Танец ценою в жизнь

      Эмма Свон пробиралась сквозь дождь к своему мотелю, не видя перед собой практически ничего. Не будь она скептиком, то непременно подумала бы, что это плохой знак. Что не стоит ей быть здесь и что необходимо уехать так быстро, как только она может. Прочь от Сторибрука… Но было поздно. Этот порочный город поглотил ее, обнимая со всех сторон. Теперь эти «милые» дома не были уже такими милыми. Теперь эта излишняя вежливость и «благая надежда» не витали в воздухе, устилая ее дорогу. Этот город был ангельски чист при свете солнца, и чертовски порочен под луной. — Эмма? Давай скорее, кажется, дождь усиливается, — ее тоненький тянущийся, как ее же собственная жвачка, голос был легко узнаваем. Руби. — О, да, и еще как, — недовольство в ответ.       Свон забежала под крышу, практически сразу избавляясь от кожанки, с которой вода лилась градом. Они зашли внутрь гостиницы, и вот тут блондинка поняла, что ее давно ждут. Руби переоделась, и теперь край ее юбки был неприлично высок от установленных «норм и правил», которые уже давно никто не соблюдал. Грудь была подчеркнула корсетом, который стягивал весь ее и без того худой стан. И глаза… Глаза блестели диким огоньком. Свон честно не хотела ничего в этот вечер. И думала она о другой. И Свон очень хотела уйти к себе в номер спать. И не ушла. — Может, выпьем? — прозвучал «жвачный» голос молоденькой девчонки, на что Эмма широко улыбнулась, уже предвкушая то, как пройдет ее вечер. — Конечно, — она кивнула, и направилась за длинноногой в ее номер.       Выпили ли они? Нет. Не успели. Как только Руби развернулась лицом к Эмме, границы приличия рухнули. Свон в несколько шагов преодолела расстояние между ними, а в следующую секунду ее жертва была зажата между стеной и ее собственным телом. Первый поцелуй вышел страстным и слишком развязным, даже для Эммы. Руби, казалось, это нравилось. Ну, или же ей нравился секс. Не важно с кем, как, когда и где. А Эмме хотелось выплеснуть накопившееся желание.       Эти двое упали на кровать, и Свон, как и всегда, была сверху. Ее рука медленно поднималась по бедру, проскальзывая под юбку брюнетки, чуть сжимая и подтягивая так, чтобы согнуть в колене. Она полуцеловала-полукусала нежную шею и грудь Руби, спускаясь все ниже и ниже. Шнуровка корсета звучно разошлась, а сам этот ненужный предмет был отправлен куда-то к чертям. Поцелуи сместились на грудь, Свон умело ласкала уже затвердевшие от возбуждения соски, одной рукой пробираясь под нижнее белье, где ее давно ждали. Раздался громкий стон, и блондинка искренне пожелала, чтобы Грэнни уже спала. Ее пальцы работали умело и быстро, от чего малышка Лукас извивалась и стонала с каждым толчком все громче и громче. И Эмме нравилось наблюдать за этой молодой, еще не искушенной жизнью, девушкой, которая только познавала искусство любви.       Издав последний и самый громкий стон, она обрушилась на постель, оставаясь где-то между жизнью и смертью, и, кажется, проваливаясь в сон. Эмма довольно — хищно — улыбнулась и легла рядом. Она дала себе время отдышаться и подумать о… О Кровавой Розе. «Черт, какая же она красивая,» — рыкнула мысленно Свон, чувствуя, что даже то, что сейчас произошло с Руби, не удовлетворило ее желаний. Она хотела видеть под собой другую. Она хотела слышать этот хриплый голос, обладательница которого будет молить ее о пощаде. Она хотела ее так сильно, что почувствовала лютое отвращение к себе. На секунду этот секс показался ей изменой. «Ты дура, Свон,» — с этими словами блондинка встала с кровати, накрывая одеялом лежащую перед ней девушку и направляясь к выходу. Она остановилась лишь на мгновение, залпом осушая стоящий на столике бокал вина.       Добравшись до своего номера, уставшая и измотанная, она рухнула на кровать, не удосужившись раздеться. Все мысли забродили в голове от вина и страсти, которая растворилась в ее крови и теперь в сотый раз растекалась по всему телу. Эмма уже не могла думать о том, что можно сделать и как завоевать сердце девушки, которая, по сути, являлась «королевой борделя». Проваливаясь в сон, она не думала ни о чем, кроме той самой «розы», которая одурманила ее сознание. Нет, это не была влюбленность. Пока еще не была. Это было скорее желание. Одержимость. Свон увидела самое прекрасное создание и захотела им завладеть. Эгоистичное, но справедливое желание. Она всегда желала лучшего, и всегда его получала. Так сможет ли она заполучить сердце женщины, которая продает себя, и сможет ли удержать его?