Сироп сорта Брейберн

Капли пота медленно стекали по морде. Это лето в Эквестрии выдалось особенно жарким. Белый пегас лениво сбивал яблоки с деревьев, по старинке, своими копытами, несмотря на наличие крыльев, которые бы упростили этот нелегкий труд. Его длинная грива развевалась на ветру, и угольного цвета грива то и дело попадали ему в глаза, и их приходилось постоянно поправлять. Эппл Сироп выбивался из образа обычного Эппла, начиная с того факта, что он не земнопони, и заканчивая его меткой, которая даже отдаленно не напоминала яблоко. Подошедший к молодому пегасу дядя окликнул его. — Эй, малец! Иди, отдохни – к нему обратился старый жеребец в шляпе. У Эпплов всегда был бзик на головных уборах. Каждый третий жизни не знал без ковбойской шляпы, и носил ее всегда, даже в помещении. — Старк Эрлиест, верно? – неловко спросил пегас, стыдясь того, что не знает по имени своего очередного родственника. — Да, малец. Сходи-ка в амбар, принеси пару бочек для яблок. Заодно проветришься. Ты выглядишь так, будто участвовал в пятичасовых скачках. — Хорошо, дядя Старк, ждите здесь, я скоро прикачу вам бочки – раздраженно ответил Сироп. «Яблоки-яблоки-яблоки, они жизни не видят без своих яблок, как можно целыми днями бить деревья и варить этот вонючий сидр? Стоило бежать в летную школу, как советовали мне друзья», – думал озлобленный на свою судьбу пегас. Родственники запретили ему использовать крылья в работе, говоря, что это нарушает древние традиции семьи Эппл. Будто эти традиции – беспрекословная догма, которую он должен соблюдать, наплевав на свое мнение. Стоя в амбаре, Сироп заметил две старые бочки, о которых говорил его дядя. Повалив их на землю, он принялся катить их, подгоняя копытом. От них пахло сыростью и яблочной брагой. Этот запах был бы приятен, не окружай он жеребца всю жизнь, в любом месте этой яблочной дыры. Докатив бочки до места, где нежился в теньке дядя Эрлиест, Сироп ждал, чего еще от него захочет этот старый ковбой. Старик, глядя из под полей своей шляпы, усмехнулся, и встав на четыре копыта, глянул внутрь деревянных емкостей. — Да, малец, эти бочонки - олицетворение нашей семьи. Каждый из нас наполняет жизнь друг-друга, как яблоки наполняют эту бочку. Здесь все обретает смысл, малец. — Дядя, ты опять перебрал с сидром? – удивленно глянул на философствующего усатого жеребца молодой пегас. — Эх, Сироп, ничего ты не понимаешь. Мы, Эпплы, единое целое. Где еще ты встретишь такую же сплоченную семью, как наша? Все акры этой земли наполнены любовью и уважением, вот от чего земли семьи Эппл такие плодородные, – обнимая за плечо, рассказывал старик, обводя просторы фермы своим копытом. Пегас, освободившись от объятий дяди, взлетел, пропустив его слова мимо ушей, и решил заняться чем-нибудь другим, не связанным с яблоками. — Помни, сынок! Мы - одно целое, только вместе мы будем сильны, – кричал вдогонку улетающему пегасу старый жеребец. — Я понял тебя, дядя, – виновато улыбаясь, крикнул Сироп своему родственнику. Вскоре солнце начало опускаться за горизонт, озаряя ферму алым заревом. Эпплы всех мастей, от молодых кобылок до крепких жеребцов, шли в большой амбар, и готовились к ужину. Бойкая кобыла, звонящая в треугольник, подгоняла всех внутрь, чтобы все успели и хорошенько наелись. Сироп пришел почти к самому концу раздачи, когда большая часть его многочисленной семьи уже уселась по местам и уплетала приготовленные яства. Огромный земнопони, зайдя следом за пегасом, оттолкнул его в сторону, и занял его место в очереди. — Эй, ты что делаешь? Я ведь здесь стоял! – недовольно ответил обидчику щуплый пегас. — Твое место там, где объедки, Белоснежка – ответил на возмущение пегаса земнопони. Кандиль Синап был самым мерзопакостным из всей семьи. Крупный и самодовольный, он с первого дня, как юный Сироп попал в Эппл Гарден, задирал его и издевался над ним из-за его необычности. — Видела бы тебя твоя матушка, громила, она бы влепила тебе здоровую затрещину – гневно ответил Сироп жеребцу. — Моя матушка будет только рада, если Я влеплю ее тебе. Но сегодня я добрый, так что уйди-ка с дороги, ты мешаешь пони, стоящим в очереди, – ухмыляясь, гаркнул земнопони. — Ты об этом пожалеешь Синап, очень пожалеешь! – Сироп озлобленно выпалил амбалу, который уже и не замечал его присутствия рядом с собой. Получив, наконец, свою порцию еды, пегас угрюмо побрел в хижину старшего надсмотрщика фермы по имени Ренет Синап. Постучав в подгнившую дверь, Сироп зашел внутрь домика. Посреди разных бумаг за столом сидел бурый жеребец в очках, внимательно что-то считая. Отвлекшись на вошедшего пони, он приостановился, и глядя на него спросил: — Если ты по делу - говори, я очень занят, малыш – уставшим басом обратился к гостю надсмотрщик. — Кандиль. Он опять устраивает разборки. Вы обещали, что этого больше не повторится, но что я вижу снова? – обиженно сказал ему Сироп. — Что ты хочешь от меня, малыш, Кандиль бы не стал задираться без повода, наверняка ты сам его спровоцировал, – глядя прямо в глаза жеребцу, пробасил старик. — Единственное, чем я мог его спровоцировать, так это одним своим появлением. Я уже смирился с тем, как вы все косо на меня глядите, но это уже перебор, усмирите же его наконец, или… — Или что? – сурово ответил жеребец, не дав договорить пегасу – Ты уедешь? Все мы прекрасно понимаем, почему ты работаешь на нашей ферме, Сироп. Тебе попросту некуда больше податься. Мы -Эпплы, всегда славились своей силой и выносливостью, и Кандиль отличное тому подтверждение, а ты! Ты недорабатываешь даже норму кобыл, друг мой, тебе стоит старательнее трудиться, а иначе вылетишь отсюда в два счета, и никто не будет волноваться о твоей судьбе! — Я слышал, что Эпплы всегда славились своим дружелюбием, неужели все это ложь? – в горле пегаса застрял комок, который никак не отступал. С каждым словом, произнесенным надсмотрщиком, жеребцу становилось все больнее на душе. — Послушай меня, малец, и ты, и я прекрасно понимаем, что ты не протянешь тут и пары лун, если продолжишь перечить всем и каждому. Только потому, что ты Эппл, я все еще держу тебя на ферме, не оставляя на произвол судьбы. Советую не разевать свой рот, когда это не требуется, а теперь выметайся из моего дома, никто не смеет наговаривать всякую чушь на моего сына, а особенно такие, как ты! – разгневанно выпалил старик, хлопнув копытом по стопке бумаг. — Я понял вас, мистер Синап, – так и не найдя, что ответить, разочарованно сказал жеребец, направляясь к выходу. Все это не справедливо. Вся жизнь юного пегаса была полна гонениями и косыми взглядами. За столько лет он не помнил ни дня, когда бы на него не показывали копытом, прикрепив пару осуждающих слов о том, что образцовый Эппл не выглядит так, как он. Сироп никогда не был похож на «настоящего» Эппла. Его жизнь будто подменили чужой, а ему выпала судьба стать единственным пегасом среди многотысячной семьи земнопони. Подойдя к озеру, юный пегас смотрел на свое отражение, понимая, что он настоящий изгой. Несмотря на то, что практически никто не говорит об этом открыто, жеребец прекрасно понимал, о ком говорили «червивое яблоко». Опустив голову, Сироп брел в амбар, где его спальник наверняка опять передвинули к выходу. Он уже привык к холодному ветру в Эппл Гардене, и к счастью, у пегасов более плотная шкура, и ему гораздо проще переносить холод, чем этим деревенщинам.