Столько в жизни сделал я...

Столько сделал в жизни этой я, Что сам не знаю, есть ли у меня друзья. Я натворил огромное количество вещей. Теперь подумай, страшнее ли меня Кощей? Все думали вокруг, что сумасшедшим я являюсь, Себе же я другим ведь представляюсь: Паренек, что потерял рассудок, На той работе, что получил зарубок. Хотел я стать психологом отменным, Людям, может, помогать и давать советы, А получилось, что убийца я получше, Без угрызений совести убью, а если повезет, замечу. А в старости найдет меня тот мальчик, Что помнит, как отрубил ему я пальчик. Расправиться со мной, казалось бы, так просто, Но нож в кармане я припрятал злостный. И снова кровь. И снова мой ужасный смех, А на его лице увижу, впрочем, как у всех, Ту ненависть, что за время нашего знакомства накопилась, Но я люблю детей, и сердце на молодость его купилось. И вот он - звук сирен, Допрос, а кровь же все течет с колен. Обвинение: убийство, два, нет, три, Список моих жертв, похоже, не уместился на листе А-три. Пожизненный. А смысла в этом нет: Жить осталось мне недолго, не секрет. - Уж проще расстрелять, - сказал я тихо, А в зале уже собралась шумиха: - На смерть! На смерть его ведите! - Гражданочка, прошу я Вас, уйдите, - Судья немного строго произнес, Но все же смерть он мне на блюде преподнес. - Спасибо, спасибо искреннее Вам, - Сказал я голосом, пусть некрасивым, Но чувства я вложил, конечно, постарался, И, все же, судья мне строгий сильно уж попался. На мушке я у молодого парня, Ох, вижу, сильно загонял бы он меня В тюрьме, Поэтому я рад своей судьбе. Раздались выстрелы, напоминавшие капель, А это кровь, напомнила убийства первого отель, Вот слышу чей-то смех, я вспомнил о мальчишке, Боли нет, как будто я не умираю, как писали в книжке. Вот веки тяжелеют, Предметы все темнеют, Но, назло врагам, Я улыбаюсь вам. Прощайте...