Дождь

- Ну я ей и кричу: "Какая бабочка? Это комар!", но нет же... Антон активно жестикулировал и пытался изобразить нечто, отдаленно напоминающее паука или, возможно, динозавра. В целом картинка не имела ничего общего с историей, которую парень рассказывал вот уже минут десять, однако шагавшего рядом и давившегося собственным смехом Арсения это ни капли не смущало. Для них обоих подобное времяпрепровождение уже давно стало обычным делом: парни встречались в каком-нибудь парке, чтобы потом прогуляться по городу, поделиться впечатлениями от съемок или просто поговорить хоть о чем-нибудь. * * * На самом деле ставшие почти ежедневными прогулки Шастуна и Попова очень сложно было назвать просто дружескими. По крайней мере, один друг не стал бы зависать, глядя на губы или глаза другого, если бы не испытывал к нему хотя бы малейшего влечения. А это была лишь капля в огромном океане, который особо внимательные и неравнодушные к судьбам участников шоу "Импровизация" зрители гордо именовали Артоном. Между тем, даже ребята из съемочной группы не упускали возможности подколоть Антона и Сеню, когда те забывали о личном пространстве или перекидывались крайне двусмысленными фразами. А действия Паши Воли и вовсе стали похожи на плохо скрываемое сводничество, особенно когда он намеренно уводил импровизацию парней в ту самую голубоватую сторону. Что касается самих Сени и Антона, так эти двое условились, что являются просто друзьями, а те шуточки... ну, они не имеют никаких реальных оснований, ведь так? "Нет, не так," - проносилось в голове у Шастуна, когда он заигрывался настолько, что на глазах у довольно-таки обширной публики начинал осыпать своего "друга" комплиментами и даже немного его лапать. "Совсем не так," - проносилось в голове у Попова, когда он снова и снова, поддаваясь какому-то странному порыву, прижимался к "другу" всем телом, а потом отмахивался от этого, мол "в Красной Комнате по-другому никак". * * * Антон замедлил шаг, подходя к подъезду многоэтажки, и развернулся к остановившемуся позади него Арсению. - Мы пришли, - объявили парни в один голос и тут же рассмеялись. - Знаешь, ты каждый раз говоришь это, Шаст, - Сеня лучезарно улыбнулся, и в его глазах заплясали чертенята. - Даже не вздумай... - Меняй! - Мы же не на шоу, - вяло попытался отмахнуться блондин, но в следующую секунду сдался и принял правила игры. - Я почти дома. Это хорошо. - Меняй... - Это... это плохо, - Антон задумался на несколько секунд, а потом вдруг хлопнул в ладоши, словно обрадовался посетившей его мысли. - Там одиноко, так что ты мог бы зайти ко мне на чай. В этот момент Арсений уставился на друга. Не то чтобы он боялся... хотя нет, он до дрожи в коленках боялся остаться наедине с этим парнем. То есть действительно наедине, без посторонних глаз и ушей, без съемочного оборудования. Потому что наедине было легче сорваться, просто впиться в губы Антона столь желанным поцелуем, притянуть как можно ближе к себе за талию или прижать к стене, не позволяя вырваться... - Не думаю, что это хорошая идея. У меня... у меня ведь тоже одинокая и скучающая квартира, - Арсений изобразил жалкое подобие улыбки и мысленно отвесил себе подзатыльник за то, что вообще затеял эту игру. - Ну, я пойду? - Ага, да... иди, - Шастун расстроился так сильно, что даже не попытался это скрыть. Он уже привык к тому, что Попов чуть ли не убегал, едва услышав приглашение зайти. Но это было по-прежнему чертовски обидно. Парень действительно не понимал, что такого страшного в его квартире и почему единственный, кого хотелось в ней видеть, уже в который раз отказывал и моментально уходил. Словно по велению какой-то волшебной палочки, именно в этот момент Сеня засунул руки в карманы, развернулся и поплелся прочь от многоэтажки. Антон лишь неловко махнул рукой вслед удалявшемуся брюнету и зашел в подъезд. * * * Попов шел нарочито медленно. Он ждал, пока за Шастуном закроется дверь, чтобы вернуться и в, наверное, сотый раз за последний год занять скамейку справа от подъезда, сцепить руки в замок и погрузиться в мысли о том милом парне, который всего минуту назад был рядом, такой улыбчивый, добрый и открытый. Арсений уже давно перестал корить себя за эти девчачьи мысли. К черту все! Он понял, что испытывает к другу отнюдь не дружеские чувства, а в таких ситуациях разрешается вести себя как влюбленный подросток. Например, сидеть под окном своего любимого, надеясь, что тот этого не заметит. Брюнет понятия не имел, почему именно здесь размышлять о своих чувствах проще. Может, дело в свежем воздухе? Или в том, что это место хранило больше воспоминаний об Антоне, чем любое другое? Неважно. Все это неважно. Зато важно было кое-что другое. Например, то, что прямо сейчас Сеня всерьез собирался подняться в квартиру, где обитал его объект воздыхания, - а Попов все-таки бывал в той квартире пару раз - и рассказать Антону о том, что любит его и, черт возьми, очень сильно хочет. И будь что будет. В конце концов, можно перевести всю ситуацию в шутку. Или нет? Полностью окунувшись в свои мысли, Попов не заметил, как начал моросить дождь.