За грехи мои тяжкие

То, что выбор спутника мною сделан неправильно, я понял сразу же, как только развернувшийся ко мне лицом Альдо как-то нехорошо усмехнулся и глаза его сверкнули лиловым… Твою же кавалерию! Ну почему некоторых не учит ничему не только жизнь, но и смерть? Ричард Окделл, ты идиот! Глядя, как замаскированная под Ракана тварь, хищно скаля великоватые для Альдо зубы, сделала ко мне шаг, я, вжавшись в холодную стену, шептал запоздалые молитвы и просьбы о помощи всем, кого в данный момент мог припомнить: Создателю, Святому Алану, не менее Святому в моих глазах Эгмонту, отчего-то в этот достойный список вошел и трижды преданный мною эр Рокэ, а напоследок, исчерпав всех покровителей, я даже вспомнил Лита. Да неважно кто, просто ПОМОГИТЕ! И ещё… Я больше так не буду, кля… Нет, это уже было и ни к чему хорошему не привело, просто обещаю! Пропадать не хотелось, очень. Бежать было некуда, вокруг сгустилась чернильная тьма, а тело совершенно не слушалось. Я зажмурился, ожидая, когда Альдотварь начнет рвать меня на куски, но секунды шли, а конец всё не наступал. Открыв один глаз, вместо ожидаемого Лжеракана я узрел высокого, едва ли не в два моих роста человека, чем-то напоминавшего отца. Тот стоял, скрестив руки на широкой груди, и строго смотрел на своего нерадивого потомка. Даже при моей очень скромной сообразительности я понял, что стою перед лицом основателя Дома Скал, великолепного и божественного Лита, которого, собственно, и поминал совсем недавно. — Ну и наворотил ты, приятель, дел, - серые глаза далекого предка смотрели мягко, но с укором. Я склонил голову и потупил взор. Сказать в свое оправдание было нечего. Что натворил — это да. Лит присел так, что его лицо оказалось вровень с моим, и задумчиво произнёс:  — И что прикажешь теперь с тобой делать? Я пожал плечами. Что ему сказать? Да и вопрос был задан явно не для того, чтобы божественный услышал мое мнение — так, риторика. — По закону ты должен отвечать за то, что натворил, Ричард, но… Я с надеждой поднял глаза. Что это? Неужели для меня ещё не всё потеряно? — Но я могу изменить меру наказания. К тому же мне бы хотелось, чтобы ты оплатил кое-какие оставшиеся в прошедшей жизни долги, да и умирать дураком не пристало даже Окделлу, — Лит тяжело вздохнул, — мало мне было Алана и Эгмонта, но ты, мой дорогой, с лихвой переплюнул их обоих, даже не дожив до двадцати, да ещё и перед Изломом. Я вздохнул, тяжело, и вздох этот вышел полным раскаяния. Пусть знает, что я готов к любому наказанию. Да по сути я и был готов. Или нет? Умирать не хотелось, хотя я отлично понимал, что уже мёртв. Удивляло лишь то, что Лит снизошёл до моей персоны и заронил в пропащую душу зерно надежды. — Ты вернёшься. Но не тогда, когда умер, а в момент, когда, при особом желании, возможно всё исправить. Я, не веря своим ушам и едва сдерживая счастливую улыбку, рвавшуюся на лицо, посмотрел на добрейшего из богов. Тот хмыкнул, а потом серьёзно уточнил: — Не думай, Ричард, что все будет так просто. Да, тебе позволено попробовать ещё раз, даже память о том, что произошло, останется при тебе. Вот только в качестве платы за оставленную память и сам шанс у тебя заберут голос. — В каком смысле заберут? — спросил я, с облегчением услышав, что мой голос пока ещё при мне. Перспектива онеметь была довольно неожиданной и не слишком приятной. — как же я тогда смогу все исправить, если не смогу говорить? — А ты хочешь, чтобы всё было легко? — Лит сощурил серые огромные глаза. — Я, кажется, уже сказал тебе, что это не прощение, а подаренный тебе шанс. Не упусти его и помни о дожидающейся тебя здесь твари. Пойдешь по прежней дорожке, и она неизбежно приведёт тебя сюда. Я вздрогнул и закрутил головой, с ужасом ища притаившегося в темноте закатного Альдо. — Если всё повторится, я больше не смогу уберечь тебя от предстоящей кары, — тихо сказал Лит, — если же ты разорвёшь предначертанное и свернёшь с неверного пути, по которому уже один раз прошёл, к тебе вернётся возможность говорить. Как только ты услышишь собственный голос, это будет для тебя сигналом о том, что ты справился. — Но как? — я решительно не понимал, что должен сделать, и как это возможно в безголосом виде. — Разберёшься по ходу, — улыбнулся Лит, и положил мне на плечо свою большую ладонь, — главное, позволь своей голове работать, слушай внутренний голос, он у тебя теперь будет единственным. И зная, как все может закончиться, не повторяй прежних ошибок. До встречи, Повелитель Скал. Я не успел ничего сказать, даже слов благодарности. Лит исчез, темнота вокруг схлопнулась, сгустилась, затопила и лабиринт и меня в нём, всё закружилось, завертелось и мне показалось, что я растворился в ней без остатка.