Кукла на один раз

      С кровати Малькольм вскочил раным-рано. Джун крепко спал, измотанный ночными ласками, но в Лори бурлила энергия. Обычно по выходным юноша любил поваляться в постели чуть дольше, но только не сегодня и не здесь.       Свидание! Джун позвал его на свидание! Лоуренс до сих пор в это поверить не мог и боялся, что Квон может передумать ввиду каких-либо причин. Не похож он на человека, который устраивает подобные романтические штучки налево-направо. Точнее, похож на того, кто не устраивает. Кажется, маленькая мечта Лори постепенно сбывается…       Малькольм удрал в душ, затем прокрался к шкафу, чтобы найти хоть какую-нибудь футболку Джуна, но был очень удивлён, наткнувшись на аккуратно сложенные собственные вещи. Он молча оглянулся на спящего любовника и судорожно вздохнул, прошептав:       — Хён Джун…       На глаза едва слёзы не навернулись. Лоуренс был уверен, что Квон давно избавился от его барахла за ненадобностью. Выходит, и не собирался…       На сей раз холодильник был забит под завязку. Лори одобрительно фыркнул и начал вытаскивать те продукты, которые намеревался использовать. Сегодня особенный день, значит и завтрак должен быть особенным. Времени предостаточно, всё необходимое есть, а рвения и опыта Лоуренсу не занимать.       К моменту пробуждения любовника Малькольм успел сварганить и составить несколько традиционных корейских блюд: рис в отдельной плошке, тушёное мясо со специями и различные маринованные овощи. И пусть сам он нечасто употреблял их, однако, как и любой человек, имеющий толику азиатской крови, прекрасно умел готовить, сервировать и подавать. У Джуна даже палочки в наличии были. И, похоже, сам он национальную кухню любил, учитывая содержимое холодильной камеры.       Обозрев накрытый, как в ресторане, стол, Лоуренс усмехнулся. Он заставит Джуна почувствовать разницу между свободой и отношениями в положительную сторону последних.       Проснулся хозяин квартиры от невероятно знакомых звуков из кухни. Наивкуснейшие ароматы в одно мгновение заставили парня открыть глаза.       «Зад болит», — это первое, что пришло на ум Квону. Вчерашней ночью он не один раз оказывался подмятым Лоуренсом. Они трахались, словно кролики, пытаясь наверстать те дни, что были упущены из-за расставания.       Умывшись, приведя себя в порядок и смазав пострадавшее припухшее место кремом, Хён Джун решил, что не прочь бывать пассивом, ему это даже понравилось, но пусть это случается не так часто, иначе попа спасибо не скажет. Ко всему нужно привыкать постепенно, а прошедшая ночь была слишком бурная.       Натянув домашние штаны, Джун стащил с кровати постельное белье, покрытое белесыми каплями, и, затолкав барахло в стиральную машину, отправился на поиски любовника. Лоуренс обнаружился, разумеется, на кухне. Юноша весь светился от счастья, словно рождественская ёлка в разгар праздника. Джун даже похвалил себя за то, что вызывает столько положительных эмоций у Малькольма, и осмотрел стол.       — Ммм… Навевает мысли о Родине, — неожиданно сказал на корейском Хён Джун и, подойдя к Лори, поцеловал его в щеку. — Давно я не ел традиционных блюд.       Хозяин квартиры сел на своё место, дожидаясь, когда Лоуренс к нему присоединится. Тот незамедлительно сделал это и сложил ладошки вместе:       — Приятного аппетита! — звонко объявил он так же на корейском и взял палочки.       Джун был приятно удивлён тем, что Лори приготовил национальные корейские блюда, разговаривает с ним на родном языке. Парню этого очень сильно не хватало; он привык к заботе любовника, к его вниманию. Лишившись такого однажды, Хён Джун понял, как многое потерял. Естественно, ценить каждую крупицу нежности со стороны Малькольма Квон стал намного сильней.       — Спасибо, — искренне сказал хозяин квартиры, взяв на заметку как можно больше использовать данное слово в своем лексиконе, по крайней мере, когда он находится с Лори.       Лоуренс тепло улыбнулся ему. Он чутко подмечал малейшие изменения в поведении любимого и тайком радовался, что стал их причиной. Свидание… Еще несколько недель назад он и мечтать о таком не мог, а сейчас получал много больше ожидаемого.       Наблюдая украдкой за ловко орудующим палочками Джуном, Лори любовался грацией его пальцев. Не имело значения, что держал в своих руках Квон: гитару, столовый прибор, стакан с водой или самого Лори — его действия были изумительно красивыми. Как и сами руки. Для Лоуренса было особым фетишем гладить их, разглядывать и прижимать к лицу. Он с каким-то исступлением целовал кончики изящных пальцев с идеально ровными ногтями и млел от восторга. Джун не обращал на это особого внимания, принимая почти как должное, но Лори не обижался: музыкант привык к вниманию, и не его вина, что подобное так разбаловало его.       Когда завтрак был окончен, Джун отложил столовые приборы в сторону и, взглянув на Лоуренса, сказал:       — Куда хочешь сходить? — Квон для себя решил, что обойдёт все места, которые бы пожелал посетить любовник.       Во-первых, таким образом он узнает о его вкусах, при этом приложив минимум усилий. А во-вторых, хотелось сделать Лори приятное, ведь Хён Джун не был слепцом и видел, насколько тот счастлив.       Лоуренс задумался:       — В Парк королевы Елизаветы! — объявил он. — Последний раз я там был лет пять назад, хочется обновить воспоминания. И потом в «Сезоны», когда проголодаемся. Было бы здорово и на канатной покататься… — размечтался юноша и осёкся. — Ой… Ты не против всего этого? — он робко улыбнулся.       — Выбор полностью за тобой, — невозмутимо ответил Джун, пожав плечами.       Квон встал с места, а Лоуренс начал собирать со стола грязную посуду. Хён Джун, понаблюдав за парнем несколько секунд, направился в спальню, чтобы переодеться для свидания.       Когда он вернулся, благоуханный и принаряженный, Лори только вздохнул и, не удержавшись, поцеловал Джуна.       — Ты такой красивый! — восхищённо прошептал юноша.       Квон обнял Лоуренса, притягивая к себе, чтобы углубить поцелуй, который был прерван комплиментом. Прошло около минуты, прежде чем Хён Джун оторвался от губ Лори, видя, как потемнел от возбуждения взгляд любовника.       — Будешь так говорить, мы никуда не пойдём, — шуточно пригрозил Квон, ухмыльнувшись. — Беги одеваться, иначе я не ручаюсь за свои руки, ноги и прочие части тела. Вытряхну из одежды мгновенно, если не поспешишь.       Лоуренс хихикнул и быстро чмокнул его в щёку, удирая в спальню и открывая шкаф. Его личных вещей здесь имелось не много, но выбрать было из чего. Через пять минут Малькольм предстал перед Джуном в лилово-сиреневой гамме, зная, что его кожа и волосы прекрасно сочетаются в контрасте с холодными пастельными оттенками. Квон, как ни пытался выглядеть попроще, всё равно бросался в глаза своим брутальным видом. Лори, по сравнению с ним, смотрелся как нежный, хрупкий цветок.       — Если ты готов, то идем, — Джун покрутил на пальце ключи от машины.       Лоуренс кивнул и лихорадочно облизнул губы.       В Парке королевы Елизаветы можно было провести целый день, он занимал огромнейшую территорию и включал в себя массу самых невообразимых красот, меняющихся из сезона в сезон. Тёплая, сухая и солнечная погода очень способствовала гулянию народа, так что Джун и Лоуренс вскоре растворились среди групп отдыхающих.       Лори с восторгом отдавался этому дню, то и дело поглядывая на Джуна и ловя его одобрительный взгляд. Музыкант смотрел на любовника как на расшалившегося ребёнка, дорвавшегося до множества удовольствий за раз и разрывающегося перед выбором. Канатка, теннисный корт, розарий, короткая игра в прятки с французской туристической группой значительно поумерили силы обоих, но ничуть не умалили энтузиазма продолжать развлекаться. Ещё до ресторана «Сезоны», в котором меню варьировалось в зависимости от времени года, Малькольм успел объесться сладостями и даже накормить ими Джуна, поэтому в данном месте решено было немного задержаться и передохнуть.       Уже перед отъездом, в синих сумерках, Лоуренс, надёжно укутанный в объятия Джуна, любовался Зимним садом, искусно подсвеченным так, что создавал вокруг себя некий мистический ореол. Юноше было тепло и уютно, его переполняло счастье и все возрастающая любовь.       В машине Лори молчал, оглушённый впечатлениями, и не сразу отреагировал на предложение Квона сходить в кино. Слегка удивившись, Малькольм согласился и с любопытством ожидал продолжения вечера.       Квон не стал особо заморачиваться над выбором фильма; хотелось чего-нибудь легкого и смешного. Нашлась какая-то романтическая комедия, которая вышла достаточно давно, и сегодня был последний день проката. То, что надо. Народу в зале оказалось немного. Купив для Лори поп-корн, себе Хён Джун взял лишь бутылку колы, так как есть после ресторана не хотелось совершенно. Парни заняли верхний ряд, оказавшись отделенными от парочек несколькими линиями кресел. Квон сел и невозмутимо взглянул на Лоуренса, который, казалось, светился от удовольствия.       Хён Джун за этот вечер вынес много полезной для себя информации о вкусах любовника. Видя, как тот в буквальном смысле слова перенасыщен энергией, Джун не мог не заразиться в ответ. Он незаметно для Лоуренса любовался им украдкой, всё больше и больше думая о том, что сам неизменно меняется в другую сторону. Не для многих, а только для Лоуренса Малькольма.       — Смотри на экран, — чуть насмешливо прошептал Джун, даже не поворачиваясь в сторону Лори, но чувствуя его взгляд.       Прошло уже пятнадцать минут фильма, а Малькольм словно и не видел, что происходит впереди. Все его внимание было приковано к Хён Джуну. Это было так странно — сидеть в полупустом кинозале рядом с тем, кто занимал все мысли и будоражил вполне ощутимые желания, словно они пара юных влюблённых школьников… Лори игриво улыбнулся и положил руку на колено Квона.       — Эй, Лори, — Хён Джун выразительно приподнял брови и склонился к любовнику. — Пошлые мыслишки посещают?       Квон уже не мог просто сконцентрироваться на фильме, чувствуя ладонь Лоуренса. Но Малькольм не собирался портить впечатление от просмотра и тихонько засмеялся:       — Нет, любимый, просто хочу чувствовать твоё тепло, — он ласково перехватил пальцы Джуна.       Квон усмехнулся и взял руку Лоуренса в свою, плотно сжав, словно передавая юноше все эмоции, что он испытывал сейчас. И понял, что пропал. Нет, пропал-то он давно, а вот так, чтобы провалиться в бездну удовольствия и странной эйфории, — это впервые.       Квон отдавал себе отчёт, что для посторонних людей его отношение к ним не изменится. Джун точно так же будет холодно отвечать, кривить губы, иронично смотреть на навязчивых поклонников. Ничего не поменяется. Только для Лоуренса Хён Джун постарается стать более чутким, чтобы больше не терять мальчишку. Те дни, которые они проводили порознь, теперь уже казались такими далёкими. Честно признаться, Джун невыносимо скучал по Лоуренсу. И осознал это достаточно хорошо за прошедшие два дня. Ему не хватало яркой улыбки Малькольма, его неуёмной энергии, которая плескалась через край. А что уж говорить про способность мгновенно ощущать настроение Джуна? Да уж, Малькольм идеально подходил Квону. По всем параметрам.       Кино длилось уже почти полтора часа и плавно шло к концу, но из всего этого времени Джун почти ничего не слышал и не видел. Он погрузился в свои мысли, облокотившись на удобное кресло. Музыкант размышлял обо всём и ни о чём одновременно. Внезапно он понял, что мог бы написать песню. В любой момент, хоть даже прямо сейчас!       От мысли, что к нему вернулось утраченное вдохновение, Квон Хён Джун оказался настолько поражён, что ошарашенно уставился на Лоуренса широко распахнутыми глазами: этот мальчишка умудрился своим присутствием сыграть роль Музы или Муза, сам того не зная.       А Лори даже не подозревал о возведении себя в столь высокий ранг. Он просто получал удовольствие от замечательно проведённого дня и льнул к Хён Джуну, словно котёнок за лаской. Тело гудело от усталости, но Малькольм не собирался потакать ему. Он мысленно потирал ладошки в предвкушении страстной ночи… ну или некоторой её части. Сегодня он дорвётся до любовника и обласкает каждый миллиметр его великолепного тела, вырвет все вздохи и стоны, которые способен исторгнуть этот гордый азиат, заставит ощутить настоящее сексуальное безумие и ярчайшее удовлетворение до звёзд в глазах. И засыпать они будут, обнявшись, в неге и нежности, под мерный стук сердец друг друга.       Джун, пребывая в странном состоянии решимости, так и не смог досидеть до конца сеанса. Встав с места, он потянул изумленного Лоуренса за собой из зала, по пути рассыпав поп-корн. Естественно, Хён Джун этого не заметил, быстрым шагом направляясь на выход. Лори еле поспевал, ошарашенно хлопая ресницами. Музыкант запихнул любовника в машину, уселся сам и стартанул с места. Малькольм вопросов не задавал, явно шокированный странным поведением Джуна. А самому Квону было плевать, как всё выглядит со стороны — он утопал в чувствах и, из-за невозможности выразить их, творил всякие глупости. К примеру, едва не врезался в предупреждающий знак. Выматерившись, Джун, естественно, сбавил скорость, но объяснений не дал, ловя на себе испуганно-вопросительные взгляды любовника.       До дома Хён Джун доехал просто в рекордные сроки. Выскочив из автомобиля, опять схватил Лори за руку и повел к лифту. Поднимались на двадцатый этаж в полной тишине. Кажется. Хён Джун уловил краем глаза, что Лоуренса мелко трясет. Не придав этому никакого значения, брюнет втолкал Малькольма в квартиру и сразу прижал его к себе, обняв так крепко, насколько мог.       Отстранившись, Джун скинул обувь и, дождавшись, когда это сделает Лори, в кромешной темноте завел юношу в спальню. Благодаря панорамному окну, огни города создавали приятный полумрак, освещая две фигуры.       Тяжело дыша, словно после пробежки, Хён Джун скинул свою косуху и, усадив притихшего и испуганного Лори на край кровати, сел перед ним на колени, прикрыв глаза.       Лоуренс, который не знал, что и думать, судорожно выдохнул и робко дотронулся до волос любовника:       — Джун… Я что-то натворил?       — Нет, — натянуто ответил Квон.       Парень около минуты молчал, а затем вздохнул и медленно, взвешивая каждое слово, начал говорить:       — В общем… Я это говорю кому-либо первый раз в жизни… Когда мы встречались, я не очень-то ценил наше время. Считал, что ты такой же, как все. Ничего особенного… Так, моделька, кукла на один раз, чтобы повеселиться и выбросить, — Джун взял ладонь Лори в свою руку и переплёл с ним пальцы. — После нашего расставания я думал, что всё вернётся на свои места. Первое время не замечал каких-либо изменений в себе. Всё было по-прежнему: клуб, песни, алкоголь, сигареты и любовники без разбору, но… — Квон облизал губы, немного нервно засмеявшись. — Со временем я стал замечать, что мне дико не хватает чего-то, начал скучать, — продолжил Квон. — Лори, я потерял интерес к музыке, песням и больше не мог сочинять. А когда узнал, что с тобой произошло… У меня снесло крышу. Я, не задумываясь, рванул к тебе. Считай, всё было сделано на автомате, но я не жалею об этом. Никогда не жалел и не буду…       Парень словно душу из себя выворачивал. Было невыносимо тяжело говорить, признаваться в своих чувствах и переживаниях. Джун ранее такого не делал, поэтому этот день стал для него особенным, наполненным не только романтикой, но и откровениями.       Лоуренс во все глаза смотрел на любовника, боясь даже шелохнуться, чтобы не спугнуть поток искренних слов. Он понимал, что сейчас происходит нечто невероятно важное, и настороженно молчал, лишь пальцы в руке Джуна сжал чуть сильнее.       — Послушай, — голос Хён Джуна сорвался, и ему потребовалось полминуты, чтобы собраться с духом и, глядя в глаза Лори, сказать: — Я… Знаешь, я думаю, что люблю тебя. Вот никогда прежде не боялся кого-то потерять так, как боюсь потерять тебя.       Малькольм молчал, и Хён Джуну начало это не нравиться.       — Ответь что-нибудь, детка, — обращение прозвучало нежно, ласково, а не как раньше, пошло и грубо.       Лоуренс моргнул раз, потом другой и внезапно всхлипнул. Из-под чёрных блестящих ресниц скатились прозрачные капли, ярко заметные даже в неверном свете фонарей со стороны окна. Он судорожно вцепился в Квона и потянул его на себя, крепко прижимая к груди.       — Джун… — сдавленно прошептал Лори и сглотнул. — Я так ждал этих слов… Мечтал, но не смел даже надеяться по-настоящему… И сейчас… Я счастлив, любимый!.. Безумно счастлив! — он хрипло засмеялся сквозь слёзы и поцеловал Джуна в щёку.       Квон обнял Лори в ответ и, забравшись на постель, сгреб юношу в охапку, что-то успокаивающе шепча ему на ухо на родном корейском языке. От смущения парень готов был на стенку лезть, но ради Лори, он знал, что вытерпит и не такое.       А Лоуренса постепенно окутывало глубокое спокойствие и уверенность — всё будет хорошо. И сейчас, когда упоительная нежность перетечёт в обжигающую страсть, чтобы достойно завершить этот день, наполненный такими важными для обоих событиями, и в будущем, обещавшим, как ни странно, твёрдую гарантию взаимопонимания.       Всё будет хорошо. И они оба постараются для этого.