Сироп сорта Брейберн

      Одиноко ожидая окончания бури, Сироп размышлял о том, что ему делать и как освободить сизую кобылку из плена. Пегас не мог допустить того, чтобы бизоны навредили ей, но преследовать караван в таком состоянии он тоже был не в состоянии. Тем не менее решительность жеребца не угасала, а наоборот лишь подогревала в нем желание поскорее намять бока напавшим на них бизонам.       Брейбёрн, ушедший в амбар долгое время не возвращался, отчего Сиропу было не по себе. Он был уверен в том, что брата не собьет с копыт от сильного ветра, но волнение все равно не покидало белого пегаса. Обдумывая план действий, Сироп прогуливался по подвалу, изредка прихрамывая. Ходьба во время размышлений всегда помогала ему, но в этот раз от нее было больше вреда, чем пользы, нанесенные увечья, отзывались между ребер новой волной тупой боли, не позволяя пегасу сосредоточиться. Стараясь не усугублять свое и без того довольно бедственное положение, он все же присел ненадолго, усиленно размышляя о плане действий.       В то время, как Сироп с Брейбёрном были пойманы врасплох поднявшейся бурей, сизая кобылка, находящаяся в еще более жутких условиях, едва могла пошевелиться, удар Хорнбоунса был таким сокрушительным, что Харти не могла подняться на копыта, не говоря уже о том, чтобы попытаться выбраться из заточения. Пол стального фургона, казалось был испещрен надписями и следами царапин, но из-за плохого освещения, разобрать среди этих хаотичных линий ничего не получалось. Буря, как и ожидалось, в скором времени, настигла караван, поглотив фургон песочной пеленой, которая к счастью не просочилась через плотное покрытие каземата. Бизоны же будто вовсе не замечали очередной каприз Юго-запада, им не впервой пересекать Мэккинтош Хиллс во время бури, как ни странно, именно на перевале, она берет свое начало, двигаясь в сторону Эпплузы. Хорнбоунс, ведущий за собой караван, вскоре вывел его в Великую пустыню.       Удушающе жаркий воздух и испепеляющая жара, мгновенно проникли в фургон, в котором томилась кобылица. Харти не раз видела эти пески и знала, что они предзнаменуют, но как правило, земнопони пересекала ее по железной дороге, отчего барханы бескрайней пустыни, казались ей совсем незнакомыми. Через дыру в плотной материи, закрывающей фургон, можно было отчетливо увидеть, как ненастье поглощает пустыню, все больше с каждой минутой.       — Пошевеливайтесь недоумки! Не похоже, что вы торопитесь домой, жаль глава не позволяет избивать вас, я бы с радостью поторопил вас пинками под зад!       — Хорнбоунс с надрывом отчитывал подчиненных, тянущих неохватный фургон, несмотря на то, что шерсть на морде бизонов прекрасно защищала их от песка, караванщика, очевидно, сильно раздражал очередной каприз природы, отчего его ненависть к медлительности подчиненных вскипала все сильнее. — Не хватает еще потерять колею из-за вашей тормознутости, шевелите копытами мешки мяса, солнце вот-вот зайдет за горизонт, а мы едва пересекли перевал!       Грубость караванщика, удивила бы простых пони, но для бизонов такая манера общения является нормой. Когда проводишь несколько дней в пути, волей-неволей свыкаешься с мыслью о том, что не только тебе одному приходится терпеть окружающих. Испепеляющий климат пустыни сводил с ума, поэтому хамить друг другу, бизоны могли беспрепятственно и при желании любой, из тех, кто тянул на себе тяжелую ношу, мог бросить в сторону Хорнбоунса нелестное словцо, но несмотря на это, никто из подчиненных не позволял себе такую блашь, так как все признавали в караванщике лидера, который при особом желании, мог бы пересчитать ребра дюжине бизонов без особого труда. Однако останавливал от словесных перепалок, отнюдь не грозный вид Хорнбоунса. По легендам, несколько караванов сгинуло в песчаных барханах после того, как кто-то из караванщиков, что-то не поделил с окружающими. Любой конфликт, внутри бизоньей группы, может стать большой проблемой для всех, потому что, потеряв колею или еще хуже начав драку, шерстистые громилы рисковали погибнуть в пустыне, так и не добравшись до места назначения.       Стараясь не думать о плохом, кобылка, заточенная в фургоне, искала пути для отступления, если Хорнбоунсу вновь вздумается напасть на нее. Харти прекрасно понимала, что ее необдуманный поступок повлечет за собой последствия, но не могла ожидать подобной реакции, единственное, что ей сейчас оставалось делать, это безучастно смотреть вдаль убегающим барханам, надеясь, что друзья что-нибудь придумают.