работоспособный кадр.

Рассвет убивает ночь, пожирая её кусочек за кусочком, превращая черную непроглядную мглу в сиреневую облачную пастилу, насмехающуюся над всяк спящим после долгого дня. Время пять утра, постель смятая, нагретая двумя обнимающимися, сплетенными телами. Природа мать, да пошла ты, нельзя так убивать священность ситуации, даже если никто и не спит. Чонгук водит пальцами по коже парня, наблюдая за движением его волосков на предплечьях, Тэхён пластом лежит на горячем теле, не стесняясь своей наготы, не испытывая неловкости. — Чонгук? — Кажется, он целую вечность стоял на распутье, прежде чем выдавить из себя хоть слово: он либо прерывал эту безмолвную идиллию двух влюбленных после ночи удовлетворения, либо тянул этот момент как можно дольше. Тэхён должен был узнать правду, всю от начала до конца, хотел понимать Чонгука не только в блаженных объятиях одеял, скрывающих таинство ночи, но и действия его партнера вне постели. — Что такое? — Я всегда хотел узнать, почему ты тогда пропал из моей жизни. — Парень ни с того ни с сего ощущает себя более чем открытым, и это понемногу сводит с ума, оттого он подтягивает одеяло чуть выше и прячется от назойливого взгляда, который посылает Чонгук. Тот понимает, что когда-то этот вопрос должен был всплыть и пришлось бы на него отвечать, а ответов всё так и не находилось подходящих, разве что… — Ты же знаешь, мне пришлось уехать, чтобы получить лучшее образование для получения должности, которая у меня сейчас есть. — Ты бросил меня, начал игнорировать. Даже до того, как окончил школу. И я не могу это ни с чем другим спутать, — не унимался Тэхён, а Чонгук боялся раскрыть правду, которая могла ранить и без того задетые чувства. — Я не знаю, как тебе объяснить, и боюсь, что тебе будет больнее, если ты все узнаешь. Утро бы сменилось днём, а затем ночью, и всё бы закрутилось в круговерти времени от невыносимо долгих пауз, недосказанности и непонимании, почему нельзя всё сказать с самого начала, почему нельзя друг с другом быть честным и открытым. Почему? Вся жизнь соткана из наших неотвеченных «почему», а мы всё взрослеем, идём по извилистой дорожке с «почему» на лице и не становимся мудрее ни на каплю. Почему мы рождаемся, почему время иногда стремительно быстро утекает сквозь пальцы, а почему оно иногда тянется так, что спать хочется лечь и перетерпеть невзгоды, пока они сами пройдут незаметно — так же сквозь тебя. Почему мы, когда влюбляемся, сразу не можем сказать человеку, почему с ума сходит в неистовстве, пока выбираем нужный посыл и эмоцию, маску, дабы только понравиться, не понимая, что если и изменим что-то, то это уже не мы подойдем и признаемся в своей «искренности»? Почему принято скрывать правду и почему в каких-то случаях это действительно можно сделать, а в каких-то нет, почему тогда нет человека, который решит это за нас? Почему люди от жира бесятся лишь бы что-то поменять в жизни, когда их она устраивала, но «поднадоело» и всё тут; почему вообще сейчас Тэхён лежит голый с любимым и пытается разобраться в отношениях после того, как поддался чувствам и переспал с Чон Чонгуком. Не бросит же он его, в конце-то концов. — Чон Чонгук, хоть это и не видно по мне, но я сильный мальчик. Что тогда произошло? Я что-то сделал не так или…? — Самокопание. Немного пороков было у Тэхёна, но этот был одним из его невыносимых, склизкой занозой втемяшевшийся в мозг парня, вынуждая прокручивать навязчивый червячок из «Определенно, что-то должно быть не так». Чон Чонгук всегда это ненавидел в нем. — Что ты, что ты, малыш, всё было хорошо. В этом нет твоей вины. И моей. Единственное, что мы сделали не так… это, скорее, любили друг друга громче обычного. — Чонгук пытался сгладить углы, обхватил лицо Тэхёна ладонями и целовал, отдавая всю свою мужественную силу, буквально моля, чтобы тот забылся и утонул в этих эмоциях, но парень был непреклонен. — Что? О чем ты? — Твоя мама все-таки заметила нас однажды, — на выдохе произнес Чон Чонгук, следя за переменами в лице Тэхёна, у которого взгляд рассеянно бегал по возлюбленному в попытке прочесть невысказанное и самое страшное предположение. — Ну, за тем самым… — Черт. — Трудно было поверить в то, что его родная мать причастна к расставанию, хотя что она могла сделать, Тэхён боялся спрашивать об этом и боялся разочароваться в родном человеке, который подарил ему жизнь, выкормил, вырастил. — Но… Чонгук, я не совсем понимаю. А что дальше? Почему я об этом не знал? Она же никак не выказывала это… — Мне было в понятной форме сказано, что я и на метр приближаться к тебе не должен. Я не её сын, Тэхён, она любит тебя, на самом-то деле, просто хотела сделать так, чтобы тебе было лучше. У Чон Чонгука глаза немного заслезились, впервые за свою жизнь Тэхён мог наблюдать проблеск слез у горделивой своей второй половины. И, кажется, тот разрыв он переносил даже легче Чонгука, если тот знал причину и попытался скрыть всё. Если бы он, будучи подростком, узнал о предательстве родной матери, то наверняка бы это сломило его, как бы ни было больно сейчас. Они оба были разбиты по-своему: Чонгук бежал к своим родителям знающим об их отношениях, знающим об ориентации своего сына, принимающим его таким, какой он есть, обнимающим сотрясающегося в рыданиях парня, молящего о том, чтобы его увезли как можно дальше, чтобы боль не застилала глаза, чтобы было всё неправдой, позабылось быстрее. Второго же мать лечила объятиями, в секрете зная, что послужило причиной депрессии сына, тот самый противный мальчишка, который посмел его осквернить и захомутать, когда Тэхённи, вообще-то, нормальный! Тэхён радовался тогда, что его мама обнимает его, любит, даже не понимая, что он грустит не из-за того, что прощается со школой, а из-за уезда главной любви своей жизни. Как же он ошибался. Чонгуку пришлось пересказать день, который он помнит во всех красках. Узнав о шантаже матери, Тэхён не верил в своё существование в принципе. Как она могла зачать и родить его, а впоследствии претворяться любящей, а потом угрожать его же будущим, как она могла так нагло распоряжаться его жизнью? Так правда была раскрыта, оба лежат в постели и молча смотрят друг на друга, кажется, заново влюбляясь. Тэхён переживает в себе бурю эмоций, желающих вырваться наружу, через слёзы и крики, ему одновременно нестерпимо больно и хорошо, потому что его предал родной человек и любил все это время тот, от кого он этого не ожидал. Чонгук хочет обнять это хрупкое в реальности тело, сделать то, что он хотел с самого начала — закрыть от всех невзгод, но этому не суждено сбыться — в полной тишине, прерывающейся биением сердец раздается телефонная трель. Директору приходится вспомнить о своих обязанностях, нехотя подняться на постели и ответить на звонок. — Чон Чонгук слушает, — …. — Да, сейчас буду. — …. — Мне надо на работу, — это уже господин Чон произносит лично Тэхёну, который растерянно смотрел на него во время всего разговора с неизвестным. — Я думал, ты в отпуске, — парень подтягивает одеяло повыше, когда от него совсем отстраняются. Когда Чонгук покидает постель, становится зябко и досадно, будто что-то не выполнено до конца, а на ум приходит новое «почему». — Прости, это дело первой важности. — Прекрасный директор Чон, ты опять меня бросаешь. — Он улыбается ярко, показывая ненастоящие эмоции и пытается отшучиваться, хотя это не очень то и выходит. Тэхён посылает взгляды в спину одевающегося мужчины, который натягивает на себя рубашку, стоя в черных облегающих трусах, и смотрится это более чем вызывающе, что приходится сжать коленки и представить прошедшую ночь. Тэхёна отбрасывает на подушки с новой силой и нарочито американским «Фак». Нельзя быть таким помешанным на человеке и возбуждаться в то время, когда он тебя собрался покинуть. И вообще это похоже на какую-то болезнь. Скорее зависимость. Чонгукоголизм — обожание того, когда прекрасный Чон Чонгук ходит рядом с тобой в одних боксерах. Надо будет посмотреть, можно ли зарезервировать название болезни в общем реестре. Директор, облачившись в штаны и рубашку, пару секунд смотрит на галстуки, в верхнем ящике комода, размышляя, и отказался от идеи стягивать свою шею. Нет смысла приезжать в свой офис при полном параде во время срочного дела. Чонгук разворачивается к Тэхёну, видя выражение лица того, и ухмыляется, зная, что он тоже думает об этом. Необходимо было отвлечься, причем обоим, и было некрасиво оставлять Тэхёна без дела одного в квартире, даже если он только-только начал выздоравливать. — Малыш, я уверен, ты уже в состоянии выйти из дома. Кредитка на кухонном столе, можешь погулять по торговым центрам по дороге в универ. Запасные ключи я тебе оставлю, — сообщает Чонгук, подходя ближе к парню и присаживаясь на кровать, чтобы ещё хоть немного коснуться его. — А зачем мне идти в университет? — Эта горячая ночь вышибла из тебя последние крупицы памяти. Тэ, вчера я принес документы из твоего университета. Чимин говорил, что тебя хотели отчислить за непосещаемость. Я вроде как позвонил в твой деканат и уладил пару вопросов, сказал, что ты проходишь практику в моей компании, и, так как у нас компания работает исключительно по расписанию, на парах ты не появляешься, и тебе необходимо оформить свободное посещение. Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы. — Я… Я даже не знаю… Чонгук! Ох, спасибо тебе огромное! — Тэхён подлетел к директору, обнимая его, совсем позабыв про свою наготу, не представляя, как его возлюбленный смог это всё провернуть за его спиной. Он и не думал, что всё можно решить, осознал, что с универом покончено, домой он бы не вернулся и просить бы денег у родителей не стал, и он действительно так думал. А Чон Чонгуку удалось! — Ну ладно, ладно тебе. Если бы я не помогал твоему университету с одним проектом, то ничего бы не случилось. А тут оказалось, что мы с твоим деканом знакомы. Это просто удачное стечение обстоятельств, поэтому одевайся, не думаю, что тебе что-то подойдет из моих вещей… Ты немного худоват, но можешь попробовать и всё-таки загляни в торговый центр, покажи, что у тебя всё хорошо в деканате и извинись, что тебя долго не было. Согласись приходить в универ раз в неделю, я переведу тебя на четырехдневку в компании. — Чонгук крепко поцеловал Тэхёна напоследок и со стоном отдалился, когда тот начал заходить дальше, полез пальчиками под ремень штанов. А Тэхён та ещё бомба сексуального действия. Вот так одна из проблем Тэхёна решилась, а другая появилась. Чонгук ушел незамедлительно, оставив парня лежать одного наедине со своими мыслями, стоит ли увидеться с матерью и разобраться со всем или же нет. И что ему сказать при встрече?..