Кофейня на углу Седьмой улицы

В первые дни после погрома и драки Кайло вёл себя почти образцово, а его отношения с коллегами если не наладились, то, во всяком случае, стали ровнее и спокойнее. Они с Хаксом продолжали обмениваться колкостями, но без прежней бурлящей под кожей жгучей ненависти и желания уязвить побольнее — теперь это больше напоминало азартную игру, в которой каждый старался оставить последнее слово за собой. Правда, Хакс по-прежнему часто ловил на себе напряжённые, нечитаемые взгляды Кайло. В самом деле, он был ужасным официантом — мог замереть на месте, не сводя глаз с Хакса, и напрочь игнорируя робкие попытки клиентов сделать заказ. И это не считая того, что Кайло оставался бестолковым, своенравным и совершенно несобранным! Будь у них премия «Худший работник месяца», она точно досталась бы Рену. Возможно, из-за их вечных препирательств, а может, из-за своеобразной манеры Кайло выражать свои чувства, но Хаксу понадобилось довольно много времени, чтобы понять — кажется, парень на него запал. Это объясняло странные, чересчур пристальные взгляды, прекрасно ощущавшиеся даже затылком, становившиеся действительно обжигающими, если Хакс непростительно долго принимал заказ у какой-нибудь милой девушки или откровенно заигрывающего парня. Заинтересованность Кайло проявлялась и в том, что он норовил как можно чаще и явственней коснуться Хакса — например, задевая плечом или бедром в зале, или якобы случайно сталкиваясь с ним локтями во время переодевания в комнате для персонала. Тот факт, что в руках у Хакса почти всё время находился поднос с чаем или кофе, который вполне мог выплеснуться на головы ни в чём не повинных посетителей, не беспокоил Кайло вовсе. А самое главное — Кайло им интересовался. Впервые с тех пор, как он устроился работать в «Первый заказ», Рен начал проявлять заинтересованность в ком-то, кроме себя самого. Он не единожды пытался завязать с Хаксом разговор о всяких пустяках, и даже стал задерживаться на их редкие посиделки со второй сменой. Кроме того, он совершенно бестактно старался выпытать у Хакса его полное имя — пришлось довольно жёстко объяснить, что ему вполне хватает и того, что есть. К счастью, парень понял и больше не приставал с расспросами — во всяком случае, относительно имени. Создавалось впечатление, что Кайло просто не способен выразить свои чувства по-человечески, и потому действует по какой-то дурацкой, вычитанной в Сети инструкции вроде «Как привлечь внимание понравившегося Вам парня», но Хакс понимал. О, он прекрасно умел отличать направленный на него чисто сопернический, либо явно дружеский интерес от романтического! Хакс совершенно точно нравился Кайло. Но он понятия не имел, что с этим делать, и потому продолжал следовать своим правилам, не обращая на намёки Кайло ни малейшего внимания. Никаких романов с клиентами и коллегами, так? А Кайло Рен — его, пусть и ужасный, но коллега. Всё просто. Ха, как бы не так! Осознав, что его романтический интерес игнорируют точно так же, как и записочки от влюблённых девушек, провожающих Хакса восторженным шёпотом и дурацким приглушённым хихиканьем, Кайло всерьёз оскорбился. Безмолвный отказ Хакса он воспринял, как личный вызов. После стольких дней наблюдений, Кайло, очевидно, уже представлял, как отреагирует Хакс на прямые, откровенные заигрывания — он просто непреклонно-вежливо откажет, напомнив про своё правило «не смешивать личную жизнь с работой». Поэтому Рен решил пойти обходным путём. Первым делом он начал работать гораздо усердней, да и к остальным сотрудникам цеплялся меньше — Митака и его подручные, наконец, вздохнули спокойно. Хакс едва удерживался от смеха, наблюдая за тем, как Кайло, буквально звеня от с трудом сдерживаемого раздражения и улыбаясь сквозь зубы, принимал заказ от какого-нибудь особенно медлительного клиента. Правда, на многих посетителей его гримасы производили самое тягостное впечатление. Хакс не мог не оценить рвение Кайло по достоинству, но по-прежнему не отвечал на его неуклюжие попытки сблизиться. Тогда Рен принялся налаживать отношения с ближайшим окружением Хакса. Он возмутительно, прямо-таки вопиюще быстро подружился с Фазмой, и Хакс не раз замечал, как они о чём-то шепчутся у стойки, кидая на него быстрые заговорщицкие взгляды. И совершенно не удивился, когда, некоторое время спустя, Фазма начала всё чаще упоминать Кайло Рена в их разговорах, каждый раз пытливо вглядываясь в невозмутимое лицо Хакса в ожидании реакции. Миллисент продержалась гораздо дольше, но в одно холодное, серое утро Хакс увидел, как Милли, прежде не упускавшая возможности цапнуть Кайло за палец или расцарапать ладонь, благосклонно позволила ему себя покормить и даже — неслыханное дело! — почесать за подвижным рыжим ушком. Да что там — Рен и на двусмысленные шуточки Дэмерона реагировал гораздо легче и спокойней, а на очередной встрече двух смен за кофе По уже увлечённо рассказывал новенькому про своего любимого пса, БиБи-8 (Хакс совершенно не хотел узнавать, что значила эта странная кличка, и главное — порядковый номер). Правда, с Рей они по-прежнему не ладили, а Финн непредсказуемого парня и вовсе сторонился, но Кайло это ничуть не беспокоило — ведь и Хакс с ними практически не общался, а значит, стратегической пользы эти их коллеги не представляли. Хакс достаточно хорошо разбирался в военной тактике, чтобы понимать, что происходит. Кайло Рен взял его в осаду, и скоро все окружающие станут намекать ему, какого славного, милого парня он упускает. А ещё воспитанного и трудолюбивого, ага. Нет, Хакс уважал упорство Кайло, но продолжал старательно убеждать самого себя в том, что не стоит потакать капризам неуравновешенного и вспыльчивого мальчишки. Вот только убеждения уже не действовали так эффективно, как прежде. Ведь, на самом деле, Кайло ему нравился. Кайло Рен с его странным вымышленным именем и нестандартным, но притягательным лицом, с его своенравностью, заносчивостью и непробиваемым высокомерием, с его вспыльчивым и неуправляемым нравом… Кайло Рен и его слабая улыбка, глубокий грудной голос и даже навязчивая привычка то и дело заправлять за ухо мешающуюся тёмную прядь, нравились Хаксу. Это было так абсурдно и нелепо, так раздражающе нелогично — хотеть нарушить собственные незыблемые принципы ради этого невыносимого человека! Они до такой степени непохожи, что ничего путного у них точно не выйдет. Хаксу стоит прекратить эти странные ухаживания, которые и так зашли слишком далеко, ради их общего блага. И всё же, когда однажды днем Кайло перехватил его у стойки и предложил после смены сходить вдвоём чего-нибудь выпить, Хакс, неожиданно для себя самого, согласился. Возможно, хоть это поможет ему, им обоим, разобраться в своих запутанных отношениях? Они с Кайло направились в ближайший более-менее приличный бар и заняли небольшой столик в углу, подальше от ярко освещённого центра зала и окружённой людьми длинной барной стойки. Хакс заказал стакан виски со льдом, Кайло — джин с тоником. Было непривычно видеть его в повседневной одежде, а не строгой, идеально выглаженной униформе — вне работы Кайло предпочитал носить неизменно тёмные джинсы и футболки с накинутыми поверх мятыми рубашками, которые он никогда не застёгивал. Кайло стащил с себя и небрежно бросил на сиденье рядом тяжёлое пальто, но любимый объёмный шарф с шеи так и не снял. Хакс предпочёл оставить верхнюю одежду наброшенной на плечи — так он чувствовал себя более защищённым, что ли. Он собирался оставить и перчатки, но, подумав, всё-таки стянул их и аккуратно положил на край стола. Кайло проследил за ними взглядом, а потом неожиданно заметил: — Ты не любишь, когда к тебе прикасаются без разрешения, верно? Удивлённый, Хакс медленно кивнул и Кайло, явно довольный своей наблюдательностью, продолжил: — Вы с Фазмой носите на работе перчатки, но когда я спросил, почему мне не выдали мои, она объяснила, что они не входят в обязательный комплект униформы. Ты начал носить их по собственному желанию, а Фазма просто подхватила эту идею. Я наблюдал за тобой — ты всегда напрягаешься и отдёргиваешь руку, если кто-то из посетителей пытается к тебе прикоснуться. — Это… не очень приятно, пожалуй, — поморщившись, признал Хакс. — Многим парням и девушкам почему-то кажется, что если внезапно схватить меня за руку, это увеличит их шансы сойтись со мной поближе. В конце концов, я решил, что проще всего будет носить на работе перчатки. — Ты сложный человек, Хакс, — склонив голову к плечу, задумчиво произнёс Кайло. — Я никак не могу в тебе разобраться. — Вот как? — не настроенный откровенничать, Хакс уткнулся в свой стакан. Они вроде бы пришли сюда, чтобы раз и навсегда внести ясность в свои отношения, а в итоге говорили о какой-то отвлечённой ерунде. — Ну да, — Кайло пожал плечами и откинулся на спинку стула. — С одной стороны, ты вежлив, аккуратен, хорошо воспитан и дисциплинирован. Эдакий правильный мальчик из хорошей семьи, гордость родителей. Я бы сказал, что ты даже слишком идеальный, чтобы этому можно было поверить. А с другой стороны — ты скрытен и замкнут, и никому не позволяешь пройти дальше установленных тобой границ. И ещё, ты дерёшься и ругаешься, как чёрт. Правильные мальчики так не умеют, Хакс. — И какой же из этого вывод, Кайло? — Хакс сделал ударение на последнем слове, чтобы подчеркнуть, что кто тут ещё скрывается. Он был недоволен, потому что Кайло поднимал тему, не слишком ему приятную, неосознанно нажимая на болевые точки. Или наоборот — вполне осознанно? Однако Рен предпочёл не замечать явного раздражения в голосе собеседника — он подался вперёд, положив локти на стол, и не сводил с Хакса проницательного, пристального взгляда: — Я думаю, что ты действительно вырос в хорошей, респектабельной семье, Хакс. Что тебя воспитывали, как преемника отцовского дела. А потом ты взбрыкнул — и сбежал от своего блестящего будущего, расписанного буквально по нотам. И жизнь тебя хорошенько потрепала, раз ты не выносишь, когда тебя касаются без разрешения и никого к себе не подпускаешь. Это было настолько ошеломляюще, сверхъестественно близко к правде, что Хакс обвинил бы Кайло в чтении мыслей, если бы верил в подобную чушь. Он стиснул ладони в кулаки и сам этого не заметил, пока Кайло не дотронулся до его руки — подчёркнуто медленно и осторожно. — А ты много об этом думал, — Хакс скривился и отнял руку от чутких, горячих пальцев, чтобы поднести к губам стакан и немного успокоиться. — Да, много, — невозмутимо согласился Рен. — Я всё пытался представить, что могло с тобой случиться, но потом прекратил. Потому, что стоило мне только начать перебирать в голове варианты, как меня охватывала такая ярость, что я опасался кого-нибудь убить. Голос его немного сорвался к концу фразы — понадобилось несколько минут тяжёлого молчания, чтобы вновь заговорить. Хаксу хотелось посоветовать Кайло не драматизировать и оставить этот разговор. Кто они друг другу, чтобы делиться сокровенным? — И я решил не зацикливаться на этом. Замечать, не замечая, как это делаешь ты, — Хакс невольно скользнул взглядом по руке Кайло — тот нарочно позволил рукаву рубашки задраться, чтобы показать широкий чёрный напульсник, плотно обхватывающий левое запястье. Хакс мог бы поклясться, что знает, какую отметину он скрывает. Замечать, не замечая, да? Но так делал не только Хакс — это было негласное правило их кофейни. У каждого из них были шрамы, старые и огрубевшие, либо свежие, ещё сочащиеся болью, и все знали об этом, но не говорили вслух. Хакс понимал, что заставляет Фазму обращаться к нему, словно к армейскому командиру, знал, с каким соблазном ей приходится бороться в минуту слабости, но это не мешало их работе и дружбе — кто он, чтобы осуждать её, или ковыряться в душе якобы с благими намерениями? Точно так же и По не лез в душу к Рей, которая жила практически в трущобах и которой Финн всегда заворачивал остававшуюся после смены еду с собой — а то и готовил для неё отдельно. В этом и состояла главная ценность «Первого заказа» — это был своего рода закрытый клуб, члены которого держались вместе против всего остального мира. Сообщество людей, которые сошлись не характерами — проблемами. И Кайло Рен с его проклятой проницательностью наверняка это понял, но всё равно спросил о шрамах Хакса — чтобы показать свои. — Я сам подростком сбегал из дома четыре раза, — тем временем, подтвердил его догадки парень. — Меня всегда находили и возвращали родителям, поэтому, повзрослев и снова сбежав, я решил пользоваться вымышленным именем. Полагаю, в итоге я стал серьёзным разочарованием. Хакс хмыкнул — вот, что показалось ему знакомым в затравленном и яростном взгляде Кайло тогда, во время их драки в кофейне. Рен не ошибся на его счёт — Хакс действительно вырос в образцовой семье, внешне идеальной семье, а его будущее и вправду было просчитано на много лет вперёд. Отец готовил Хакса к военной карьере… Нет, не так — к блестящей военной карьере. Хакс должен был стремительно подниматься по карьерной лестнице и стать самым молодым в истории армии генералом. На меньшее его амбициозный отец не согласился бы. И Хакс послушно и усердно следовал плану — учился, тренировался, служил, выполнял свою работу чётко, безупречно и хладнокровно. До тех пор, пока однажды не осознал, что ещё немного — и он вот так же спокойно и аккуратно приставит пистолет к виску и спустит курок. Потому что Хакс всё равно не жил. Он ушёл в отставку, объявил разъярённому отцу, что не станет продолжать пробиваться в высшие армейские чины ни на каких условиях, а потом, для пущей надёжности, признался, что в постели предпочитает мужчин. После этого оставалось только собрать свои вещи. В отличие от Кайло, Хакса не удерживали и не пытались вернуть домой. Получается, они с Кайло в самом деле были здорово похожи, и не только в том, что сумели стать «серьёзным разочарованием» для своих родителей — оба они были сплошным клубком противоречий, сомнительных жизненных решений и странного, отчаянного упорства. Просто Хакс скрывался лучше. — Жалеешь? — прямо спросил он у Рена, который с преувеличенным любопытством рассматривал людей у барной стойки. Тот только презрительно фыркнул и отрицательно помотал головой: — Ничего не стал бы менять. Как и ты, наверное. — Пожалуй. Кроме, разве что, парочки совсем уж отвратных дней, — это могло бы стать отличным тостом, но первые порции выпивки они уже допили, а заказывать новые не собирались. Хакс хотел сохранить ясную голову, а Рен, кажется, вообще не слишком-то увлекался алкоголем. — Кроме парочки отвратных дней, — повторил Кайло и едва заметно улыбнулся. — Кайло, к чему всё это? Зачем ты позвал меня сюда? — устало прикрыв глаза, поинтересовался Хакс. С каждой минутой он чувствовал себя всё слабее — скоро уже нельзя будет отказать Рену и вернуться к тому, с чего они начинали. Заскрипел стул и слегка накренилась деревянная столешница, когда Кайло, очевидно, привстал и опёрся об неё руками. Через мгновение он легко поцеловал Хакса в губы, и тут же отстранился. Только после этого Хакс открыл глаза и перестал задерживать дыхание. — Ты мне нравишься, — произнёс Кайло после долгого молчания. Он недовольно морщил лоб и выглядел озадаченным собственным признанием, словно только сейчас, сказав об этом вслух, разобрался в своих чувствах. Хакс тоже предпочёл бы другую формулировку. Кайло не предложил: «Давай переспим и покончим уже с этим неудобным, неразумным притяжением». Он сказал это беспомощное «Ты мне нравишься» так, словно подразумевал что-то большее, чем приключение на одну ночь. А Хакс уже долгое время не заводил ни с кем длительных отношений. Но он только кивнул, принимая признание, и, подозвав официанта, попросил счёт. Они покинули бар в молчании и остановились у края тротуара. Хакс повернул голову, чтобы спросить Кайло, где он живёт и как собирается добираться домой — автобусы, наверное, уже не ходят, поэтому они могли бы прогуляться пешком. Ну конечно, Кайло выбрал именно этот момент, чтобы быстро наклониться и вновь поцеловать Хакса. И тот наплевал на неудобство — кое-как выпростал руку, чтобы ухватить Рена за плечо, прижимая его ближе, благо, в такой поздний час на улице практически никого не было. Хакс чуть развернулся, позволив Кайло обхватить себя руками, ни на секунду не переставая целовать его, и охнул, когда тот вдруг отстранился, чтобы рывком втянуть его в тесный и тёмный закоулок за стеной бара. Теперь Хакс смог ответить на крепкие объятия Кайло, провести ладонью по его густым прохладным волосам, и кажется, он забыл на столике в баре перчатки… Чёрт с ними, так даже лучше, гораздо лучше чувствовать под своими руками горячую кожу, забираться пальцами под необъятный шарф, чтобы погладить длинную шею. Кайло застонал, а их поцелуи стали глубокими и совсем несдержанными. — Хакс… Хакс, поехали ко мне? — с трудом, перемежая слова с поцелуями и судорожными вдохами, проговорил Кайло. — Да, да, хорошо, — не задумываясь, согласился Хакс. Оторваться сейчас друг от друга казалось немыслимым. Кайло вдруг замер, перестав покрывать его лицо беспорядочными поцелуями, его крупные ладони остановились на поясе Хакса. — Я живу в мотеле, — виновато прикусив губу, признался Рен, пока Хакс, всё ещё плохо соображавший, пытался понять, о чём он вообще говорит. — Я не думал, что задержусь здесь надолго и не стал подыскивать себе постоянное жильё. Но мотель вообще-то нормальный… относительно. Хакс скривился, представив, насколько относительно нормален этот мотель. В своё время он достаточно повидал подобных мест, чтобы понимать, почему Кайло выглядел таким виноватым. — Нет уж, спасибо. Пойдём, моя квартира совсем рядом, — решительно постановил Хакс и потянул просветлевшего лицом парня за собой. Они торопились, едва не срываясь на бег, и всякий раз, когда их ладони соприкасались во время быстрой ходьбы, Хакса будто электрическим разрядом прошивало. Хакс снимал жильё в высоком многоквартирном доме, от которого можно было легко и довольно быстро добраться до кофейни. Они немного успокоились, пока шли сюда, поэтому не стали вновь набрасываться друг на друга ни в лифте, ни в прихожей. Кайло даже обошёл всю небольшую квартирку, с любопытством осматриваясь и на ходу снимая пальто с шарфом. Хотя, что там могло быть интересного в единственной, лаконично обставленной комнате, да кухне с ванной? Правда, Рен надолго задержался у двух высоких стеллажей с книгами, и возмущённо поджал губы, обнаружив несколько хороших изданий Керуака, которого Хакс якобы терпеть не мог. Ожидание затягивалось, грозясь стать действительно неловким, и Хакс начал задумываться о том, что неплохо было бы предложить гостю чай или кофе, как и полагается радушному хозяину дома. Но тут Кайло, наконец, утолил своё любопытство, и сам шагнул к Хаксу, чтобы за руку потянуть его к кровати. Наверное, их секс должен был быть похожим на бесконечные стычки в кофейне — грубым, яростным, страстным. Но пока что они с Кайло просто сидели на краешке постели и целовались, словно неопытные подростки. Поцелуи были глубокими и неспешными, а Кайло то и дело прерывался, чтобы коснуться губами щеки, шеи, скрытого под свитером плеча Хакса, пока тот гладил его волосы и широкую спину. Хакс, в свою очередь, наконец-то смог поцеловать каждую точку-родинку на лице и шее Кайло. Ему нравился вкус его кожи, хотя он вовсе не был похож на черничный, что бы там ни воображали влюблённые девицы из кофейни. — А я всё думал, есть ли у тебя веснушки, — почти благоговейно прошептал Кайло, стянув с Хакса тёплый мягкий свитер. Его собственные рубашка и футболка уже давно валялись на светлом паркете. — Всё-таки есть. На плечах, чуть-чуть на животе, на спине, наверное… — И на бёдрах, совсем немного, — признался Хакс, просто чтобы посмотреть, как глаза Кайло полыхнут тёмным огнём. Они не договаривались о том, кто будет в активной позиции, но Хакс без колебаний опустился на спину — возможно, потому, что Кайло не требовал этого. Было приятно ощущать на себе давление и жар его тела, хоть Рен и старался удерживать большую часть своего веса на согнутых руках, словно боялся навредить. Пришлось настойчиво потянуть на себя его левую руку, чтобы заставить Кайло отпустить себя, и стянуть с запястья широкий напульсник. Несколько минут Хакс рассматривал тонкий белесый шрам, пересекающий запястье — нет, он не собирался ни о чём спрашивать, — а потом осторожно коснулся его губами. Кайло в ответ как-то странно, сдавленно выдохнул и за подбородок повернул лицо Хакса к себе, вновь захватывая в плен его губы. Во всём этом было слишком много доверия, какой-то затаённой ласки, а временами даже неловкости. Кайло не должен был без конца благоговейно скользить руками по его телу, осыпать поцелуями кожу и обнимать за тонкую, несмотря на армейское прошлое, талию. И вообще, дались ему эти веснушки, особенно на бёдрах… Но Хакс не противился ни долгой подготовке, ни этой странной, непривычной осторожности, ни собственной дурацкой ответной нежности. Потом, конечно, были и страсть, и нетерпеливость, и горячечные поцелуи, когда они двигались вместе, и Хаксу оставалось только надеяться, что стены в его доме достаточно толстые, а сон у соседей — исключительно крепкий. Кажется, он осип, и оставил на спине и плечах Кайло отметины от крепко стиснутых пальцев, но не было похоже, чтобы тот особенно возражал — он навалился на Хакса и пытался отдышаться, щекоча встрёпанными волосами шею и ключицы. Хакс огладил ладонями влажную спину и затылок Кайло, ожидая, когда в голове хоть немного прояснится, и отстранённо отметил про себя, что, похоже, задолжал мистеру Сноуку большую благодарность за этого невозможного человека. Хозяин ведь вполне мог бы указать строптивому, самоуверенному парню с кучей странностей на дверь, но зачем-то взял к себе на работу, и поставил в одну с Хаксом смену… И тогда его осенило — даже странно, что он не понял этого раньше. Хакс невидяще смотрел в потолок, чувствуя, как разомлевший Кайло снова покрывает благодарными поцелуями его плечи, и знал, что наконец-то разгадал замысел мистера Сноука. Не таким он был человеком, чтобы собирать под своим крылышком запутавшихся, сбившихся с пути ребят! Они все, все без исключения, были для него увлекательным аттракционом, развлечением — затем-то и понадобилось всесильному шефу собирать в одном маленьком коллективе столько совершенно непохожих, неуживчивых и сложных людей. Рей регулярно устраивала неприятности второй смене, но в первой всё было тихо — и тогда Сноук прислал им Кайло, прекрасно понимая, что тот будет постоянно вступать в конфликты со всеми остальными сотрудниками. И если бы их с Хаксом не потянуло друг к другу, они вполне могли бы однажды разнести всю кофейню. Собственно, именно это они и сделали, только последствия срыва Кайло и драки удалось скрыть. А ведь Фазма рассказывала Хаксу, что недавно шеф предлагал ей занять должность бармена в другом его заведении. Предложение она не приняла по понятным причинам — боялась не устоять перед соблазном, — но только теперь Хакс в полной мере осознал, с каким циничным, садистским расчётом оно было сделано. Следуя такой логике, По должен был бы получить работу в одном из подпольных борделей Сноука, а воинственная Рей — место вышибалы там же. Сноук нарочно отбирал тех людей, которые гарантированно не смогут поладить, чтобы потом посмотреть, как они будут вцепляться друг другу в глотки. И Хаксу предлагали управлять не кофейней, а коробкой со сломанными, но по-прежнему забавными игрушками… — Кайло, ты читал «Кукольный дом» Ибсена? — внезапно поинтересовался Хакс из-за пришедшей в голову ассоциации. — И всё-таки, ты чертовски странный парень, Хакс, — проворчал тот, откатываясь в сторону и кое-как вытаскивая из-под себя смятое покрывало. Наконец, он с довольным вздохом высвободил тёмно-серую ткань и тут же притянул Хакса к себе, в тепло, не обращая внимания на его протесты — сначала надо сходить в душ, выключить в квартире свет, и вообще, он не любит лежать с кем-то в обнимку, это неудобно и жарко! И только после того, как Хакс затих и почти задремал, смирившись с тем, что его крепко обхватили за пояс и прижали спиной к мерно вздымающейся груди, Кайло неожиданно добавил: — Мне больше Хемингуэй нравится. Что ж, возможно, определение «потерянное поколение»* и вправду подходило им больше. Утром Хакс узнал о Кайло сразу несколько новых вещей. Во-первых, в отличие от самого Хакса, приученного к строгому распорядку дня, Кайло любил спать допоздна. Во-вторых, тот факт, что он, вообще-то, находится в чужом доме, парня совершенно не смущал — наоборот, он до того привольно разлёгся на кровати Хакса, словно она была сюда поставлена исключительно для него. А ещё, со сна волосы Кайло сбивались в такой невообразимый клубок, что остричь его, казалось, было бы легче, чем расчесать — но это последнее выяснилось, когда Рен, всё ещё сонный и вялый, в одном накинутом на плечи покрывале, появился на кухне ближе к одиннадцати часам. Хакс, успевший к тому времени не только принять душ и позавтракать, но и дочитать начатую ещё на прошлой неделе книгу, поговорить с Фазмой по телефону и навести, наконец, порядок в кухонных шкафчиках, ехидно пожелал ему доброго утра. — Угу, — буркнул Кайло, кое-как приземляясь на стул напротив. — Хорошо, что у нас сегодня выходной. — Пожалуй, — спокойно откликнулся Хакс. — Ты сможешь перевезти сюда своё барахло. Он поймал удивлённый, недоверчивый взгляд Рена, и поспешил объяснить: — Ты только ничего не подумай. Я просто не хочу, чтобы ты натаскал ко мне клопов из своего мотеля. — Хорошо, — даже слишком поспешно согласился Кайло, вскакивая с места. — Я могу съездить за вещами сразу после завтрака. Только душ приму! Он энергично потер ладонями лицо, едва не уронив покрывало на пол, а потом обошёл стол, чтобы быстро и невпопад поцеловать Хакса в скулу — вот так нелепо они и стали парой. — Значит, разобрались, — тихо, обращаясь к самому себе, проговорил Хакс, и повысил голос, чтобы Кайло услышал его за шумом воды в ванной: — А я пока приготовлю кофе!