Параллельные вселенные

Сидя на широком выступе напротив аудитории, парень неприметной внешности старательно выводил что-то в своем планшете и при этом довольно улыбался. — Тоби! — Раздался над его ухом довольный женский голос, вырывая его из мечтательной сосредоточенности, в которой он пребывал. — Что? — Недовольно проворчал Тоби, не желая отрываться от своего занятия. Но весь его настрой уже улетучился. — А это случайно не звезда американского футбола? — Ну, да, он… Так, стоп, — Он резко поднял голову от обнаженного эскиза и вопросительно-удивленно уставился на свою приятельницу. — Как ты догадалась? — Ну, было дело, — Она хитро прищурила свои синие глаза и рассмеялась. — Тело-то у него неплохое, но в постели он просто ужасен. — Девушка покачала головой. — Что?! Так ты с ним… встречалась?! — Парень повысил голос, но потом резко сник. — Блин! Вот же повезло! Завидую тебе! А мне только это досталось. — Он приподнял футболку, показывая огромное сине-бордовое пятно синяка, красовавшееся во весь его левый бок. — Поделом мне, сам же натравил его на себя… — Эх, Тоби! Ты странный. — Девушка сочувственно похлопала Тоби по плечу. Он опустил футболку и голову и тихо вздохнул. — Не переживай так. Просто радуйся, что он не разбил тебе лицо. — Да уж, — Понуро пробубнил он, понимая, что тот самый образ, который крутился в его голове и который он так лелеял уже вот почти год, был образом этого дикого зверя по имени Лексус. Абсолютно для него недостижимого, что не могло не огорчать. — Да ладно тебе! На следующей неделе он даже не вспомнит тебя. — Его приятельница решила, что он так переживал за свою тушку, которой грозила расправа куда страшнее того, чем он отделался после первой встречи с железными кулаками. — Это еще хуже. — планшет выскользнул из его рук, но он успел его поймать до встречи с полом. Девушка совершенно не подозревала, что ее друг был просто по уши влюблен, поэтому ее слова только расстраивали. А Лексус Крайзер, увы, даже имени его не знал, что и говорить о чем-то большем. Тоби поднял планшет и спрятал его в сумку. — Тоби? Ну, ты чего? — Ничего, Мари. Кажется, я влюбился! — Парень широко улыбнулся и встал с места. — Что?! — Спустя некоторое время, которое понадобилось Мари, чтобы осознать услышанное, донесся до Тоби приглушенный крик, но он, бросив быстрый взгляд на экран кпк, уже бежал по направлению к стадиону. Сегодня, он был в этом уверен, в это время на поле проходила тренировка сборной по американскому футболу. И он ни за что бы не упустил лишний шанс повидать свой идеал, пусть и с неблизкого расстояния. Он как обычно прошмыгнул в пустую комнату для комментаторов и устроился у окна, уже выискивая глазами навсегда врезавшиеся в память рельефы мышц и формы ягодиц, пресса и спины. И тут неожиданно через все его тело точно прошел ток — его глаза на мгновение встретились с абсолютно диким недовольным и даже злым зеленым взглядом. Лексус как будто почувствовал, что за ним наблюдали, и ему это очень не нравилось. Тоби тут же присел, прячась за стенкой и молясь о том, чтобы это ему только показалось. Но с другой стороны он надеялся на абсолютно обратное. Парень для верности досчитал до двадцати и выглянул из-за своего убежища. К его счастью, никто уже не смотрел в его сторону. Спортсмены разбились на две команды и тренировались в полной громоздкой форме. Но проворные глаза Тоби сразу нашли знакомую фигуру. Он узнал бы ее из сотни, нет, из тысячи. Выхватив планшет из сумки, художник открыл новый файл и начал делать наброски, быстро-быстро переводя взгляд с одного единственного спортсмена на экран. Тренировка закончилась, когда в модуле уже погасили основной свет, и над футбольным полем зажглись прожекторы. В комнате комментаторов стало совсем темно, да и блок колледжа уже давно опустел. Только Тоби все сидел у окна и никак не мог заставить себя уйти. Ему очень хотелось прикоснуться к этому телу, запомнить в своих руках твердые горячие мышцы, скользкую от пота кожу, вдохнуть терпкий запах. У парня была довольно бурная фантазия, так что стоило ему немного представить все это, как в штанах стало тесно. Впрочем, сказывался и возраст, и то, что интимного опыта у него не было. Совсем, если не считать отношения со своей верной правой рукой. Художник встал, сложил планшет в сумку и, напевая какую-то нелепую песенку, вышел из комнаты комментаторов и направился в сторону выхода из модуля. Внезапно он услышал приближающийся гогот и такой знакомый ленивый голос, который он теперь не забыл бы до конца своих дней. По счастливой случайности Тоби проходил мимо приоткрытой кладовки с оборудованием для уборки, и его тело помимо его воли дернулось туда, а руки сами собой захлопнули дверь. Парень замер, вслушиваясь в удалявшиеся голоса, а когда они совсем стихли, спокойно выдохнул и дернул за ручку. Дверь почему-то не поддалась. Он дернул еще раз, но ничего не произошло. Постепенно к горлу подкатило неприятное ощущение тревоги со смесью паники. Тоби не страдал клаустрофобией, но ему совершенно не улыбалось провести ночь в тесной душной комнатушке среди бутылок моющего средства и уборочных машин. Он заколотил в дверь, что было сил, но в это время в модуле уже никого не осталось, кроме охранников, которые, если и не спали, то рубились во что-нибудь. Ночные обходы никто не делал. Сумка выпала из рук, и ее содержимое рассыпалось по полу. И тут он услышал быстрые шаги и, совершенно забывая о своей драгоценной коллекции, снова заколотил в дверь. — Эй! Откройте! — Кричал он. Шаги затихли, а потом прямо перед дверь в мутном стекле появился силуэт. Было трудно разглядеть, кто это был. — Я тут застрял, выпустите меня! — Прокричал Тоби. Дверь открылась, и он понял, что лучше бы сидел и помалкивал до самого утра. В проеме показался Лексус. Его взлохмаченные каштановые волосы прилипли ко лбу прямо у линии роста волос. Зеленый взгляд был спокойным и даже немного уставшим. Сейчас он не напоминал зверя. — Чего тут забыл? — лениво, но беззлобно фыркнул спортсмен и прищурился. — Твою мать, засранец, — рыкнул он. — Ты меня преследуешь? Сталкер что ли? — холодно спросил он, и его взгляд упал на пол, где на планшете были открыты его наброски. Тоби сглотнул. Его прошиб холодный пот, и он отступил назад, чувствуя приближавшуюся опасность.  — Нет, у тебя точно мания преследования, — все так же холодно констатировал Лексус, легко нагибаясь и поднимая уже побитый жизнью планшет. — Мало тогда отхватил? А в голове художника тем временем со скоростью света проносились самые безумные идеи отступления, а воображение красочно рисовало ему картины расправы, когда у этого бешеного спортсмена все же закончится терпение. Тоби чувствовал, что ходил по краю, но остановиться не мог. Или не хотел. — У тебя тут только одни задницы, — жестко усмехнулся Лексус, недобро блеснув глазами. — Поправочка, одни МОИ задницы. Придурок, ты думал, я забыл тебя? Внутри Тоби все похолодело от ужаса. Он затаил дыхание и тут же почувствовал на своем плече жесткую крепкую хватку. — Как думаешь, сколько косточек в твоем теле мне надо сломать, чтобы ты понял, что лучше держаться от меня подальше? — услышал он холодный голос, и внутри у Тоби все оборвалось. «Снова попался», — подумал он, разворачиваясь и натягивая нервную улыбку на лицо. Лицо Лексуса было на расстоянии протянутой руки. — Может, не стоит проверять? — проблеял художник, с сожалением осознавая, как был близок к спасению в первый раз. С другой стороны, он чувствовал трепет и приятное волнение, как будто они сейчас пойдут на свидание, и вовсе не его сейчас изобьют до полусмерти. — В первый раз ты, можно сказать, отделался предупреждением, — Лексус оскалился, схватил парня за ворот футболки и, приблизив свое лицо к его, тихо зашипел. — Ты специально нарываешься? — Блин, да что я тебе сделал?! Я же только смотрю, — возмутился художник. — Все во имя исскус…! От резкого удара в солнечное сплетение у Тоби сперло дыхание, и он согнулся пополам. Планшет плашмя с силой впечатался в его лицо, отчего экран пошел трещинами, а из носа брызнула кровь. — В жопу себе засунь свое искусство. И глаза свои от меня держи подальше, иначе выпадут и на самом деле ослепнешь. Чтобы я тебя вообще больше никогда не видел, — зло прошипел он и снова ударил Тоби поддых. На это раз парень осел на пол. А Лексус, поправив свою футболку, направился к выходу из модуля.

***

«Я по уши в дерьме. Срочно дуй в наш бар. Только без хвостов», — пришло сообщение на кпк. — Ты издеваешься, — прошипел владелец устройства, который только что улегся в прохладную постель, и, подорвавшись, начал быстро одеваться. Он выглянул за дверь своей комнаты и отметил нескольких мужчин в черных костюмах. Все они стояли на определенных позициях, с которых хорошо просматривались почти все жилые комнаты. Парень думал, как бы ему всех их обойти и не привлечь внимания. Время еще было не такое позднее, вполне можно было выйти на вечернюю пробежку. Он надел кроссовки и, надвинув капюшон ветровки на глаза, пошел вдоль других таких же комнат к переходу в развлекательный модуль, где находился тот самый бар. Парень остановился возле автомата с жидким табаком, взял заправку без добавок и, отойдя к специально отведенному месту, закурил. Конечно, сигары не шли ни в какое сравнение с электронной сигаретой, но выбирать не приходилось. Блестящие зеленые глаза внимательно осматривали каждый угол. Никакого хвоста за ним не было, а, значит, можно было двигаться к месту встречи. В тайную комнату одного непримечательного бара развлекательного модуля вошел парень спортивного телосложения. Под низким потолком слабо мерцали красным светодиодные змейки. По стенам тянулись темные панели, делая комнату еще меньше, чем она была на самом деле. По бокам от низенького круглого столика с лакированной столешницей, на котором стоял один стеклянный стакан под виски, расположились два массивных кресла позапрошлой эпохи. Парень досадливо цокнул, подошел ближе к человеку, сидевшему в одном из кресел, и схватил со стола стакан. — И что? Так и планируешь тут нажираться, алката? — парень поморщился и по — бульдожьи приподнял верхнюю губу, обнажая ряд ровных белых зубов. Наверняка, большая часть была имплантирована, но сейчас этим уже никого не удивишь. — Что на этот раз? — Да какая тебе разница!.. . — другой парень залпом осушил свой стакан с прозрачной голубовато — зеленой жидкостью и, поморщившись, налил себе, а заодно и своему другу из бутылки, стоявшей под столом. Он был сильно раздосадован и сметен. Блондинистые волосы, еще утром уложенные, теперь пребывали в беспорядке, как будто за них все время хватались. — Отец приехал. — И чего он хочет? — Спортсмен фыркнул и скривился. — Пока не знаю. — Между прочим, эти крысы и возле моей комнаты ошиваются, — Визитер погрузился в свободное кресло и, тяжело вздохнув и потерев переносицу, отпил немного из стакана и поставил его на стол. — Он наверняка навел справки о всех, с кем ты зависаешь. Так что ты тут, как в ловушке. — Без тебя знаю! — огрызнулся его друг, снова опрокидывая содержимое в себя. Его глаза даже в этом скупом свете ярко блестели, выдавая уже порядочную степень опьянения. — Лекс… я догадываюсь, зачем он приехал. — И зачем же? — Сквозь зубы прошипел Лексус. — Уж не лупить ли тебя ремнем по твоей задорной заднице? — Поддел он. — Почти угадал, — с горькой усмешкой согласился собеседник и грустно вздохнул. — Эх. Кажется, закончились мои беззаботные деньки… Впрочем, ты прав как никогда, Лекс. Я тут, как в ловушке. И мне отсюда не сбежать. — Он горько рассмеялся, наливая себе новую порцию алкоголя и глотая ее. А потом он резко вскочил, запуская руку в свои и без того растрепанные волосы, и начал нервно мерить комнату шагами. — Я думал, ему на меня наплевать! Он ведь никогда мной особо не интересовался! И тут ни с того ни с сего вдруг приезжает лично, чтобы встретиться со мной и забрать! Чертов старик! — Заткнись, Купер. — Спокойно прервал его друг. Его глаза холодно следили за шагающим взад — вперед парнем. — Изливать душу будешь Джо, он это любит. — Иди к черту, Крайзер! — Выплюнул отпрыск Купера и рассмеялся. — Забавно звучит, да? Многие считают тебя Дьяволом во плоти, а сейчас я только что послал тебя к черту! — Заткнись, Купер. — Повторил его собеседник так же спокойно. Он понимал, что его друг сейчас был уже изрядно пьян и мог нести всякую чушь, поэтому он должен был оставаться спокойным. Возможно, они зря волновались, ведь не было ничего страшного в том, чтобы учиться на Земле. Тем более в самой престижной Академии. Впрочем, дело тут было, наверное, в гордости Оливера — у него не было никакого желания плясать под дудку своего отца. Почти все его друзья сейчас учились с ним, у него тут была своя репутация. Хотя он мог запросто со всем этим расстаться, но только не по приказу своего отца. — Давай сюда свой кпк, — сказал Лексус, протягивая руку, и вытащил свой коммуникатор. По части скрытности он знал многое — как сторговать или купить что — то запрещенные, избить кого — то и не попасться, все слепые пятна видеонаблюдения. И, разумеется, он знал, что у всех на коммуникаторах был установлен чип, отслеживающий перемещения. Оливер спокойно отдал свой кпк другу, ведь он доверял ему, и, налив себе новую порцию зеленой жидкости, в очередной раз опрокинул ее в себя. — Особо не налегай. Скорее всего, нам придется драпать. А ты итак уже прилично надрался. — Не указывай мне! — пьяно огрызнулся оторва и пошатнулся, но успел опереться о подлокотники кресла и устоял на своих неверных ногах. — Я сам знаю свою меру. — Да, да, — закатив глаза, согласился спортсмен, — как скажешь, болван. — Что ты там бормочешь?! — вскинулся его собеседник, но, пошатнувшись и чуть не упав, решил не отпускать подлокотники. — Ох, и быстро же тебя развезло, — недовольно проворчал на это Лексус. — И куда тебя такого тащить? Явно же не к себе. И не к тебе. — Так, — Купер сфокусировал взгляд на лице своего друга и несколько мгновений смотрел на него так сосредоточенно, что можно было даже поверить, что этот человек и капли в рот сегодня не брал. Но Лексус знал это обманчивое чувство, и, увы, ничего хорошего оно не предвещало. — Что — то мне… Оливер бухнулся в кресло, а его голова безжизненно свисла на плечо. — Твою мать, Купер, — процедил спортсмен и начал искать в чужом коммуникаторе хоть какой — нибудь адрес, но нашел только один единственный в заметках. — Надеюсь, это наш золотой ключик. В дверь коротко постучали. — Они около бара, — раздался приглушенный голос. — Очень вовремя, — хмыкнул Лексус и кинул устройство в свой наполовину полный стакан. Он дернул своего пьяного друга за локоть и, вскинув на плечо бессознательное тело, поволок в темноту, где пряталась вторая дверь.

***

Было около полуночи, когда в дверь Джуна постучали. Не позвонили, а именно постучали. Причем довольно тихо, хотя и уверенно. Юный гений не спал, хотя уже лежал в кровати. Сон к нему не шел, поэтому, когда раздался повторный настойчивый стук, он встал, подошел к двери и прислушался. — Купер, если тут никого нет, то я самолично сдам тебя твоему пахану, и мне будет абсолютно наплевать, что станет с твоей задницей, — услышал он недовольное бурчание. Знакомая фамилия зазвенела в голове юного гения, и он, не думая, открыл дверь. На пороге его встретил озадаченный взгляд зеленых глаз и бесчувственное тело Оливера Купера. — Что за нахрен? Я ошибся адресом? — Оливер? — удивленно протянул Джун. — Он самый, — Лексус криво усмехнулся. — Получите и распишитесь. Парень, даже не спрашивая, протиснулся внутрь, волоча за собой тело друга, и прошел в комнату. Джун закрыл дверь и засеменил следом. — Что случилось? — Ты у него спроси, когда очухается, — фыркнул спортсмен, скидывая Оливера на кровать. — А ты вообще кто такой? — Он внимательно осмотрел жильца, и что-то такое было в его взгляде, что очень не понравилось гению. — Это я вообще-то у тебя должен спрашивать, — холодно ответил он, хотя прекрасно знал, кто сейчас стоял перед ним. У Лексуса были красивые правильные черты лица, но что-то в них было отталкивающее, неприятное, даже злое. Но в то же время это все в нем совершенно сочеталось, так что нельзя было сказать, что спортсмен был некрасивым. Наоборот, он обладал каким-то особым обаянием. Но Джуну он совсем не нравился. — Да уж, действительно, — согласился Лексус и, отодвинув стул, сел. — Если вкратце, то у этого раздолбая проблемы. И пока ему негде переждать, так что я притащил его по этому адресу. Вот уж не знаю, какого хрена лысого у него в заметках был именно этот, Джун Акоста, — Лексус говорил с ленцой в голосе, растягивая слова и иногда фыркая. У Джуна кровь отлила от лица, и он сглотнул. Откуда этому безмозглому футболисту было знать про него, ведь он был уверен, что такой тип людей не интересуется его кругом. — Откуда… — сорвалось с его бледных губ. — Да тебя весь колледж знает, — футболист прикрыл один глаз, а другим внимательно осмотрел Акосту, отмечая про себя малейшую реакцию. — Шучу, — но в голосе не было и намека на какую-то веселость. Он встал и приблизился к замершему на месте Джуну. — Просто было подписано в заметке, — тихо сказал он и, похлопав по острому плечу, направился к выходу. Раздался щелчок пневматической двери, и парень запоздало выбежал в коридор. — Постой! — крикнул он, но Лексуса уже и след простыл. Выругавшись, он вернулся в комнату и уселся на стул, на котором еще минуту назад сидел непрошеный гость. — И что мне с тобой делать? — задал он вопрос то ли бесчувственному Оливеру, то ли самому себе. Спортсмен быстро шел по направлению к своему блоку. Его лицо было скрыто тенью капюшона, наброшенного на голову. Он шел по переходу, в котором еще встречались прогуливающиеся парочки, а потом резко свернул к лестнице и спустился на технический этаж, воспользовавшись взломанной карточкой доступа, чтобы сократить путь до своей комнаты. «Столько геморроя с этой блондинистой задницей», — он вздохнул и вышел к своему блоку.

***

Тоби лежал с пакетом льда на лице и размышлял о тщетности бытия, о том, как же тяжело иметь творческую натуру, и что безболезненно поглядывать за Лексусом со своей врожденной способностью влипать в неприятности и неуклюжестью все равно не получится, как бы он ни старался. Глаза жгло от слез боли и от осознания, что ему придется выбрать, либо его тушка останется целехонькой, либо в какой-то момент ее сломает Лексус, но хотя бы он будет его видеть и рисовать. Не рисовать Лексуса все равно что умереть. Главная проблема художника заключалась в том, что было практически невозможно легально рисовать с натуры. Кто-то воспринимал это как оскорбление или нарушение личного пространства, кто-то считал это извращением, к тому же было полно референсов в сети. Но референс и живая модель отличались. Конечно, на художественном направлении Тоби были модели, но они не нравились ему. В них не было того, что он искал. Скрытой силы, опасности, злой красоты, которые были в Лексусе. Парень снова вспомнил красноречивый зеленый взгляд, выбивающий землю из-под ног, злую усмешку, густые брови, сильные плечи, цитрусовый парфюм, смешанный с запахом пота… Он определенно точно был тем самым идеалом, который Тоби искал. Но боль в носу напомнила о горячем нраве этого самого идеала, и тяжелый стон вырвался из горла художника. Он вспомнил слова своей матери, которая вечно была против его увлечения рисованием. Она все время ругала его за плохие отметки, да и сейчас делала это довольно часто, когда они созванивались. Она говорила, что если все продолжиться в том же духе, то из него не получится достойный человек. Тоби подумал, что, наверное, она была права, и из него действительно не выйдет ничего путного. За этими невеселыми мыслями он забылся сном без сновидений. А когда парень очнулся, он еще некоторое время не вставал. Ему снился Лексус, и он хотел задержать этот момент. Впрочем, не так надолго, как хотелось бы — его живот громко заурчал, требуя к себе внимание. Следом по лицу расползлась ноющая боль. — Надеюсь, все не так страшно, как я думаю…