***
Бесит. Беситбеситбесит. Шинигами резким, быстрым шагом идёт к баракам своего отряда. Небольшие улочки Сейрейтея тонкими змеями проскальзывают мимо девушки. Она любит часто бродить ночью по Сообществу Душ, наслаждаясь одиночеством. Наверное, этой привычкой шинигами обзавелась в Руконгае. Только ночью она могла без опаски ходить по улицам, не шарахаясь от сборищ всяких бандитов. Пока в их квартале не стали появляться Пустые. Слишком часто. Не сегодня — завтра знакомую душу могли сожрать. Позже был выслан специальный отряд шинигами. Но этим уже никак не вернуть погибших. Её раздражает это долбаное беспокойство об её шкуре. Она — никто. Просто оборванка с диких кварталов Руконгая. Госпожа. Девушка презрительно фыркает с ироничной усмешкой на губах. Госпожа Хаттори… Что за нелепость? Тихо, чуть истерично смеется. Затем резко успокаивается и недовольно хмурится. Переводит взгляд на гарду — рука на ней чуть дрожит. Шинигами ругается сквозь зубы: нервными срывами она никогда не страдала. Подошва обуви шаркает о дорожный камень; перед глазами уже находятся двери бараков ставшего родным отряда. Хаттори осторожно старается открыть дверь, чтобы никого не разбудить шумом — двери всегда открывались со скрежетом. Никому это не мешало и поэтому никто не собирался этим заниматься. Одна из рядовых все же просыпается — слышатся мелкие крадущиеся шаги, ощущается чужая реацу. Ещё с большим раздражением выдыхает девушка. Она не очень любит чье-то общество, а сейчас, откровенно говоря, её тошнит от любого — хочется подумать в одиночестве. Когда ей вконец надоедает слушать это неумелое подкрадывание, она шепотом выдыхает сквозь зубы: — Рядовая Куромичи, не нужно заниматься тем, к чему у Вас нет таланта, — хмыкает. — Лучше направьте вашу энергию в более подходящее русло. — Офицер Хаттори, так это вы? — осторожно выйдя из-за угла, блондинка неловко трет голову и смущённо улыбается. — Вообрази себе. Рядовая, потупив взгляд в пол, неразборчиво шепчет нечто, похожее на извинение, и в спешке, ещё раз попросив прощение, быстро убегает в женскую спальню, мысленно ругаясь — застать офицера Хаттори ночью в плохом настроении, равносильно подписанию договора о жесточайших тренировках в течение следующей недели. Скрестив пальцы, шинигами молится о том, чтобы офицер её милостиво простила. Глупая… Асари тихо идёт к площадке для тренировок. Осторожно спустившись на землю с мостика, она вдыхает полной грудью свежий ночной воздух Сейрейтея. Из-за облаков опять выплывает одинокая луна. Раздражение и злость постепенно отступают, и остаётся только грусть. Глубокая и холодная. Асари прикрывает глаза и отводит взгляд от неба. Хочется скулить. В последнее время её посещают странные желания. Она мотает головой, пытаясь отогнать непрошеные мысли. Брат… Прости… Ресницы — мокрые. Смахивает слёзы и большими глазами смотрит на тусклую луну. Громкий хруст веток за спиной полностью рушит такую спокойную картину. Хаттори резко вскакивает с камня, на котором сидит, и, развернувшись на 180 градусов, встаёт в боевую позу. Взгляд становится ожесточённее. Проходит секунда, другая. Девушка слышит только спокойное биение своего сердца — в себе она уверена. Ощущение чужого присутствия исчезает так же, как и приходит — внезапно. Офицер постепенно расслабляется. Слышен вздох. Девушка поворачивается по направлению к спальням. Под ногами что-то хрустит. С недоуменным взглядом девушка наклоняется, чтобы поднять что-то блестящее — ничего не видно. Поднеся ближе к лицу, рассматривает безделушку — маленький прозрачный кулон в виде кристалла. Перед глазами калейдоскопом проносятся воспоминания. А луну вновь затягивает дымно-пепельная узкая полоса облаков.####
Темно… Где я? Девушка постепенно начинает приходить в сознание. Никакой запах помещения не чувствуется, будто его и вовсе не существует. Шинигами пугается, но быстро успокаивается. Все нормально. Нормально. Сама не верит своим словам. Хочется рассмеяться, но веки кажутся слишком тяжелыми, а голова начинает до невозможного сильно болеть, будто из неё вытащили мозг, а затем кое-как запихнули обратно. Трогает лоб — холодный как у трупа, прикасается к вискам — горят. Асари вымученно морщится и стонет. Про возможные побочные эффекты Заэль, видимо, решил умолчать. Собрав всю волю в кулак, шинигами пытается подняться, с горем пополам кое-как сев, она руками опирается на нечто, похожее на операционный стол. Серого цвета, что странно. По телу проходит крупная дрожь. Девушка пальцами впивается в холодный металлический край. Руки совершенно не слушаются — не может даже удержать тело, чтобы подняться. Вдруг все мышцы сковывает холод, она ещё раз пытается подняться и падает на грязно-зеленый кафель. Тихо выругавшись сквозь зубы, она опирается на руку и, почти достигнув сидячего положения, падает лицом обратно вниз. Холодно… Очень холодно. Руки все дрожат. Она вытягивает ладошку вперёд и фокусирует на ней взгляд, медленно очертания начинают расплываться, пальцы будто набухают. Сколько уже можно терять сознание? Ресницы медленно опускаются, а дыхание становится почти неслышимым.***
— Так тебя правда интересует эта шинигами? — Не лезь не в своё дело, — длинные светлые ресницы Трес опускаются, — Гранц. — Халлибел, почему ты всегда такая грубая? — Ты слишком много чешешь языком, — в обычной манере отвечает Трес. — Идём быстрее. — Тц, — Заэль зарывается пальцами в волосы: что за проблемная женщина? Халлибел уходит в сонидо, и Октаве ничего не остаётся, как следовать за ней.***
— Э-эй. Кто-то бьёт рукой по щекам. Девушка стонет, хватаясь руками за голову и ещё сильней сжимаясь в комок на полу. — Шинигами, у меня нет столько времени, чтобы возиться с тобой. Арранкар хватает её за волосы и тянет на себя. Хаттори вскрикивает и испуганно разлепляет веки, сжимает руками ладошки Гранца и пытается ослабить хватку. В ответ на это арранкар её недовольно встряхивает, как куклу. Асари отчаянно брыкается, когда он начинает её куда-то тащить. Обувь неприятно скрипит по полу. — Пусти, — хрипит. — Я могу сама идти. — Молчи, — небрежно бросает в ответ, но отпускает. Шинигами падает сразу же на колени и заходится в хриплом, глухом кашле, руками держась за горло. Заэль раздражённо смотрит на это жалкое создание, сидящее у его ног. Тиа Халлибел со стороны наблюдает за происходящим, сложив руки на груди. Странно… в последний раз, когда я её видела, она находилась в прекрасной форме. Может… Лекарство Аппоро так повлияло или что-то ещё.? Наконец откашлявшись, девушка гулко дышит. Заэлю надоедает ждать, пока она придёт в себя. Он кидает краткое «разберешься» Тие и уходит в свою дальнюю лабораторию. Хаттори кажется, что вот-вот она снова отрубится. Сжимает руку в кулак и пытается сконцентрироваться на цвете плитки перед глазами. На грязно-зеленом чёрные плавные разводы. Они похожи на дым, на очень плотный дым, хотя, скорее, туман. Голова опять неимоверно начинает раскалываться. Перед глазами мерещится слишком реалистичная, чтобы быть сном, картина жёлтого диска луны. Девушка жмурит глаза, хмурит брови и до боли в челюсти стискивает зубы, но встаёт на ноги. Здесь никто не будет с ней нянчиться. Нужно бороться с судорогой, что сводит ноги, с головокружением, с непослушным ногами и слабым, жалким, дрожащим голосом. Иначе — никак. — Идём. Асари только сейчас замечает высокую женщину, стоящую в тени стены уже по-видимому давно. Очертания её лица расплывается, но так сильно выделяющиеся на загорелой коже короткие блондинистые волосы сразу бросаются в глаза. Шинигами интуитивно следует за ней, еле переставляя ноги, почти шаркая. В голове все еще звучит тихий, сильный голос. Идем. Вот только смысл этого слова Асари до сих пор не может понять. Перед глазами стоит лик тусклой луны, окутанный дымным облаком. Сердце сковывает печаль, но она никак не может вспомнить произошедшее.***
Путь, по которому её повела эта высокая женщина, вызывает у Хаттори облегченный выдох: ни одного белого предмета интерьера, все выполнено в мрачных серых тонах. Видимо, Лас Ночес разделен условно на две части. «Белую» и «серую», как незамысловато окрестила их шинигами. Как и Тоусен, блондинка идёт в полном молчании. А шинигами, беззастенчиво пользуясь этим, старается как можно лучше запомнить путь от лабораторий до… Девушка озадаченно смотрит на блондинистую макушку её сопровождающей, волосы напоминают иглы. Но спросить все-таки не решается. Кто знает, что у неё за характер? К удивлению, за седьмым поворотом налево, шинигами видит не те прошлые пустые коридоры. В конце в стенах по бокам есть три-четыре выемки-арки. А при приближении к ним Асари начинает ощущать невесомое давление чужой реацу. Десятки чужой реацу. Арранкары. На автомате рука тянется к вакидзаси. Асари не надеется его обнаружить у себя на поясе: он остался где-то у Заэля. Но когда ладошка проскальзывает по холодной рукоятке, шинигами испуганно вздрагивает, а сердце на секунду ухает вниз. Облизав пересохшие губы, она только сейчас понимает, что стоит на месте, а взгляд Эспады блуждает по теням на её лице. По спине бежит холодок. Шинигами тихо сглатывает. Но даже это тихо, кажется слишком громким в этом почти пустом коридоре. — Тут живет большинство арранкар. Идём дальше. У этой женщины очень сильный голос. Невольно девушка чувствует уважение к ней, все ещё находясь в напряженной позе и разглядывая голубую или серую радужку глаз. Халлибел скрещивает руки на груди и продолжает движение. Асари, все ещё боязливо, осторожно следует за ней. Они проходят ещё пару коридоров, и перед ними предстает большая винтовая лестница чёрного цвета. Эспада движется по направлению к ней. Пройдя уже где-то половину ступенек, шинигами начинает слышать чей-то очень грубый и громкий голос. Поднявшись выше, понимает — женский и он не один, а их два. Один мелодичнее другого. С интересом прислушиваясь, Хаттори запинается и чуть не падает. Румянец заливает щеки, но арранкарша не обращает никакого внимания на заминку своей спутницы — лишь уверенно поднимается вверх. Когда остается пройти три ступеньки, шинигами уже видит большие белые двери. Но она не успевает преодолеть их, как с сильным ударом распахиваются, и из них вылетает ваза, и разбившиеся осколки которой затем летят вниз — к началу лестницы. Следом за вазой, проскользив по полу на ногах, вылетает девушка с иссиня-черными волосами, стерев рукой кровь с губы, она скалится и, ринувшись вперёд, выкрикивает: — Сучка! Слышится звук столкнувшихся тел, затем — ударов. — Девочки, прекратите вы обе. Это так жалко выглядит… — мелодичный голос плавно отталкивается от стен. — Завались! — к голосу выпрыгнувшей присоединяется ещё один. Слышится обреченных выдох. Тия проходит дальше, остановившись чуть дальше проёма. — С возвращением, госпожа, — Хаттори поворачивает голову на звук. Та девушка с мелодичным голосом выходит и кланяется Эспаде. Хаттори выглядывает из-за плеча блондинки, чтобы получше все рассмотреть. Мебель у стен перевернута. Место, где, по-видимому, должна была стоять ваза, пустует. Рядом валяются осколки ещё одной — красной. В середине этого погрома стоит та черноволосая и еще какая-то женщина. Сцепившись руками, они шипят проклятия в адрес друг друга. Те двое, только расслышав слова их более спокойной подруги, расцепляются и в один голос чуть ли не выкрикивают: «С возвращением, Халлибел-сама», — затем начинают прожигать друг друга взглядами. — О, а кто это? — Сун-Сун первой замечает Асари — Мила Роза и Апаччи слишком заняты друг другом, но ее вопрос отвлекает их, и они настороженно начинают разглядывать шинигами. — Наша подопечная, — Тия подходит к столу, стоящему напротив одной из стен, и кладет на него меч. Односложный ответ не производит особого впечатления на Трес Бестиа и никак не умаляет враждебность, исходящую от них. Титанобоа шипит, кольцами обвиваясь вокруг шеи. Асари сильно жмурится, чтобы согнать наваждение. — Халлибел-сама, она… шинигами? — шатенка наконец решает озвучить, повисший в воздухе вопрос. Апаччи раздражённо выдыхает через нос. — Айзен-сама сохранил ей жизнь, пока шинигами не вернут память. До этого момента мы должны проследить, чтобы с ней ничего не случилось, — острый взгляд Трес впивается в Асари. — Дальше — как прикажет Айзен. Блондинка прикрывает веки и, сжав в руках ножны отправляется в одну из комнат. Напоследок сказав: — Приберитесь тут. От хлопка двери Хаттори вздрагивает. На виске пульсирует жилка. «Дальше — как прикажет». Во рту сухо. Какой-то неприятный, мерзкий комок сворачивается в животе. А на что ещё можно было рассчитывать? Здравствуйте, мы желаем вам беззаботного проведения досуга в Лас Ночес? Накатывает усталость. Тело становится будто свинцовым. Шинигами мотает головой и резко отшатывается назад от шока. Они стоят с той брюнеткой почти нос к носу. — Слышь, девка, — Апаччи угрожающе скалиться, — если не хочешь проблем — не мешайся под ногами. Девушка толкает её плечом и выходит из покоев Трес. — Апаччи такая невоспитанная, — Сун-Сун, прикрыв рот рукавом, игриво смотрит на шатенку, — прямо как ты, Мила Роза. — Что?! Её рык, кажется, даже слышен на нижних этажах Лас Ночес.***
— Эй, ты, — Мила Роза уже около часа гипнотизирует взглядом Хаттори, сидящую на полу у стены, — Долго ещё сидеть так будешь? Бесит. Шинигами ничего не отвечает. Лишь стеклянным взглядом обводит комнату и вновь утыкается в непонятную точку на полу. «А дальше — как прикажет». Руки сами охватывают подтянутые к себе колени. Асари утыкается в них носом и судорожно выдыхает. Затем жмурит глаза. Сильно. До фиолетовых кругов перед ними. Пальцами вцепляется в ткань белых штанов. Её одели в их форму. Арранкар. Слово обжигает горло. Асари стискивает челюсти, чтобы не закричать. — Если ты хочешь поплакать — твоя комната там, — Мила Роза указывает куда-то большим пальцем себе за спину, — только тут сопли распускать не надо. Никто здесь тебя жалеть не будет, сколько ни плачь. Хаттори отстранено пытается нащупать меч, но пальцы лишь бьют по гладкому кафелю. — Эй, сучка. Ты меня вообще слушаешь? Отсутствие Титанобоа действует как внезапный удар, резкий щелчок над ухом в момент забвения. Взгляд шинигами беспомощно мечется от стены к стене. Мила Роза решительным шагом идёт к девушке, та её в упор не видит, будто арранкар — прозрачный дух. Ладошки проскальзывают по открытым плечам, и Мила Роза схватив её за края одежды, тянет на себя. Этот шокированный, неверящий в происходящее взгляд заставляет арранкара презрительно опустить уголки губ. Мила Роза с силой встряхивает тело шинигами и тащит его к какой-то двери, девушка отчаянно упирается, пытается оцарапать лицо, руки, оттолкнуть, избавиться от чужого прикосновения. Но все бесполезно. Смуглая рука на её запястье сдавливает будто тиски. Мила Роза резко наклоняется голову и бьёт своим лбом о лоб шинигами. — Успокойся уже, ненормальная! — ещё раз встряхивает, больше для профилактики, чем от надобности. Шинигами опускает взгляд в пол и опять молчит в ответ. — Немая? — качает головой. Без церемоний Мила Роза толкает шинигами в комнату. Она падает на дверь, та безмолвно отворяется, и шинигами грохается на пол на спину, болезненно выдохнув. — Твоя комната. Дверь захлопывается перед носом, а в замке скрипит ключ. Шинигами поворачивает голову — все в том же стиле: одинокая небольшая кровать и тумбочка рядом. Хаттори недоуменным взглядом сверлит серую дверь — Мила Роза вернула ей прежнее стабильное состояние. Подозрение никак не хочет покидать душу, но ему приходится: девушка доползает до кровати и сразу отрубается, не успев удивиться собственной усталости.***
Замок громко щелкает. Асари сразу же переводит злой взгляд на дверь и крепче сжимает ножны с вакидзаси. Меч ей вернули. — Успокоилась? — без интереса спрашивает Мила Роза. Шинигами что-то недовольно бурчит в ответ и двигается к выходу. Арранкаршу такое поведение вполне удовлетворяет, и она пропускает девушку. — Халлибел-сама хочет с тобой поговорить. Шинигами вскидывает голову и внимательно всматривается в лицо шатенки. Не обнаружив подвоха, идёт к Эспаде, стоящей в противоположной комнате лицом к стене. Встав чуть поодаль, Асари терпеливо ждёт, когда Тия решит начать разговор. Тихим голосом женщина начинает: — У Заэля к тебе дело. Дорогу найдешь сама. Асари только открывает рот, чтобы сказать, что она не ориентируется здесь, как Халлибел резко поворачивается к ней лицом. Ворот, скрывающий нижнюю часть лица, расстегнут. Шинигами удивлённо замирает с открытым ртом. — Ты считала повороты, — взгляд сверху-вниз. Хаттори неопределенно жмет плечами, все ещё пялясь на её сломанную маску. — Найду, — следует тусклый ответ. Тиа снова отворачивается. Асари никогда не понимала, о чем думают такие личности, как эта женщина. — Потом вернёшься сюда. Если попытаешься сбежать… это будет твой выбор, но скажу одно: это тебя не спасет. Будешь сидеть здесь — никто не тронет. — Почему…? Следует пауза. — Я видела тебя в пустыне, — звучит неопределенно. Взгляд у Халлибел — острый. Цепкий. Длится лишь пару секунд, но шинигами все равно бросает в дрожь.***
Нет, ей, определенно, никогда не привыкнуть к этому мертвому замку. Шинигами рукой проводит по стене и на мгновение замирает, чуть поглаживая шершавую поверхность. Хотя пустыня точно такая же пустая. Но Лас Ночес, построенный Айзеном, напоминает о чем-то неприятном. Настолько, что… Лезвие Титанобоа пробивает стену. Асари, дрожа, медленно съезжает по ней и бессильно хлопается на колени. Перед глазами опять маячит этот диск… чертов, гребаный диск этой проклятой луны из недавнего сна. Чёр-р-рт. Давление реацу вокруг шинигами начинает усиливаться, пока не превращается, достигнув максимума, в столп беспорядочного сгустка духовных частиц, так же резко вспыхнувшего, как и исчезнувшего. Грудь Асари надорвано вздымается. Одеревеневшими руками девушка хватается за голову и сжимается в комок на полу, бездумно шепча про две части одного целого.