***
Тронко. - Уверены? – зачем-то спросил Марсель, сам прекрасно понимая, что перед ним стоят двое упрямцев, которых невозможно переубедить. - Да, - настойчиво произнес Давенпорт, поправляя перчатку и стараясь не смотреть в глаза другу. Прощаться не хотелось, но злость и обида которые, прятались за широкой спиной долга, не позволяли остаться на месте. Валмон вздохнул, принимая поражение, но, не переставая волноваться. И если Чарльз еще более-менее походил на разумного человека, то стоящий рядом с ним Эстебан все больше смахивал на свое гербовое животное. Причем на медведя-шатуна поздней осенью, такой же ободранный, побитый жизнью и невменяемый. После своего более чем запоминающегося появления мальчишка проспал несколько дней, потом столько же провалялся то ли в бреду, то ли в дичайшем похмелье, а вот когда окончательно оклемался, изъявил желание отправиться на север. Мотивируя свой поступок тем, что Окделла он там точно не встретит. - В последнее время я подобными глупостями, как уверенность, не страдаю, – буркнул Колиньяр и немного подумав, хватанул флягу из рук зазевавшегося Бонифация, и тут же знатно присосался к чужому имуществу, только за ушами забулькало. - Дитя мое, - начал божий служитель, испуганно следя за своей фляжкой, что с каждой секундой становилась все пустей – Столько пить… - Ага, я помню, Вы мне об этом вчера весь день говорили, – буркнул Эсти, переводя дух и возвращая опустевшую фляжку – Прощайтесь уже, да поехали. Путь неблизкий, а погода с каждой минутой становится все отвратительней. - Может, все же останешься? – произнес Марсель, хватая Эстебана за руку. Он не разделял чужого рвения, да и признаться банально опасался, что юный медведь наделает глупостей в дороге. - Я еду не умирать, а всего лишь проведать отца, – буркнул Колиньяр, задумчиво смотря на флягу Бонифация. Святой человек, заметив этот взгляд, тут же поспешил спрятать руки с заветной фляжкой за спину и состроил скорбное выражения лица, пытаясь донести до юного чада, что столько пить, особенно чужую выпивку, очень вредно. - Отца? – не понял граф. - Мой отец любит власть, - произнес Эсти, легко пожимая плечами и пытаясь незаметно умыкнуть чужое добро – И раз он не смог получить ее в столице, то попытается получить ее из рук наследника, а мальчик, скорее всего, у своего самого близкого родственника – дяди, Жермона Ариго. Тот, насколько я знаю, на севере. Чарльз согласно кивнул. Валмон обреченно вздохнул. Бонифаций был близок к обмороку. Эстебан же в очередной раз почувствовал, что не прочь застрелиться, но его пистолет был у Давенпорта, да и не все поручения Окделла он еще исполнил. От последней мысли Колиньяра перекосило так сильно, словно он целый лимон разжевал и проглотил, а рука невольно потянулась к фляге, жаль та была пустой.***
Очередная таверна. Вошедшие явно не были местными и явно куда-то спешили, не особо охотно смотря по сторонам, но смотрели пристально и крайне внимательно, то ли искали кого, то ли привычка брала свое. Возглавлял их довольно молодой человек, в дорогой одежде и большим количеством перстней на обеих руках. Он не смотрел по сторонам, явно считая это ниже своего достоинства, а говорил, слегка морща нос. «Знать» - сразу же понял Эстебан и невольно скривился, словно ему уксуса плеснули в бокал. Чарльз же от этой картины невольно напрягся, тут же попытался проверить на месте ли пистолет и легко ли ходит шпага, но его руку перехватил уже успевший напиться Эсти, попутно умудряясь схватить чужой бокал. - Сиди смирно, - еле слышно произнес он – Не привлекай к себе внимание, вполне вероятно, что тебя ищут и лишняя шумиха нам не нужна. - Это павлины, - еле слышно произнес Давенпорт, недовольно смотря на солдат. - И что? – не понял Колиньяр, отрываясь от бокала и тоже глядя на недавно вошедших. Шесть охранников, у каждого шпага, но пистолетов не видно, то ли хорошо спрятаны, то ли и вовсе нет. Не самые лучшие противники, но и не худшие. - Они из столицы. Я видел этого с перстнями во дворце. - Часто? Он мог тебя запомнить? – граф так же невольно напрягся, смотря на мужчин уже с большей настороженностью но, все же находя в себе силы отвести свой взгляд и взяться за кувшин с вином, а не шпагу. - Не знаю, - честно произнес Чарльз, наклоняя голову ниже. - Тогда пей, - буркнул Эстебан и щедро плеснул вина в чужой бокал – И не смотри на них, мы тут проездом к кошкам, из самого дальнего Заката нашей страны. Мелкие дворяне на пути, скажем, к умирающей бабушке, чтобы урвать побольше от ее наследства. Понял? - Понял, – кивнул теньент, и послушно взялся за бокал, одним глотком осушая его на половину и тут же морщась – Я так сопьюсь. - Не самая плохая перспектива в сложившейся ситуации, – усмехнулся Эсти и отсалютовал приятелю по несчастью, но не рассчитал силы, и красная жидкость выплеснулась из бокала, как раз на проходящих мимо мужчин. Один из них чертыхнулся на незнакомом парочке языке и злобно глянул на притихшего Колиньяра. Тот уже собрался подскочить и извиниться, но его опередил удивленный голос: - Вы же Чарльз Давенпорт? - Не получилось с бабушкой, – еле слышно произнес теньент и все же выхватил пистолет.***
Тронко Бонифаций смотрел на еще одно неразумное чадо и еле сдерживал очередной вздох разочарования. Хорошо хоть не в одиночку поехал, как предыдущие, и на том спасибо. Жаль нельзя великовозрастного мальчишку посадить под замок на пару недель, глядишь, одумался бы. Хотя о чем он? Не одумается, такие не одумываются. - Уезжаешь? - Уезжаю. - Выпьешь? - Выпью. - Не помри там. - Не помру. Валмон устало улыбается и неуклюже вскарабкался на конную спину. Бонифаций привычно прячет руки за спину, но вдруг вспоминает о своем сане и украдкой осеняет знаком конный зад. Тот благодарно машет хвостом и трогается в путь. - Вот и проводил, - устало произнес он и посмотрел на небо, непривычно моля о чужом благополучии, а не о нескончаемом запасе касеры. На молитвы небо ответило раскатом грома и сильным дождем. Лошадь не успевшая проехать и пары десятков бье замерла, затем развернулась и поспешила к священнослужителю. Смущенный Марсель съехал с конного бока и, поправив камзол, произнес: - В такую погоду и собаку на улицу не выгонят… Я пережду. - Мудрое решение, – согласился Бонифаций, благодарно смотря на небо и мысленно обещая пожертвовать тому лучшего вина, что у него есть. - Но потом я сразу уеду! – предупредил Марсель, поправляя камзол. - Ага-ага… В смысле, конечно сын мой.