My dick is very big

"У Ильи огромный член и об этом знают все". Именно такой заголовок украшал студенческую стенгазету. Трудно сказать, что подобная популярность приводила Курякина в восторг. Вся эта история началась на паре по высшей математике. Огромнейший многочлен, который получился у Ильи при решении задачи, никак не желал приходить к ответу. Совершенно. В принципе, Курякин никогда и не был силен в математике. Просто когда у них в вузе объявили, что можно по обмену поехать в Америку, Илья долго не раздумывал. Кто ж знал, что место окажется только на физико-математическом факультете? И вот Курякин ежедневно посещает пары по высшей математике, в которой он как баран в апельсинах, и тихо ненавидит весь белый свет. Ужасно выбешивает терминология. Математические названия на английском ну никак не желали умещаться в белобрысую головушку Ильи. Сам язык Курякин знает очень даже сносно. По крайней мере не на уровне "ландан из зэ кэпитал оф грэйт британ". Но вот названия математических терминов... Курякин всерьёз думал о том, чтобы застрелиться прямо на паре, с криками "хуйня эта ваша математика!". Причем кричать именно на родном языке. До того рокового дня скрывать пробелы в знании терминов Илье удавалось вполне успешно. Но никто не мог предположить, что "член" в значении "многочлен" никак не будет словом "dick". Бедный Курякин об этом точно не догадывался. И когда его приспичило узнать, как же решается эта злоебучая задача, он зычным, воистину богатырским голосом, гаркнул: - How I can to solve it by methods of rationalizing? My dick is very big! В глазах профессора отразилось что-то такое... что можно было охарактеризовать только одним русским словом: пиздец. Естественно, Илья понял, что где-то попал впросак. Но... Остановить уже ничего не мог. Потому что в следующую секунду аудитория взорвалась безудержным, неконтролируемым смехом. Только после пары, которую Илья, кстати, сорвал к чертям, Габи объяснила ему, что для обозначения многочлена используется слово "polynomial". А то что сказал он - это... Тут девушка взорвалась новым приступом смеха. Впрочем, Илья и сам уже все понял. Хорошо бы, если бы эта история закончилась вот так. Посмеялись и забыли. Но нет. В редакцию университетской редколлегии входил одногруппник Курякина Наполеон Соло. Тот еще мудак с завышенной самооценкой. Илью он не переваривал просто органически. Глупо было бы думать, что он оставит эту историю без внимания. И вот, на следующее утро Курякин имел несчастье лицезреть то, что лицезреет. Ужасно хотелось провалиться сквозь землю, разъебать Соло нахуй и покурить. Первые два варианта были отметены Ильёй, как невоплотимые в жизнь, а вот получить свою порцию никотина он вполне мог. Между парами как раз перерыв. Старый университетский туалет был давно приспособлен под курилку. Ходила в него, правда, только элитка вроде Соло, но Илья, говоря по-русски, на хую вертел это правило. Благо теперь весь университет осведомлен о размерах этого самого хуя. На самом деле Курякин не был удивлен, когда встретил в "курилке" Соло. Более того, на подсознательном уровне он надеялся, что встретит Наполеона. Уж очень ему хотелось начистить табло этому напыщенному американишке. Кто-то умный сказал "бойтесь своих желаний". Илье давно следовало бы уяснить для себя это правило. Но какой русский человек следует правилам? Правильно, любой нормальный русский вертит их там же, где и негласный закон о посещении старого туалета. Вот он, Соло. Стоит. Ухмыляется. Затягивается дымом, слишком по-блядски выдыхая его приоткрытыми губами. Бить его сейчас было бы более чем странно. Не бить - нереально, потому что, сука, бесит! Размышляя над сакраментальный вопросом " бить или не бить?", Илья опрометчиво пропустил тот момент, когда Наполеон оказался рядом с ним. Слишком. Сука. Близко. Курякин честно хотел послать Соло куда подальше, благо великий русский язык дает для этого миллион вариантов, но рука брюнета опустилась... Именно, туда, где уже вертятся все законы и правила мира. - Что. Ты. Делаешь? - прорычал Курякин, отчаянно пытаясь не думать о том, как обжигает кожу под пальцами Наполеона. И о том, что тело весьма характерно реагирует на невесомые поглаживания американца. - Я? - Соло пакостно улыбнулся. - Собираюсь проверить, так ли велик твой член, как об этом гласят легенды. Илья бы поперхнулся воздухом, если бы не потерял дар речи. Потому что, блять, Наполеон, стоящий на коленях прямо напротив его ширинки... это слишком мозговыносительно, чтобы давать возможность нормально думать. А дальше все было слишком охуенно, чтобы вообще воспринимать реальность. Илья мог только стонать от невероятных, срывающих к ядрене фене крышу, ощущений, неосознанно толкаться в податливый рот, тянуть американца за волосы, чтобы стать еще ближе, и невнятно материться. Глотать сперму Соло не стал. В принципе, не с его пижонством. Когда мозг Ильи постепенно начал работать, он смог увидеть Наполеона, склонившегося над раковиной. И только тут Курякина настигло осознание. - Блять! И что это, мать твою, было?! - вскричал он. Соло посмотрел на него с видом человека, который не понимает, что было сказано, но догадывается. Так выглядят иностранцы. А, ну да, от волнения Илья перескочил на русский. - Если ты сейчас спрашивал, что это было, - невозмутимо сказал Наполеон, вытирая рот бумажной салфеткой. - То, так и быть, я просвящу твою необразованную русскую душу. Это называется минет. Илья напряг весь свой скудный словарный запас английских ругательств, чтобы высказать Соло все, что он о нем думает. А затем вспомнил, как язык Наполеона скользил по его члену, и подавился невысказанными матами. - И что дальше? - вместо этого спросил он. - А дальше я буду ждать, когда ты перепутаешь слово "логарифм", ну, скажем, со словом " анал", потому что я... - американец снова оказался в непозволительной близости от русского, - ...безумно хочу продолжения. - Но ведь, - Илья изумленно моргнул, - ты меня ненавидишь. Соло расхохотался, запрокинув голову. - Ну конечно же. А отсосал я тебе сейчас из чистого человеконенавистничества! Наполеон невесомо коснулся своими губами щеки Ильи, развернулся, как бы давая понять, что разговор окончен и сказал: - Одно радует: ты хотя бы не лгун. Член у тебя действительно что надо. Курякин закашлялся, достал из кармана пачку "Парламента" и с удивлением обнаружил в кармане сложенный вчетверо листок. Одиннадцать цифр, написанных косым, округлым, совершенно девчачьим почерком. Илья даже и сам не понял, почему эта находка вызвала у него такую глупую, киношно-влюбленную улыбку.