Маргарет. Фиор. Здание гильдии Чешуя Ламии. 18:26. 17.11.Х793.
— Нацу! Грей! — радостно воскликнула Люси, заставив выйти из раздумий обоих волшебников, только что вошедших в здание гильдии. Она направилась к ним, пробираясь через толпу других магов, немного прихрамывая и измученно улыбаясь. Улыбка померкла, когда рядом с друзьями не обнаружилась девочка с синими волосами. — Вы не видели Венди? — с надеждой в голосе спросила Хартфилия, глядя то на одного согильдийца, то на другого. — Она все еще не вернулась, и… — Я видел, — прервал девушку Драгнил мрачным голосом, и сердце Люси пропустило удар, однако договаривать огненный волшебник не решился, вместо этого направившись вглубь здания. — Она мертва, — ответил за напарника Грей на вопрос смотрящей в след Драгонслееру волшебницы. — И Шерия тоже. И Шарли. И Амиса. Люси медленно повернулась к Фуллбастеру, на ее глазах появились слезы. Она не могла — не хотела — поверить в то, что все они умерли. Теперь, даже если они разберутся с зараженными, даже если найдут остальных членов распавшейся гильдии, мир уже никогда не станет прежним. Слишком большие потери они понесли. Слезы сорвались с глаз и обжигающими влажными дорожками потекли по щекам. Грей сделал полшага в сторону девушки и притянул ее к себе, крепко обнимая одной рукой, которая была меньше запачкана кровью. Она всхлипнула, потом снова и после позволила, наконец, себе разрыдаться, высвобождая всю накопившуюся боль, обнимая друга в ответ и стараясь не закричать. Демоноборец понимал чувства волшебницы и полностью разделял их, однако также он понимал, что у них нет времени на то, чтобы достойно оплакать друзей. Нужно найти Осоро Шихито. Любым способом. Когда Люси начала успокаиваться, и всхлипы с ее стороны стали раздаваться реже, ледяной маг кратко рассказал ей то, что произошло в доме с мутантом, добавив, что теперь им нужно как можно скорее раздобыть информацию о создателе мутантов. Вскоре к товарищам вернулся Драгнил, и те, наконец, отдалились друг от друга. Нацу бросил быстрый взгляд на Люси, вытирающую уже подсохшие слезы с щек, после чего перевел взгляд на Фуллбастера. — Я рассказал Джуре о погибших, о которых знаю. И об этом Осоро Шихито, — произнес Драгонслеер. Голос его был все таким же ледяным, и Грей отчетливо читал в нем смесь горечи и ярости, с которой Нацу, хоть и пытался, не мог справиться. — Мы уйдем утром, — объявил он, после чего добавил, повернувшись к Хартфилии: — Может, тебе будет лучше остаться здесь? Так безопаснее, — быстро пояснил волшебник, хотя, разумеется, понимал, что сейчас не безопасно нигде. Услышав такое предложение, Люси на долгое мгновение застыла, не понимая, почему Саламандр вообще это сказал. Как она может оставаться в стороне, когда столько ее друзей погибло? Девушка твердо решила, что не собирается отсиживаться в (относительной) безопасности, что поможет товарищам. Она хотела отомстить за гибель близких ей людей, даже если ценой этой мести станет ее собственная жизнь. Придя в себя, волшебница покачала головой, стиснув зубы. — Ни за что, — решительно произнесла она, и Драгнил медленно кивнул, как бы разрешая ей пойти с ними. Люси усмехнулась про себя. Будто ей нужно это разрешение.Маргарет. Фиор. Здание гильдии Чешуя Ламии. 20:43. 17.11.Х793.
Придерживая постоянно сползающее с бедер полотенце, Нацу зашел в комнату, выделенную им с Греем на ночь Чешуей Ламии. Ему хотелось поскорее упасть на кровать и отключиться, понадеявшись на отсутствие снов, которые, благодаря последним событиям, вряд ли могут оказаться хоть сколько-нибудь приятными. Саламандр остановился в дверях на несколько секунд, чтобы снова поправить полотенце, с каждым разом сбивающееся все больше. Волшебник бы попытался повесить на бедра эту тряпку снова, но посреди коридора было неудобно, а теперь — бессмысленно. Грей лежал на кровати, откинув свою подушку на сторону Драгнила, и нечитаемым взглядом смотрел в потолок, почти не моргая, даже не заметив вошедшего в комнату напарника. Наконец, заставив полотенце плотно сидеть на бедрах, Нацу закрыл дверь, про которую на мгновение позабыл, и направился к кровати. — О чем задумался? — садясь, спросил он с ноткой беспокойства в голосе, но, скорее, лишь для того, чтобы разрядить обстановку, какую-то уж слишком мрачную и тихую для, возможно, последней более-менее спокойной и безопасной ночи. Причины такой атмосферы были, разумеется, ясны, но… Хотелось чего-то другого хотя бы сейчас. Ледяной волшебник молча бросил на него усталый и несколько раздраженный взгляд, намекая на чрезвычайную глупость и бессмысленность вопроса, и Саламандр, выдохнув, откинулся на мягкие подушки, показавшиеся столь удобными, столь безопасными, что еще мгновение — и Нацу позволил бы им утащить себя в объятия Морфея, если бы не холодок, пробежавший по его коже вместе с прикосновениями Грея, то ли вырывающими из сна, то ли чересчур в него погружающими. — Не думай об этом как о мести, — попросил Грей, и Нацу, с трудом снова приоткрыв глаза, непонимающе посмотрел на напарника, поглаживающего его руку. — Что? — нахмурившись, спросил он сонным, чуть хриплым голосом. — Если ты забыл, они убили… — Не забыл, — покачав головой, произнес Грей, не желая дослушивать Саламандра. Он хотел обсудить их будущее, не такое далекое, но важное для этого мира, и его взгляд и голос стали более серьезными. — Если ты собираешься мстить, а не спасать мир и людей, то ты останешься здесь. Сонливость как рукой сняло. Нацу приподнялся, приняв полусидящее положение, опершись на локти, и собирался было выдать возмущенную тираду. Не позволяя Драгнилу сделать этого, Грей пояснил сказанное ранее: — Когда ты мстишь, тобой руководствует не разум, а ярость, — решил начать с менее вызывающего вопросы факта Демоноборец. — А ты в ярости плюешься огнем налево и направо, не обращая внимания на все остальное. — Грей не отводил взгляда от глаз огненного мага, и прекрасно видел, что тот не понимал проблемы. Выдохнув, он, наконец, сказал прямо: — Тебя заразят. И ты умрешь. Долгое время в комнате висела тишина. Даже за окнами было оглушающе тихо, хотя обычно вечерами города переливались сотнями голосов жителей. Сейчас же не было слышно даже плача над погибшими, или успокаивания детей, не способных уснуть, или шуток, которыми некоторые люди разбавляют слишком мрачную атмосферу в трудные времена… Это говорило о страхе. Всепоглощающем страхе, накрывшем город, как непроницаемый купол, окрашенный в мутный непонятный цвет — не известно, откуда ждать новую угрозу, новое нападение, и от этого страх становился сильнее, иррациональнее, почти перерастал в паранойю. Казалось, что жизнь остановилась, замерла на месте в крайне неудобной позе, в ужасе неспособная шелохнуться, сделать следующий столь необходимый, но, возможно, являющийся непозволительной роскошью вздох, который могли заметить мутанты. На обоих волшебников эта отдающая звоном в ушах тишина, вопящая о страхе, оказывала неимоверное давление. Оба буквально каждой клеточкой своего естества чувствовали потребность исправить весь царящий в мире кошмар, вернуть людям их прежние жизни. Наконец, Нацу кивнул. Его гибель никому не поможет. Грей выдохнул с облегчением. Если Нацу и вправду не станет действовать из мести, то одну причину для волнений можно считать устраненной. Осталась еще одна. — И, Нацу, — окликнул маг льда, заметив, что Саламандр снова закрыл глаза, надеясь, однако, что тот не уснул. Драгнил выжидающе посмотрел на него, чувствуя, что его ждет обсуждение новой неприятной темы. — Держи себя в руках, — коротко произнес Грей. Заметив, что напарник снова его не понимает так, как ему хотелось бы, он вновь начал пояснять: — Сегодня ты прикончил, возможно, лучший источник информации, который мы сможем найти в ближайшее время, и… — Из него все равно ничего нельзя было больше достать, — отмахнулся Драгонслеер, надеясь тем самым завершить разговор. Его надежды не оправдались. — Пока он был жив, можно было придумать что-нибудь получше простого допроса с пристрастием, — раздраженно заметил ледяной маг. В ответ послышалось несогласное фырканье. Впрочем, спорить у него так же не было уже никакого желания. — В любом случае, не убивай говорящих мутантов, пока мы не узнаем, где этот Осоро Шихито. — Постараюсь, — нехотя произнес Убийца драконов, но лишь для того, чтобы Грей от него отвязался, что сложно было не заметить. — Уж постарайся, — фыркнул Фуллбастер, завершая спор — продолжать его не было сил. Они провели в тишине некоторое время, прежде чем Нацу, со вздохом поднявшись с кровати, решил сменить, наконец, полотенце на нижнее белье. Усталость, скорее эмоциональная, нежели физическая, накатывала десятиметровыми волнами на отяжелевшее тело, и Драгнилу хотелось как можно быстрее провалиться в мир грез — какими бы кошмарными они ни оказались, вряд ли у них получится стать кошмарнее реальности. Однако, стоило Нацу откинуть на стул, стоящий в углу комнаты, мокрую холодную тряпку, как Ледяной созидатель схватил его за запястье, не сжимая сильно, но удерживая крепко. Одним плавным рывком, не произнося ни слова, он вернул потерявшего равновесие Саламандра на кровать и несколько лениво припал к его губам собственными, затягивая в долгий поцелуй. Возможно, эта ночь — их последняя спокойная. Нацу хотел забыться во сне. Но такой вариант его устраивал ничуть не меньше.Маргарет. Фиор. Здание гильдии Чешуя Ламии. 7:28. 18.11.Х793.
Жерар ушел рано утром на поиски Уртир. Вечером он не сумел найти ее следов ни в городе, ни в его окрестностях. Это не давало ему покоя всю ночь, заставляя бороться с леденящим страхом потерять еще одного близкого человека. Он должен найти ее. Стинг и Роуг также покинули здание гильдии рано, поскольку не могли унять волнение после произошедшего день назад нападения: волнения за свой город и за свою гильдию. Драгонслееры больше не желали надолго оставлять своих друзей. И также у каждого из них засела в голове тревожная мысль о том, что Минерва не добралась до гильдии. Они не говорили об этом, но чувствовали волнение друг друга. Необходимо убедиться, что с ней все в порядке, даже несмотря на то, что эта девушка невероятно сильна и, скорее всего, обидится за одно предположение о том, что с ней что-то случилось. Когда Люси, потирая спросонья глаза, оказалась в главном зале гильдии, она увидела несколько длинных рядов белых бугристых — прикрывающих что-то… или кого-то — тканей. Под ними лежали погибшие, осознала она через мгновение. Девушке тут же поплохело, и она с трудом заставила себя удержаться на ногах и сглотнуть вставший в горле ком. Вероятно, Леон заморозил тела, иначе в здании уже стояла бы неимоверная вонь. Впрочем, она бы несильно испортила ситуацию. Осмотревшись, Люси обнаружила мага льда рядом с одним из покрывал. Тот стоял неподвижно, выпрямив спину, и смотрел на укрытое тканью тело, практически не моргая и нашептывая что-то одними губами, пересохшими и потрескавшимися. На ногах, дрожащих от какого-то странного необъяснимого чувства, вызванного нахождением вблизи такого большого числа мертвецов — людей, которых она знала, — Заклинательница духов подошла к Шерри, покрасневшими глазами осматривающей зал. — Вы… — голос Люси слишком сильно дрогнул, сорвавшись, и ей пришлось прокашляться и сделать пару глубоких вдохов, чтобы продолжить. — Вы нашли Венди и Шарли? — спросила она, и Шерри мрачно кивнула. — Венди — третья с конца, — хрипло произнесла волшебница, даже не обернувшись на Хартфилию. Люси кивнула и, глубоко вздохнув, направилась к указанному покрывалу. Она старалась сдерживать слезы, но, оказавшись рядом с телом Венди, всхлипнула. Некоторое время она стояла неподвижно, прикрыв глаза, мечтая проснуться и узнать, что события последних месяцев — лишь страшный-страшный сон. Открыв глаза, она обнаружила себя, стоящую на том же самом месте в здании Чешуи Ламии, окруженную десятками мертвецов, и глаза наполнились слезами. Люси вытерла их, прежде чем присесть рядом с телом синевласой маленькой волшебницы. Дрожащей рукой девушка схватилась за край белоснежного покрывала и с усилием отдернула его, чтобы последний раз взглянуть на тело подруги, сейчас такое спокойное и умиротворенное, но очень бледное. Хартфилия подумала, что рассказы людей о том, что мертвые выглядят почти как спящие, — ложь. Венди выглядела скорее сильно приболевшей. Настолько сильно, что болезнь забрала ее, промелькнула в голове Заклинательницы мрачная мысль. Через несколько секунд, которые она неподвижно сидела, не отводя взгляд от лица Венди, Люси поняла, что плачет, и шмыгнула носом, прекратив, наконец, попытки сдержаться, — она не может не плакать. Накрыв мертвую подругу покрывалом, Хартфилия уткнулась лбом в грудь Убийцы драконов, надеясь услышать хотя бы один удар сердца. Тишина. Подняться и осмотреться сквозь пелену слез Люси заставили вошедшие в зал согильдийцы. Они посмотрели в ее сторону, и Люси заметила, как Огненным драгонслеером начала завладевать ярость и как Грей, также не оставивший состояние напарника без внимания, схватил того за локоть и начал что-то втолковывать ему. К удивлению Люси, через несколько секунд в глазах Драгнила осталась лишь горечь. Хартфилия последний раз посмотрела на покрывало, навсегда спрятавшее под собой тело Венди. Она хотела что-то сказать, но не могла выдавить из горла ни единого звука. Сжав губы, девушка поднялась — ноги отказывались слушаться, дыхание не могло выровняться, слезы продолжали подступать к глазам, хотя давно должны были закончиться. Протерев глаза, Люси направилась к согильдийцам, негромко разговаривающим с Джурой. Оказавшись рядом, она, наконец, услышала, о чем они говорили. — Может, останетесь еще на пару дней? — предложил магам Хвоста феи Джура. — Вчера был сложный день, не рвитесь в новую битву так быстро. — Чем дольше мы ждем, тем сильнее они становятся, — ответил Грей, слегка покачав головой. — Мы знаем, что делаем, Джура, — добавил Саламандр непривычно серьезным голосом. Некис окинул взглядом двух волшебников и выдохнул, поняв, что они уже приняли решение — а если Хвост феи на что-то решился, то его не остановить. Через мгновение волшебник заметил приближающуюся к ним Люси и улыбнулся ей, хотя улыбка выдалась вымученной и уставшей. — Ты идешь с ними? — спросил Джура. Несмотря на то, что все уже знали ответ Заклинательницы духов, на две длинные секунды повисла тишина. Девушка сжала кулаки. — Иду, — твердо ответила она, не засомневавшись ни на мгновение в своем решении. — Это уже не просто битва, — через некоторое время произнес Нацу, осматривая наполненный телами погибших зал здания. Затем он повернулся к смотрящим на него волшебникам, и добавил мрачным голосом: — Это война.***
В полдень всех погибших города сожгли. Трое волшебников хвоста феи покинули Маргарет, твердо решив одержать победу, чего бы это ни стоило.