Чувства под прицелом. Ненужный этап.

      «Мне не за что тебя прощать. Я всё понимаю, всё знаю. Я тоже хочу жить с тобой обычной жизнью. Одной жизнью. Я хочу, чтобы ты пошел пить пиво со своими друзьями и отправлял бы мне сообщения, даже с совершенно бессмысленным текстом, просто чтобы убедиться, что я о тебе тоже думаю. Мне никогда не отправляли таких сообщений, и я тоже хочу! А когда у тебя будет похмелье на утро, ты попросил бы меня побыть с тобой, а я бы принесла тебе воды. Я хочу прижиматься к тебе под одеялом, проводить рукой по твоему небритому подбородку, засыпать рядом с тобой и просыпаться. Каждый день! Я буду провожать тебя на работу и смотреть из окна, как ты уходишь. А вечером на кухне будет гореть свет, и ты поймёшь, что я жду тебя. Я хочу ужинать с тобой, чтобы ты рассказывал, что думаешь обо мне, а я бы говорила о тебе. Я хочу рассуждать с тобой о доме нашей мечты. Я хочу, чтобы ты отвёз меня в жаркую экзотическую страну, где не будет снега. Я хочу, чтобы мы станцевали медленный танец. Не поверишь, я ведь занималась бальными танцами до биатлона. Хочу прыгнуть с парашютом вместе с тобой, в одной связке. Я хочу испытать этот страх и восторг вместе с тобой. Делать вещи, которые я не сделала бы ни с кем больше, потому что я уверена только в тебе! Я хочу, чтобы у тебя была и своя жизнь тоже. Я буду любить те дни, когда ты растворяешься в своём футболе и забываешь о моём биатлоне. Я хочу, чтобы и ты поехал в долгую командировку по работе. Чтобы и ты оставил меня, скучающую и одинокую, ждущую появления возле маленького «окошка» с твоим лицом в мессенджере статуса «в сети», а потом «печатает…». Я хочу, чтобы мы с тобой всегда говорили это наше: «Люблю. И я люблю».       Почти полночь. В квартире выключен свет. Так легче улавливать звук. А ещё лучше — закрыть глаза. Надо сидеть неподвижно, не отвлекаться на лишние движения. Мурашки по коже. Её голос отражается от стен, он пронизывает каждую клеточку его тела. Пробивает насквозь, заставляя сердце биться чаще. Он слушает снова и снова. Он сидит так уже минут двадцать. Почему-то рука не поворачивается набрать номер. Этот голос звучит в нём так громко, что никак нельзя его прервать или заглушить. Надо дослушать этот монолог до конца.       «Люблю. И я люблю… Люблю. И я люблю. Люблю! И я люблю!»       — Ааааа, — со стоном вскочил с дивана Денис. Споткнувшись о пуфик, он чуть не упал. Это невозможно.       «Я тоже хочу жить с тобой обычной жизнью.».       Она сказала именно так. Обычной жизнью.       «Нет, нет! О чём ты говоришь, Оля? Ты не бросишь спорт, не сможешь. Я не позволю! Не будет у нас этой жизни, нет! Так не получится! Не сейчас. По крайней мере, не сейчас. Я должен позвонить сейчас!»       Вдох-выдох. Где-то был коньяк… Да, надо выпить. Он ходил по квартире взад-вперёд, держа телефон в руке, наблюдая, как на экране к цифрам «00» добавляются минуты. Сначала «00:47», потом «00:48», «00:49», и так далее. Он заворожённо наблюдал за ходом времени и никак не мог собраться с силами.       «Надо. Спокойно. Давай».       Словно выстрелы по мишеням — гудки. Долгие, ноющие, тянущие нервы. Сердце замерло.       Она ответила. Она поднимает трубку и молчит. Что сказать? Как это сказать? Как высказать? Как высказать всё, что он пережил за эти полтора дня? Как сказать, что они показались ему неделей? Она молчит. Они молчат. Сделай же что-нибудь! Ты, в конце-концов, мужчина!       — Оля…       — Ты всё слышал.       — Да. Ты… ты…       — У меня тоже сначала не было слов. Они появились позже.       — Да, я не знаю, как это высказать! Я не знаю. Не могу подобрать слов. Я даже боялся звонить. Я… буду так делать! Я буду писать тебе сообщения, гуляя с друзьями. Я мог бы и раньше, но всё время думал, что ты на тренировке или отдыхаешь, спишь. Но теперь я буду. И мы поедем в жаркую страну! Куда ты хочешь? Я куплю билеты, ты вернёшься и мы сразу улетим! На столько, на сколько ты захочешь. Где ты ещё не была?       Он не ждал ответа, они обсудят это позже. Сейчас надо было сказать всё…       — И станцуем, обязательно станцуем. И мы прыгнем с парашютом. Я тоже всегда хотел! И я буду иногда брать тебя с собой на футбол, если ты согласишься, конечно, он тебе тоже понравится! И если ты будешь смотреть из окна, как я выхожу из подъезда и ухожу на работу, я буду оборачиваться и махать тебе рукой. Я всегда так буду делать. Мы же будем вместе, мы будем жить вместе, да? Пожалуйста, давай жить вместе!       Кажется, ещё чуть-чуть, и он сделал бы ей предложение. Ольга ответила:       — Давай.       — Я буду ждать! Я куплю цветы и поставлю на подоконник. Много цветов. И мы заведём кота. Хочешь кота? Я всегда мечтал…       — Да, хочу.       — Мы обсудим дом нашей мечты, Оля, ты слышишь? У нас всё это будет! Ты научишь меня кататься на лыжах? Я всегда буду рядом. Я заставлю Губерниева взять меня в свою команду. Заставлю любой ценой. Следующий сезон — я весь твой. Всегда.       Он выдохнул. Губы пересохли. Денис глотнул ещё коньяка, прямо из горлышка.       — Ты мне столько всего сказал, ты даже не представляешь, как я счастлива, что ты у меня есть. Мне не за что тебя прощать. Я всё понимаю… Денис, со мной произошла беда.       Её тон вдруг сменился. Горькие слова. Беда. Ольга продолжила.       — Я обсудила всё с Юрием Александровичем. Он сказал, что я не готова к Чемпионату Мира. И даже сказал, что лучше туда не ехать. Он боится за меня. И мне страшно тоже. Всё дело в перетренированности, но я это и так знала. Догадывалась, что всё к этому приведёт, надеялась, правда, что после Чемпионата. Но Америка внесла коррективы.       Денис вспомнил разговор с Дмитрием Заниным. Он рассказал ему о биатлонисте, у которого была такая же проблема. Два месяца он не мог встать на лыжи. Как это? Он всё думал, как же такое может быть? Мужчина, спортсмен, а не может встать на лыжи. А как это происходит у женщин? А у двадцатитрехлетних девушек?       — Оля, а как же это будет выглядеть?       — Я не знаю! Ну, может быть… Я не знаю, нет, не знаю. Я боюсь думать об этом.       — Хорошо! Хорошо. Давай не сейчас. Расскажи мне, как прошёл этот твой день. Что ты сейчас делаешь? Где ты?       Ольга усмехнулась.       - Мой день начался странно. Я проснулась, абсолютно уверенная в том, что дома! А потом мне… эээ… наши ребята были со мной. И они мне помогли. Ну, я, конечно, злая была. Злилась на тренеров наших, врачей. А потом поехали в отель. И там я столкнулась с Доро! Она так переживала! Мы с ней пошли в наш номер, а Катя даже чемоданы мои успела собрать. Я рассказала им, как всё было. И потом долго спала. Ну а когда проснулась, начала обзванивать всех: родителей, тренера. А потом услышала твоё сообщение. И записала своё.       — Ты выстрелила мне в сердце.       — Я рада, что попала.       — Ты ведь снайпер!       — Последняя эстафета не согласна с тобой, — кажется, она усмехается. Денис не хотел бередить раны, но не спросить он не мог.       — Ты пришла в себя?       — Мне лучше, только…       — Только что?       — Ты спрашивал, где я? Мы едем в Сиэтл. Сейчас мы на границе между Канадой и Штатами. А потом снова перелёт. Пятнадцать часов! С семичасовой пересадочкой в Бостоне. Круто, да? Вот я путешественница! Привезу тебе магнитик.       Парень услышал боль сквозь шутливый тон Подчуфаровой. Пятнадцать часов. И это после всего, что с ней было. А потом лететь в Норвегию. Хорошо, что сразу туда. Как же ей трудно…       — Я не знаю, что сказать. Это тяжело! Только и всего.       — Да, тяжело.       Они снова молчали.       — Ой, тут уже все по автобусам обратно садятся. Мы едем с французами. Мари ко мне подходила, тоже интересовалась здоровьем. Она хорошая.       Денис улыбнулся. Биатлонная семья.       — Ну что же, тогда иди. Напишешь мне, когда доберётесь до аэропорта?       — Конечно!       «Люблю» они сказали одновременно. Потом рассмеялись и тоже одновременно сказали «и я люблю».       — Целую тебя. Не пугай меня так больше.       — Не буду. Пока!       Денис сел за стол и допил коньяк. По телу разлилось тепло. Взяв телефон в руки, он снова включил её аудиопослание. Дрожь пробежала по его телу.       «Я хочу испытать этот страх и восторг вместе с тобой. Делать вещи, которые я не сделала бы ни с кем больше, потому что я уверена только в тебе!»       Она уверена в нём и отдаёт частицу себя. И он тоже отдавал. Каждую минуту, что они провели вместе, они делились собой друг с другом. Делились дыханием, прикосновением, мыслями, словами, поступками. Делились мгновениями жизни.       «Ох, девочка моя», думал он, снова ложась на диван. Хоть бы она поберегла себя! Повернулся к стене — её место здесь. Зажмурился, представив девушку, прижимающуюся к нему обнаженным телом. Волосы её взлохмачены. Он старается вдохнуть поглубже, но по лёгким будто царапают коготками невидимые котята — Денис начал кашлять. Он давно подозревал, что заболевает, ведь слишком часто, работая, сидел под открытой форточкой, а по Москве всё ещё грипп бродил. Парень закрыл глаза, мысленно увозя любимую подальше от снега и поближе к морю. Куда? Может быть, Шри-Ланка? Там любит отдыхать Занин… Нет, опять это будет ассоциироваться с биатлоном. Вьетнам! Можно! Там красиво. Денис закрыл глаза, всё ещё представляя их путешествие. Ему снился сон.       Сезон окончен, и всем им надо прийти в себя. Он увёз её далеко-далеко и спрятал. Никто не знает, где они. Здесь их не достанет никто, они недоступны: для Ольгиных тренеров, для болельщиков, для журналистов, для его коллег, даже Лена их здесь не отыщет. Здесь не ловит интернет, и даже телефонная связь плохая. Он представил, как они сидят на берегу океана. Ольга обязательно должна быть в светлом коротеньком платье! Её стройные ножки покрывает красивый загар, пальчики зарываются в мелкий песочек. Заботливыми руками он ласково обнимает её за плечи, а девушка склоняет голову ему на плечо. Шумят волны, солнце медленно садится за горизонт, и на пляже, кроме них двоих, никого нет.       «Не переживай, моя девочка, всё уже позади. Всё прошло и не вернётся. Давай я вытру тебе слёзы. Вот, вот тебе моя рука, держись за неё. Я помогу тебе встать на ноги, я выведу тебя из этого, я покажу путь. Оставь за своей спиной гнусные речи о тебе и том, что ты можешь, а чего не можешь. Пойдём вперёд. Оставь в прошлом переживания свои — всё прошло. Слышишь ты меня, дорогой мой человек? Всё прошло!»