Цель оправдывает средства

КИРК ХАНТ Блицкриг не удался. Через пару недель я ни на йоту не продвинулся к поставленной цели нагнуть Стоуна. Хотя определённых успехов мне все же удалось достичь. По крайней мере, мы стали проводить вместе гораздо больше времени. Так себе достижение. Но ничего, Пуническая война длилась больше века, а в итоге Карфаген пал, и римляне победили. Н-да, не самый лучший пример: ста лет в запасе у меня нет. Значит, надо действовать активнее. Шон оказался крепким орешком, но это скорее заводило, чем расхолаживало. Вызывало азарт охотника. Обычно хватало нескольких комплиментов, ужина (или пары ужинов) в ресторане и прикидывающиеся труднодоступными «крепости» выбрасывали белый флаг, то есть снимали трусики. — Похоже, бро, ты растерял навыки пикапера, — подначил меня Алан, примеряя образ графа Дракулы: цилиндр из дешёвой даже на вид ткани, похожий на мешок для мусора чёрный плащ и пластиковые вставные челюсти. Редкое убожество, но в магазине, где продавались маскарадные наряды, за пару дней до Хэллоуина остался не богатый выбор: почти всё раскупили. — Может, подаришь ему последний айфон? — Рехнулся? Шон на подарки не купится. Сам же говорил, он как тот монах, который плоть умерщвляет… — Монах-бенедиктинец, — подсказал Ал. — Ну да, случай тяжёлый, айфон не поможет. Но прогресс есть? Вы хоть целовались уже? — Мне от него не поцелуйчики нужны, — ответил я, разглядывая пёстрые маски. — На мелочи не растрачиваюсь. — Всё ясно, — заржал Ал. — Обломался и тут! Ох ты ж, бедный альфочка нетраханный, нецелованный. Может, хоть с кем по-быстрому, пока сперма из ушей не полезла? Хотя, да, тебе же и некогда, ты ведь каждую свободную минутку обхаживаешь своего стойкого оловянного солдатика. А мне, между прочим, за двоих приходится отдуваться: знаешь, как меня Ники и Шерри достали? — Ал сложил губы трубочкой и засюсюкал: — Почему Кирк не приходит? Он нас совсем забыл? В «Подосиновик» по выходным теперь ходил один Ал, я же провёл все свободные дни с Шоном, выгуливая его по полной. Мы посетили выставку модного фотографа — ничего, довольно интересно, особенно фотки с голыми жопами. Шон восхищённо тараторил про экспозиции, композиции и прочее, а я узнал кучу новых слов, правда, все тут же забыл. Ещё мы сходили в Галерею современной скульптуры — скукотища, я в пять лет из говна и палок мог не хуже сварганить инсталляцию. Зато тут уже я выпендрился, жонглируя именами известных скульпторов, начиная с античности. Хоть для чего-то пригодились вбитые папой в голову основы искусствоведения. Ещё гуляли в парке. Шон учил меня фотографировать и выступал в качестве модели, а я заливался, какой он фотогеничный и тонко чувствующий. Но он, по-моему, все комплименты пропускал мимо ушей и смотрел только на новенький Canon, аж дыхнуть на него боялся. Потом мы смотрели фотки в кофейне за чашечками горячего шоколада, постоянно касаясь друг друга плечами и головами. Шон случайно, я намеренно. В общем, развлекались на полную катушку — в доме престарелых бы обзавидовались. Алу я про это рассказывать, конечно, не собирался: у него и так поводов для стёба хватало. — Скажи омежкам, что я взыскание схлопотал, мне тебя врать учить? — я посмотрел на Ала через прорези китайского аналога венецианской маски. — Лучше это возьми, чем позориться не пойми в чём. — Сейчас Хеллоуин, а не карнавал в Испании, — мотнул головой Ал, с сомнением проверяя пальцем прочность искусственных клыков. — Чтоб ты знал, Венеция в Италии, — усмехаясь, сообщил я. — Оговорился, с кем не бывает. А он уже и рад друга мордой в ошибку ткнуть! И вообще, какая разница, Италия, Испания, обе где-то за океаном, — легкомысленно махнул рукой Ал. — Вот так и прилетишь однажды в Австралию вместо Австрии. — А эт чё, разные страны, риал? — театрально открыл рот Ал, я только закатил глаза на его кривляния. — Когда я соберусь в Австрию для подписания многомиллионных контрактов с аборигенами, — он манерно стряхнул невидимую пылинку с цилиндра, — доверю покупать билеты секретарю. И не съезжай с темы! Ты же понимаешь, что они тебе дадут? — вернулся он к обсуждению омег. — Одновременно, если ты не догоняешь мои тонкие намёки. Ты и они. Оба, — для наглядности Ал показал и потёр указательные пальцы. — Да и пошли они. Оба! — Господи, этот человек отказывается от тройничка! — Ал поднял глаза к потолку и воздел руки: — Боже, ты слышишь, он сошёл с ума! Как будто он раньше этого не понял. Какие Ники и Шерри по отдельности и вместе? И абы с кем «по-быстрому» пусть сам Ал трахается. Хотя яйца уже звенели от недотраха, но раз замкнуло на Шоне — его и получу. Нужно лишь немного выдержки. Я упорный. К Хэллоуину Академию украсили пластиковыми тыквами и бумажными летучими мышами, но никакой вечеринки не планировалось. Руководство решило, что собирать толпу переполненных тестостероном альф чревато: это же надо следить, чтобы никто не напился и не подрался. Так что без изысков всем кадетам дали увольнительную. Я, памятуя, что Шону нравится электро-хаус, прошерстил афиши и нашёл клуб, где играли именно его. Ал в костюме Дракулы — к голосу разума в моем лице он не прислушался, — отправился веселить омег в «Подосиновик», а мы с Шоном поехали на «Best Electro House Party Music», если верить анонсу. Чтобы не облажаться и суметь поддержать разговор, я даже почитал историю возникновения электро-хауса и ознакомился с несколькими известными хитами. Не скажу, что пришёл в щенячий восторг, но сойдёт под пиво. Уж всяко веселее оперных арий, на которые меня таскал в детстве папа, прививая, да так и не привив хороший по его мнению вкус. В празднично-разряженной толпе среди вампиров, скелетов, чертей и ведьмаков всех мастей мы были единственные без грима и нарядов — непривычно оказаться не в тренде. Я не хотел покупать убогий ширпотреб, а Шон наверняка экономил деньги. Но его, похоже, не напрягали косые взгляды. Привык быть не таким, как все? Когда зазвучала подходящая композиция для романтики, я ненавязчиво обнял Шона за плечи, и он не отстранился, а наоборот прижался плотнее. Вот она — сила музыки! Дав Шону пару минут привыкнуть к моей руке, я развернул его к себе, убеждённый, что и следующий шаг получился легко и непринуждённо. Что может быть логичнее поцелуя на танцполе? Это же классика всех свиданий! — Ты чего? — удивился Шон. — Тошнит? Тебе плохо? Да-а, это не омегу тискать. Любой из них бы понял «чего я». — Мне хорошо. Ты такой красивый, — пришлось объяснять. И даже не соврал. В этом освещении Шон действительно выглядел красивым: блестящие глаза, манящий изгиб рта, изящная линия подбородка, тонкая шея. В общем, член у меня стоял, как рядовой перед генералом. — Самый красивый, — уточнил я для верности. Решил, этого хватит, и уже потянулся губами, как Шон громко заливисто расхохотался. И вроде бы в шутку, но весьма болезненно пихнул меня в грудь, отталкивая. — Вау, на конкурсе красоты среди нечисти и упырей я бы занял первое место! Круто! Блин! Как-то я не сообразил, что вокруг все разукрашены по принципу «чем страшнее, тем лучше». Комплимент превратился в насмешку. — Нет! — попытался исправить, но только испортил. — Нет? Второе? — Шон снова рассмеялся. — Ну, конечно же, на первом ты! Лидерство никому не отдашь, верно? Король эгоистов Хант! Нет, ну он просто антифлирт! И почему сразу эгоист? Я начал объяснять, что имел в виду другое, но Стоун, раскачиваясь в такт и прикрыв глаза, отмахнулся: не мешай, мол, наслаждаться музыкой. Получилось, что я оправдываюсь и навязываюсь. Надо же было ляпнуть так неудачно. Больше я к Шону не лез, решив выдержать паузу. Иногда демонстративная холодность тоже помогает в соблазнении. На обратном пути, когда мы сидели на заднем сиденье такси, Шон неожиданно взял меня за руку. Сам! — Спасибо, Кирк, за приглашение. Мне очень понравилось. Вечер вновь заиграл красками, а приунывший было член воспрянул к активной жизни. Похоже, молчание пробило таки брешь в броне, пора пускать в бой слова. Я сжал ладонь Шона, поднёс к губам: — Это тебе спасибо, что ты есть. На всех без исключения омег крышесносно действовала эта фраза в сочетании с поцелуем руки. Шона тоже вроде проняло: он захлопал глазами, смущённо улыбнулся и забыл выдернуть кисть. Смотрел на меня такими глазами, что я понял — он поплыл! Наконец-то! Не будь водителя, я бы ждать не стал и разложил своего недотрогу в удобной позе. — Ты удивительный, я таких, как ты, не встречал раньше, — пустил я в ход тяжёлую артиллерию. Переплетя свои пальцы с его и опустив руку себе на колено, ненавязчиво продвигал наши ладони по бедру к бугру под ширинкой — надо же показать наглядно, насколько сильно я впечатлён? — Ты тоже отличаешься от всех, кого я знаю, — застенчиво признался Шон. И вдруг без предупреждения скомандовал: — Здесь направо! Выдернув руку, он перегнулся в проём между сидений и принялся руководить таксистом, показывая лучший заезд к Академии. Как будто мы бы от дальней проходной не дошли. Такой удобный момент для небольшого петтинга обломал, мне бы хватило пары оставшихся в пути минут, чтобы кончить. — Ну, ещё раз спасибо, Хант, — на пороге своего корпуса Шон остановился и протянул мне руку: — Рад, что мы подружились. И свалил. Гад такой. Машинально ответив на рукопожатие, я остался стоять столбом в окружении пластиковых тыкв. Подружились? Он что, так ничего и не понял? С друга я бы не задумываясь половину стряс из потраченного на билеты и такси, не говоря уже про напитки в клубе, пусть и безалкогольные, но вовсе не бесплатные. И руку бы другу не целовал, чай, не папа римский. Подружились! Охренеть не встать.