работоспособный кадр.

Выбегать из кабинета Чон Чонгука, чтобы только пятки сверкали, скоро станет для Тэхёна привычным. Но нельзя поддаваться на жалкие потуги этого соблазнителя. Тэ волевой персонаж, он уже практически хозяин своей жизни, раз может давать отпор такому, извините за выражение, альфа-самцу. Ага. Почти. У этого хозяина своей жизни вид, правда, как у сеньора Помидора из рекламы консервированных овощей, а так, в целом, он полностью спокоен. Чонгук вновь заставил краснеть и смущаться… Тэхён, ты дурак, раз спустя столько лет можешь вернуться к старым чувствам и забыть то, что Гук бросил тебя когда-то, только лишь проведя пару минут вблизи друг друга. Чонгук все такой же игривый и взбалмошный засранец, каким был во время их первой любви. Кимтэ, тогда еще будучи максималистом, думал, что это навсегда, что они вместе с его любимым Гукки поступят в один вуз, снимут отдельную квартирку и уедут от родителей куда подальше, чтобы не беспокоить своей, кхм… голубизной, всё-таки у них консервативная страна. И в одно прекрасное утро его суженный просто испарился, ничего не объяснив. И как же это обескураживает: работать на своего любовника, с которым столько связано, столько пережито вместе и, как ни было бы больно признавать, порознь, а после еще и осуществлять ничтожные попытки противостоять старым чувствам и не вспоминать об этом. Да, всё ложь… Тэхён признается себе наконец во всём, и, черт возьми, он хочет этого придурка начальника. Ким Тэхён мог бы стать личным песиком Чонгука по собственному желанию, да он уже полностью в его власти: как финансово, так и эмоционально, причем последнее — херова десятка лет, если не больше, зарплату-то свою он получает всего месяц, а Гук ебет ему мозг (и его тело в целом) с юношества. И вообще, чего это он? Сидит на работе, а думает, похоже, ненужным местом. Надо отчеты подшивать, Чонгуку бы и его будущему посетителю кофе с конфетами организовать, и, Тэхён, а ну перестань трогать руками свои алеющие щечки! Божечки, как же у него горит личико, давно не было такой реакции на постороннего человека. Ким Тэхён, у вас давно не было секса. Надо что-то решать, иначе либо вашу жопку поимеет совсем не тот агрегат, либо член будет тот, но это будет против ваших принципов. Температура тела постепенно приходит в норму. Шоколадные конфеты с ликером выкладываются на блюдце, самые дорогие в запасах секретаря, ведь важный контракт стоит на кону. Иногда и от правильно подобранных конфет зависит настроение потенциальных партнеров Чон Чонгука, как следствие, и ход сделки. Иногда нелюбимое занятие — прислуживать кому-то, может так захлестнуть с головой, что ты чувствуешь, будто это твое призвание. Тэхён даже и подумать о таком раньше не мог, хотя нынешний его образ жизни немного походит даже на брак с самим Чон Чонгуком. Не смешно ли? Уборка его рабочего места, готовка вкусностей лично для его директора и, как же без этого, знание расписания своего мужчины вдоль и поперек. Впрочем, от этого Кимтэ хочется только хихикать. Его фантазия никогда не доводила до хорошего. — Кхм, здравствуйте, а господин Чон на месте? — раздается в приемной, пока Тэхён усердно оттирает пятнышко на фарфоровых чашках. Улыбчивый секретарь сразу же отвлекается от своего дела. — Да, конечно, только я ему сейчас сообщу… — Красный атлас бросается в глаза. Женщина, стоящая перед ним, уж слишком шикарна. Миловидные черты лица, не позволяющие угадать возраст сразу же, но она точно была женщиной, даже манера смотреть и говорить была искушенной для обычной девушки. От такой можно было потерять голову, состояние и все равно быть благодарным лишь за встречу с ней. Неужели она и есть тот самый партнер? /надеюсь, не половой/ Она улыбается, поправляет густые черные как смоль волосы, при ходьбе упавшие на зону декольте, и наклоняет голову набок. — Если он в кабинете, то не надо сообщать. Чонгук и так меня ждет. — Подол платья взлетает в воздухе, а тонкая кисть невесомо опускается на дверную ручку, и женщина все так же легко входит в помещение, оставляя за собой смущение и полнейшее смятение. Ну не может быть, нет… Вдруг всё, что успел себе нафантазировать секретарь буквально за этот час, рухнуло, даже с учетом недавнего поцелуя. Может, это и есть проявление старого непокорного Чонгука, который решил отомстить таким образом за провал в ресторане. Такой вариант совсем не исключен с учетом того, что директор ни разу не обмолвился о роде деятельности его партнера и уже тем более его половой принадлежности. Как бы сильно ни хотел Тэхён входить в кабинет директора, одной из его обязанностей на этот вечер было приношение горячего кофе и сладостей. Он высчитал ровно пятнадцать минут, чтобы войти с железным подносом в руках. — Чон Чонгук-ши, я принес кофе, — робко произносит Кимтэ, стоя в дверях с опущенной головой. Он не может себе позволить даже взглянуть на женщину, сидящую к нему спиной. Заметно, что директор нехотя отвлекается от посетительницы и переводит взгляд на работника, быстро туша свою улыбку. — Раз принес, поставь на стол, — с некой язвительностью произносит молодой мужчина. — Я уже, конечно, не особо рассчитываю на то, что у нас хватит времени на кофе, ведь правда? Поцелуй кисти руки, хрустальный смех женщины, сопровождающийся шуршаньем подола платья. Оскорбленное сердце (?)… Все это так странно (?)… Тэхен, только не признавай ничего, не делай поспешных выводов. Скорее, это просто обида от того, что каких-то пару минут назад этот парень целовал его. Идея как можно быстрее покинуть двух новоявленных деловых партнёров приходит в голову сразу же, и, стоит только сделать пару шагов, как секретаря вновь зовут. — Да, точно, Тэхен, совсем забыл. На этом твой рабочий день закончен, нам помощь не понадобится. Кхм… А ты можешь идти домой, — сухо, без эмоций и — самое главное — без разрыва зрительного контакта с женщиной. У работника остервенело бьётся сердце в груди, и действительно хочется бежать, бежать и не останавливаться, а, возможно, и не возвращаться вовсе. Как так можно было поступить? Ещё бы он и помощь предложил, как же, ага. Чтобы два бывших любовника ублажали чужую женщину, ну да, свингеры, есть такое понятие, но Тэхён уж точно не из их числа. И всё-таки Чонгук ни капельки не изменился, как был сукой, заключает про себя в спешке сбегающий с рабочего места секретарь, так ей и остался.