Гаптофобия

Прошло уже два года с тех пор, как Стайлзу объявили о его «болезни». Окружающие привыкли. Отец смирился. Все-таки, Джон был единственным, кому Стайлз позволял поцеловать себя в лоб или потрепать по волосам. Пять дней в неделю Стайлз силком заставлял себя идти в школу. Школа - вот, пожалуй, самое ужасное место, его личный, персональный ад. В школе никто не будет думать, что от простого толчка Стилински может свалиться с ног. В школе никто не будет думать, что от дружеского удара по плечу у подростка может начаться паническая атака. В школе никто не будет думать, что, случайно задев его сумкой на большой перемене, можно причинить вред. «Гаптофобия» Именно это сказал семейный психолог Стайлзу после очередного сеанса. Стайлз несколько раз недоуменно моргает и несмело возражает, что в его жизни не было домашнего или сексуального насилия, что могло бы послужить толчком к образованию болезни. Это Стайлз знал совершенно точно. Вместо ответа психолог тянется ладонью к его лицу, будто желая погладить его по щеке, и Стайлз пугливо шарахается. Женщина довольно улыбается и подтверждает что, да, это определенно гаптофобия, не нужно быть дипломированным специалистом, чтобы подтвердить это. Отец и близкие друзья Стайлза, то есть Скотт, Лидия, Айзек, Лора, Малия и Джексон поставлены в известность. Они и раньше замечали, что их общий друг ненавидит, когда к нему прикасаются. Они не были особенно удивлены. Суета вокруг Стайлза поднялась и… опала. Несколько психологов пытались назначить ему лечение. Отец несколько раз серьезно говорил с ним, пытаясь помочь. Скотт каждый день говорил Стайлзу, что эта болезнь — ужасное заблуждение, и ему нужно — он просто обязан — пройти курс лечения. Хотя и извинялся еще три дня, после того как, на радостях от выигранного чемпионата, обнял Стайлза, заставив того, тем самым, практически потерять сознание. А Стайлз не хотел. Он не хотел проходить курсы лечения. Он слушал психологов, отца, друзей. Он отрицал то, что его спокойствие и наслаждение этой болезнью являются заблуждением. Он чувствовал себя очень комфортно, один, на пустынной улице, на крыше, в своей комнате, в лесу. Он гулял по раннему утреннему городу бледной фигурой, одетой в большой темный свитер крупной вязки, с длинными рукавами, закрывающими ладони, в очках, скрывающих большую часть лица. В красной худи с капюшоном, натянутым по глаза, подросток лежал на полянах в лесу, скользил между деревьев, гладя их кору. Касания, ставшие единственными в его жизни. Стайлза все устраивает. Если бы только не эти… люди. Стайлз ненавидит школу. — Смотри, вон тот, в синем свитере. Красавчик, скажи? — шепчет Лидия, главная красотка школы на ухо Стайлзу. — Где? — вяло интересуется Стайлз, отодвигаясь от Лидии, хотя та его и так тактично не касается. — Ну вот, у входа стоит. Смотри, какой у него мужественный подбородок. И линия скул какая… — Кривая. А подбородок — слишком большой для его лица, — говорит Стилински, но все равно смотрит потому, что знает: Лидия не отвяжется. У дверей стоит высокий громила, в утянутом синем свитере — последний пик моды альф. Типа, в этой одежде лучше видны их мускулы. Брр. Стайлз морщится. — Как он тебе? — спрашивает Лидия, внимательно следя за выражением лица Стайлза. — Никак. — Ой, да ладно. Он на тебя запал, точно тебе говорю. — Лидс, что ты несешь? — Я тебе отвечаю, он на тебя уже раз семь посмотрел. — Не интересует, — коротко отвечает Стайлз и покидает свой личный уютный уголок столовой, вслед за Скоттом, оставляя Лидию в недолгом одиночестве. Стилински видел, как с другой стороны к ней подходит Джексон, ее истинный. — Ты такой милый, — ласково говорит громила, постепенно подступая к Стайлзу и зажимая его между собой и стеной. Где Скотт? Он сказал подождать пару минут в раздевалке, где он, где этот чертов Скотт?! — Уйди от меня… Пожалуйста, — судорожно просит Стайлз, отступая и чувствуя, как его лопатки соприкасаются со стеной. Сквозь свитер чувствуется холод. — Не бойся меня, — доверительно говорит громила, медленно поднимая руки к лицу Стиллински, — я всего лишь хочу… твой запах… У него гон. И, как на зло, рядом оказался именно Стайлз. — Пожалуйста, не трогай меня!.. — рефлекторно подросток шарахается назад и ударяется головой о стену, в глазах на мгновение темнеет. Скотт, Лидия, Джексон, Тренер, папа, Эрика, Айзек!.. Сейчас Стайлз безумно обрадовался бы даже мистеру Харрису. Мозг просто кричал о помощи, ногти впивались в ладони, альфа нависал над хрупким подростком, в глазах его постепенно разгорался огонь похоти. «Вот, блять!» — успевает подумать Стайлз, прежде чем потные ладони ползут ему под футболку и горячие слюнявые губы прижимаются к нему где-то в районе шеи. Стайлз кричит, кажется, про себя, шепотом. Он сам не слышит себя. Там, где чужой альфа касается его, кожа горит и плавится, лопается с сухим хрустом, взрываясь нарывами и хлюпая начинающимся гниением. Боже, кто-нибудь, что-нибудь!.. остановите это… Распахивается дверь. Словно кто-то выдернул Стайлза из огня, словно дал глотнуть кислорода утопленнику. Кто-то отрывает альфу от хрупкого омеги, и вот уже трое взрослых и доминирующих самцов, в трезвом уме и ясной памяти, живой стеной отделяют подростка от человека, чьим разумом овладели животные инстинкты. Айзек и Джексон рычат, совместными усилиями подавляя волю альфы под гоном, а Скотт на секунду оборачивается к Стайлзу. Кто-то накрывает Стайлза пледом и быстро уводит его в его же машину, избегая контактов с кожей. Стайлз невменяем. Стайлз на грани сумасшествия. На третий день после этого события Стайлз приходит в школу. Он бледнее обычного, одежда покрывает все его тело, на руках тонкие перчатки, на шее шарф, в котором лицо подростка утопает до самого носа. Друзья молча смыкаются вокруг него, отрезая от внешней школьной толпы, ничего не спрашивая, ничего не говоря и, главное, не прикасаясь… Стайлз никогда не был зависим. Никогда. Ничего он не любил настолько сильно, что не был бы способен с этим расстаться. Любимые игрушки, одежда, еда — абсолютно все Стайлз мог отдать, подарить, продать и потерять. Стайлз трепетно относился лишь к своему личному пространству, оберегая его как зеницу ока. Но с недавних пор появилось еще кое-что. А точнее, кое-кто. А совсем поточнее, один альфа, которому Стайлз был совсем не рад. И имя ему было Дерек Хейл. Впервые они встретились на обыкновенной утренней пробежке Стайлза. Стайлз любил бегать рано-рано, когда на улице еще нет людей и кажется, как будто в городе никто не живет. Стайлз мирно бежал по дорожке в парке у дома, как вдруг почувствовал запах, от которого споткнулся, сбился с шага и чуть не упал. Из-за гаптофобии у Стайлза было чрезвычайно развито обоняние. Он чувствовал различные запахи гораздо раньше, быстрее, сильнее и насыщеннее, чем кто-либо другой. Стайлз не был глупым мальчиком. Он много читал и много знал. Стайлз почувствовал нарастающее возбуждение. Вне всяких сомнений, где-то рядом находился его истинный альфа. Стайлз замер. Впереди на дорожке показался высокий, крепкий мужчина. Его темные волосы явно выделялись на фоне свежей, весенней, светло-зеленой листвы. Черная байкерская куртка была расстегнута. Альфа говорил с кем-то по телефону. Стайлз думал недолго. Едва он понял, что альфа заметил его, и увидел, как тот начал принюхиваться, подросток ломанулся в кусты. Так быстро Стилински еще никогда не бегал. Необузданный и необусловленный страх гнал мальчишку вперед, не разбирая дороги, к дому: по лужам, по пожухлым прошлогодним листьям, по проезжей части, без передышки. Оказавшись дома, Стайлз заперся на все замки, наглотался подавителей, с ног до головы облился спреями для нейтрализации своего запаха и закрылся в своей комнате. Стайлзу было так страшно… Стайлз помнил, что стало с ним в прошлый раз, когда альфа решил сделать его своим омегой… В школу Стайлз сегодня задрапировался основательней обычного. — Господи, Стайлз, на улице 24, а на тебе толстый вязаный свитер. Как ты не сжарился? — удивляется Лидия. — Ой, Лидс, — закатывает глаза Стайлз. Девушка хитро улыбается в ответ и целует Джексона, подошедшего к компании. — Лидия, дорогая, нам нужно радоваться, что Стайлз не нацепил хиджаб, при его особенности это было бы вполне уместно, — хмыкает Айзек на секунду отвлекаясь от своего обеда и поднимая голову на девушку. — Питера своего «дорогая» называй, — мгновенно набычивается Джексон и за столом встает дружный хохот, Лора и Скотт дают Джексону пять, в то время как покрасневший Айзек пытается что-то отрицать. — Ты знаком с Дереком? — шепотом спрашивает Айзек, когда Стайлз мгновенно ныряет за его спину, прося прикрыть. — Дереком? — переспрашивает Стайлз, выглядывая из-за плеча друга, не забывая все же сохранять расстояние. — Да, Дереком. Это тот самый парень, от которого ты сейчас прячешься. — Я в курсе, спасибо, — сварливо бросает Стайлз, одновременно ойкая. — Боже, он идет сюда!.. Прогони его!.. — Привет, Айзек, — темноволосый альфа уже здесь, совсем рядом, Стайлз чувствует его запах, это приятно и страшно одновременно. — Дерек! Сколько лет, сколько зим! — Айзек радостно обнимает парня, похлопывая его по спине. — И давно ты здесь? — Сегодня утром приехал. Еще даже домой не заезжал. Как там мои родственники? Не уехали еще никуда? — Какое там, — смеется Айзек. — Лора здесь, я могу позвать ее, если хочешь. Ты ведь к ней приехал, верно? — Да, — задумчиво отвечает Дерек, скользнув глазами к до этого молчавшему подростку. — Не представишь меня своему другу? — Эм... Конечно, — слегка удивленно отвечает Лейхи. — Стайлз, это Дерек Хейл, брат Лоры и… племянник Питера. Дерек, это Стайлз Стилински, мой друг и, одновременно, сын шерифа. — Знаешь, где лежит оружие, парень? — усмехается Хейл. — И не только, — бросает Стайлз, незаметно сигналя взглядом Айзеку. Тот, умный парень, за это Стайлз его и любил, мгновенно все понял: — Да, Стайлз, тебе ведь пора на дополнительные по химии. Не заставляй Харриса ждать. — Ах, да, точно. Пока! — с облегчением выдыхает Стайлз и мчится в сторону раздевалок, найти Скотта. — Почему твой друг меня избегает? — между делом спросил Дерек. — Избегает? Да что ты! Он просто очень стеснительный, — очень натурально изобразил удивление Лейхи. — Айзек, я учился у Харриса. И его кабинет находится в противоположной стороне, — веско уронил Дерек. Стайлз сам не знал, почему он так боялся Дерека. Скорее всего, то, что его гаптофобия начала прогрессировать после нападения и попытки изнасилования со стороны того альфы, являлось главной причиной. Стайлз внутренне переложил всю свою ненависть и страх с того громилы на Дерека, мысленно приравнял Хейла к тупому животному, которому нужен от омеги только секс и больше ничего. Поэтому, сидя у Лоры дома и помогая ей с математикой, Стайлз определенно чувствовал какой-то дискомфорт. Хотя бы от того, что в спину ему впивался взгляд чем-то разгневанного альфы. — Лора! Подойди на минутку! — раздался из глубины дома голос матери девушки. — Иду, мам! — Лора попросила Стайлза подождать пару минут и упорхнула. Стайлз рванулся было за ней, но понял, что это выглядело бы очень глупо с его стороны и остался сидеть на месте. — Стайлз, — раздался голос альфы, как гром среди ясного неба. Стилински внутренне сжался. — Да… Дерек? — Ты меня избегаешь. Вот так, просто, в лоб. Без обиняков. — Нет, — подросток машинально что-то писал, не видя, что именно, сосредоточив все свое внимание на альфе за спиной. — Да. Когда мы впервые встретились, ты ломанулся от меня в кусты, сбежав и даже не заговорив со мной, — принялся перечислять Дерек. — Когда меня познакомили с тобой, ты просто сбежал, как последний трус. Каждый раз, когда я забираю Лору из школы, ты исчезаешь из ее общества. И я знаю, что Лоре долго пришлось упрашивать тебя, чтобы ты пришел сюда сегодня. — Чувак, — фыркает Стайлз, — да у тебя мания величия. С чего это ты мне сдался? .. — И даже сейчас ты продолжаешь сидеть ко мне спиной, — добивает омегу Дерек. — Я не избегаю тебя, ясно? — шипит Стайлз, поворачиваясь на стуле к Дереку. И… Боги, он так близко. Стайлз шарахается в сторону и чуть не падает. Дерек делает попытку удержать его, но Стилински уворачивается с ужасом. — Не трогай меня, — едва выдыхает он. Его сердце стучит о ребра, больно ударяясь о кости. На Стайлзе нет свитера, на улице слишком жарко. Только рубашка с длинными рукавами, но тонкая… Слишком тонкая. Стайлз чувствует, будто бы фантомные касания на руке в том месте, где ее мог перехватить Дерек. — Просто не прикасайся ко мне… — Стайлз, нам нужно погово… — Ничего нам не нужно! — истерично вскрикивает Стилински, ненавидя себя за это, но как будто проваливаясь сквозь тонкий лед все глубже и глубже в липкую истерику. — Стайлз, мы истинные, — очень спокойно говорит Дерек, стоя на месте и опустив руки. Его раскрытые ладони направлены на Стайлза, в них нет ничего необычного, но Стилински уже рисует себе в воображении когти, наполненные ядом, электрические молнии, раскаленный металл. Стайлз чувствует подступающую к горлу панику. — Мне плевать, — бросает Стайлз и делает попытку уйти, но… Рука Хейла непроизвольно хватает его за плечо, и мизинец касается оголенной кожи. Стайлза как будто прошибает током. Все старые воспоминания в мгновение ока оживают, окрашиваются в новые цвета и вспыхивают в памяти с новой силой. Стайлз быстро сбрасывает руку Хейла с себя, словно бы это гремучая змея. — Я сказал, не трогай! — в тот же миг темнеет в глазах, слабость в коленях. Ноги подкашиваются, Дерек бросается помочь, но он оттеснен вовремя вернувшейся Лорой. — Стайлз, — тихо и мирно зовет она. Ее голос знакомый. Он успокаивает. В глазах проясняется. Стайлз размеренно дышит. Все в порядке. Все нормально. Стайлз быстро собирается и уходит из дома Хейлов. Лора объяснила братцу про болезнь омеги, подробно все растолковав и не забыв упомянуть о нападении, которому Стайлз подвергся. Дереку пришлось выдержать немало позорных минут, ожидая, пока сестра перестанет смеяться и хихикать над тем, что у брата наконец появился свой истинный. И теперь Дерек готов убить самого себя. Он понимает, что задал неверный тон с самого начала, что в первую же встречу произвел на подростка плохое впечатление, а в последующие лишь усугубил его. Дерек долго думает и, в итоге, находит самое верное решение. Он идет к маме. Талия, едва заслышав о его проблеме, немедленно уводит сына к себе в комнату и, закрыв дверь, расспрашивает его обо всем. Выслушав его и приняв к сведению то, что она уже знает о Стайлзе, дает единственно верный совет: — Начни ухаживать за ним. — Ухаживать? — Дерек думает, что ослышался. — Именно. Но ухаживать издалека. Присылай ему букеты, конфеты, открытки. Оставляй на пороге дома записки. Охраняй его при утренних пробежках. Покажи ему свою лучшую сторону. Но не лезь к нему в душу. Жди, и, через время, он привыкнет к тебе и сам откроется. Дерек некоторое время думает о словах матери, и уже завтра Стайлз обнаруживает на своем пороге букет цветов, с пустой поздравительной открыткой, едва слышно пахнущей самим Дереком. Стайлз некоторое время крутит цветы в руках, а потом выкидывает их в мусорку, а листок бумаги сжигает зажигалкой тут же, задумчиво наблюдая за пламенем. Но Дерек не сдается. Каждый день, в течение следующих двух недель, Стайлз обнаруживает на пороге неизменный букет цветов и открытку со своим именем. Каждый день в своем шкафчике Стайлз обнаруживает коробку любимых конфет, с подписью «Стайлзу» и никакие замки не помогают. И каждое утро Стайлз выбрасывает цветы, а открытку сжигает, чуя своим тонким обонянием аромат Дерека Хейла. В один из таких дней Стайлз подкарауливает Дерека (для этого ему пришлось встать в пять, Дерек всегда приносил цветы, и они оказывались на пороге дома раньше, чем Стайлз выходил на пробежку). Увидев, как Дерек подходит к дому, Стайлз открывает дверь, надеясь, что тот убежит, но, альфа если и замирает буквально на секунду, тут же невозмутимо подходит и кладет цветы к ногам омеги. — Доброе утро, — едко цедит Стайлз. — Доброе, — совершенно спокойно говорит Дерек. — Выспался? — Вполне. — И не лень ли тебе вставать каждый день в такую рань? — Нет. Я делаю то, что мне нравится. Для этого я смог бы вставать и в четыре часа утра. — То, что тебе нравится? То есть, приносить цветы омеге, с которым тебя свела природа, и которым тебе просто будет удобней воспользоваться в любой момент, стоит лишь пальцем поманить? — вызывающе провоцирует альфу Стайлз. — Принес цветы омеге, которого полюбил почти с первого взгляда, — поправляет Стайлза Дерек и спокойно уходит, оставляя офигевшего омегу на пороге собственного дома с открытым ртом. В этот день Джон обнаруживает на кухне букет желтых роз, и на удивленный вопрос «Откуда?» получает лаконичный ответ «Подарили». Через несколько дней случается еще одно происшествие, по силе не уступающее признанию Дерека Стайлзу в любви, а то и перекрывающее его вовсе. Как обычно, Стайлз совершает свою утреннюю пробежку. Он почти закончил, осталось чуть меньше пяти минут бега и он дома. Но судьба решает иначе. Два альфы-бегуна пристраиваются рядом со Стайлзом. Они бегут по бокам от него, на расстоянии вытянутой руки. Они начинают вести с ним разговор, пытаясь перейти на шаг. Но Стайлз отбивается короткими односложными ответами, мечтая лишь добежать до своего дома. Неожиданно альфы начинают сужать коридор, в котором бежит Стайлз. Его тут же накрывает паника, он спотыкается. А когда распрямляется, то видит, что рядом с ним бежит Дерек Хейл, а другие альфы испарились, словно их и не было. — Доброе утро, Дерек, — говорит Стайлз, продолжая бежать. — Доброе утро, Стайлз, — невозмутимо приветствует его Хейл и замечает: — Хорошая погода, верно? Самое оно для пробежки. — Да, — Стайлз слегка нервничает, хотя не может не признать, что запах Хейла его успокаивает. — А… здесь бежали еще двое… — Двое? — переспрашивает альфа и уточняет: — Ты имеешь в виду, двух альф, бежавших тут, рядом с тобой? Один в такой синей куртке, а другой без зубов? — Да, совершенно верно. Постой, без зубов?.. — Не знаю, не видел, — тут же откликается Дерек. Дальше они бегут в молчании. Стайлз (позволяет Дереку бежать рядом) бежит рядом с Дереком до самого дома. Проходит еще пара дней. Дерек ни разу не появляется в поле зрения Стайлза. Не то чтобы Стайлз искал! Так, поглядывал в разные стороны, туда-сюда, спросил Лору пару (десятков) раз «заберет ли ее сегодня Дерек», а «Дерек будет сегодня в школе?» и даже «не нужна ли ей опять помощь с математикой?». В последний день Стайлз не получает цветов. Стайлз обыскивает все крыльцо, обходит кругом дом, весь участок, но ничего похожего на записку или самый захудалый букетик не находит. В школе Стайлза не ждут конфеты. Шкафчик закрыт. На нем висит большой замок, который Стилински повесил, пытаясь защититься от конфет. Теперь подросток рассеянно поглаживает его пальцами и думает, что ему, вероятно, не хватает Дерека. Совсем чуть-чуть. Самую малость. Каплю. Но эта капля действует как ложка дегтя в бочке меда. — Ты какой-то угрюмый, — бурчит Малия, когда Стайлз отмахивается от нее на перемене между английским и историей, когда та пытается понять, что произошло. — Не знала бы, что у тебя никого нет, сказала бы, что тебя бросил парень, — щелкает пальцами Лидия, подхватывая Джексона за локоть, после того как Стайлз стал припираться с последним из-за какого-то пустяка, — на всех срываешься. Стайлз мгновенно извиняется, даже мимолетно прикасаясь к плечу девушки, от чего сам приходит в изумление. Стайлз настолько себя накручивает, что ему становится плохо и его отправляют домой с истории. Дома Стайлз никак не может расслабиться. Потому что в голове крутятся слова Лоры о том, что ее старший братец сегодня уезжает в столицу, к себе домой. Звонок в дверь бьет Стайлза по ушам, привыкшим к тишине. Отец должен вернуться поздно, так что Стайлз идет к двери пополам с надеждой и недоверием. Надежда перевешивает. — Привет, Стайлз, — запах Дерека божественен, как он раньше не замечал?.. — Привет, Дерек, — Стайлз мнется, он чувствует странное предвкушение, но боится того, что за ним может последовать. — Я уезжаю сегодня. Домой, — Дерек прокашливается. - Вот, приехал… Попрощаться… Попрощаться… — Может, зайдешь? — неожиданно предлагает Стайлз, чувствуя, как что-то падает внутри мягким пухом. — Н-нет. Мне уже пора ехать, — Дерек неопределенно показывает рукой за плечо. У калитки стоит черная Камаро. — Мм. Ясно. Классная тачка. — Спасибо, — Дерек улыбается. Стайлз как будто наполняется изнутри теплым золотом. — Ну, я тогда пойду, — Дерек делает неловкое движение, чтобы пожать Стайлзу руку, но вспоминает о его болезни и прячет руки за спину. — Ага, — сипло говорит Стайлз. К горлу почему-то подкатывает комок. — Прощай, — Дерек поворачивается. Он спускается по ступенькам крыльца, и с каждой ступенькой в Стайлза как будто вонзают нож. — Постой… — Что? — Дерек замирает. — Я говорю, — Стайлз прочищает горло несколько раз, — стой. Дерек стоит. Стайлз обходит его, встает перед ним и пристально смотрит ему в глаза. И чем дольше он смотрит, тем больше заживают его старые шрамы. Тем больше Стайлз ощущает тепла и защищенности. И с каждой секундой старые раны затягиваются, оставляя давние воспоминания в далеком прошлом. — Знаешь что? — прищурившись, говорит Стайлз. — Никуда ты сегодня не уедешь. — Это почему это? — губы Дерека растягиваются в неверящей улыбке. — Потому что я тебя не отпущу. Стайлз приподнимается на цыпочки и неловко целует Дерека в губы. А после мгновенно отпрыгивает в сторону, бежит в свой дом, в секунду влетает на крыльцо и, обернувшись, напоследок посылает Дереку горящий взгляд.