегда что-то было не так. Что-то с гормонами – Траффи точно не знал. – Трафальгар, – уголки её губ опустились. – Польстился на богатство молодого господина? Хочешь выйти за него, чтобы получить деньги? – С чего ты взяла? – Траффи с прищуром глянул на неё. – Ты же его не любишь! – с внезапным жаром произнесла она, обычно такая флегматичная. Монэ сделала шаг вперед и твердо заговорила: – Ты его не любишь! Так зачем он тебе? Какая же ты жадная тварь! – Она сжала кулаки: – А я люблю его, сука ты чертова! Понятно. Значит, все эти годы работала на Дофламинго и ждала, когда он, наконец, обратит на неё внимание – такую тихую, исполнительную и преданную. Красивую, хоть и бледную и какую-то блеклую, со светлыми глазами и волосами. – Ты с ним трахалась? – озлившись, спросил Траффи. Он долго ревновал к несуществующей любовнице на Дресс-Розе, но… но вот она, Монэ, самая настоящая, реальная любовница. – Трахалась! – будто выплюнула Монэ. – И я детей от него хочу. Тебе, шлюхе, не понять. – Зато как врач я понимаю, – Траффи неприятно улыбнулся. – Ты бесплодна, Монэ. Нелады с гормонами, редкие короткие течки, так? Ты надеялась, что от сверхальфы, блонди, даже ты сможешь залететь. Обломалась, да? И это твоя любовь? Ты тупо хотела родить… – Какая же ты дрянь! – в голосе Монэ прозвучали истерические нотки. Она коротко замахнулась и хотела залепить Траффи пощечину. Её тонкое запястье перехватил Бепо: – Не поднимайте руку на моего Трафальгара. Эта отвратительная сцена закончилась так же внезапно, как и началась. Монэ рывком освободилась, развернулась и молча ушла, печатая шаг. Траффи почувствовал себя смертельно уставшим. И, чего скрывать, расстроенным. Он знал, что у Доффи было много омег – ну, в самом деле, не мог же он никогда ни с кем не трахаться. Ему было уже двадцать пять, когда он взял в семью маленького Траффи. До этого Доффи уж точно не один год крутил с какими-то омегами, да и, ожидая, когда Траффи вырастет, явно трахался на стороне. И не мог же он месяцами ни с кем не развлекаться, пока Траффи мыкался по портовым районам и тусовался с местными бандитами вроде Луффи. Но Траффи всегда казалось, что у Доффи не было постоянной связи. А тут вот… босс и его верная красавица помощница. Может, он даже обещал на ней жениться? Дарил что-нибудь? Говорил ласковые слова? Траффи почувствовал острое желание всё бросить и свалить в тихую, чистую, но заваленную проводами и шестеренками квартирку Юстасса.