Ёлочный сок

Маленького писателя в белой рубашке, до боли впивающегося длинными пальцами в ограждение, не в силах от жары протереть большие тёмные очки, запотевшие так, что даже в отблесках ультрафиолета не видно его грустных влюблённых глаз, хочется убить. Нельзя с таким чистым сердцем приходить на концерты к пьяному кумиру детства, ничем незамутнённая любовь к которому ещё выжжет его девственную душу дотла… Хочется спать, пожалуй, хотя и не спал последние несколько дней. Кризис перед Днём Рождения, острые боли неизвестного происхождения то в желудке, то в сердце, то в голове. Шум в ушах и атаки — каждую ночь. Точно мешает что-то вырваться из души обычному сгустку тьмы, что копится месяц от месяца в глубинах испепелённой души… Глеб падок на заботу. Точно каждое ласковое прикосновение, будто каждое слово добра впитываются в тело, встраиваются в защитную оболочку, помогая не задохнуться рвотой чёрного дыма разбитого сердца однажды раз и навсегда. И уже только потому, когда большая тёплая ладонь в перчатке с обрезанными пальцами касается груди, единственное, чего хочется — забыть обо всём остальном мире вокруг, закутаться в объятия лучшего друга… — Мне перестали попадаться хорошие люди… В переплетении пальцев — прирученный огонь неукратимых страстей жизни, мертвенный лёд разбитых в крошево бьющихся всегда в унисон сердец. — С чего ты взял? И представить невозможно, что этот человек на деле ужасно не любит говорить, стесняется похожего на ломающийся перемороженный тонкий чёрный шоколад голоса. Старинной травмы, страшной болезни, внесшей коррективы во всю его дальнейшую жизнь. — После тебя я только двух хороших людей встретил… Таню и Валеркину маму… Под спиной уютно ворочается сильное горячее тело. Сильные длинные пальцы гладят руку. Глубокое дыхание касается уха, перебирает свежее бритые волосы за ним, укрепляет защитный кокон, разгоняет призраков прошлого и дикую головную боль, что не снимает уже давно ни прикосновения любимой женщины, ни секс с любимым мужчиной… — Может быть, ты просто перестал подпускать к себе людей достаточно близко, чтобы они показали себя с лучшей стороны? Серьёзно, Глеб, ты слишком замкнулся! И причин последнее время я этому не вижу! Вылезай из раковины, я соскучился! Что случилось? И уже хочется было рассказать всё то, что накипело за последнее время на душе, как тяжело и невыносимо жить, а в эти дни, как и год и два назад, невыносимо и больно думать, что весь тот ад, с которым, как казалось. покончено навсегда вернулся. Не в твой дом, не на твою улицу, но… Ты видишь каждый день глаза того, кто потерял, наверно даже больше, чем когда-то ты сам. Ведь вместе с близким другом, который всегда почему-то был так далеко, отняли опору, вырвали едва начавшее заживать сердце… — Эй, Глеб, идём? Как медленно остывает фанатичный огонёк в сапфировых за толстыми стёклами очков глазах, замечает, наверно, вообще только Лёха. Но даже для него становится ударом, когда через несколько часов его будит сообщение в скайпе. LegendaTaigi: вложенные файлы. Пикник — Инквизитор; ПТВП — Уходи.