Джун посматривал на приборную панель автомобиля, лениво откинувшись на комфортный кожаный подголовник. Время перевалило за полночь, и Хён Джун совершенно не понимал, что он забыл в другом конце города.
Прошло три дня с тех пор, как он последний раз виделся с Лоуренсом. Джун не был особо занят, в основном пропадая в клубах. После разговора с Мерфи странные мысли начали посещать парня. Нужно было отдать визитку Шеннона, но музыкант особо не торопился. Почему? Было непонятно даже самому Джуну. Словно он оттягивал какой-то момент, поджидая чего-то.
Скрестив на руле руки и положив на них голову, Квон прикрыл глаза, через боковое окно глядя на аккуратный фасад знакомого светло-серого дома. Приглушенный свет горел лишь на втором этаже, и иногда за закрытыми шторками мелькала чья-то тень.
В очередной раз взглянув на мобильник, валяющийся на соседнем сидении, Джун взял его в руки и набрал номер контакта «Детка», ожидая, когда ему ответят.
— Да? — раздался немного сонный голос.
— Ты дома, я так понимаю? — Джун вылез из машины и, обойдя её, облокотился о боковую дверь.
Закурив, он смотрел на дом, гадая, почему приехал к любовнику посреди ночи вместо того, чтобы спать дома, что, собственно, и делают сейчас все нормальные люди.
— Да, а ты где? — в приглушённом тембре Лоуренса появилась затаённая надежда.
— Выгляни в окно, — загадочно ответил Квон и сбросил вызов, выпуская клубы дыма в воздух.
Портьера слабо освещённого окна дёрнулась, и показался светлый овал лица. Через несколько секунд он пропал, а ещё через пять минут на пороге дома показался Лори. Юноша почти бегом кинулся к Джуну и обнял, прижавшись всем телом.
— Ты… — выдохнул Малькольм, заглядывая в чёрные глаза корейца.
Выкинув недокуренную сигарету и затушив её, Джун со слабой улыбкой взглянул на Лоуренса. Невольно ладонь потянулась к лицу юноши и пальцы коснулись тёплой щеки. Лори прильнул к ним и слегка потёрся:
— Я скучал…
Джун оставил без внимания слова Лоуренса и, потянувшись к юноше, поцеловал его, медленно растягивая удовольствие. Лори едва не застонал ему в губы от нахлынувших чувств. Это было упоительно-романтично, целоваться вот так, на безлюдной улочке, в тусклом свете иллюминации дома. От любовника исходил тонкий аромат, дурманящий разум, а тепло его тела будоражило воображение. И пусть Лоуренс прекрасно знал, что скрывает одежда Квона, ему всегда доставляло удовольствие прокручивать в голове малейшие детали и смаковать воспоминания.
Они ещё долго целовались, стоя, прижавшись к машине. Когда Джун оторвался от Лоуренса, то увидел, как на его щеках расцвел румянец, а губы слегка припухли, являя собой очаровательную картину.
— Мне нужно тебе кое-что отдать, — вдруг выдал Квон, внимательно глядя в лицо любовника.
— Что? — заинтересовался тот, едва не мурлыкая от происходящего.
Джун, отстранив от себя Лори, достал из заднего кармана джинсов визитку Мерфи и протянул её парню.
— Тебе просили передать.
Квон с интересом и каким-то внутренним трепетом ожидал реакции Лоуренса. Что тот ответит? Как себя поведет? А вдруг бармен был прав и Малькольм решит, что Мерфи сможет сделать ему карьеру на любимом поприще? Собственно, чего хочет Лори и о чем мечтает? Джун ничего об этом не знал и никогда не задумывался, а теперь, спустя время, начал серьёзно задаваться данным вопросом, удивляясь самому себе.
Лори недоуменно взял протянутую вещь и вгляделся, читая. Изменившись в лице, юноша закусил губу, чувствуя, как заалели щёки:
— Я и забыл про него… Ох, неудобно получилось!.. Сьюзи, девушка, с которой я тогда пришёл в клуб, сказала, что Шеннон искал меня потом. Надо позвонить и извиниться! — в этот момент Малькольм и не подозревал, что умный и проницательный Мерфи ловко провернул манёвр, разгадав его характер.
Джун хмыкнул, скрестив руки на груди. Собственно, нечто подобное он и ожидал от Лоуренса, пристально взглянув на мальчишку, ничего не отвечая. Естественно, Хён Джун не стал рассказывать о своём разговоре с Мерфи. Стоило подождать и узнать, как поступит Малькольм, услышав предложение Шеннона. А тот спрятал визитку в боковой карман, неловко пряча глаза, и неуверенно спросил:
— Ты только за этим приехал? Или мы к тебе сейчас?
— Да, я здесь только за этим, — почему-то настроение Джуна вдруг резко упало. — Но если у тебя есть желание, то можешь садиться в машину и поедем ко мне.
— Есть. — твёрдо ответил Лори. — Я действительно скучал, ты мне очень нужен.
— Тогда вперёд, — Квон отошёл от машины и открыл дверь для Лори, приглашая его на пассажирское сидение.
Лоуренс изящно скользнул внутрь и пристегнул ремень. Сегодня он был в чёрном, и это разительно подчёркивало контраст с белизной кожи. Юноша казался хрупким и каким-то эфемерным, а ореховые глаза сияли золотистым светом отражающихся огоньков на приборной панели.
Джун молча сел на место водителя и, заведя мотор, мягко тронулся с места. Тихий голос диктора радио привычно заполнил звуками салон. Квон задумчиво смотрел на дорогу, время от времени думая о том, что рядом сидит Лори. Зачем только Джун приехал к нему? Парень сам пока что не мог разобраться в самом себе и своих собственных поступках.
Лоуренс тоже за всю дорогу не сказал ни слова. Он испытывал смешанные чувства: радость от встречи и того, что останется с любимым этой ночью, но капелька горечи омрачала хорошее — Джун всего лишь выполнял просьбу Шеннона. В глубине души Малькольм догадывался, что его любовник не особенно рад быть курьером Мерфи, но пока не понимал, что тем движет. Ко всему этому приплетались воспоминания о том, что говорила Сью о взаимоотношениях Шеннона и Квона. Лори переживал, что мог стать источником неприятных моментов для любимого. Поэтому, когда они вылезли из машины по прибытии, юноша рискнул спросить:
— Джун, у тебя не было проблем с Шенноном из-за меня?
— Нет, — быстро ответил Джун; было ясно, что парень что-то недоговаривает. Дабы замять разговор, Квон поспешил к лифту на парковке, чтобы поскорей подняться в квартиру.
Лори поёжился, бросаясь за ним. Он прекрасно видел реакцию Джуна, и его переживания усилились. Он решил в ближайшее время позвонить Шеннону и расставить все точки над «i», заодно принести извинения. К чёрту Мерфи!
Подниматься до двадцатого этажа было невыносимо долго, поэтому, как только створки лифта закрылись, Джун взял Лори за руку, переплетя пальцы. Квон сам удивился своим действиям. Конечно, за ними следила камера, поэтому совершать непотребства нельзя было, а вот коснуться Малькольма хотелось невыносимо. Джун все три дня вел себя как порядочный мальчик: не ходил налево, не спал с кем-либо. Да, собственно, ему и не особо жаждалось. И вот, когда необходимый человек был рядом, сдерживаться больше не хотелось.
Лоуренс легонько сжал его руку и постарался, чтобы глаза не слишком выдавали плещущееся из них счастье.
Квон завёл любовника в квартиру и закрыл дверь. Сразу всё вокруг погрузилось в полнейшую темноту, только лишь тихое дыхание и тёплая ладонь доказывали, что Лори ещё рядом. Дернув мальчишку на себя, Джун впился в его губы страстным поцелуем, полностью завладевая им и поглощая его внимание. Лоуренс, словно в каком-то мистическом сне, отвечал с не меньшим напором, отдаваясь этому и растворяясь в собственном безумстве.
Он не заметил, как они оказались в спальне, не помнил, каким образом остался обнажённым. Юноша чувствовал лишь горячие руки и губы, скользившие, казалось, везде и сразу. Его собственные пальцы обрисовывали каждый изгиб, каждую черту тела любовника, запутывались в его густых, длинных волосах; он пил чужое дыхание, впитывал запах и где-то на периферии сознания слышал глухие стоны, напитанные жаждой и желанием, пока не осознал на краткий миг, что они его собственные. Ощущение заполненности и бесконтрольной самоотдачи, разгорячённая кожа, короткие вскрики, переходящие в невнятный шёпот, влажные губы с терпким и пряным привкусом — Лори тонул в раскалённом мареве вожделения, пока оно не пронзило всё его существо, вознося на вершину блаженства, исторгая последний, глубокий стон, слабым эхом отразившийся от стен тёмной комнаты.
Реальность долго и медленно доходила до него. Малькольм слегка пошевелился в сильных руках, кольцом обхвативших его безвольное тело, и попытался открыть глаза. Вокруг попрежнему была темнота, но не та непроглядная, что встретила вначале, а сумеречно-синяя, с очертаниями предметов и огромным прямоугольником панорамного окна, удивительно светлого, на фоне мрака комнаты. Архитектурная подсветка жилого комплекса, лившаяся в это окно, позволяла различать черты лица лежащего рядом человека, которые Лоуренс изучал с неподдельной нежностью и затаённой ноткой грусти, непонятно как пробравшейся в сердце. Джун тяжело дышал, приходя в себя; ресницы трепетали, а губы припухли от многочисленных поцелуев. Рука покоилась на влажном животе Лоуренса.
— Ты прекрасен, детка… — хрипло выдавил из себя Квон.
Лори улыбнулся и провёл по его лбу кончиком пальца:
— Нам необходим душ и… Ты хочешь что-нибудь?
— Кофе, — ответил Джун и встал с кровати, направляясь в ванную.
Лори воспользовался другой ванной комнатой, обернул бёдра полотенцем и босиком прошествовал по роскошным коврам в кухню. Мимоходом убедившись, что в холодильнике на сей раз достаточно продуктов, раскрыл один из шкафчиков и обозрел содержимое. Несколько сортов кофе, чая и пряности — кажется, Джун начинает обживаться! А может потому, что теперь здесь будет часто бывать Лори?.. От этой мысли Малькольм широко улыбнулся и счастливо вздохнул.
Мать и отец Лоуренса предпочитали держать дома кофе-машину, однако сам юноша всегда варил источник бодрости в джезве. Он колдовал у плиты, мурлыкая что-то себе под нос, а по кухне разливался аромат свежего кофе с корицей. Лори обожал разные рецепты, но опасался, что далеко не все из них придутся Джуну по вкусу.
Квон зашел на кухню, разговаривая по телефону: снова звонил Алекс, который в последнее время постоянно появлялся в поле зрения Хён Джуна. Парень начал приходить в «TriAngel» и всячески старался показать, что не прочь вновь закрутить роман с Квоном. Джуна это не устраивало. По хорошему счёту, он вообще устал от Александра и несколько раз делал себе напоминание занести номер Алекса в чёрный список, но… Всегда находились какие-нибудь отговорки. И вот теперь этот проныра начал звонить по ночам, да ещё и вусмерть пьяный.
— Алекс, я уже сказал, что занят, — Джун сел за стол, вытирая полотенцем мокрые волосы и глядя на Лоуренса, крутящегося у плиты.
— Я… Понимаю, Джунни, — пьяно протянул имя Квона парень, громко икнув. — Но мне та-а-ак пло-о-охо без тебя. Может… Ик… Ты приедешь?
— Нет, — холодно ответил Хён Джун, хмурясь. — Я тебе уже сказал, что потрахались, хорошо провели время, и теперь нас больше ничего не связывает.
— А ты помниишь… Ик… Как мы с тобой ходили в па-а-арк. Ты еще так страстно мне потом… Ик… Отсосал в кустах, — то, что нёс Александр, было правдой, но на нетрезвую голову это звучало глупо и смешно.
— И что? Я теперь каждый день, проведенный с тобой, должен помнить? — бровь Хён Джуна раздражённо дернулась.
— А тот день, когда ты назвал меня краси-и-ивым? И что я са-а-амый лучший твой любовник.
Терпение Хён Джуна подошло к концу. Послав Алекса отсыпаться, Квон оборвал звонок и выключил телефон, зная, что упёртости бывшего можно только позавидовать. Тот снова начнет звонить, если не предпринять меры.
Лори остался спокоен, хотя слышал всё до последнего слова. Он даже умудрился доварить кофе и недрогнувшей рукой разлить его по чашкам. Юноша прекрасно понимал, что у такого человека, как Квон Хён Джун, бурное прошлое, хотя и надеялся, что в настоящем является единственным любовником музыканта. Больно от улышанного не было. Было только неприятно. Однако с такими своими эмоциями Лоуренс мог легко справиться и даже не показать их. И неважно, что на дне глаз затаилась грусть, Джун не склонен обращать на такие мелочи внимание, чтобы заметить.
Поставив перед Джуном его чашку и пододвинув вазочку с французским печеньем, Лори уселся напротив и мягко улыбнулся Квону.
— Пить натуральный кофе на ночь — извращение, — усмехнулся Джун, но вопреки сказанному покорно пододвинул к себе чашку и с упоением вдохнул аромат, исходящий из неё. — У тебя отлично получается, — похвалил Джун, делая глоток.
Малькольм хихикнул:
— Извращение… Полагаю, ты не благовоспитанный правильный мальчик, который ложится спать в одиннадцать вечера и встаёт по часам, — юноша указал на электронное табло микроволновой печи, которое показывало начало второго ночи. — Иногда и завтраки бывают в шесть вечера, а ужин в пять утра. С моей работой подобное не редкость.
Квон пожал плечами. Лори прав, у Джуна был ненормированный жизненный график. Он привык приходить домой под утро и просыпаться по вечерам. Такой уклад являлся привычным, а вот то, что Лоуренс сейчас находится рядом — это что-то новенькое, ведь Хён Джун сам приехал за ним и привёз к себе в квартиру.
Лоуренс уже успел вымыть посуду и убрать со стола, а Квон всё ещё расслабленно сидел за столом и лениво наблюдал за его действиями. Вытерев руки, Лори подошёл и погладил его по волосам. Нежно поцеловав парня в губы, потянул в спальню — до утра далеко, есть время для нового этапа близости и для сна.
***
Лоуренс проснулся только в десять и осторожно выпутался из обнимавших его рук Джуна. Тот даже не пошевелился.
Душ и тщательное обследование шеи, чтобы вовремя выявить следы страсти; их не оказалось и Лори порадовался. Ему совершенно не хотелось лишиться приличной суммы из зарплаты, да и выслушивать ругань Кэти не улыбалось.
Пару дней назад Сью подсадила Лоуренса на французкую кухню, и теперь юноша намеревался использовать свои вкусы в приготовлении обязательного завтрака для Квона. Сырные блины-галеты с начинкой подходили для этой цели как нельзя лучше. Очень быстро замешав тесто, Малькольм сделал четыре штуки и принялся обжаривать ветчину. Розоватые кусочки шкворчали и подрумянивались, распространяя упоительный аромат. Когда очередь дошла до глазуньи как необходимого элемента этого завтрака зазвонил телефон. Не выпуская из руки лопатку и подправляя ею яичный белок, чтобы он полностью пропёкся, другой рукой Лори держал трубку у уха.
— Лори, ты не помнишь, куда я положила свои сережки с сапфирами? — раздался голос Сью, щедро сдобренный истеричными нотками. — Сняла перед съёмками и…
— Они в футляре для очков от солнца. — с готовностью ответил Лоуренс.
Не впервые Сюзи спрашивала подобные вещи. Она иногда что-нибудь прятала и забывала, если впопыхах, её ведь много раз просили не надевать драгоценности на работу. Но разве может Сью не прихвастнуть дорогими подарками от поклонников?
— Что?.. Ах да, точно! Лори, я тебя обожаю! — девушка счастливо засмеялась. — Ну пока! — и она отключилась без предупреждения.
Малькольм скептически фыркнул и продолжил готовку. Выложив поджаренные яйца на блины поверх ветчины, он загнул края конвертиком и украсил получившееся зеленью. Выглядело это несколько странно, но на вкус было восхитительным. Накрывая колпаком, чтобы не остыло, Лори заметил на полу серебристый прямоугольник и мгновенно узнал визитку Мерфи. Вероятно, она выпала из кармана, когда Лоуренс доставал телефон.
Юноша подобрал картонку и поставил джезву на огонь. Проделав все необходимые манипуляции, неуверенно посмотрел на лежащую на столе визитную карточку. Звонить совсем не хотелось, но и откладывать до бесконечности было не в правилах Лори. Он со вздохом набрал указанный номер. Мерфи ответил после первого же гудка:
— Слушаю.
— Здравствуй, это Лори.
— А, привет! — в голосе Шеннона послышалась теплота. — Рад, что ты позвонил.
— Я… Хотел извиниться, что тогда так вышло, — начал Лоуренс трудный разговор.
— Что ж… Я был очень огорчён и расстроен, — не стал щадить его Шеннон.
— Прости, пожалуйста, — покаянно произнёс Лори.
— Нууу, ты можешь компенсировать мне неприятные мгновения, если пообедаешь со мной сегодня, — весело откликнулся тот.
Малькольм вздохнул. Он чуть передвинул джезву, чтобы кофе не выкипел, и сказал:
— Шеннон, я не смогу.
— Тогда, может быть, поужинаем? — Мерфи не собирался сдаваться.
— Шеннон… — очень трудно было произнести это. — Ничего не получится. Я с Джуном…
— Вот как, — после некоторой паузы, ответил мужчина. — Значит, вы встречаетесь?
— О, ну… — Лори растерялся. — Нет, не думаю, то есть, иногда… — он запутался.
— Понимаю, — неожиданно рассмеялся Мерфи. — Но разве это не означает, что ты можешь делать всё, что пожелаешь?
— Да, конечно… Но, Шеннон, я не завожу мимолётные отношения сразу с несколькими. — Малькольм нахмурился. За кого Мерфи принимает его?
— Я вовсе не имел ввиду ничего плохого! — поспешил оправдаться собеседник, почуяв недовольство юноши. — Наоборот. С Джуном тебя связывает только… секс. Я же могу дать тебе больше… Лори, ты можешь стать моим парнем. — голос приобрёл искушающие нотки.
Малькольм опешил от такой наглости:
— Шеннон, я прекрасно осведомлён, что твоя помолвка возобновлена. Это значит, что я никак не могу быть твоим парнем открыто. А прятаться по углам мне не улыбается!
— А с Джуном ты разве не прячешься? — уязвлённо произнёс мужчина.
— Нет, — подумав мгновенье, ответил Лоуренс. — Он просто не афиширует, а мне этого достаточно.
— И тебе приятно быть одним из многих? — скептически осведомился Мерфи.
Малькольм закусил губу, поскольку эта тема была достаточно болезненной.
— Будто у тебя я был бы единственным! — отпарировал он.
— Я не исключаю своего брака, но это никак не связано с романтическими чувствами, — настаивал Шеннон. — Из парней ты станешь для меня единственным, как и моя невеста — из женщин. Хён Джун наверняка трахается налево и направо. Бьюсь об заклад, что вы редко видитесь!
Лори запнулся — а ведь верно… Даже оставленный ключ не гарантия того, что у любовника нет других пассий. И всё же, данное обстоятельство не играло решающей роли, Лоуренс просто любил Джуна.
— Извини, но это не твоё дело, — довольно прохладно отозвался он.
— Лоуренс, мальчик мой, подумай, сколько всего я могу тебе дать, — мужчина попытался зайти с другой стороны. — Квон не обеспечит тебя должным образом и скоро выбросит из своей жизни, как выбросил всех остальных. Я же могу подарить тебе уверенность в будущем!
— Что? — ахнул Малькольм. — Шеннон, я не содержанка! Джун не обеспечивает меня, что ты несёшь! Я не нуждаюсь в чьих-либо подачках и всего добьюсь сам! — вскипел юноша.
Он, конечно, догадывался, что о нём говорят окружающие Хён Джуна и просто находящиеся в курсе того, с кем проводит время музыкант, но чтобы вот так, впрямую… Лори терпеть не мог подобных вещей.
— Эй, эй, остынь, что в том плохого? — недоумевал Мерфи. Сидя у себя в офисе, мужчина нахмурился — неужели он ошибся в этой модельке?
— Я не блядь! — отчеканил Лоуренс. — Запомни, Шеннон. Мне наплевать, что ты обо мне думаешь, просто оставь меня в покое, — юноша нажал «отбой» и стиснул кулаки, пылая от негодования.
Зашипевшая джезва привела его в чувство — сняв ёмкость с плиты, Лори налил кофе в чашку и поставил её на стол. Опустившись на стул, Лори глубоко вдохнул аромат напитка, пытаясь успокоиться.
— Чего разбушевался, детка? — Джун зашел на кухню и, подойдя к Лори, чмокнул его в макушку, направившись к кухонной тумбе, чтобы налить себе стакан воды.
Квон проснулся как раз вовремя, когда ощутил, что чего-то в постели не хватает. Попялился несколько минут в потолок, сходил в ванную и хотел было уже приступить к завтраку, когда услышал голос Лоуренса. Спрятаться получилось чисто интуитивно.
По интонациям Лори, который вовсе не старался скрыться, было слышно, что он чем-то недоволен. И Джун догадался, чем именно, когда расслышал ответы Мерфи. После того, как Шеннон был отшит без шансов на реабилитацию, Хён Джун торжествовал; особенно радовалось его самолюбие.
«А я говорил тебе, Шеннон, что мальчишка любит меня и не согласится на твоё предложение», — ехидно подумал Квон.
— Ты слышал? — слегка удивился Лори.
Юноша встал и начал накрывать на стол, попутно наливая Джуну кофе.
— Слышал, — ответил Джун, допивая прохладную воду до конца. — Он просто так не отстанет.
— Хочешь сказать, что ещё не конец? — нахмурился Лори и отобрал у Джуна пустой стакан. Жестом предложив парню занять место за столом, Малькольм нервно откинул чёлку с глаз. — Мне кажется, я был предельно откровенен и прямолинеен.
— Твои откровенность и прямолинейность его не остановят, — Джун усмехнулся и взъерошил волосы Лоуренса, сев за стол. — Если этот упёртый козёл чего-то захотел, то готов в лепёшку расшибиться, но добиться желаемого. Я стал исключением. И рад этому. — Квон приступил к поглощению завтрака, блаженно закатив глаза.
— Он думает, что раз мы с тобой не встречаемся, то я не смогу ему отказать, — Лори фыркнул. — Но ему светила всего одна ночь тогда, да и то, если бы я не уехал с тобой. Ни на какие длительные отношения с почти женатым человеком я бы не согласился. К тому же, он считает, что меня можно купить… — юноша поморщился, взяв вилку.
— Он всех покупает, — Джун был приятно удивлён тем, что Лоуренс отказался от достаточно выгодного предложения со стороны Мерфи. — Многие его любовники достигли своих мечтаний. Кто-то в сфере актёрского мастерства, кто-то в журналистике, а кто-то в модельном бизнесе, — Квон внимательно взглянул на Лори. — Он, по слухам, скоро вступит в Совет. Так что способен многое дать.
— Мне ничего от него не нужно, — упрямо мотнул головой Лоуренс. — Моя семья достаточно состоятельна, и я не нуждаюсь. На свои потребности зарабатываю сам, а актёром стану без протекций, если хватит таланта. Мерфи н
ечего мне предложить!
Брови Квона взметнулись вверх, когда он услышал про мечту Лоуренса.
— Ты хочешь стать актёром?
— Я учусь на актёрском, — пожал плечами Малькольм. — А работа в рекламе — это неплохая практика, я тебе уже говорил.
Джун наморщил лоб, соображая, когда любовник об этом упоминал. До недавнего времени ему было всё равно на увлечения Лоуренса. Собственно, что-то изменилось? Хён Джун частичкой своего сердца понимал, что изменилось. Он стал более внимательно относиться к Малькольму, не осознавая до конца, как постепенно доверяется юноше. Разве кому-то из любовников Джун давал ключ от квартиры? Разве приезжал к кому-то посреди ночи просто так, почти без причины? Нет. Этого никогда не было. И Хён Джун чувствовал, что с ним что-то творится и эти изменения начинали раздражать.
— Я не знал детали, — попросту ответил Квон, продолжая медленно и с аппетитом есть.
— Ну, я о тебе тоже мало знаю, — усмехнулся Лори. Юноша прозорливо понимал, что Джуна интересует только постель, а не личность Лоуренса Малькольма. — Понадобится — спросишь.
После того, как с завтраком было покончено и Джун удалился в комнату, Лори вынул визитную карточку Шеннона и выбросил её в мусорное ведро.
***
Пролетел месяц. Лори постепенно привык жить на два дома, оставаясь то у Квона, то ночуя у родителей. В квартире любовника были его личные вещи, под которые юноша без зазрения совести занял пару полок в шкафу. Джун не возражал, понимая, что Лоуренсу часто приходится уезжать от него на работу, и в одном и том же ходить просто неуместно. Фургон агентства столько раз встречал юношу у подъезда дома Квона, что водитель, как само собой разумеющееся, внёс этот адрес в графу постоянных.
Джун нередко пропадал в клубе. Иногда он звонил Лори и просил приехать, когда тот не был занят. Лоуренс срывался и летел к любовнику, чтобы приготовить к его приходу завтрак или ужин, в зависимости от того, в котором часу парень возвращался. Джун принимал это как должное, не особенно выказывая Лори внимание, если дело не касалось постели. Они могли вместе смотреть кино, кататься по ночному городу, ходить за покупками или даже бродить по парку, но почти не разговаривали. Однако Малькольм всегда улыбался Джуну и ни о чём не просил. А Джун молча целовал Лоуренса при встрече или прощании.
Лори никогда не задавал неудобных вопросов, даже если очень хотелось. Он слишком дорожил отношениями с Хён Джуном. Сьюзи как-то обронила, что в клубе над музыкантом тайком подшучивают, будто он обзавёлся любимой жёнушкой. Джун знал об этом, но даже бровью не вёл. По секрету девушка сообщила, что загадочный кореец открыто флиртует с симпатичными парнями клуба, но ни с кем, по слухам, не спит. А то, что он уже целый месяц с одним и тем же любовником, вообще вводит некоторых в ступор.
Лори тихо млел, поскольку ни на что подобное не рассчитывал.
Однажды Лори затащил Квона на выставку современного искусства, где надолго завис перед чёрно-белой графической абстракцией. После чего впервые потребовал, чтобы Джун это купил. Квон очень удивился, но отдал нужную сумму. Каково же было его удивление, когда картина заняла место на стене центральной комнаты в его собственной квартире. И при этом прекрасно вписалась в интерьер.
Ещё несколько подобных приобретений, о которых Лори попросил Джуна, тот сделал без малейшего раздражения или недоумения: напольная ваза, необычная маска из белого дерева, фотографическая картина в полутонах, хрустальный куб на подставке. Малькольм удивительно тонко чувствовал, что и куда нужно положить, повесить, поставить; с его лёгкой руки окружающее пространство постепенно наполнялось уютом, и юноша замечал, что Квон с удовольствием разглядывает новые вещи и не ворчит, что приходится стирать с них пыль или передвигать во время уборки. Правда, сейчас этим чаще занимался Лори, но Джун и сам никогда не отказывался — он терпеть не мог грязи.
Ещё одно нововведение — большое разнообразие продуктов в холодильнике и кухонных шкафах. Джун вполне мог самостоятельно приготовить себе поесть, в конце концов, почти все мужчины-корейцы это умеют, однако чаще предпочитал питаться заказанным из хорошего ресторана. С приходом Лоуренса это желание отпало напрочь, зато появилась потребность раз в неделю забивать машину провизией и с любопытством ожидать, что любовник накулинарит из неё.
Постепенно близился конец августа, и Лори с нетерпением ждал начала учебного года. За каникулы он поучаствовал в нескольких отличных проектах от модельного и теперь с чистой совестью мог взять некоторый перерыв. Шеннон больше не беспокоил после того звонка; если Джун и видел его в клубе, то ничего об этом не сообщал. Сам Лори проникнуть в «TriAngle» не пытался и всячески избегал даже находиться поблизости.
