***
— Тоби? Это я, — сказала Мари, стоя у двери своего друга. — Ты не спишь? — Нет. Входи, — глухо раздалось с другой стороны. Девушка вошла и с болью посмотрела на бледного Тоби, который, казалось, так и лежал с прошлого ее визита. На лице не было живого места — один сплошной синяк. Опухоль с глаза и губ уже спала, но смотреть было все равно страшно. Мари закусила губу. Она так злилась на себя, что не смогла это предотвратить, на Лексуса за то, что тот не мог или же не хотел держать свои животные инстинкты при себе, на Тоби за его вызывающую манеру поведения. Ведь если бы он не навязывался этому вспыльчивому спортсмену, то наверняка сейчас был бы целехонек. Ее глаза встретились с тусклым, будто неживым серым взглядом, и по ее спине пробежали мурашки. Никогда еще она не видела его в таком состоянии. Она опустила глаза и, поставив пакет с гостинцами на стул, села на край кровати. — Как твои дела? — робкий и такой несвойственный этой девушке тон. — Эй, Мари, что за кислая мина? Все пучком, — Тоби постарался улыбнуться, но вышло это блекло и натянуто. На синих глазах навернулись слезы, но Мари все же улыбнулась в ответ. — Я же еще молод и полон сил. Быстро поправлюсь. Она кивнула. — Мари. Ну, ты же не виновата в том, что моя задница как магнит для неприятностей в лице одного хорошо знакомого нам… кхм! В общем, не переживай, — парень слегка поморщился от боли. А его подруга слабо хихикнула в кулак. — Эх, Тоби. Какой же ты все-таки странный! — Зато со мной не соскучишься. А что ты мне принесла? — казалось, та блеклая тень, которой был Тоби еще минуту назад, наконец ожила. Мари хитро прищурилась и, воодушевленно встав за пакетом, вернулась на место. — О боже! Нет, только не они! — художник издал сокрушенный стон. — Господи! Ты издеваешься! Это же круассаны! Ты же знаешь, что я их терпеть не могу! — Я тебе больше скажу! Они с повидлом! — Ты меня пытать собралась, адская женщина! Мари рассмеялась. — Уф! Успокойся, горе ты мое луковое! Это я для себя принесла. Тоби поднял руку в импрессивной попытке перекреститься, но тут же опустил обратно, тихо болезненно замычав. — Тоби! Ты уверен, что не хочешь в лечебный блок? Мне кажется, это не… — Мари! Все нормально, правда. — прервал он подругу. — Дай мне воды, пожалуйста. Девушка передала ему открытую бутылку воды. — Я принесла тебе вот это, — она протянула ему упаковки обезболивающих и витаминов. — Ого! Это то, что надо. Спасибо, — парень оторвался от бутылки и, быстро вскрыв упаковку, закинул капсулу себе в рот и запил. — Только не увлекайся, пожалуйста. — Хорошо. Как там на занятиях? — спросил он, передавая бутылку обратно. — Было что-нибудь интересное? — Ну… сегодня куратор наш… все время забываю его фамилию! В общем, ты понял! Он сказал, что у его знакомого дизайнера будет съемка новой линии одежды на нашей станции. И он договорился о том, чтобы весь наш класс присутствовал там. Знаешь, это будет что-то типа практики по наброскам. Скетчам. — Здорово. Наконец, хоть какое-то разнообразие. Надеюсь, я к тому времени поправлюсь. — Боюсь, что нет, — она пожевала губу. — Она будет уже в понедельник. — Черт! Мари! Ты меня специально раззадориваешь, чтобы я быстрее выздоровел? — Тоби рассмеялся. — Или мне все-таки придется накачаться обезболивающими, чтобы посмотреть моделей, — начал бурчать себе под нос он. — Наверняка там будут спортивные парни. Как Лексус, например. А, может, и он там будет!. . — Прекрати! Тебе не хватило последней встречи с ним?! Если ты так жаждешь быть избитым, я с большим удовольствием собственноручно устрою тебе это, — прорычала девушка. — Чтоб даже думать забыл о том, чтобы выйти из комнаты! Увижу где-нибудь, и все! — Ладно, мам, — буркнул Тоби, но в уме все же прикинул, хватит ли ему обезболивающих до понедельника. Ну, или немного больше — все-таки синяков будет больше.***
Джун вошел в свою комнату и попытался вдохнуть, но эта попытка отозвалось мучительной болью в груди. А всю дорогу он только и думал о забытом на столе ингаляторе, хотя никогда не носил его с собой. Никто и не знал, что он был болен. Голова раскалывалась, тело ломило, а в голове билась одна — единственная далеко не самая приятная мысль: «Статью скоро сдавать, а мне с такими симптомами надо ложиться в больницу». Парень кинул свой кпк, только что полученный из ремонта, на кровать и посмотрел в зеркало. Вид у него был не из лучших: темно — серые мешки под глазами подчеркивали нездоровую бледность кожи, волосы торчали в разные стороны, глаза лихорадочно блестели, одежда была вся мятая. — Только бы Оливера не встретить в таком состоянии, — прошептал парень своему отражению, и это было заклинанием вызова несносного блондина. Звонок в дверь, и Джун, вздрогнув, пошел открывать. — Джун! Привет! — лучезарно улыбающийся Оливер ворвался в жизнь юного гения, снося все преграды. — Привет, — Джун привычно смахнул с себя чужие руки. Сейчас ему хотелось зажмуриться, словно от яркого света. — Я наконец купил себе кпк. И как же мне не хватало общения с тобой, ты просто не представляешь! — парень заглянул прямо в лицо своему приятелю и приложил руку ему на лоб. — У тебя все хорошо? И еще много других вопросов, которые Джун со своей больной головой был не в состоянии обработать. Его бесила вся эта жизнерадостность Оливера, куча его вопросов, его приставания. — Оливер! — Джун не выдержал и, схватившись за голову, повернулся к нему спиной. — Ты можешь помолчать хотя бы секунду? Пожалуйста! Оливер от неожиданности тут же притих и внимательно смотрел на напряженную спину и плечи. — Эй, у тебя плохое настроение? — через некоторое время осторожно спросил он, не сводя с парня глаз. — Мне… уйти? — Да! То есть нет! — Джун закрыл глаза, но разворачиваться не стал. — Нет… не уходи. Извини, я просто устал и, может, … Оливер подошел вплотную и, не встретив никакого сопротивления, обнял парня со спины. Тот еще попытался пролепетать что — то типа «отстань от меня» и слабо уйти от объятий, но очень быстро бросил это. Его силы были на исходе. — Тише, тише. Успокойся, — Оливер прошептал ему на ухо, успокаивающе гладя по животу. — Все пройдет. — Ты не понимаешь! Мне столько всего надо сделать! — Юный гений пытался собраться с мыслями, но из — за рук Оливера и ощущения тепла чужого тела не мог. — Править статью, еще раз сверить результаты, написать выводы, а потом отправить научнику. Еще эти сроки… Я не знаю, успею ли… — Ты все успеешь. Не переживай. Парень тяжело вздохнул, но почему — то поверил этим словам. Сознание начало медленно уплывать куда — то, а запах Оливера успокаивал лучше, чем любое снотворное. Тело медленно немело, язык не слушался, и вскоре он полностью оказался во власти блондина. Когда Оливер почувствовал, как его приятель обмяк, то аккуратно подхватил его на руки и уложил на кровать. Тихое сопение показалось ему очень милым, и он не смог сопротивляться желанию прилечь рядом. Но перед этим он выключил звук на обоих кпк — Джуну необходим был полноценный отдых. «Заснуть, обняв Джуна — задача выполнена», — когда накатила легкая дрема, подумал Оливер и уткнулся носом в макушку парня. Когда Джун проснулся, Оливера уже не было, отчего накатило легкое чувство одиночества, несмотря на то, что физическое самочувствие теперь было гораздо лучше. Он мог спокойно дышать, а отдохнувшее тело было готово к действиям. Он сел на кровати и взял в руки коммуникатор. На экране выскочило уведомление о входящем сообщении от Оливера. Мягкая улыбка тронула тонкие губы парня. «Я добился своего! : *» — гласил текст в сообщении, а ниже была приложена фотография Оливера в обнимку со спящим Джуном. Румянец залил лицо и уши парня, а смущенный смех полностью прогнал симптомы болезни.***
Возле одного из клубов в развлекательном блоке собралась толпа. Впрочем, это было неудивительно, учитывая событие, которое там проходило в этот понедельник. Красивые хорошо одетые молодые парни и девушки стояли в очереди и что-то бурно обсуждали. — Я уверена, тебя возьмут! Ты же первая красавица станции! — щебетала одна девушка из группы, обступившей белоснежку Ребекку. На ней сегодня было короткое платье вызывающего ярко-красного цвета, который резко контрастировал с ее белой кожей и голубыми глазами. Она благосклонно улыбнулась. Из-за двери показалась девушка, ассистент дизайнера. — Следующие! — громко сказала она, и Ребекка в сопровождении еще двух девушек из ее группы вошла в клуб. Девушка провела их к дизайнеру, который сидел в кожаном кресле в уголке и, казалось, находился в прострации, теребя вышитый платок. Все вокруг суетились, подготавливая помещение к фотосессии. Мужчина не ожил даже когда к нему подошли девушки, а ассистент представила их ему. Дизайнер осмотрел всех кандидаток беглым, ничего не выражающим взглядом и еле заметно покачал головой. Ребекка занервничала — что-то ей подсказывало, что это ничего хорошего для нее не предвещало. — Спасибо за уделенное время. Всего доброго. — То есть как — всего доброго? — оторопела девушка. Две ее спутницы молчали и старательно делали вид, как будто их там вовсе не было. — Мисс… дело не в том, что Вы некрасивы, — заговорил мужчина. — Просто съемка исключительно молодежная. И Ваша внешность немного… эм… выбивается. Нам нужен образ учащейся, а не роковой женщины. — Простите? Другая ассистент привела еще троих девушек, одной из которых была Вероника Холл, на которой, в отличии от ее соперницы, были классические черные брюки и белая модная рубашка. Свои волосы она собрала в тугой хвост на затылке. Девушка стояла уверенно, уперев одну руку в бедро, и спокойно оглядывалась. Мужчина перевел на нее взгляд и неожиданно живо ее осмотрел, еле заметно кивая и что-то бормоча себе под нос. — Мисс Холл, следуйте за мной, — обратилась к девушке сопровождавшая ее ассистентка, и они ушли в направлении фотографа. — Она?! Почему?! — не выдержала Ребекка. Дизайнер только безразлично пожал плечами. — Прошу следовать за мной, — сказала помощница всем оставшимся девушкам и вежливо взяла брюнетку под локоть, увлекая в сторону выхода. Ребекка вышла красная под стать своему платью и с досады накричала на первую попавшуюся свою обожательницу. А в клубе, на площадке для фотоссесии уже вовсю кипела работа. Декорации были установлены еще рано утром, чуть позже было настроено оборудование. Не забыли и про класс искусств, небольшая группа которых, прихватив с собой планшеты, располодилась в тени, чтобы не мешать рабочему процессу. Сейчас в центре внимания были главные красавчики станции — Лексус Крайзер и Оливер Купер. Девушки, которые ждали своей очереди, возбужденно переговаривались между собой, кидая восторженные и оценивающие взгляды то на одного, то на другого парня. Хотя их обоих мало заботило чье-то внимание. Казалось, каждый из них был погружен в свои мысли, что впрочем было только на руку фотографу. Лексус пытался продумать план устранения помех на своем пути в первый состав. Донни был не так прост, как остальные члены команды. То есть за исключением самого Лексуса. Он мало говорил, редко ходил на тусовки, был отличником, но при этом умудрялся оставаться для всех своим в доску парнем. Слишком уж хорош он был. «Соберись! Он мешает тебе», — одернул себя брюнет. Как оказалось, он не припомнил ни один раз, когда бы они разговаривали с Донни наедине или напрямую, всегда был кто — то. «Чертова темная лошадка», — Лексус случайно бросил взгляд в сторону художников, и его мысли резко перескочили на другую колею. «Шкет!». Обстановка вокруг не позволила ему потерять контроль над своим телом и не дала эмоциям вырваться, хотя они тут же стихли. «Что, если он пришел?.. Да нет. Не может быть. После того, что я с ним сделал?. . Наверняка отлеживается в больничке, слабак», — ехидная усмешка все же наползла на лицо спортсмена, когда он снова посмотрел в объектив. Вспышка. — Ладно, ребят, вы свободны! — парни отошли из света софитов в прохладную тень. — Дамы, прошу занять позиции. — Фу! Я весь вспрел, как будто проработал часа три под палящим солнцем, — Оливер оттянул ворот дизайнерской рубашки. — Как ты такое выдерживаешь, а? Лекс? Друг только пожал плечами, ослабляя галстук. Как только глаза привыкли к темноте, зеленый взгляд тут же метнулся в уголок художников, где, судя по возбужденному шепоту, что-то происходило. Он искал. — Боже мой, что с тобой случилось?! — шепотом воскликнул кто-то из группы. — Да так, простудился немного, — этот до боли знакомый голос донесся до ушей Лексуса, и у того сразу заиграли желваки. «Таки приперся. Неугомонная задница…» — Лекс тихо цыкнул. — Бывай, Оливер, — бросил он, пожимая руку другу и не сводя глаз с лица своего преследователя, на которое была натянула медицинская маска. Белобрысый парень все время оглядывался, как будто чего — то или кого — то боялся. Крайзер направился в его сторону. — Тоби! Мать твою! — этот голос тоже был ему знаком. Даже слишком. — Я тебе сказала, что будет, если застану тебя здесь! — Да… Прости… — пролепетал Тоби, когда к нему подбежала злая и обеспокоенная Мари. Лексус остановился. — Твое тело тебе явно за это спасибо не скажет! Блин, Тоби! Ты же обещал! — продолжала причитать девушка, уводя парня за руку в сторону выхода. — Да, обещал… Я же извинился! — слабо возразил тот, прихрамывая за своей подругой. — Но ты же знаешь… — Что я знаю, Тоби? Что ты просто не могу не пойти? Все из-за… него? Да? Ты его так!. . — люди начали оглядываться. — Замолчи, Мари! Я уже не маленький! — сбавив тон, зашипел он и выдернул свою руку. — И ты не моя мама! Хватит со мной нянчится! Я и сам знаю, что лучше для меня. — Значит, так? — Мари оторопела, но тут же взяла себя в руки. — Хорошо. Раз хочешь, делай все сам. Только больше вытаскивать тебя из того дерьма, в которое ты постоянно вляпываешься, я не буду, — она развернулась и направился к своему месту в группе художников. — Вот и чудно, — пробурчал себе под нос Тоби и поковылял в сторону выхода, но ну успел дойти до него, как споткнулся и упал. Воцарилась тишина. Мари только бросила на него обеспокоенный взгляд, но тут же опустила глаза в пол. Она не подошла к нему. Никто не подошел в долгие несколько мгновений. Лексус следил за всей этой сценой с того места, на котором он остановился. И внезапно у него в голове возникла совершенно безумная идея. Он подошел к парню, пыхтевшему в тщетных попытках подняться на ноги. Обезболивающие, увы, были не вечными, и их эффект уже почти закончился. Увидев носки туфель перед своим носом, Тоби замер и медленно поднял голову. — Помочь? — в своей манере протянул Лекс и предложил парню руку, в которую тот тут же вцепился. Все вернулись к работе. — Вот и славно. Ты же хороший мальчик, Тоби, — прошептал он на ухо Тоби, заставляя его сглотнуть. Тогда они не видели, как Мари закусила губу, провожая их крайне обеспокоенным взглядом.