Сироп сорта Брейберн

Холодный ветер трепал гриву Сиропа, который не мог уснуть от гнева, переполняющего его сердце. Несправедливость по отношению к себе раздражала пегаса с каждым днем все сильнее. Юный жеребец каждый день жалеет о своем появлении в Эпплс Гардене, виня себя в том, что он не такой как все, хотя прекрасно понимал, что никак не мог повлиять на это. Пегас всегда был мягкотелым и не очень храбрым с самого детства. За прожитые им годы, характер ничуть не изменился, несмотря на пример, подаваемый его родней. Дядя Эрлиест всегда говорил ему, что не все яблоки оказываются идеальными. Среди крупных яблок порой встречаются и мелкие, среди зеленых можно найти и желтое. Эти слова плотно засели в голове жеребца. Хоть и смысл этого выражения был очевиден, пегас понимал его по-своему. Всю ночь Сироп не мог уснуть, думая над тем, как разрешить эту ситуацию. Быть объектом насмешек и косых взглядов ему не хотелось, но и бросать семью в тяжелые времена было очень не по-эппловски. Прекрасно понимая, что его ничто здесь не держит, в голове юного жеребца появилась идея, покинуть Эпплс Гарден на ближайшем поезде, а чтобы не прослыть предателем, было решено покинуть городок, вызвавшись проконтролировать поставку во время погрузки сидра в поезд, идущий на север Эквестрии. Спланировав свой план, пегас спокойно уснул, мечтая о новой жизни, где-нибудь в окрестностях Мэйнхеттена или Филлидельфии. Рассвет принес с собой неприятные новости. Всю ферму занесло песком, прилетевшим со стороны пустыни. Старый надсмотрщик, недовольно бурча себе под нос, созвал всех Эпплов у главного амбара, чтобы объяснить, что теперь делать дальше. — Семья, у меня скверные новости. Как вы видите, всю ферму занесло песком, а это значит, что яблони засыпало и их срочно нужно очистить, если мы не хотим потерять весь летний урожай. Это одно из самых тяжелых времен для фермы, сначала засуха, а теперь южные ветра, если так пойдет и дальше, все семь гектар земли можно будет засаживать только пустынными колючками. Думаю вы понимаете, что нас ждет, если мы срочно не найдем способ спасти яблони от всех этих напастей. — Но, Ренет, что мы можем поделать? От засухи и ветров не защититься зонтиком, а чистить деревья от песка каждый день у нас просто нет времени. Когда нам выполнять план по нагонке сидра? – жалобные слова донеслись из толпы. Постепенно голосов становилось все больше, и они недовольно переговаривались. — Довольно! Мы ускорим сроки обработки, и уложимся в срок, от пары недостающих копыт у перегоночных установок от нас не убудет, просто готовьтесь к более тяжелой работе. На очистку листвы нужны по три пони на акр. Нас достаточно, чтобы убрать половину площади за день. Вперед, Эпплы, время попотеть! Слова надсмотрщика можно было понять буквально, потому, что зной вновь вытеснил холодок недавно прошедшей ночи. Земнопони всех цветов и размеров разбрелись по ферме, готовясь к работе, и только черноволосый пегас стоял на месте, ожидая, когда все разойдутся, чтобы поговорить с Синапом старшим. — Юнец, почему ты не помогаешь старику Эрлиесту? Он не будет ждать весь день. — Мистер Синап, я хотел попросить вас дать мне поработать на погрузке сидра. — Хочешь следить за ящиками и не жариться на солнцепеке, малец? Прекрасно понимаю твое желание спрятаться от солнца, твоя изворотливость вызывает уважение, – сквозь скрипящие зубы произнес главный фермер. — Это вовсе не из-за жары, мне давно хотелось попробовать себя в новом деле. Сбивать яблоки, несомненно, очень интересно, но здесь много других работ, которыми я еще не занимался. - иронично ответил пегас, продолжая навязываться. — Для большей части из них ты не годишься. Без обид, Сироп, но ты щупловат даже на фоне кобылок, и дать тебе, например, прессовать яблоки. я не могу, это работа для крепких ребят. — Для отслеживания ящиков не нужны большие мускулы, позвольте мне поработать на погрузке, я не подведу вас, – едва ли не молил юный пегас. — Хорошо, юнец, я дам тебе шанс проявить себя, но учти – одна оплошность с твоей стороны - и ты будешь убирать свинарник. Надеюсь, ты меня понял, – прищурившись, произнес, глядя в глаза жеребцу, старый шериф. — Можете на меня положиться, мистер Синап, я сделаю все правильно, – ответил обрадовавшийся Сироп, рысцой уходящий в сторону перрона. На погрузке уже стояли двое крепких пони, переносящих заколоченные ящики с сидром. Они складывали их около вагона поезда, подъехавшего для погрузки. Увидев пегаса, жеребцы остановили работу, и, глядя на него, один из грузчиков спросил: — Так это тебя старик Синап прислал к нам на помощь? Он, верно, выжил из ума, раз дал такому доходяге, как ты, работать на погрузке. Вот, что я тебе предложу. Ты записываешь, сколько ящиков мы погрузим, и не мешаешься под копытами, а мы делаем свою работу. Идет? — Конечно, как скажете, ребята, – имена этих двух громил были плохо знакомы пегасу, как и многие другие. Он редко общался с семьей, поэтому хорошо знал поименно только самых близких из них. Около часа грузчики двигали ящики в вагон поезда, а Сироп записывал их количество. Вскоре подсчет был окончен, и двое громил ушли на обед. Сироп решил не терять времени зря, и посчитал это отличным шансом. Поезд тронется с минуты на минуту, а это значило то, что ему пора было готовиться к побегу. Без всяких вещей, он спрятался за один из ящиков. Семья даже не подумает искать его, или даже поинтересоваться тем, куда он пропал. Юный жеребец был готов оставить старую жизнь позади, лишь бы жить как нормальный пони. Вскоре поезд просигналил, предупреждая окружающих об отбытии, и дернувшись пару раз, начал набирать скорость. Вот она – долгожданная свобода. Опьяняющая как холодный сидр и такая желанная, как объект мечты юного жеребенка. Набрав скорость, поезд слегка покачивало на рельсах, Сироп устроился поудобнее среди ящиков, и расправив крылья, лежал, нежась в потоках прохладного воздуха, гуляющего через грузовой вагон. Несясь все дальше, поезд, по мнению Сиропа, вез его в светлое будущее, одного из мегаполисов, где он начнет новую, прекрасную жизнь. Но состав шел не на юг. Сменив курс на развилке, поезд направился на юго-запад, в сторону засушливых прерий, в которые не хотел бы попасть ни один здравомыслящий пони.