работоспособный кадр.

Тэхён смиренно дожидается конца смены своего теперь уже настоящего начальника, контракт он подписал сразу же, как только Чонгук вытащил кипу бумаг из ящика стола. Размышления, — стоит ли окунаться в прошлое, вспоминать всё это и возобновлять общение со своим старым любовником (на минуточку: представлять начальника без неудобного костюма и нижнего белья, потому что ты уже видел всё это много раз, а сознание так и не стёрло картинки), — даже не встали на пути заключения Тэхёном договора. Приемная, в которой предполагается работать в ближайшее время, не блещет изобилием деталей — всё просто и лаконично, как, в общем-то, и должно быть на рабочем месте секретаря. Светло-серые стены, большие окна и белое металлическое жалюзи. Стол пока ещё пуст, на нем разве что стоит банка с карандашами и компьютер. Складывается ощущение, что до его прихода здесь потрудилась уборщица, не может же всё содержаться в такой чистоте, здесь до него ведь работал кто-то, в конце концов. В голове сразу же делается пометка спросить Чонгука насчет прошлого секретаря. И Тэхён подумывает, что завтра же пойдет и наведет справки в университете насчет возможности перевестись либо на вторую смену, либо на заочное обучение, раз уж он нашел место заработка для оплаты учебы и жилья. Ещё не мешало бы в ресторане нормально покушать, если, конечно, платит Гук, а он пригласил, значит так и будет. Может, попросить деньги авансом? Потому что ещё пары недель его желудок точно не выдержит этой «внезапной» диеты, в которую он загнал сам себя. Что делать, если Чонгук откажет? Или как-то не так воспримет эту просьбу? Он так и продолжал узнавать кабинет, думать, строить планы на будущее и записывать что-то в воображаемый ежедневник вплоть до конца рабочего дня Чон Чонгука, который не задержался в своем кабинете ни на минуту, наверняка ведомый ощущением, что там за дверью, совсем близко, сидит Ким Тэхён, и будет сидеть по крайней мере ещё месяц (так указано в договоре), и ждёт его. Отчего-то от последней мысли становится теплее, а на лбу пробивается испарина, всё более чем просто сложно. Тэхёна отвлекают от его мыслей, протягивают руку и помогают встать с дивана. Чонгук всё такой же свежий, ни капельки не помятый за весь рабочий день, будто и не работал вовсе. В деловом приталенном костюме, с уложенными волосами и выглядывающими из-под белоснежных рукавов дорогими часами, Гук становился для Тэ символом мужественности, статности, того, кого никогда не бросают — бросает только он. И как бы не было жалко это признавать, но именно Чонгук уехал несколько лет назад из их родного города. Они идут вместе, Тэхён лишь чуть позади, словно прячется за плечом своего начальника, скрываясь от окружающих. У него складывается ощущение, что все знают, каким образом ему досталось это рабочее место, что здесь он лишь по договорённости. Когда они проходят мимо рабочего отдела, все отчего-то начинают перешептываться, да даже та самая девушка, встретившая его утром на ресепшне с яркой улыбкой, кажется максимально подозрительной, провожая босса и его секретаря взглядом до выхода. Да, возможно, это бредни сумасшедшего, если быть точнее, то Тэхёна. Мало ли какая информация могла просочиться. Может, Чонгук успел кому-то обмолвиться перед принятием бывшего парня.

***

В ресторан едут на машине Гука, точнее их везет водитель. Чонгук и Тэхён сидят на заднем сидении авто, и никто не может успокоить бушующие в голове мысли. Первый думает, что слишком много времени прошло, наверняка его уже и не помнят, как старую страницу дневника забыли с чего всё начиналось: их долгие поцелуи под фонарем у дома Тэхёна, долгие объятия, прижимание к этому самому столбу, закинутые ноги, высасывающее всю энергию «люблю». Второй же понимает, что они слишком сильно изменились, разнятся статусы, подчиненный и начальник — куда уж хуже, тут и мечтать не стоит когда-нибудь прикоснуться к этим сомкнутым в тонкую линию губам. Всё это, всё то, что было реальным когда-то, невозможно и слишком далеко от них. — Я… — начинают одновременно, будто по щелчку. В зеркале заднего вида внезапно показываются глаза водителя, из-за чего Тэхён растерянно водит взглядом туда-сюда. Чонгук, наверное, что-то ищёт, раз так внезапно хлопает по сидению, обтянутому черной кожей, как и весь салон в целом. В итоге искомое он находит под бедром Тэ, который чуть ли не задыхается от руки, так умело протиснущейся между его ногой и сидением. У Гука в руке маленький пульт, на нём нажимают какую-то из кнопок, что Тэхён не в состоянии заметить, переваривающий только что случившееся, знающий, что для Чонгука это обычное дело. Вдруг поднимается черная заслонка между водителем и пассажирами, Тэ хмурится, переводит непонимающий взгляд на Гука, а тот лишь в ответ смотрит долго, вынуждает отвернуться к окну и не поворачиваться под изучающим взглядом вплоть до окончания поездки. — Всё в порядке? — интересуется Чонгук, оглядывая сжавшие брюки на коленях руки. Тэхён чуть постукивает пятками о пол и рассеянно озирается, еле-еле кивая. Всё абсолютно в порядке, просто он едет в ресторан на заднем сидении дорогущего авто, рядом с ним сексуальный экс-бойфренд, а ещё вчера он не мог позволить себе даже рамен. На входе перед Тэ впервые склоняют голову, швейцар учтиво открывает дверь перед гостями. Щёки немного горят при осматривании богатого убранства, пестроты красного, комбинированного с золотым. Полы устелены красными коврами, вокруг много столиков с белоснежными скатертями и поставленными к ним стульями, отделанными позолотой. Они направляются чуть дальше, к более дорогому отсеку, где уже стоят диваны, столы просторнее, а букеты на них богаче. Тэхёну прямо-таки непривычно сталкиваться с таким, открывать меню и видеть в каждой стоимости свою (еще не полученную) заработную плату за месяц, а то и несколько. — Чонгук-ши… — было начинает, когда глаза разбегаются от количества нулей на один квадратный сантиметр. — Успокойся, просто предоставь право выбора мне. Бокалы поставили на стол спустя минуту. Пузырики, плавающие в шампанском, завораживали своеобразным танцем на просторах напитка. Губами так не хотелось прикасаться к тонкому стеклу, прерывать волшебство в сияющей воде. Пальцы покручивают бокал, кружа его над белоснежным полотном скатерти. Чонгук долго и выжидающе смотрит на застывшего Тэхёна, что скукожился в одной позе и только и делает что таращится на шампанское. — Тэхён-а, я всё никак не могу привыкнуть к тому, что встретил тебя, — широкая ладонь ложится на бедро под коленом, сжимает его, но это быстро пресекают, пальцы Тэ цепляются за чужую кисть и аккуратно кладут её на колено обладателя. Чонгук пока в проигрыше и не может овладеть неприступной крепостью. А Тэхён будто специально издевается и ждёт того, что будет дальше. На фоне играет расслабляющая музыка, от которой глаза закрываются сами собой, Тэ уже начинает зевать, но успевает захлопнуть челюсти и в спешке закрыть рот, хмурясь при получении чонгуковой усмешки при этом. Он всегда смеялся над ним. До боли обидно, эти издевательства, насмешки всегда вызывали внутри Тэхёна бурю негатива. Бокал дорогого шампанского опустошается за считанные секунды, распирая ноздри пузырьками, с жутким шипением расходясь по ротовой полости.  — Чон Чонгук, скажи честно, ты решил меня напоить? Ты же знаешь, что меня разносит уже с одного бокала, — щёчки заметно порозовели, в глазах немного расплывается окружающая обстановка, красный сливается с золотым, являя новый, никем неизведанный цвет. В теле впервые за день чувствуется легкость, тяжелые доселе кожаные ботинки кажутся невесомыми. — Я в курсе, что твой организм поддается алкоголю лучше, чем мне. Но ты пьешь его сам, так что на деле это не является спаиванием. Они смотрят друг на друга долгое время, Тэхён даже склоняется ближе, упираясь трясущимися руками в обивку дивана. Чонгук мастерски скрывает то, что в этот самый момент готов завалить парня на лопатки и слизать всё оставшееся шампанское с мягких пухлых губ. Тот же просто не понимает, что от него хотят; вроде бы это прошлые отношения, связи разорваны, остались тяжелым грузом в воспоминаниях их обоих — всё это, старое, забытое, никому не нужно (и даже если нужно Тэхёну, то уж точно не Гуку). — А я вот могу поспорить, — в глазах Тэ искорки, чертята так и бегают, вынося мозг Чонгуку, который завороженно смотрит на бывшего любовника, что не только преобразился внешне, но и в общении стал более раскованным. — С чем же? — Не думаю, что что-то действовало на меня сильнее, чем ты. — Почему говоришь в прошедшем времени? — неужели он действительно оставил всё в прошлом? Но… Чонгук чувствовал себя на седьмом небе от счастья, хватаясь руками за каждую возможность провести с Тэхёном чуть больше времени, не мог же он ощущать весь тот спектр эмоций, всплеск гормонов и полнейший отрыв разума в одиночку? — А ты хочешь узнать, так ли это в настоящем? — он склоняется ещё ближе, почти дотягивается до губ Гука, всего несколько сантиметров и они поцелуются прямо на глазах у всех посетителей, но в последний момент Тэхён смущённо закусывает свою нижнюю губу и отодвигается. — Мне нужно в туалет. У Чонгука непрошеный холод на губах, желание разогреть их. Тем самым способом, который секунду назад предлагал Тэ. Да вот только тот стремительно уходит, покачивая бедрами, обтянутыми узкими брюками, якобы не давая шанса на продолжение. «Возбудим и не дадим. Тэхён, ты как всегда в своем репертуаре, похоже, эта твоя черта останется с тобой надолго», — исступленный вздох, руки сжимающиеся на уголке галстука, оттягивающие его подальше. Мысли витают вокруг одного человека, что только пытается казаться недосягаемым, а может вовсе и не пытается, просто его стеснение переросло в своего рода защиту. Но Чонгук по обыкновению своему на сто процентов уверен, что его способности смогут растопить эту неприступность и сорвать с Тэ не только одежду, но и все чёртовы замки, которые тот успел на себя навешать за это время.