Параллельные вселенные

Джун сидел на покрывале в тени большого дуба, вальяжно раскинувшего свою крону. Стоял погожий летний день, солнце грело и даже слегка припекало, а на голубом небе не было ни облачка. Парень закрыл глаза и глубоко вдохнул кристально чистый воздух. На душе у него было так умиротворенно и тепло. Он открыл глаза и огляделся — вокруг не было ни души, но вот кто — то появился со стороны небольшой рощицы. Мужчина и женщина остановились довольно далеко от Джуна, но он все равно их узнал и радостно вскочил с места и начал махать руками. — Мама! Папа! Я здесь! — громко закричал он им, но они не двигались и не отвечали, как будто совсем его не слышали. — Эй! Я здесь! — парень направился в их сторону. Что — то подсказывало ему, что здесь определенно что — то было не так. Внезапно где — то вдалеке прогремел взрыв, и в небо поднялся огромный гриб ядовитого дыма. Небо над головой почернело, трава под ногами иссохла, земля потрескалась. Джун, весь холодея, побежал к своим родителям, которые некоторое время молча стояли и пялились, как дым расползался и превращался в силуэт черепа. А потом они двинулись в ту сторону, где прогремел взрыв. — Нет! Нет! Стойте! — кричал парень, пытаясь догнать их, но сколько бы он не бежал, они становились все дальше, пока не исчезли во мраке. Он споткнулся и упал. И прямо под ним земля разверзлась, открывая пасть в попытке проглотить его. Страх сковал сердце парня, и он отчаянно схватился за выступ. Он не хотел умирать, но его физическая подготовка оставляла желать лучшего. Он почти соскользнул вниз, когда кто — то схватил его за руку и втащил наверх. — Ты как? — раздался знакомый обеспокоенный голос. — Нормально, спасибо, — Джун поднял глаза — над ним склонился Оливер и обеспокоенно его разглядывал. — Оли… Внезапно из — за плеча его знакомого выглянула девушка. Она обвила шею блондина руками и холодными голубыми глазами посмотрела на Джуна. В ее взгляде было столько презрения и отвращения, что парню невольно стало не о себе. Ее имя застряло костью у него в горле. — Джун, ты ведь и сам все прекрасно понимаешь, — Оливер резко поднялся и зло ухмыльнулся. Таким Джун его никогда не видел, поэтому ему стало страшно. Он не понимал, почему такой популярный парень неожиданно заинтересовался таким тихоней и ботаником. Он думал, что не понимал, хотя на самом деле всегда догадывался, но его догадка настолько его пугала, что он гнал ее от себя подальше. — Да кому в здравом уме может понравится такой ботаник, как ты. Мне просто было скучно, вот я и поигрался с тобой. Джун встал на ноги и отстраненно посмотрел на Купера младшего, прижимающего к себе его бывшую девушку. Какой-то крохотной частью своего сознания он понимал, что все, что он сейчас видел, было просто сном. Но большая часть, разумеется, верила каждому слову. — Я знал, — твердо сказал парень. Внутри у него почему-то вскипела горячая ненависть и даже злость. Он злился на Ребекку, на Оливера, на себя, на своих родителей… на весь мир! И как его понимание помогло бы ему смириться с очередным предательством? А ведь он почти поверил Оливеру… — Да пошел ты! И ты! Да пошли вы все! — внезапно выкрикнул Джун и бросился на Оливера с кулаками. Разумеется, блондин с легкостью поймал его руки еще перед самыми ударами, но юный гений не собирался сдаваться. Борьба продлилась совсем недолго, и Джун оказался прижатым к земле. Сильные руки сомкнулись на его беззащитном горле и сжали с такой силой, что нельзя было даже вдохнуть. Джун царапал Оливера, пытаясь освободиться, но все было тщетно. В ушах звенело от острого злорадного смеха Ребекки, стоявшей позади и наблюдавшей за всем своими льдисто — голубыми глазами. Он шептал одними губами «отпусти», но руки только сжимались сильнее. Кровь накачивала голову, а глаза уже лезли из орбит. Но вот внезапно небо раскололось надвое, а из щели хлынул ослепительный свет. Джун резко распахнул глаза. В ушах у него дико звенело. Этот звук врезался насадкой бормашины в серое вещество, превращая его в фарш. Парень пытался вдохнуть, но не мог. Казалось, кто — то выкачал весь воздух из его комнаты, превращая пространство в чистый вакуум. «Если я сейчас потеряю сознание, я умру», — промелькнула в его голове невеселая мысль, и он лихорадочно зашарил руками по столу. Сознание медленно, но верно покидало его. Наконец пальцы нащупали корпус спасительного ингалятора. Одна доза, и уже можно вдохнуть. «Пронесло», — подумал он, сглотнув. От облегчения ноги подкосились, и он упал на пол. — «Давно уже у меня не случалось этих приступов…». *** — Оливер! Пожалуйста, сосредоточься! — Джун приложил два пальца к виску. Его начала раздражать вся эта ситуация. Мало того, что сроки сдачи статьи поджимали, так еще и это чудо присело на шею. К тому же этот безответственный парень умудрился завалить контрольную. И черт его дернул согласиться помогать! Да пусть сам бы разбирался со своими проблемами! У Джуна и своих было пока достаточно. Неожиданно его научный руководитель решил завалить его работой по самое горло, записать на все конференции, независимо от важности. Он изматывался так, что иногда засыпал на ходу. Ко всему прочему снова начались эти приступы, из — за которых он не мог ночью спать. А бонусом к ним шли слишком реальные кошмары. Подсознание сыграло с ним злую шутку. Оливер не упускал возможность лишний раз потрогать и приласкать Джуна или заключить его в крепкие объятия, с каждым разом все настойчивее намекая на продолжение. И это не могло не нервировать юного гений. Меньше всего ему сейчас хотелось, чтобы кто — то его домогался. Хотя блондин ему явно нравился, и, возможно, будь сейчас период поспокойнее, он даже не стал бы сопротивляться, но пока что — то его останавливало. — Да сосредоточен я! Сосредоточен! Я не виноват, что вся эта хрень не лезет мне в голову! — парень резко встал, ясно говоря этим, что заниматься дальше не собирался. — Ты сам виноват. Надо было посещать занятия, — строго сказал Джун. — Я и посещал! — Да ладно? — юный гений скептически изогнул бровь, оглядывая своего подопечного. — Серьезно, — Оливер подошел к кровати и вальяжно на ней развалился, внимательно оглядывая своего знакомого. — Пойдем на вечеринку сегодня, а? — Опять ты за свое… — Джун устало вздохнул и помассировал переносицу. — Ну, пойдем! — настаивал на своем парень. — Нет. — Ну, пожалуйста — пожалуйста — пожалуйста. Акоста устало посмотрел на Оливера. «Почему, черт возьми, я должен этим заниматься? Кто он мне, чтобы так о нем печься», — отстраненно подумал он. — «К тому же, он может самостоятельно поднять свой балл. Я более, чем уверен, что он просто… ленится? Притворяется? Да, наверное, так». — Нет. — Ну, пожа — алуйста, Джун, — Купер младший состроил умоляющую мордашку и с мольбой посмотрел на Джуна. — Я недостаточно усердно учился, чтобы заслужить награду? — он взял парня за руку и начал ее гладить. У Акосты по всему телу побежали мурашки, и он вздрогнул всем телом и вырвал свою руку. — Знаешь, что? Мне это надоело, — раздраженно бросил парень и поднялся с места. — Что надоело? — не понял Оливер. — Твое отношение к учебе. Как будто это мне надо, чтобы ты тут остался. Это ты, черт возьми, хотел тут остаться и поэтому принял условия своего отца. А ты… — Джун закусил губу, но все же продолжил, — ты действительно хочешь остаться? — Эй, Джун, остынь. Ты чего так завелся — то? Разумеется, я хочу остаться, просто… мне тяжело сосредоточиться на учебе! Понимаешь, я не привык к этому, — мягко сказал Оливер, плавно вставая с кровати и вплотную подходя к Джуну, но тот только шагнул назад и покачал головой. — Вот об этом я и говорю. Иногда мне кажется, что ты просто дурачишься. — Я не… Джун не дал ему договорить. — На сегодня все. Некоторое время я буду занят, так что, пожалуйста, занимайся самостоятельно, — он отвернулся, всем видом показывая, что сейчас ему хотелось побыть одному. — Джун, погоди. Я не… — Оливер хотел много чего сказать, но, взглянув на своего собеседника, только, понуро опустив голову, поплелся к выходу из его комнаты. Юный Акоста остался один, и за очень долгое время ему наконец это принесло хоть какое — то болезненное облегчение, пусть и с толикой горечи и обиды. Но страдал он недолго, ведь дел у него действительно было много — приближался срок сдачи отчетов и статей, к тому же скоро должна была состояться очередная конференция.

***

Лексус никак не мог взять в толк, почему этот идиот с художественного прицепился к нему. Да, он привлекал внимание, но ни один из художников не решался подойти к нему и на пушечный выстрел. Ладно, один все же как-то решился, но случайно получил под ребро кулаком, уж слишком был назойливым. Возможно, раньше он просто не замечал, как кто-то пялился, но сейчас это раздражало спортсмена, и он каждый раз нервно оглядывался. Его кулаки чесались, и он был бы не прочь размять их обо что-то или, что, как он заметил, было намного эффективнее, кого-то. Но возможных жертв спасла изматывающая тренировка. Скоро они будут играть с академией Земли, так что тренер их не жалел. Это помогло парню выпустить пар. Все его тело ныло от ушибов и упражнений, но он уже привык и почти не чувствовал боли. — Лексус! Осторожно! — закричал его товарищ по команде, но было уже поздно. Парень не успел увернуться, и его сбили с ног. Воздух зазвенел от свистка. — Крайзер, мать твою! — раздался громкий голос тренера. — Ты чего ворон считаешь?! Иди-ка отдохни чуток! Лексус поднялся и, сняв шлем, тяжелыми шагами направился в сторону скамеек. Голова гудела. Ко всему прочему, похмелье никто не отменял. Ему дико хотелось закурить, но до конца тренировки оставалось еще полчаса. — Так, ладно! На сегодня хватит! — жесткий голос тренера резал слух. — Переодевайтесь, и дуйте обратно на поле. Все игроки дружно двинулись в сторону раздевалок. — Эй, Лекс! С тобой все в порядке? Выглядишь паршиво, — заметил один из товарищей. — Нормально все. Просто поплохело от смрада Томми, — парень усмехнулся и пошел следом за остальными. — Эй, Томми, давно ты стирал свою форму? — Не помню, — Томми смущенно потупил взгляд, и вся команда разразилась гоготом. — Ну, ты даешь! Лексус улыбнулся. — Итак! Сейчас я оглашу фамилии тех, кто будет играть в первом составе, — громко сказал тренер и начал перечислять. Фамилии Лексуса не прозвучало, что стало для него неприятной неожиданностью. — Все остальные в резерве! Свободны! Жду всех завтра утром. — Тренер! — окликнул Лексус, когда все ребята уже начали разбредаться. — Почему я не играю в первом составе? Мужчина дождался, пока они останутся одни, а потом серьезно посмотрел на спортсмена. — Ты знаешь, сегодняшняя игра была далеко не первой, в которой ты сплоховал. Что с тобой творится в последнее время? — Со мной все в порядке, тренер. — Ну, раз в порядке, то я сделал верное решение, оставив тебя в резерве, — отчеканил тренер. — То, что это дружеский матч, ничего не значит. Я не хочу, чтобы мы продули этим ублюдкам с Земли, а с тобой у нас есть все шансы на это. Мне очень жаль, Лексус. Крайзер стиснул зубы так, что заиграли желваки. Он всегда гордился тем, что играл в первом составе, но сейчас его лишили этой гордости. Он опустил глаза и, бессильно отступив назад, развернулся и ушел вслед за командой. Беспомощный. Слабый. «Я не слабый», — рычал его внутренний голос. — «Это они все отбросы. Они не понимают». Но чувство беспомощности сменилось злостью. Лексус злился, проклинал все и всех. Гнев вскипал в нем, как лава, тек по венам и артериям, обжигая внутренности, и ему не терпелось выпустить его наружу. Все тело зудело, и когда этот зуд стал таким невыносимым, парень резко остановился и с размаху ударил кулаком об стену. Разумеется, от этого ему не стало легче. Скорее, наоборот. — Черт! — выругался он сквозь стиснутые зубы. — Ух ты! Вот это да! Здорово! — донеслось до него откуда-то сбоку. Он обернулся — у противоположной стены стояли парень и девушка. — Эти скетчи можно вывесить на выставке «Человеческое тело». — Правда? Ты так думаешь? — этот голос показался спортсмену смутно знакомым и таким раздражающим. Особенно сейчас. — Да, конечно. Они там будут как раз в тему. Слушай, а кто твоя модель? Лексус нахмурился и внимательно оглядел парня, стоявшего к нему спиной. Ему не нравилась эта беззаботная болтовня. «Этот шкет», — пронеслось в голове у спортсмена, и он моментально подскочил к парочке. — Модель, ха-ха, — Тоби почувствовал, как над ним нависла тень, точно дамоклов меч. А потом крепкая рука впилась в его плечо. Воображение тут же подбросило ему красочную картину того, как они вдвоем бежали по ромашковому полю, глядя друг на друга влюбленными глазами. Но боль в руке быстро вернула его с небес. — Собственно, вот и он, ха-ха, — парень нервно улыбнулся и, чувствуя, как его прошиб холодный пот, с опаской покосился на разъяренного Лексуса. — Вау! И правда идеальное сходство! — восхитилась девушка, сравнивая наброски со спортсменом. — Особенно вот здесь… Ой. — Правда? — притворно ласково поинтересовался Лексус у нее, но, видимо, в его глазах промелькнуло что-то такое, от чего та спешно ретировалась, сославшись на срочные дела. Кровь отлила от лица Тоби, и он медленно развернулся, борясь одновременно с желанием убежать подальше и остаться. — Ну, здравствуй, — Лексус ухмыльнулся, обнажая ровные ряды зубов, и, наклонившись к самому уху замершего и переставшего даже дышать парня, тихо прошипел: — Я вроде говорил, чтобы ты мне больше не попадался на глаза. Со слухом проблемы? Или с памятью? Может, мне освежить ее вот этим? — парень покачал кулаком перед лицом побледневшего Тоби. Художник знал, что за этим последует, и даже не сопротивлялся. Все инстинкты говорили ему бежать подальше, прятаться, но влюбленный идиот оставался к ним глух. Лексус грубо втолкнул его на технический этаж в их жилом блоке, отчего парень упал на пол, и, пощелкав пальцами и размяв кулаки, подошел вплотную и заглянул в глаза своей жертве. Сейчас ему хотелось видеть страх, хотелось знать, что он превосходил кого — то, неважно кого. Ему нужно было подтверждение того, что он был сильнее. — Эм… Лексус, может, мы лучше… чайку попьем? — Тоби, отползая подальше, предпринял слабую и уже заранее провальную попытку избежать телесной расправы. Но спортсмен следовал за ним. Первый удар пришелся слева. Зубы громко клацнули. Мир для Тоби в одно мгновение перевернулся и снова встал на место. Он закрылся руками и, воспользовавшись заминкой, снова решил испытать свою удачу. — Знаешь, а ведь насилие порождает насилие… — Да заткни ты уже свою сраную пасть! — заорал футболист, вздергивая парня за ворот футболки. Его кулак врезался в солнечное сплетение жертвы. У Тоби сперло дыхание. Дальше удары посыпались один за другим, и болтливый художник под конец уже даже не предпринимал попыток защититься. Когда Лексус, наконец, остановился, одежда Тоби была уже порвана в нескольких местах, один глаз не открывался из — за вспухшего на веке нарыва. Из носа текла кровь, впрочем, как и из разбитой губы. Спортсмен думал, что от этого вида ему станет легче, но он ошибся, хотя бушевавший в нем гнев сошел на нет, оставляя после себя отвратное, еще неведомое ему чувство отчаяния. Ему еще никогда не было так паршиво. Лексус, тяжело дыша, сидел верхом на обессиленном Тоби. Его кулаки были в крови. Немного отдышавшись, он хотел, было, встать, но замер, почувствовав, как что-то упиралось ему в бедра. Несмотря на всю абсурдность ситуации, у Тоби стоял. — Извращенец, — с отвращением выплюнул Крайзер, но вставать, тем не менее, передумал. — Нравится, когда тебя избивают? Кончаешь от этого, а? — парень с интересом смотрел в избитое лицо своей жертвы, и в нем разгорался новый огонь. Только он был совсем другим. Лексус привстал и надавил коленкой на пах Тоби. Тот съежился и попытался прикрыться. Вид этого беспомощного парня, крови и синяков на его лице и теле почему-то возбуждал его. — Поднимайся! — приказал он, сам вставая на ноги. И Тоби тоже встал, превозмогая боль во всем теле. Кровь, смешиваясь со слюной, стекала по его подбородку и капала на пол. — А теперь снимай штаны, — Лексусу нравилась эта игра, и он уже забыл про свой провал в команде. Все, что ему сейчас хотелось — сломать свою жертву, растоптать его гордость, унизить. Художник остолбенел. Ему казалось, что он что-то неправильно расслышал. — Чего встал столбом? Или уже оглох? Снимай штаны со своей задницы! — Лексус повысил голос, и Тоби послушно стащил с себя джинсы, хоть и с некоторыми трудностями. — Я, конефно, понимаю, какой ты нетермпилифый, но давай не… — прогундил художник. — Заткнись! Или мне зашить твой сраный рот?! — зашипел Лексус. Тело не слушалось Тоби, в голове звенело, и он с трудом разбирал слова по губам, неотрывно глядя в злое красивое лицо. Сейчас в его голове совершенно не осталось мыслей, или же они все сосредоточились внизу живота. Лексус резко и крепко схватил Тоби за яйца, отчего последний слабо заскулил. Несколько мучительно долгих секунд спортсмен наблюдал за болью, отразившейся на лице своей жертвы, а потом, так же резко отпустив его, рыкнул: — На колени. И Тоби молча опустился на колени, а Крайзер только недовольно фыркнул — он явно ожидал сопротивления. У него пропало настроение, поэтому, сплюнув в сторону, он пнул парня под ребра и, развернувшись, подхватил свою сумку и направился к выходу с технического этажа, по пути выуживая еще влажное полотенце и смывая кровь и пыль с рук.

***

Оливера Купера вот уже который день не покидало стойкое ощущение, что они с Джуном поссорились. Конечно, виноватым он себя не чувствовал, но было неприятно. Нужно было срочно что — то менять, подумал он, направляясь к комнате своего знакомого, но не успел он поднести руку, чтобы постучать, как дверь сама открылась, и перед ним появился Джун. Рубашка на нем была застегнута по самое горло и заправлена в строгие классические брюки. Лицо не выражало никаких эмоций и от этого казалось восковым. Карие глаза остановились на Оливере. — Чего тебе? Я тороплюсь, — сухо бросил парень. — А… Эм… Привет, — выдавил блондин. — Привет, — Джун отодвинул Оливера, выйдя за дверь, приложил к магнитному замку свою карточку и быстро пошел в сторону перехода в учебный блок. — Джун, ты злишься? — Нет. — Тогда что произошло? — Оливер обогнал своего собеседника и остановил его. Он все никак не мог понять, что же между ними такого произошло, что и где пошло не так. Джун внимательно посмотрел на него и слабо улыбнулся. — Ничего не произошло. Я действительно занят, — уже мягче сказал он. «Слава Богу», — промелькнула мысль в голове Оливера, и они пошли дальше. Только теперь юный гений не бежал от него, как от преследователя. — Ты знаешь, тебе нужно хоть иногда расслабляться, — парень чуть наклонился и тихо продолжил: — Например, со мной. Акоста фыркнул. — Расслабишься с тобой, — он бросил на своего собеседника странный взгляд исподлобья, но тот лишь пожал плечами и отстранился. — Тогда почему бы нам не сходить на вечеринку? Ну, как ты будешь свободен. — Нет. Вечеринки — не для меня. — Откуда ты знаешь? Ты же ни разу не был! — Ладно, — Джун остановился. — Я просто не люблю сборище пьяных и курящих людей, которым в этой жизни кроме тусовок больше ничего не нужно. Такой ответ тебя устраивает? — Вообще — то это было сейчас обидно, — Оливер надулся. — Ты и обо мне так думаешь? — Честно говоря, думал до последнего времени, — юный гений пошел дальше, а его собеседник последовал за ним. — А что сейчас произошло? — Ничего. — То есть ты продолжаешь так думать? — все не отставал Купер — младший. — Слушай, ну, не люблю я такого рода мероприятия. Отстань от меня с такими предложениями, Оливер Купер. — Ну, Джун… — блондин явно не был намерен сдаваться, но Джун просто замолчал. — Джун. Ну, Джу — ун! — Оливер шел рядом с юным гением и постоянно звал его по имени, раздражая этим. Джун нахмурился. Ученики и преподаватели, что проходили мимо по коридору, то и дело бросали на парней косые взгляды. Юному Акосте не особо нравилось такое внимание, поэтому раздражение в нем только росло с каждой секундой, пока его знакомый продолжал надоедать ему. — Нет, я уже сказал. Отстань от меня, — бросил он, даже не поворачивая голову в сторону назойливого парня. — Ну, пожа — алуйста. Ну, один разочек, — продолжал Оливер. — Это же не что — то сверхъестественное. К тому же, как ты почувствуешь студенческую жизнь, если ни разу не побываешь на студенческой вечеринке? — Ты прекрасно знаешь, что мой ответ не изменится. Я терпеть не могу вечеринки, — Акоста остановился и внимательно посмотрел на Оливера, который замер и состроил умоляющую рожицу. — Это тебе не поможет. Только не в моем случае. — Да, черт возьми! — блондин с досады ударил кулаком в воздух. — Тебе что, слабо со мной на вечеринку сходить? На одну мусипусичную вечериночку в одном мусипусичном баре? — Да. Разговор окончен, — отрезал Джун и скрылся, зайдя в кабинет своего научного руководителя, возле которого ни и остановились. Купер не решился туда зайти, да и он уже понял, что Джун был явно не в настроении. «Поздравляю, Купер, ты его таки довел», — заговорил голос в его голове, но в нем не было ни толики досады, а только какая — то странная радость. Как будто он был ребенком, который пробовал новую игрушку. «Джун — не игрушка», — тут же одернул он себя. — «Просто немного неэмоциональный. Или он специально прячет все эмоции? А он не так прост, как я о нем сначала думал». Парень вздохнул и пошел по направлению к выходу из учебного блока. — Хэй, Оли! — раздался звонкий женский голос за его спиной, и его настроение тут же подскочило. Он обернулся и широко улыбнулся своим друзьям. — Йо, ребят! Давно вас не видел, — он чмокнул Барбару в щеку и пожал руку Джозефу. — Как жизнь? — Все отлично. Скоро игра с Землей, ты в курсе, да? — спросил Джо. — Еще бы! Весь колледж только и говорит, что об этом матче. Лекс наверняка будет… — Оливер прервался на полуслове, когда Джо кисло цокнул и покачал головой. — Что? Его не будет? Как так? Не он ли звезда нашей сборной? — Я тоже удивился. Но таково было решение тренера. Он будет на лавке в этот раз. — Давайте не будем о плохом! Как насчет пойти с нами пообедать, Оли? — девушка улыбнулась и вопросительно посмотрела на Оливера. — Да! Да, конечно, пойдем! И они втроем дружной компанией направились в столовую. — Кстати! Как там твой личный репетитор, а? — Барбара хитро прищурилась, внимательно оглядывая своего друга, и улыбнулась. Оливер обиженно насупился. — Он сущий Сатана! Заставляет меня заниматься! Просто изверг! — Сам виноват, — поддел его друг. — А вообще, где ты его откопал? — Не представляете, но в столовой… — задумчиво ответил блондин.

***

— Лексус! — О, Мари-Аннет. Какая приятная встреча, — парень ухмыльнулся. — Я просто Мари, если тебе еще память окончательно не отшибло. Мне надо поговорить с тобой, — девушка беглым взглядом осмотрела компанию своего бывшего парня и добавила, — наедине. Ухмылка сползла с лица Лексуса, и он, недовольно щелкнув языком и бросив своей компании «идите без меня», пошел за девушкой. Они завернули за угол, откуда их не могли услышать. Мари тут же влепила ему звонкую пощечину. — Ты! Ты настоящая скотина. — Не понимаю, о чем ты говоришь. Если пришла только за тем, чтобы кричать на меня, проваливай, — Лексус размял челюсть. Хоть удар был не таким сильным, но ему все равно было неприятно. — И ты еще можешь так говорить?! Ты вообще в курсе, что Тоби из-за тебя не может встать с кровати?! У него лихорадка… — спортсмен замер. У него неприятно засосало под ложечкой. Глаза у девушки заблестели от сдерживаемых слез. — Как ты… почему именно Тоби?! Ты ведь даже представления не имеешь, как… — она вскинула на него свои синие глаза, которые метали молнии. Она злилась, но ничего не могла сделать. — Я не любила тебя. Ты мне даже не нравился! А он!.. Чем он заслужил такое обращение? Он же ничего не делал, только рисовал… Он же буквально боготворит тебя! Никого кроме тебя и не рисует, идиот! Неужели… тебе так нравится причинять людям боль?! — Заткнись! — Лексус повысил голос. Он сам не понял, почему, но ему стало паршиво. Эта девушка, Мари, слишком много на себя брала, и это ему очень не нравилось. «Какого черта она возомнила себя защитником этого шкета?! Она не знает, что там произошло». — Он сам нарвался. Я его предупреждал. — Разумеется! Ты весь такой белый и пушистый! Ты всегда так. Всегда ищешь виноватого. А на самом деле, — девушка сделала глубокий вдох и выдох, чтобы успокоиться, — тебе не понять того, что испытывает Тоби. Как он болеет тобой… как он влюблен! — Заткнись. Ты ничего не знаешь, — спокойно повторил парень. — Я не хочу это выслушивать от тебя. И спортсмен ушел, оставив девушку одну. Она только закрыла лицо руками и тихо заплакала. — Вот же!. . Все настроение испортила, — выплюнул он себе под нос. Чувство тревоги и беспокойства, которые, казалось, уже давно умерли в нем, напомнили о себе слабым покалыванием изнутри в области грудной клетки.