Колыбельная

— Держись, Кайл, мы уже совсем рядом. Грузовик остановился возле мотеля — Сара помогла выбраться Кайлу. Тот поморщился, держась за бок, и плотнее запахнул куртку, чтобы скрыть расплывшееся пятно крови. — Ничего… я держусь. Пошли. Идти пришлось медленно, Сара всё время посматривала на него, опасаясь, как бы он не упал. Она прекрасно знала, что Кайл будет говорить «всё хорошо» и «держусь» даже уже стучась на тот свет. Лишь бы её подбодрить. Кретин влюбчивый! Портье за стойкой поднял на них скучающий взгляд и аккуратно отложил газету. Лениво поднялся. — Чего желают молодые люди? — Хотели бы у вас остановиться, — выдохнула Сара, пытаясь изобразить улыбку. Лицо портье осталось бесстрастно-вежливым. — Сожалею, мисс… миссис. Наш мотель не для молодых пар. Он, знаете ли, для троек. — А это как? — сдерживая гримасу боли, поинтересовался Кайл. Он был ранен, голоден и уже почти зол. Возможно, Джон — настоящий, а не тот ужас, который сотворил Скайнет — осудил бы его за такие мысли. Но сейчас Риз всерьёз подумывал приставить пистолет к этой вежливой морде. — Брак трёх людей, мистер, — пояснил портье. — Я сожалею, но вас, как я вижу, лишь двое… — Прости, мужик, но нас всё-таки трое. Сара и Кайл одновременно вздрогнули, оборачиваясь. Это был Джон! Обманчиво неторопливой, уверенной походкой он приблизился к ним и обнял за плечи, заставив вздрогнуть. И холодно улыбнулся портье. — О, сэр, прошу прощения. Вы, должно быть, просто опоздали или приехали позже… сию секунду, — засуетился тот, вмиг потеряв весь напускной лоск. Ключ исчез в ловких пальцах Джона. Кивнув портье, он завёл родителей в лифт и до самой двери в номер молчал, глядя в пол. Стоило двери хлопнуть, как люди мгновенно вывернулись из рук терминатора и наставили на него оружие. Словно не обратив на это внимания, он прошёл мимо них и сел на край кровати, сложив руки на коленях. Моргнул и снова уставился в пол. — Значит, ты выжил, — констатировала Сара, не рискуя подойти ближе. Джон кивнул. — То, что Скайнет сотворил с моим телом… слишком живучая мразь. — Какие мы самокритичные, — съязвил Кайл. — Самокритичного терма я ещё не встречал. — Хочешь — верь, хочешь — не верь, Кайл, но я сейчас — это я. Поле, в которое вы меня загнали… куда меня затащил Папс… оно снесло контроль. Разрушило матрицу Скайнет. Годами я был в чёртовом рабстве у них, это правда. Но сейчас… я сбежал. Я беглец, как и вы. — Свежо предание! — фыркнула Сара. Кайл тоже хотел что-то сказать. Но именно сейчас, именно в этот момент случилось то, чего опасалась Сара: рана всё же дала о себе знать. Выронив пистолет, он упал на колени и стал валиться на бок. Девушка бросилась к нему, но Джон оказался проворнее: чёрным облаком скользнул к человеку, подхватил и отвёл полу куртки в сторону. — Так, мам, а теперь слушай внимательно: если ему не помочь немедленно, к утру он умрёт. Понимаешь? Дай мне это сделать. — О своём рождении заботишься, тварь?! — Какая разница! — у Джона сдали нервы. — Дьявол, да не стой ты столбом! Принеси аптечку, она же должна быть в номере! Глянув на бледнеющего Кайла, Сара всё же рискнула оставить его наедине с монстром. Когда она вернулась, тот уже раздел человека до пояса и осматривал рану. — Осколок, к счастью, неглубоко. Кайл, слышишь?! Смотри на меня, не смей отключаться! Не смей! — Пошёл ты… — Пойду, но тебя сначала вытащу. Отобрав у Сары аптечку, Джон без церемоний сунул Кайлу в зубы рукав его же куртки и занялся раной, искоса глядя на то, как Сара взяла мужчину за руку и держала всё это время. Наконец, всё закончилось. Уложив отца на кровать, Джон куда-то исчез и вернулся уже с пакетами. В пакетах была еда. — Ешьте. Я знаю, вы голодны. — А ты? — вдруг спросил Кайл, облокотившись на подушки. — Я могу есть. Но это перевод продуктов. И я не чувствую вкус. Люди ели молча, всё такие же настороженные, но чуть менее напряжённые. Они смотрели на существо, сидевшее рядом, слушали его мрачный рассказ. О плене. О пытках. О путешествиях во времени. — Я не прошу вас верить сейчас. Я вообще не в праве ничего от вас требовать. Это я проиграл. Я не справился, мама. И не знаю, что будет дальше. Я увезу вас в безопасное место, я дам вам оружие. И по первому слову уйду. Может, сдамся учёным, полиции. Может, это заставит их осознать угрозу Скайнета. Сара ничего не сказала. Она просто сидела рядом с Кайлом, сплетя свои пальцы с его. Кайл тоже молчал. Наступила ночь, все огни приугасли. Джон погасил свет и уселся на пол в ногах кровати, глядя в окно. Сара видела его силуэт. И в темноте не могла понять: он сейчас в облике человека? Или машины? Кто он? Друг? Враг? Играет или правда вернулся? Но даже если играет… — Джон, — тихо позвала она. — Иди к нам. — Мне и тут удобно. — Джон, правда, иди сюда, — Кайл приподнялся. — Может, я и дурак. Может, многого не пойму. Но почти уверен: если ты захочешь нас убить — ты убьёшь. Как и любая машина. Что бы мы ни делали. — Ладно, сами напросились. Чёрное облако взвилось над кроватью и нагло шлёпнулось между ними, мигом нырнув под одеяло. Джон издал вздох, полный блаженства. — Может, я и не чувствую больше всё так, как люди. Но чёрт, по чистой постели соскучился. Он вздохнул, обнимая родителей. — А тут… в этом времени… ты разве не спал в такой? — удивился Кайл. — С ума сошёл? Раб должен работать. Круглые сутки. Во сне всё равно не нуждается… — Ты больше не раб. Если не врёшь, — хмыкнула Сара, гладя его по голове. Заметила чуть ревнивый взгляд Кайла и, перегнувшись через Джона, чмокнула его в щёку. — Какие вы оба дети! А ещё солдаты, блин, будущего. — Ну, маам! — синхронно протянули Кайл с Джоном и засмеялись. — Мам, а можно мне колыбельную? «Rocket man»? — Я ж пою как дохлая кошка, ты сам сказал! — Я извинюсь! Вот сейчас извиняюсь! Ну, пожалуйста! — Поддерживаю! — хохотнул Кайл. — Я дохлых кошек ещё не слышал. — Два дебила, блин, сила, — вздохнула Сара. — Ладно. Но вы сами напросились. Она запела. Тихо, неуверенно. Но всё лучше звучал её голос, всё мягче становились черты лица. И, уже засыпая, Кайл видел, что по лицу Джона сбегают слёзы. Серебристые слёзы из наночастиц. Ночник в окне погас, весь мотель, кроме фойе, погрузился во мрак. Массивная фигура даже не шевельнулась, продолжая смотреть на тёмные окна. Он не станет их будить. Не станет мешать их счастью. Ведь даже если он, машина, смог понять людей, то, быть может, и человек, обернувшись машиной, остался собой. В любом случае, это можно проверить утром. А сейчас просто встать на страже их сна.